Наследница Блэка

Саманта сладко потянулась, лежа на мягкой кровати Джорджа. Ей снился какой-то яркий сон, но воспоминания о нем начали выскользать из её памяти, как только она вырвалась из объятий Морфея. Пробудившись, она услышала приглушенные голоса близнецов и невнятный шепот Ли Джордана. Парни активно обсуждали идею нового фокуса и то, как его воплотить в жизнь. Сэм приоткрыла глаза и улыбнулась — Джордж увидел, что она проснулась. Было видно, что у парня слипались глаза, но идея, придуманная Фредом, не давала ему покоя.  — Знаете, я пойду спать… — сказал он однокурсникам. Ли не обратил на него внимания, а Фред только пробормотал что-то о том, как плохо отлынивать от работы, но продолжил заниматься своим делом. Джордж снял рубашку и аккуратно прилег возле девушки. Она подвинулась, освобождая ему место, и заклинанием прикрыла полог кровати. Парень провел пальцем от её выразительных скул к подбородку, а она таяла от его прикосновений. Саманта прикрыла глаза от удовольствия и небывалого наслаждения, когда гриффиндорец нежно притронулся губами к её шее, иногда покусывая бархатную кожу.  — Хорошо, что ты осталась, — сказал Уизли где-то между поцелуями.  — Просто в слизеринских спальнях так холодно.  — Это только предлог, — засмеялся Уизли. — Я тебя… Но слова Сэм растворились в тревожном крике профессора МакГонагалл, которая, будто вихрь, залетела в комнату гриффиндорцев. Саманта перепуганно посмотрела на Джорджа. Парень пожал плечами, будто говоря: «А откуда мне знать, что она здесь забыла так поздно».  — Думаешь, кто-то рассказал ей, что я здесь остаюсь на ночь? — нервно кусая губу, спросила Сэм. Но не успел парень и рот открыть, как полог отодвинулся и взору декана Гриффиндора раскрылась такая неожиданная картина.  — Мисс Блэк? А Вы почему здесь? Уже прошло время отбоя! Мистер Уизли, ради Бороды Мерлина, оденьтесь! — возмущалась МакГонагалл.  — А в подземельях холодно, она погреться пришла, — заступился за девушку Джордж, попутно натягивая кофту.  — Пятьдесят очков со Слизерина, — строго отчеканила профессор. Сэм с облегчением вздохнула, она ведь ожидала чего похуже. — Мистер Уизли и… Мистер Уизли, собирайтесь, вы отправляетесь домой. — Что? Почему? — запротестовали Фред и Джордж.  — С Вашим отцом что-то случилось. Директор считает правильным доставить вас домой. Я разбужу вашу сестру, через две минуты жду вас в гостиной. А Вы, мисс Блэк, — декан смерила девушку оценивающим взглядом, — в следующий раз приходите погреться в комнаты девочек. МакГонагалл покинула спальню, а Уизли растерянно смотрели друг на друга. Как только парни услышали об отце, их разум отказался трезво мыслить. Ошарашенный Ли окинул ребят взглядом полным непонимания. И только одна Саманта видела в этом неплохую выгоду.  — Фред, Джордж, послушайте. Я больше чем уверена, что вас отправят на площадь Гриммо. И мне, как бы нереально это не звучало, надо улизнуть отсюда вместе с вами, — хлопая близнецов по щекам, пытаясь таким образом привести их в чувство, сказала Блэк.  — Я думаю, на тебя никто не обратит внимания, у всех паника, — предположил Ли. — Просто спустись в гостиную вместе с ними и следуй за МакГонагалл.  — Ох, Джордан, сделай вид, что ты не слышал, о чем я говорила. Но за идею спасибо! Саманта выскользнула из комнаты, прихватив с собой Фреда и Джорджа. Братья не сопротивлялись, просто молча делали то, о чем их просила Сэм. Внизу к ним присоединились Джинни и профессор, которая, как и ожидалось, была слишком отвлечена, чтобы заметить Сэм. Блэк взяла Джорджа за руку, но он никак не отреагировал. Фред тоже имел слегка заторможенный вид, судорожно оглядываясь на профессора МакГонагалл и ожидая услышать от нее хоть что-нибудь об отце. Только Джини сохраняла спокойствие и вела себя по-прежнему уравновешенно. Скорее всего, она умела прекрасно управлять эмоциями. Или же была слишком сонной для того, чтобы осознать, какая беда приключилась с её отцом. В кабинете Дамблдора уже стояли Гарри и Рон. Мальчишки метались глазами от одного профессора к другому в поисках поддержки. Поттер казался более уверенным, чем его растерянный рыжий друг, но в его глазах была видна и некая злость и обида. Возможно потому, что никто не мог объяснить ему, что происходит, или потому, что Дамблдор его избегал. Почему-то гриффиндорцу казалось, что все от него что-то скрывают. Будто он смертельно болен, а близкие не хотят сознаваться ему в этом для его же блага. Попав в кабинет директора, слизеринка была удивленна количеством неизвестных ей магических аппаратов и приборов. Некоторые, насколько ей было известно, использовались исключительно для Темной Магии. Еще её заставили улыбнуться портреты прошлых директоров, которые старательно прикидывались спящим, но при этом тщательно следили за происходящим. Но больше всего внимания девушка уделила самому Дамблдору. Ей еще никогда не выпадала возможность увидеть директора вблизи. Саманта восхищалась тем, как оперативно он раздавал указания портретам, успевая при этом вводить в курс дела только что пришедших, как эффектно вылетали заклинания из его палочки и как, несмотря на внешние обстоятельства, он умел оставаться сдержанным и здравомыслящим.  — Вы отправитесь к Сириусу. Использовать Летучий Порох сейчас небезопасно — ведется постоянная слежка. Я создал портал. Мисс Уизли, Гарри, мистер Уизли, прошу… — волшебник указал рукой на только что создавший портал — старый закопченный чайник. — И… Мисс Блэк? А что Вы здесь делаете?  — Я… Ну… На самом деле, я и так собиралась на площадь Гриммо на каникулах, а какая разница — днем раньше, днем позже? — отговаривалась Саманта.  — Думаю, Ваш дядя будет рад Вас видеть, — Дамблдор посмотрел на девушку поверх своих очков, что напоминали полумесяцы, и загадочно улыбнулся. — На счёт три. Раз, два… Сэм почувствовала, как её крепко прижало к стоящим рядом, а рука будто намертво приклеилась к старому чайнику. Все слилось в один общий поток красок и звуков. В следующую секунду Сэм очнулась на холодной кухне дома на площади Гриммо, 12. Мерцающий свет исходил только от камина и догорающей свечи. Злобный Кикимер убегал с помещения, бурча под нос проклятия и ругательства.  — Сириус! Саманта заметила дядю, который спешил к ребятам. Девушка кинулась обнимать его, а он едва сдерживал эмоции, понимая, что сейчас далеко не самый подходящий момент для таких искренних семейных жестов. Сириус был небритым и от него исходил запах перегара, хотя слизеринку это не смущало.  — Милая, давай позже… Сейчас не очень подходящее время. Блэк погладил племянницу по волосам и обнял за плечи, когда она отпрянула от него.  — Так что случилось? Финеас сказал, что Артур ранен, — с непониманием смотря на учеников, сказал Блэк. Несмотря на то, что на его лице залегли незначительные морщинки, в глазах по-прежнему играл озорной огонек и губы изгибались в радостной улыбке, пусть это было и не совсем уместно.  — Я бы тоже хотел услышать, — поддержал Блэка Джордж, приходя в норму из-за знакомой обстановки. Все обратили вопросительные взгляды к Гарри, который тут же поделился с друзьями своим видением. Все Уизли, включая близнецов, были очень встревоженными и нервными, но Сэм, как бы ей этого не хотелось, не могла понять и разделить их переживания. Ей были чужды такие чувства. Как только Поттер окончил рассказ, Джинни заявила о желании проведать отца в больнице святого Мунго. Близнецы её поддержали, а Рон все так же оставался слишком обескураженным, чтобы выражать свое мнение. Естественно, Сириус не одобрил идею Джинни. Это могло вызвать подозрение и привлечь внимание к Ордену и к Гарри с его странными видениями. Блэку едва удалось утихомирить близнецов, которые несмотря на любые предупреждения, рвались в больницу. С горем пополам вся компания уселась за грязным столом на кухне и молча стала пить сливочное пиво, которым их угостил Сириус. Когда тишина стала уж совсем невыносимо резать уши, в воздухе вспыхнуло пламя, а за ним на стол шлепнулся пергамент. Хозяин дома отдал письмо Джорджу и тот в голос прочитал: — «Отец еще жив. Я отправляюсь в больницу. Оставайтесь на месте. Как только смогу, извещу вас. Мама». Каждый сделал для себя определенные выводы, но никто не решался их озвучить. «Еще жив» — означает, что шансы на выздоровление и смерть равные. Минуты тянулись, словно резиновые. Фред задремал, опустив голову на плечо, Джинни скрутилась калачиком в кресле, но уснуть ей так и не удалось. Саманта, Гарри и Сириус время от времени обменивались многозначительными взглядами — никто из них не мог придумать слова утешения, которым удалось хоть бы на секунду поднять дух Уизли. Сэм, как и после неудачного квиддичного матча, не решалась подойти к Джорджу. Были ситуации, в которых его поведение было для нее непредсказуемым. Она не боялась его. Боялась того, что может от него услышать. Блэк ведь знала, что её вины в случившимся нет и что гриффиндорец не станет выпускать свою злость на ней, но что-то девушку все-таки беспокоило. За три месяца они стали довольно близкими, но оставались вещи, который каждый из них держал в себе. Зная свой опыт общения с людьми, Саманта боялась быть слишком надоедливой, поэтому со временем становилась все более задумчивой и молчаливой. А Джордж не понимал причины такой резкой смены её поведения. Парень боялся, что слизеринка охладела к нему. Что все-таки её родовое призвание – общаться только с представителями богатых и влиятельных семей, озабоченных манией чистой крови, взяло верх и сейчас она остается с ним только из-за жалости. Но он ошибался. Сэм просто до смерти пугало осознание того, что если она будет слишком навязчивой, она надоест не только Джорджу, но и самой себе. Почему-то сейчас в их отношениях не было той химии, что в начале. Теперь все стало слишком серо и одинаково: проснулись, пообнимались, поцеловались, позавтракали и дальше в том же духе. Каждый из них принимал друг друга, как должное. Саманте, которая привыкла к постоянным переменам, такая стабильность не приходилась по душе. А еще ей действовала на нервы её беспомощность и отдаленность от мира. Она хотела больше действий и экшена в своей жизни. Девушка не могла смириться с фактом, что в тот же момент, когда она мирно нежится в объятиях любимого, где-то происходят дуэли, битвы, вершатся страшные и темные дела. Она хотела что-то изменить и теперь, будучи на площади Гриммо, у нее появился шанс это сделать. Но нужно ли? Ведь чтобы добиться чего-то, нужно чем-то пожертвовать. Мучая и терзая сознание такими мыслями, Саманта не заметила, как ближе к утру в комнату зашла миссис Уизли. Она была бледная, но слабо улыбалась детям и заверила всех, что Артур поправится. Джордж и Джинни обняли маму, Рон уснул сразу же, как услышал, что с папой все будет в порядке, а Фред плюхнулся в кресло и сонно потер глаза. Гарри с Сириусом решили приготовить завтрак, и Сэм поспешила к ним, не желая нарушать семейную идиллию и чувствуя себя немного лишней. Но не успела она подойти к плите, как её окликнул Джордж. Она несмело подошла к своему парню, что теперь лучезарно улыбался, и к его матери, которая заключила девушку в любезные объятия.  — Саманта, познакомься, это моя мама — миссис Уизли, — начал знакомить девушку и Молли парень. — Мам, это — Саманта Блэк, моя девушка, ты много о ней слышала.  — Ох, какая же ты лапочка! Вот только чего худенькая-то такая?! А как же похожа на Андромеду! Миссис Уизли не могла нарадоваться Саманте. Она ожидала увидеть перед собой испорченное и самовлюбленное чадо Малфоев, но эта скромная на первый взгляд девчушка никак не соответствовала её представлениям. Сама же Блэк была на седьмом небе от счастья, когда женщина так радостно её поприветствовала. За завтраком все вяло поели, желая поскорее скинуть с себя грязную одежду и оказаться в постели. Саманта не сводила глаз с Сириуса, который хозяйничал на кухне, пытаясь угодить всем своим гостям. Ей не удалось поговорить с дядей до и после приезда, поэтому после завтрака она осталась внизу, чтобы наконец нормально пообщаться.  — Ты идешь? — спросил у своей девушки Джордж перед тем, как покинуть кухню. Остальные ребята уже разошлись по спальням.  — Ты иди, я сейчас… — махнула рукой слизеринка. Убирая со стола грязные тарелки, девушка краем уха услышала фрагмент разговора Молли и Сириуса. Судя по всему, миссис Уизли решила оставить все семейство здесь и перенести празднование Рождества на площадь Гриммо, поскольку отсюда было намного ближе к больнице. Такое решение очень обрадовало не только Блэка, но и Саманту. Девушка не хотела оставлять на такой праздник ни дядю, ни парня, а тут такая удача!  — Сэмми, тебе лучше поспать. Ночь была такой тяжелой, — зевая, посоветовала рыжеволосая волшебница. — Комната Джинни на третьем этаже.  — А Джорджа? — съехидничал Сириус, но когда миссис Уизли удостоила его грозным взглядом, сразу сделал вид, будто он ни при чем.  — Не к чему спешить. Вот мы с Артуром встречались целых два года, пока…  — Да, да, Молли, спасибо, мы поняли, — провожая женщину к ступенькам, бормотал Бродяга. Теперь на кухне остались только Сириус и Саманта. Бродяга более приветливо улыбнулся и устало вздохнул, оперевшись о стол.  — Я рад наконец увидеть тебя, — сказал Блэк и жестом поманил девушку в свои объятия. Она подошла и обвила руками его шею, все еще радостно заглядывая в его родные темные глаза и смеясь звонким девичьим смехом.  — Это взаимно. Если признаться честно, не было и дня, чтобы я не думала о тебе, — приобретая более серьезный вид, ответила племянница.  — Не переживай обо мне. У тебя своя жизнь, у меня своя. Мои лучшие моменты уже в прошлом, я не хочу портить твое будущее и настоящее.  — Ты единственный, кто был рядом со мной, когда все отвернулись. Поэтому я не позволю тебе чувствовать себя ненужным и бесполезным, — уверенно сказала девушка. Её руки все так же безмятежно покоились у него на плечах, а его — на её талии.  — Ты прекрасна. А еще неиспорченная и наивная. Тебе нужно стать более хладнокровной, иначе в жизни придется туго. Я так сожалею, что не встретил тебя раньше, — промолвил мужчина. Когда Сириус находился рядом с Самантой, ему казалось, будто он сразу становится тем же веселым и легкомысленным семнадцатилетним пареньком, будто в жизни нет больше никаких проблем и забот. Эта девушка несла в себе позитив и тепло, которое неосознанно дарила окружающим, и Блэку нравилось находиться под влиянием её ясных оптимистичных волн.  — Если учитывать, что последние 12 лет ты провел в Азкабане, перспектива встречи раньше не слишком привлекает. И да, такая милая я только рядом с тобой, – она опять засмеялась.  — Ты поняла, что я имел ввиду, — выдавил улыбку Сириус. Он хотел, чтобы эти дни длились вечно. Чтобы Саманта не покидала площадь Гриммо и никому из них не приходилось больше терпеть это жуткое расстояние. — Ты собираешься возвращаться в Хогвартс после каникул? — спросил Бродяга и, наконец, опомнившись, отдалился от племянницы.  — В последний месяц моя жизнь там наладилась, хотя отношения с Драко назвать даже просто плохими язык не поворачивается. Мой брат несносный. И за весь год пребывания в Хогвартсе я не узнала особо много новых вещей, так что продолжение учебы под вопросом. Но мне не хочется расставаться с Джорджем…  — Это решение остается за тобой, я не хочу, чтобы ты бросила учебу только из-за жалости ко мне. А сейчас тебе действительно нужно поспать. У нас еще есть целые каникулы для душевных разговоров. Мужчина поцеловал девушку в макушку и отправился в свою спальню. Саманта, не желая оставаться в компании Кикимера, тоже поплелась спать. По дороге к спальне она заглянула в комнату близнецов, которые тихо посапывали, видя уже десятый сон. Саманта горько улыбнулась. Ей еще столько предстоит ему сказать. А ему – еще столько понять.

***

После обеда вместе с чемоданами из Хогвартса прибыли Дора Тонкс и Грозный Глаз Грюм, чтобы проводить семейство Уизли к больнице святого Мунго. Саманта предпочла остаться дома с Сириусом, чтобы немного убраться здесь и подготовить поместье к праздникам.  — О Мерлин, Сэм, ты меняешь место обучения и проживания быстрее, нежели Темный Лорд собирает свою армию, — попыталась пошутить Дора, но шутку никто не оценил. — Мама волнуется за тебя. Так что соизволь заглянуть к нам как-то, хорошо? — Тонкс подмигнула кузине и вместе со всеми пошла готовиться к прогулке по маггловскому Лондону. Ребята, выспавшись и плотно пообедав, чувствовали себя гораздо лучше. А понимание того, что Артур идет на поправку, веселило всех больше, чем что-либо. Грюм возмущался каждый раз, когда ему говорили о том, что его волшебный глаз будет довольно сложно спрятать от магглов даже за котелком, который он натянул так низко, насколько это было реально. Все были на эмоциях, а Сириус сходил с ума оттого, что в этот дом опять вернулась жизнь. Он радостно, чуть ли не вприпрыжку, убирал дом, украшая его омелой и прочими рождественскими штучками. К концу дня родовое поместье было не узнать. В гостиной красовалась большая пушистая елка, Сириус, будто павлин, довольно расхаживал из комнаты в комнату, напевая новогодние песенки, а в воздухе витал приятный запах цитрусов и хвои. Вскоре из больницы вернулись Уизли и Гарри. Последний, только переступив порог дома, бросился в свою спальню. А Джордж, уловив на себе вопросительный взгляд девушки, только пожал плечами.  — Что его так тревожит? — спросил Сириус у миссис Уизли, глядя вслед крестнику.  — Я бы на тебя посмотрела, если бы Сам-Знаешь-Кто мог забираться в твое сознание когда ему вздумается! — с укором ответила женщина, но потом более мягким и заботливым тоном добавила: — Бедный мальчик. Сколько же ему надо перетерпеть… После этого Молли приготовила вкусный, сытный ужин, на который Гарри не появился. За день вдоволь наговорившись с дядей, Саманта решила остальную часть вечера провести с Джорджем. Их отношения с каждым днем становились все сложнее и сложнее. У каждого из них был свой внутренний мир со своими переживаниями и никто из них не спешил полностью доверяться другому, не желая обременять вторую половинку своими трудностями и проблемами. Они все еще относились друг к другу очень трепетно, не открывая самые тайные частички своей души. Сэм никогда не рассказывала Джорджу, что каждый вечер пишет письма Нарциссе, а потом сжигает их в камине, поскольку не хочет показывать слабинку и просить помощи даже у родной матери. А Джордж всегда старательно скрывал то, что перед сном просматривает альбом с семейными фотографиями, боясь, что кого-то из этих людей на следующее утро может не быть. У двоих подростков было много вещей, поделится которыми они еще не были готовы и эти вещи будто отдаляли их, удерживали в пределах невидимого барьера недосказанности.  — Думаешь, Амбридж все еще будет в школе на следующий семестр? — поинтересовался Джордж, когда они с Сэм грелись у камина в гостиной. Парень играл с кудрявыми волосами девушки, а она сосредоточенно смотрела на огонь. На заднем плане Джинни читала книгу, Фред резво обсуждал что-то с Сириусом, Рон доедал пудинг, что остался с ужина. Никто не обращал внимания на парочку.  — Не знаю. Надеюсь, что нет, — без особого энтузиазма ответила девушка. — Джордж, я не уверенна, вернусь ли я в школу, — решив долго не тянуть, заявила слизеринка. Уизли удивленно выгнул брови и засмеялся.  — Мне тоже было бы стыдно попадаться на глаза профессору, увидь она меня в девчачьих спальнях в такое время. Но я думаю, МакГонагалл уже забыла. — Послушай, она здесь не при чем…  — Все, закрыли эту тему, — твердо проговорил Уизли, но на его губах все так же играла улыбка. — Так что ты скажешь об этих усовершенствованных нами с Фредом навозных бомбах? Саманта не стала возвращаться к болезненной теме, поэтому просто молча слушала и время от времени кивала, соглашаясь со словами своего парня об усовершенствованных навозных бомбах.