Глубина

***

       Утро было во всей красе. Солнце медленно, словно боясь меня потревожить, огибало изголовье моей огромной кровати и по чуть-чуть заглядывало мне в глаза, косясь на меня своим солнечным бликом, словно извинялось. Птицы начали сонно перекликаться между собой. Стоял утренний туман, и роса крупными каплями сверкала по траве, словно по всей поляне и деревьям были случайно раскиданы огромные драгоценный камни кристальной чистоты. Я, прикрыв глаза от яркого луча, любовался из окна своей комнаты на первом этаже. Птицы стали выводить трели всё громче и громче, а вот запела атиела, маленькая яркая птичка. Я завороженный закрыл глаза, отдаваясь ее тонкой трели. Она словно прыгала по струнам моей души и звала, звала того, кто когда-то покинул ее.        Я вспомнил все, но лучше бы я этого не делал. Меня зовут Крони-Кайси, как удобнее. Я раб короля с детства, он все положил к моим ногам ради того, чтобы я был с ним всегда. Я посмотрел на свое отражение в мутном зеркале и потрогал свое лицо. Ведь недавно я был страшненьким сереньким пареньком, учащимся в Академии. Я ауни, моя раса способна восстанавливать своё тело, даже после смерти. Я спрятался от короля и его приспешников в тело ребенка. Я стал серой мышью, но мне пришлось потерять память. Я же не бог, чтобы все это помнить после воплощения себя в тело ребенка. Но король пошел на всё, чтобы найти меня, он втайне от всех открыл охоту на ауни, ища меня среди них. Если раньше нас убивали, то теперь оставляли в живых, сняв все запреты на использование магии, но меня искал его личный советник и сын. Никогда его прощу. НИКОГДА.        Король тихо вошел и, ахнув, так и остался стоять у порога, прикрыв за собой дверь.        — Кайси… мой Кайси. — обернулся к нему.        — Арико, не притворяйся, после всего того, что ты сделал со мной, я уже давно не Кайси и, тем более, не твой. Запомни, я сбегу от тебя. Снова убью себя, пусть и в десятый раз. Твой сынок сильно постарался, чтобы вернуть меня к тебе. — Арико медленно шел ко мне со слезами на глазах.        — Прости меня, прости за все. Рега я отослал на границу, ему не помешает скинуть пар. Он на себя не похож. Ты же сам его в свое время соблазнил, чтобы сбежать из дворца, а потом посмеялся над ним. Ведь ты у него был первым мужчиной… ты забыл? — я помнил все прекрасно и крикнул:        — Я на все пойду, чтобы не быть с тобой. — король уж обнимал меня сзади целуя и прикусывая мое оголившееся от простыни плечо.        — Хочу тебя, как же я хочу тебя, мой Кайси. — он привычно сбросил свои штаны и только вошел, как тут же стал кончать, со стоном шепча мое имя.        Мы так и отражались в зеркале. Мои раскрытые руки, упершиеся в зеркало и бледное узкое лицо. Пшеничные волосы стянуты в длинный хвост. Темно-серые брови оттеняют ярко-зеленые глаза. Рот перекошен от боли. Я не испытывал с ним никакого удовольствия, я никогда не кончал с ним. Хотя он и старался доставить мне удовольствие, лаская мой пах и тело, но меня тошнило от него каждый раз.        Мы, ауни, не умираем вообще. Мы просто перерождаемся в другое тело. Никто не знает, как нас убить. Мы сожгли все истории о нас. Наша библиотека была хорошо спрятана. Мы были древнее драконов и могли сами диктовать условия. И если бы не клятва, данная нами драконам и всем расам о том, что мы не причини никому боли, сейчас бы мы были Владыками мира. Но в те времена они были самыми слабыми, и мы поддались на провокацию. Правители всех рас растащили нас по своим дворцам.        Я пошел на изменение тела и забвение, чтобы уйти от этого короля. У меня не было особой физической силы. Я не был знатоком магии, чтобы спрятаться и замести следы. Он действительно делал со мной что хотел. Я валялся по несколько месяцев в луже собственной крови — он проверял мою живучесть. На мне ставили опыты его алхимики и маги. Меня протыкали стрелами и копьями. Отрубали голову и ставили вновь. Вокруг меня были всегда лучшие маги. Лучшие охотники за головами. И король… вечно озабоченный король. Который с годами только сильнее привязывался ко мне, все сильнее и сильнее путая свою привязанность с любовью. Переубедить его не было никакой возможности. Иногда, в порыве гнева, он кидал в меня ножи. Часто они достигали сердца, и я вновь умирал, чтобы через сутки вновь ожить. Иногда мои конечности, вплоть до головы, прятали в другой комнате, и я отращивал себе новые. Был, конечно, похож на урода, и король принимал любовников на стороне, давая мне время восстановиться. Иногда до года я восстанавливал голову. Теперь я понял, почему у меня такое мутное зеркало. Оно не из стекла.

***

       Король не слезал с меня уже вторые сутки, видимо восполняя за то время, что меня не было видимо с ним. Молча терпел его, трахающего меня в разных позах. Он пытался вставить в меня снова искусственный член, но тот всё выскакивал из меня. Арико стал злиться, лупя меня по спине со всего размаху. Удобно иметь под рукой не ломающуюся игрушку, на всю жизнь, так сказать. Я молча терпел его удары и пытался вновь восстановиться. Иначе опять забьет до полусмерти. Почему-то вспомнилось лицо бьющего меня Рега, он кричал мне что-то в лицо и сейчас я понимаю, что видел тогда его слёзы. Тогда я не понимал, за что он ненавидит меня так, а ведь он, наверное, узнал меня по запаху. Он был нежен со мной…        Я вспомнил, как соблазнил его, такого молодого юношу с красиво очерченными пухлыми губами и мечтательной улыбкой. А потом когда меня вновь поймали, обсмеял его, плюя ему в лицо, за отца и за всю мою жизнь. Арико разрешил тогда своему сыну брать меня, когда ему вздумается, и я увидел уже другое лицо Рега. Он брал меня всегда агрессивно, нанося мне тяжелые увечья. Как же я ненавидел его. Он ведь видел меня совсем малышом, видел, как издевался надо мной его отец. И ни разу не пожалел меня. А я всегда заступался за него, когда он только взрослел и творил много глупостей. Жена короля Патэя жила в другом дворце и всегда жалела меня, как никто другой. И не раз пыталась заступиться за меня и даже хотела помочь с побегом, но я отговорил ее. Король не пощадил бы её.        Дни менялись на другие, похожие на предыдущие. Только король, казалось, ожил вместе с дворцом. Меня обряжали как куклу в красивые тряпки и вешали куча золота. Я молча сносил всё это и не смотрел никому в глаза. Слуги смотрели на меня виновато. Король распорядился, чтобы я пришел на ужин абсолютно голым, и сейчас я сидел по левую руку от него обнаженным. Арико опустил свою руку ко мне на колени и, сжав мой член, спросил тихо:        — Хочешь, я возьму твой член в рот? Я отсосу у тебя при слугах… не веришь? — а я, казалось, не слышал этого всего. Мы проходили уже и эту стадию. Слуг потом казнили и нанимались на следующий день другие. Король, кряхтя, упал на колени и сполз под стол, начиная ласкать мой член. Но тут в зал ворвался Рег, я даже и не узнал его. Король, быстро встав, обтер рот салфеткой и приказал мне выйти. Я послушно вышел, замирая сердцем.        — Ты в своем уме? Я не отдам его тебе, НИКОГДА. Заруби себе это хоть где. Это мой раб. Я уже отдавал тебе ауни. Ты сам отказался от него.        — Ты отдавал не Кайси, а я всегда просил именно Кайси. Это я, между прочим, его выбрал тогда на рынке.        Я устало прислонился к двери. Ноги неожиданно подкосились. Я вспомнил его, этого Рега, совсем малышом. Он показывал на меня пальчиком, что-то едва слышно говоря, и тотчас меня обступили слуги короля. С того момента у меня начался ад. Хотя до этого я думал, что и так в аду живу.        Их крики в столовой достигли того апогея и наконец король сдался.        — Хорошо, отдам… на время… не убивай его все время. Он потом очень нервный, Реги. Наиграешься им и отдашь мне. Я твой гарем тогда забираю.        — Я им никогда и не пользовался… Где он? — король ответил не сразу.        — Верни мне его, прошу тебя, Рег.        — Отец куда ты его отослал? — тот сказал едва слышно:        — Не в пыточную, Рег, он в спальне должен быть.        Я поспешно кинулся в спальню и, прикрыв за собой дверь, кинул на плечи рубашку. Не верю, что у меня поменялся хозяин. Такого никогда не было. Я до конца не верил, что король меня отдал своему сыну. Дверь тихо отворилась, и сзади меня обняли руки Рега.        — Простишь меня? — приглушенно спросил он.        — Это что-то изменит? — тут же отозвался я. Он прижался ко мне и взяв меня на руки понес прочь из спальни.

***

       — Помнишь того парня, Вея? — я не откликнулся, так как ничего уже не хотел, после длительного траха. — Я был таким, когда увидел тебя, купающимся у нас в пруду. Ты был словно бог, вышедший из воды. Я тогда захотел тебя, твое тело. Я запомнил тогда твой запах. Помню даже то, что обкончался тогда прямо в штаны. Так ты повлиял на меня. Был словно заболевший длительной болезнью, тобой. Отец подсылал ко мне свой гарем, которым я никогда не пользовался. Но я мечтал только о тебе, мой Кайси. Я вышептывал твое имя по ночам, подолгу рыдая в подушку. Я достал отца, чтобы он отдал тебя мне. Я не хотел просто пользоваться твоим телом, Кайси, я хотел всего тебя целиком. — я зябко повел плечом и снова не ответил на затянувшееся молчание. — Ты хочешь убить меня своим невниманием? Но я-то помню, как ты трахал меня в теле Вея. Ты… ты был идеальным любовником. Я млел от счастья в те встречи. Я думал, что вот он, мой Кайси, и он любит меня. Я чувствовал, как у тебя изменился запах. Ты можешь притворяться, но я знаю, что ты можешь полюбить меня. Дай мне шанс, Кайси. Я возьму тебя с собой на границу, и там ты успокоишься и забудешь всё то, что мы с отцом делали с тобой. Я надеюсь, что ты простишь меня. Опять очередная игра, как же меня всё это достало. Я вздохнул в очередной раз и прикрыл глаза. Ни сегодня, ни вчера я так и не кончил с Регом. Он пытался, я видел. Но я был пуст внутри. Когда он бил меня, он отбил ногами не только мои органы, но и то, что когда-то было между нами.        — Кайси, Кайси, прошу, прости меня.        Он говорил, зарываясь в мои колени лицом, в карете, что везла нас на границу. Я смотрел прямо перед собой. Все сожжено уже, и не в первый раз. Но каждый раз я начинал снова верить этим двум мужчинам. Сейчас я был всего лишь телесной оболочкой от Кайси.        Мы ночевали в каких-то трактирах, где он ставил меня на колени и вставлял мне в рот свой обмякший член, что тут же твердел у меня во рту. Однажды он взял какого-то слугу передо мной, глядя на меня. Слуга стонал и пыхтел от наслаждения, что дарил ему этот господин и, получив потом золотой, снова выпятил свой зад, заранее сладострастно закатив глаза. Рег выгнал его пинком под зад. Мне всё это было отвратительно и тошно. Ничего не дернулось в моем сердце, глядя на эту измену. Он господин или хозяин, правильно он это как-то сказал.

***

       Через неделю мы оказались на границе с драконами, и я почувствовал их магию даже на таком расстоянии. Маги воины встретили нас и, окружив защитными барьерами, проводили к главному посту. Мне показали покои принца и советника. Я быстро разложил все вещи и, следуя приказу Рега, разделся и остался стоять в центре спальни нагим. Он пришел только под утро, пахнущий другим любовником, и, не глядя на меня, завалился спать одетым. Я так и простоял, не сомкнув глаз всю ночь. Утром он взял меня полусонного, оперев о стойку кровати. И снова ушел. Едва держась на ногах, я прошел в купальню и смыл его ненавистную сперму. Уснул стоя и проснулся от падения, успев схватиться за спинку кровати.        Так прошло еще несколько дней. Рег не приходил в свои покои. А если приходил, то видел меня все так же голым, стоящим у кровати. Он уже не брал меня, а тупо начинал стегать своим кнутом для лошади. Я молча всё терпел, не поднимая на него глаз, даже под гневные крики Рега.        На четвертый день я упал без сознания и очнулся от того, что в меня вливают крепкий бульон.        — Ваш раб покормлен, господин. — слуга выскочил за дверь, и я остался один на один с Регом.        — Чего ты добиваешься, Кайси? Ты не ешь, секс тебя больше не питает. Ты решил себя убить? Когда ты можешь умереть? — я не ответил ему, надеясь, что он отстанет от меня. Но он крепко схватил меня за руку и зашипел в лицо: — Как тебя можно убить, Кайси? Ты не питаешься сексом и едой. Так ты можешь умереть? — он забегал по комнате и вдруг, упав на колени, пополз ко мне. Его лицо было мокрым, из груди раздавались рыдания, он едва открывал рот, задыхаясь от слёз: — Я больше так не могу, Кайси, ты победил. Я люблю тебя, люблю так, что не могу и не хочу никого кроме тебя. Будь моим до конца и я верну тебе все то, что отобрали у тебя мой отец и я. Вернись ко мне, любимый. — я закрыл глаза от очередного фарса и лжи. Он просто испугался, что может потерять свою игрушку: — Скажи, что мне сделать, чтобы ты простил меня?        Ох, как я хотел сказать ему, чтобы он умер для меня, но не хотел даже говорить. И тогда он поднял мое тело и вынес меня на улицу. Я задышал чаще от свежего воздуха, и в голове стал проясняться туман. Едва он поставил меня на землю, как нас накрыла тень сверху. Мое тело перехватили цепкие когти дракона, и я безучастно смотрел на удаляющегося от меня Рега. Во мне ничего не вспыхнуло от разлуки с ним, и не должно было.

***

       Сколько мы летели, я не замечал, проваливаясь иногда в беспамятство. Очнулся я на сене, от которого приятно пахло травой.        — Очнулся, красавчик? Хорошая у тебя добыча, Вестарх трехлапый. Но ты ведь знаешь, что не должен был воровать у них. Хотя ради этого раба тебя даже наградит сам Владыка.        Как же давно я не видел драконов. Наверное, лет так двести. Хотя я у короля был лет двести, значит четыреста, голова плохо соображала, как и тело не слушалось вовсе. Дракон продолжал обнюхивать меня тыкаясь в мое тело и, наконец, издал какой-то звук и тут же к нему подбежал совсем молодой парнишка.        — Ты думаешь, он умирает? — они общались на мысленно, но видно, что парнишка еще не овладел этой способностью, так как кричал на дракона вслух. Затем парнишка подал мне воды, но я отказался. Пить не хотелось, да вообще ничего не хотелось. Я был снова в той стадии, когда мое тело просто высыхало, становясь похожим на мумию.        — Вести, он уходит… что мы скажем Владыке? Боги, мы уже успели сообщить ему, что он из расы ауни. Владыка сказал, что сам придет, чтобы мы его не трогали. Он все ждал какого-то ауни, но тот обманул его… Он иногда открывает глаза, Вести. Надо, чтобы рядом кто-нибудь разговаривал с ним. Да, я так и делаю, Вести. — а у меня уже сил не было прислушиваться к их разговору. Но иногда беспорядочные слова все же доходили. И я невольно прислушивался к ним: — Нет, ты в своем уме, Вести? Владыка придет, а он со спущенным покрывалом. Нет, я не буду этого делать. И он… он такой красивый, даже такой изможденный. Он так избит, Вести, я хочу ему травки приложить… можно? Вести, я этого не сделаю… так нельзя. Я понимаю, что он так питается, сам перевоплощайся быстрее и делай то, что предлагаешь.        Неожиданно раздался едва различимый перестук копыт, и я услышал тихий вскрик над собой:        — Ты вернулся, мой Кайси! Это не сон! Кайси, это я твой Рати! — не веря своим глазам я прищурился и спросил:        — Ты же умер? — он счастливо рассмеялся.        — Я не смог умереть, кто-то помог мне уйти с тихих вод Альины. Они не впустили меня, сказали, что мое время не пришло. И потом меня выхаживали несколько лет. Арико тогда почти убил меня… помнишь? — едва заметно кивнул, — Теперь потерпи, мы едем во дворец. — я замотал головой.        — Нет, не хочу во дворец. Там твои наложники ауни, и вообще просто наложники. Они мне жизни не дадут, затравят. Лучше сразу умереть, Рати. Увези в обычный домик. И делай что хочешь, я не претендую на место твоего фаворита и вообще ни на что не претендую. Но ты мне должен одну жизнь, Рати… помнишь? — он мрачно кивнул.        — Хорошо как скажешь, много воды утекло с тех пор, когда мы были близки. И я не буду давить на тебя, чтобы ты пришел ко мне. — я как в полусне посмотрел на него и улыбнулся.        — Я не приду ни к кому, мое сердце выгорело. Я ведь и к тебе приходил, но твои драконы не пустили меня, я и свое имя называл, пытаясь скрыться от Арико. Но они сами отдали меня ему в руки. Они мне сказали, что твой наложник ауни Стий не даст им потом жизни. И есть еще один ауни у тебя — Раен, тому вообще все равно, чьей быть игрушкой. — я говорил затухающим голосом.        — Прости, я нашел тебе замену… Стий, он очень верный и Раен тоже. Я по-прежнему хочу тебя, но и их я не должен обидеть. Я смотрел на него, мои глаза закрывались и я провалился в забытьё.

***

       — Кайси, ты провалялся без сознания две недели. Лекари уже не знали что делать. Стий придет к тебе с моего разрешения. Они с Раеном очень хотят тебя увидеть. Не дергайся, они тебе ничего не сделают. Я не знаю, как у вас ауни, кто там главный. Но тебя они считают самым главным. Они сказали, что ты неприкосновенен для них. — я удивленно поднял на него глаза и кивнул.        — Ладно, пусть приходят, если хотят. — на этом Рати, постояв у порога, ушел.        Я видел и чувствовал, как его тянет ко мне. Когда мой отец говорил слова клятвы Владыке драконов рядом стоял такой же малыш, как и я. Мы с ним дали друг другу нерушимую клятву дружбы. Дракон, конечно, влюбился в меня. Он любил так, что искры сыпались из глаз от его ударов и ревности. Он ревновал меня ко всем и никому не давал ко мне даже подойти.        Когда начались гонения ауни, мы не успели пересечь границу демонов и за это и поплатились. Смерть для нас не страшна, зато пленение самое страшное, что можно представить. Силы у нас обычные как у любого мужчины, конечно, демоны и драконы в разы сильнее будут нас. Но мы обходились и так. Наша раса вообще никому не мешала ни чем. Жили себе тихо, нет, моему отцу захотелось показать себя миру. Заявить о себе. Чем мы питаемся и как, это уже второстепенное было. Но нет, все вокруг заволновались и, попробовав взять нас силой, наткнулись на то, чем мы владеем в совершенстве — магией. Наша жизнь это и есть магия! Мы владеем стихиями, разговариваем с животными, управляем реками, морями, двигаем горами, всего не пересказать. Но та клятва изменила все наши жизни. Только отец знал, как нас освободить.        Меня взяли в плен, и я только сейчас наконец-то смог освободиться. Такое неожиданное избавление от плена, а я даже стоять нормально не могу. Мне нужны силы на поиски отца. Мы должны встать с колен, мы должны снять эту проклятую печать и вернуть себе былое могущество и вернуться в свои земли. И только я смогу найти его, короля ауни.

***

       — Здравствуй, Кайси. — в дверях стояли двое мужчин совершенно потрясающей красоты. Да, они мои подданные, но к чему сейчас эти условности. Но они низко склонились передо мной. Стий и Раен поцеловали край моей одежды и, сев рядом с кроватью, спросили одновременно:        — Помочь с едой?        — Я случайно попал в ваши края и не претендую на вашу еду. — это было всего лишь традиционным приветствием с моей стороны. Они учтиво вновь слегка поклонились и ответили заучено:        — Наша пища — твоя пища, пользуйся, если тебе она нужна. — но я не хотел ловить их на этом слове. Они замучено и тревожно смотрели на меня с какой-то затаенной надеждой.        — Не смотрите на меня так, я слаб. Как встану на ноги, начну искать отца. Я знаю, что его пленили у Савальских гор. Но они идут на две страны и пещер там очень много. — ауни облегченно вздохнули.        — Мы уж думали, что ты погряз в разврате и похоти еды. До нас доносились слухи о тебе и твоем Арико. — я усмехнулся.        — Ко мне сейчас придёт… пища. Подождете в другой комнате? — те вдруг разом встав, пошли в другую комнату. Стий остановился и приглушенно сказал:        — Спасибо тебе за Рати. Ты ведь в своем праве брать его в пищу. — кивнул нехотя. Рати был для меня самой сладкой едой, и вкус его энергии потом долго чувствовался воспламеняя кровь вновь и вновь. Заставляя ее бежать все быстрее и быстрее. Ох, как мне хотелось крикнуть, что Рати мой! МОЙ! Но он сам отказался изменять своим ауни. И он прав. Мы, ауни, никогда не предаем! Как еду принять кого-то — да. Но если нас взяли рабами, то, увы, нет. Но такой как я имеет право снять свои цепи раба. И сейчас именно на это намекнул Стий.

***

       В комнату неслышно вошёл крупный мужчина, белозубо улыбаясь.        — Я к вам, господин. — я махнув рукой поманил его к себе и сказал тихо:        — Прошу тебя делать пока всё самому. Сил нет вообще. — он кивнул и, откинув мое одеяло, посмотрел на меня.        — Я боюсь вам повредить, господин. — я вновь махнул рукой.        — Поверь, не это самое страшное. Сними с себя одежду.        Он легко скинул свои широкие штаны и рывком снял через верх рубаху. Снова представ передо мной, уже в обнаженном виде, он медленно встал на колени и, сделав ко мне шаг, опустил к моему паху лицо и стал покрывать его поцелуями. Я зашипел, когда он взял целиком мой немаленький член и охнул, излившись ему неожиданно быстро в рот. Сил как будто и не прибавилось, но когда он уже лег ко мне и стал целовать меня со страстью, я уже был готов войти в него, начиная питаться его желанием и похотью. Он раздвинул свои ноги как шлюшка, но я тотчас лег между ними и стал вводить в него смазанные пальцы. Он был уже растянут, и я легко вошел в него, заполняя его целиком собой. Он застонал, откидывая назад свою голову.        — Господин… прошу, не останавливайся… хочу вас… — он стонал и бился подо мной. Пару раз я чуть сам не кончил вперед него, но сдержался и вытягивал и вытягивал из него мою любимую пищу — энергию секса.        — Господин, хочу… умоляю вас, продолжайте! — но я уже нашептывал своему любовнику о том, что дальше ему будет опасно со мной. Но тот требовательно пытался насадиться на мой возбужденный член после непрерывного пятичасового секса. Он маньяк это точно. Я же уже мог ходить и чувствовал себя превосходно.        Я вспомнил о наложниках моего Рати и, запахивая на себе халат, прошел в комнату, где они меня ожидали. Мое изумление было огромным. Они слились в экстазе и не видели меня, когда я входил. Неужели Рати им это разрешил? Я сел к ним на кровать и, скинув халат, лег между ними. Стий сам сел на мой член постепенно насаживаясь все глубже и глубже, я, застонав, притянул к себе Раена и поцеловал его в губы так, что кажется почувствовал на губах вкус крови. Он, приняв мой поцелуй, стал пылко отвечать мне. Я рукой ласкал его член и почувствовал, как Стий кончает на мне. Но мне этого было мало. Перевернув Стия под себя, высоко задрал его ноги и с силой стал входить в него. Раен уже встал сзади меня, поглаживая меня по спине. Пришлось чуть остановиться и впустить в себя его член. Мы насыщались все и сразу. Я кричал в экстазе, когда Раен, грубо проникнув в меня, стал быстро вколачиваться в мое тело. Поймав ритм, мы уже вдвоем с ним синхронно двигались в Стии. Стий простонал:        — Хочу вас обоих сразу. Раен с рычанием вышел из меня и лег, положив на себя Стия. Он быстро вошел в него, и вновь мы синхронно уже стали вбиваться в такой уже тесный анус Стия. Я был уже полон под завязку, но все же приподнял ноги Раена и без смазки вошел в него. Он, счастливо посмотрев на меня, стал кончать в Стия. Тут уже и я застонал и стал кончать в Раена. Едва отдохнув, парни накинулись на меня и вдвоем овладели мной. Я, казалось, воспарил над миром, не веря в происходящее. Мое тело стало легким и казалось просто воздушным, мы кончали все вместе.        — О таком третьем любовнике как ты мы и мечтать не смели, Кайси. — я в полуобморочном состоянии нашел в себе силы улыбнуться. Посмотрел на дверь, все кровь сразу схлынула на нет.

***

       В дверях стоял мой Рати. Он был очень бледен и едва держался на ногах.        — Рати… ты зря это увидел. Мы — ауни… мы всегда так встречаемся, если голодны. -он подошел к нашей кровати и тихо спросил, обращаясь к Стию:        — Вы всё время были близки между собой? — те обреченно кивнули. — Но вы ведь обещали мне, что я и только я буду с каждым из вас, но никак… -я перебил его:        — Какая тебе разница, Рати? Наоборот, хорошо что они питались друг другом. — тот помотал головой и почему-то шепотом сказал:        — Когда-то Стий сказал, что если он и переспит с кем-то еще, то это будет только по любви. А ведь я любил тебя, Стий. — он все не сводил с него глаз. — Я ведь не трогал Раена, и давал ему свой гарем. А ты, выходит, всегда был с ним… Прости, Кайси. Я готов быть с тобой когда хочешь. — я кивнул и вновь ответил ему заступаясь за Стия.        — Они выживали так, Рати. Мы — ауни. В этом вся наша жизнь. Наши отношения друг с другом ничего не значат для нас. Прости Стия. Если честно, то для ауни именно наши отношения друг с другом всегда стоят на первом месте только лишь из-за того что мы всегда уверенны друг в друге. Мы в любой ситуации придем друг к другу на выручку. Вы все смертны пусть вы и драконы, демоны, эльфы. Вашими чувствами управляет злость, ревность и много всего. Вы можете отказать нам из-за плохого настроения или обиды. А мы нет. Любовь… мы не знаем что такое любовь. Привязанность — да. — тот смотрел на меня недоверчиво и сказал осторожно подбирая слова:        — Так они пришли помочь тебе? — я кивнул, он снова посмотрел на обоих своих наложников и вздохнул: — Но почему они это сделали? — пришлось сказать правду.        — Мы не можем отказать друг другу. А я был слаб. Того человека, что ты мне послал, я могу убить, высосать его жизненную энергию как и у тебя. Восполняетесь вы долго. А мы нет. Ауни пьют друг из друга столько, сколько нужно, и никто не страдает. — я сожалел, что приоткрываю завесу тайны ауни, но Рати выглядел таким больным и раненым. — Я сам попросил у них помощи. Твой наложник из гарема уже неважно выглядит. Рати прислонился к стойке кровати, и сев рядом спросил ошеломленно:        — То есть когда я уезжал на месяц из дворца я оставлял своих ауни голодными? — я кивнул.        — Даже с тобой они не позволяли себе насытиться, ты бы умер… понимаешь? Мы… нам мало просто перепихона, по-вашему, это так звучит. У нас все по-другому. Мы насыщаемся друг другом полностью не на один месяц. А вечный голод делает из нас деревянных кукол. Нам ничто не чуждо мы так же испытываем радости, горечь, счастье.        — Ну если бы я накормил, допустим, полностью Стия… — я перебил его:        — Нет, ты бы умер, наша клятва не дает нам это делать. Мы бы уже всех своих хозяев с ума свели или выпили бы их до дна. Поверь, эти два ауни даже без клятвы тебе не причинят вреда. Они глубоко уважают тебя. Любви ни у одного из нас нет. Стий так тебе сказал, чтобы выжить и тебя оставить в живых. — ауни начали поспешно одеваться и замерли в покорной позе, Рати кивнул им и махнув рукой поморщился.        — Я же говорил, чтобы не было поз повиновения, я с детства рос с… кстати с ним и рос. — он показал на меня этим парням и те рассмеялись.        — Даже не удивляемся, наш принц заставляет себя уважать и любить всех, другого не дано. — теперь уже я, легко подскочив, вновь накинул халат и, обняв Рати, повел его к себе в столовую. За то время что я жил здесь я впервые двигался на своих ногах.

***

       — Там Арико с сыном пытаются тебя выкупить, даже военные маневры затеяли в нашу сторону, я впечатлен их привязанностью тебе. Золота они предложили очень много, можно выкупить несколько городов, Кайси.- я кивнул и тревожно глянул на него, он рассмеялся и сам в ответ прижал меня. — Не переживай, я не отдам им тебя. Ты не раб в моей стране.        Облегченно выдохнув, я махнул всем рукой. Тут же появившийся слуга начал сервировать стол. Как же было хорошо. Парни с тревогой смотрели на своего хозяина Владыку драконов. Он еще злился на них. Но всё же начинил потихоньку успокаиваться. Мы болтали обо всем, я узнавал последние новости и едва не подавился, когда Рати заявил:        — Хочешь ко мне на службу поступить? У меня вакантное место советника есть… — я посмотрел на парней и неохотно сказал:        — Нет, Рати, но буду благодарен, если ты мне отдашь Раена, у меня есть одно неоконченное дело. — тот напрягся и сказал мрачно:        — Я подумаю, Кайси. Ты уйдешь от меня? — пришлось кивнуть и тотчас поправить себя:        — Надеюсь ненадолго, Рати, очень на это надеюсь. Раен мне нужен для выживания. Самой еды как таковой мы можем и не потреблять, а вот… -тот улыбнулся и выдохнув глянул на Раена.        — Ты готов идти за своим принцем? Ты оставишь Стия? — тот помешкал и глядя на Стия наконец ответил:        — Конечно готов, но только если вы дадите своё разрешение. Я ведь давно уже отлучен от вашего внимания. Почти пятьдесят лет, как вы сообщили всем, что ваш единственный наложник и фаворит Стий. — Рати медленно кивнул и, глядя на Стия, вновь спросил:        — Ты оставишь меня? — тот сделав, каменное выражение лица сказал:        — Что вы решите, мой Владыка, то и будет. Не надо спрашивать меня о том, что я хочу. — я вмешался, чувствуя как Рати начинает злиться.        — Рати, ты забываешься, мы всегда ставим свою расу на первое место. Стий солжет, если скажет, что хочет остаться с тобой. И ты не должен злиться на это. Помнишь нас в семнадцать лет? Помнишь, как ты меня буквально на руках таскал и не разрешал смотреть на других. Я же все равно за твоей спиной спал с другими, и ты не знал, что с этим делать… лучше смирись с этим. Нам не нужна любовь, Рати. Только к своей расе мы можем питать чувства. Бывают исключения, конечно, но об этом я не хочу даже говорить.        Перед глазами возник тот самый парень что сидел на подоконнике и читал огромную книгу. Мой Вей, моя привязанность или любовь?! Почему он так испортился? Неужели я так повлиял на него в плохую сторону? Сердце предательски сжалось, и я вновь принялся отщипывать от огромного пирога вкусную серединку, стараясь убрать подальше ненужные сейчас воспоминания.        Рати резко встав из-за стола, сказал:        — Стий со мной возвращается во дворец, Кайси, я приму решение сегодня или завтра. Со Стием мне надо переговорить, слишком много было сказано и пережито между нами. И не переживай, я не сделаю ему больно. Я никогда не причинял ни одному наложнику боли. Тем более, именно ауни меня выхаживали и возвели на трон. Если бы не эти двое, я был бы уже мертв. — они вышли молча.

***

Я с тревогой посматривал на Раена.        — Думаешь, я зря все ему это рассказал? — тот медленно встал из-за стола и глухо сказал:        — Не думаю так, но ему больно. Ты видел, как он смотрел на Стия? Он действительно его любит? Как считаешь? — я, пожав плечами, отхлебнул вкусного красного вина и, встав с бокалом, подошел к Раену, стоящему у окна и смотрящему куда-то вдаль. Одной рукой обхватив его за талию, я приложил бокал с вином к его губам и прошептал:        — Думаю, что Рати сам запутался, что испытывает к нему. Но его настрой дает основания считать, что он отпустит его. Но обида все же останется. Его предупреждал мой отец и его отец. Что к нам нельзя испытывать любовь, но видимо зря. Посмотрим… — Раен отпил вина и, взяв бокал в свою руку, допил его и слегка оттопырив свой зад простонал:        — Снова хочу тебя, мой принц. — спустив его штаны я потерся своим членом между его ягодиц и прошептал:        — Никому и невдомек, что мы можем сами себя убить. Когда-нибудь, Раен, я попрошу тебя убить меня, и ты не должен ослушаться меня… ох… — я резко вошел в него, и, не давая ему вздохнуть, стал тут же вколачиваться в его податливое тело. Он, уже стянув с себя рубашку, оперся о стену и, лишь шире расставив свои ноги, наклонился ниже захлебываясь в стонах. Я услышал, как сзади что-то грохнулось на пол, и, повернувшись, увидел наложника. Он был бледен и не скрывал своего разочарования.        — Простите, я помешал, — я махнув ему рукой вновь вернулся к заду Раена и громко застонав кончил в него. Он, содрогнувшись, тоже излился со стоном.        — Как же я рад, что я у тебя, мой принц. — он обернулся ко мне устало и, обняв меня за плечи, жадно поцеловал. Я словно пил его, будто изголодался от жары и зноя. Он требовательнее и требовательнее погружал свой язык в меня и, наконец, оторвался.        — Я не смогу убить тебя, Кайси, просто не смогу. Может Стий сможет, ему вообще не чужды чувства привязанности, наверное, за это и полюбил его наш господин. Ведь драконы единственная раса, которая поклялась нам не вредить. Здесь много наших, но они скрываются, на них идет большая охота, Кайси. Ты должен разорвать печать клятвы.        Я кивнул и вновь припал к его рту, прижимая его к стене. Он, резко подняв меня на руки, понес в спальню. Там, задрав мне ноги, сразу вошел в меня заполнив целиком. Я выгибался под ним от желания, чтобы он глубже и глубже проникал меня. Обняв Раена и перевернувшись, я сам насадился на его член. Он зашипел и хотел было сам двигаться снизу, но я быстрее стал насаживаться на его член, вертя своим задом. Он тут же стал кончать, судорожно открывая рот и делая рваные вздохи. Едва он отдышался, как я вошел в его пульсирующий анус и быстро кончил после двух рваных толчков. Вот, значит, как чувствует себя ауни, когда сыт.

***

       Я задумался после того, как Раен заснул в моих объятиях. Моего отца эльфы взяли в плен еще при мне. Драконы заступались за нашу расу, но мы все были в разных местах и когда объявили о том, что несколько стран решили сделать нас своими рабами, не смогли сплотиться. Нас и так-то было не очень много, но тут нас взяли, скажем так, тепленькими. Эх, если бы не эта клятва. Но дело было сделано, и драконы уже не могли нам помочь, если мы не находились в их стране. Даже у них, охотники вылавливали нас и переправляли через границу, чтобы сделать нас рабами, своими игрушками. Уже многие знали, что нас не убить и тешили себя незабываемыми зрелищами. Они отдавали нас на потеху своим солдатам, гостям. Мы были на закуску или нас подавали как отдельное блюдо, разрешая делать с нами, что им вздумается.        Во мне вспыхнул гнев, и Рейн тут же прижал меня к себе крепче.        — Мы найдем твоего отца, Кайси, не переживай. — он буркнул мне и вновь заснул.        Как же было приятно держать и обнимать такое родное тело ауни. Я не любил никого, но то мое перевоплощение что-то задело в моей душе. Я если не полюбил, то привязался очень к сыну Арико, и часть меня до сих пор тянется к нему. Конечно, было стыдно вспоминать, что он творил со мной совсем недавно, словно и не было этих двух месяцев, что я прожил у дракона, под его таким сильным крылом. Словно вся прожитая жизнь — двести с лишним лет рабства у демонов — была лишь страшным сном. Но вот ОН словно стоял рядом со мной и звал меня каждый день. Звал так, что уши закладывало, и сердце горестно сжималось.        Я нехотя встал с постели, плотно укутал своего любовника и прошел на огромную террасу. Слуга тотчас появился за спиной и, быстро поставив на столик поднос со снедью, испарился. А слуги у Рати вымуштрованы очень хорошо. Никаких вопросов и взглядов. Молча всё делают. У Арико бывало слуги в обморок падали. Но Арико, конечно, глумился надо мной очень долго. Там всё было в ходу: и плети, и крюки, крови было море. Зато потом восстанавливал мое тело, месяцами не отходил от моей постели. А я, как дурак, каждый раз ему верил и позволял себе вновь ожить. Вновь собирал себя по кусочкам. Вновь верил, что он не навредит мне.        Арико злился, что я не испытываю к нему никаких чувств. Чтобы вызвать у меня ревность, на что только он не шел. Я улыбнулся, вспоминая эти детские потуги: он спал со всем своим двором, якобы втайне от меня, но чтобы я точно узнал об этом, проходя мимо двери, как бы случайно видел, как он вколачивается в очередного своего любовника на одну ночь. Арико очень красив, не спорю, и многие при дворе мечтали о том, чтобы делить с ним постель. Некоторые любовники шли даже на мое убийство и им это удавалось. Меня как только не убивали, но ведь они не знали, что ауни не убить ничем. И все вновь думали что я еле-еле выкарабкался с того света. И вновь меня все ненавидели. Однажды Арико отдал им меня на растерзание.        Я поморщился, вспомнив как один особо ретивый его любовник, которому удалось целый год делить с ним постель, особо извращался надо мной. Как раз тогда слуги падали в обморок, видя меня в луже крови.        Где ты сейчас, Вей-Рег…

***

       В темноте мои глаза стали перестраиваться, и я отпрянул от окна, увидев двух гончих Владыки. Их морды мне будут долго сниться. Когда-то я пересек границу драконов, убегая от Арико, и именно эти гончие встретили меня на подступах к городу драконов. Они окружили меня плотным кольцом и доставили к страже. Те, испуганно озираясь, продержали меня в своих темницах до утра и сдали в руки охране Арико. Они говорили, что Стий любовник и фаворит Владыки не допустит никого. Конечно, не в Стие было дело. Я понимал все прекрасно, но разозлился на Рати очень сильно. Потом Арико сказал мне, что Рати больше нет. Его убили. Причем демон, старший советник оказался предателем. Соглядатай Арико. После того как Рати восстал из мертвых, была объявлена война демонам и эльфам, что были в сговоре с ними.        И сейчас я пытался прикинуть свои дальнейшие шаги по намеченному пути вызволения отца из плена. У кого он сейчас, и что с матерью? Женщины-ауни, что с ними? Надо походить по городу и вызвать всех ауни ко мне. Я примерно мог это сделать, если они недалеко, но у Арико я не делал этого, чтобы не выдать своих. Многих прикрывала магия сильнейших колдунов драконов. Многие вырвались к драконам и тоже сменили свое обличье, многие перевоплотились… Я вздрогнул, вспомнив свое перевоплощение. Никогда больше так не буду делать. Это был хороший урок.

***

       Вдруг я почувствовал какую-то вибрацию в воздухе. «Сынок» я стал озираться, но вокруг была тишина. Голос принадлежал отцу… Я в тревоге забегал по террасе и вновь услышал: «Сынок, найди меня, я готов снять печать сам, будь готов, найди меня, найди, Савальские горы, эльфы.» Что ж, печать он снимет, уже полдела сделано, и мысленно как можно громче стал произносить слова печати, что мы разделили пополам. Он не помнит всей печати — одну часть он спрятал во мне, и сейчас ему требовалась моя помощь. Мое тело покрылось испариной, и я рухнул на каменный пол. Я попытался встать, но ничего не получилось. Подаренный мне наложник подбежал и, обняв меня, зашептал:        — Я к вашим услугам, господин, берите меня. — я слабо улыбнулся и приложил палец к его губам.        — Тихо, и я не господин. Я такой же, как и ты. А сейчас помоги. Мне надо встать и сосредоточиться. — он, понятливо кивнув, поставил меня на ноги и придержал за талию.        И тут мое тело буквально взлетело! НАЧАЛОСЬ!!! Я с тревогой и радостью заулыбался. Все ауни сейчас просыпаются и не верят своему счастью!!! Мы не рабы!!! Из глаз закапали слезы, у эльфов, наверное, мандраж начался… Я почувствовал, как в груди стал таять ком печати. И вновь рухнул уже на колени, больно ударившись о камень. Сзади стоял заплаканный Раен.        — Мой принц!!! Да здравствует свобода!!!        Мое тело вновь припечатало теперь уже к потолку, и я забормотал слова клятвы, что сидели во мне все эти двести лет. Мы сейчас с отцом говорили вместе последние слова клятвы, и я так думаю, он… НЕТ!!! Я почувствовал, что его уже нет! Из моей груди словно что-то вырвали!!! Как я теперь буду жить без него?! Я был не готов к такой потере, моя душа сопротивлялась и не хотела отпускать родную кровь. Я остался единственным наследником нашей расы.        Вдруг я почувствовал какой-то зов. И вновь замер: «Сын найди меня, я жив» Сердце вновь ожило, и счастливо закрыл глаза, пряча непрошеные слезы. Он дал себя убить ради снятия печати. Я счастливо рассмеялся и упал в беспамятство, найду тебя… найду тебя… найду тебя отец, мой отец…

***

       Очнулся я в окружении четырех ауни. Они тут же склонились передо мной и зашептали слова благодарности.        — Когда-то вы все сами настаивали на этой клятве и её нерушимости. Мой отец и я долго отказывались, но вы уговорили нас на этот бредовый ритуал. Теперь вы на себе прочувствовали, на что способны другие расы ради своих прихотей — они готовы на всё. Так что не надо слов благодарности. Теперь мне нужна ваша помощь. Я должен найти своих родителей.        Хотя мать как таковая могла у меня быть кем угодно. Я не знал её, с детства меня воспитывал отец. У нас так полагалось. Женщины в нашем роду были лишь носителями детей. И сейчас мы все будем искать наших женщин и оставшихся в плену ауни.        Во дворе дома толпилось больше сотни ауни. Они радостно встречались со мной взглядами и поднимали вверх руки, приветствуя меня. Пришлось повторить свои слова и этой толпе.        Весть о том, что ауни вернули себе свою мощь и силу, быстро облетела все страны и очень многие расы стали прятаться от возмездия. Рати счастливо обнял меня при встрече и удивлено оглядел мой двор.        — Это все ауни? — я кивнул, улыбаясь ему. — Так может, возьмешь пока мой дворец, там места всем хватит. — я кивнул, понимая о каком дворце он говорит. Когда он скрывался от всех, то был в наших землях, что находились на территории драконов, или драконы находились на нашей территории, как правильно назвать даже и не знаю. Мы с отцом отдали лично ему в пользование свой охотничий дом. Ну, он похож на дворец конечно, но сейчас самое то. Все ауни с радостью вернутся туда.        — Гэйхан и Салторе, вы по-прежнему советники моего отца. Сейчас призываю вас вновь занять свои места и принимать всех ауни в нашем охотничьем дворце. Уважаемый Владыка драконов с радостью нам его вернул. — во дворе началась шумиха и я услышал:        — Наш принц, без вас мы не вернемся!        — Принц голоден, почему никто не кормит его?! Зачем принцу дракон, когда есть мы? — куча вопросов застали меня врасплох и я, подняв руку, призвал к тишине.        — Я сейчас уже не буду голоден, Раен… — Рати, стоявший у меня за спиной, прошептал мне на ухо:        — Хочу сегодня быть с тобой… — я ошеломленно посмотрел на него и медленно кивнул. Что-то во мне противилось этому решению. Перед глазами стоял Вей. Мой Рати был в прошлом, я не хотел делать ему больно.        — Рати, я конечно с радостью воспользовался бы твоим телом, но как…

***

       Он перебил меня и потащил в спальню. Почти неосознанно я развел его ноги прижал его могучее тело к стене и, смазав свой вставший член, протиснулся в его анус. Он застонал и лишь шире расставил ноги.        — Хочу тебя глубже, Кайси… глубже… ох, Кайси… еще… еще… — я медленно входил в него и, когда стал задевать бугорок его наслаждения почувствовал, как он содрогнулся и стал чуть ли не сам насаживаться на мой член все отчаяннее и отчаяннее. Он закричал и стал кончать. Я, закрыв глаза, стал питаться его эмоциями, медленно вколачиваясь в его тело. Нагнув его еще ниже, заставил руками упереться в пол. Я встал на колени, развел сильнее его согнутые ноги, заставив его выпятить зад ещё сильнее. Он заскулил как раненый зверь, виляя задом, подаваясь мне навстречу.        В спальню тихо вошел Раен и тут же, спустив штаны, лег под Владыку драконов и сам насадился на его член, заставив меня сбавить обороты. Владыка застонал и открыл глаза, плохо понимая, что он делает. Сзади меня обняли крепкие руки Стия, и я уже сам наклонялся, чтобы Стию было удобно войти в меня. Мы все синхронно дернулись, и я почти тут же кончил во Владыку, Но продолжал двигаться в нем. Он уже кончал в Раена и просто обмяк на нем, потеряв сознание от оргазма. Стий еще вколачивался в мое тело, с силой разводя мои ноги так, что они заныли, но я сладостно застонал, чувствуя, как мой член вновь набухает и оживает в теле Владыки. Его аура еще позволяла пить его, и я вновь задвигался в нем.        Когда кончил Стий, мое тело вновь стало получать нужную мне энергию, и я буквально взорвался от силы. Я приподнял тело Владыки и вновь стал бешено врываться в него. Из меня текло семя Стия и его место уже пытался занять Раен. Я с радостью принял его член в себя, вновь кончая в тело Владыки. Сам он уже судорожно вновь кончал в рот Стия, обхватив его голову и прижимая к своему члену. Я замер кончая на Владыку и Стия.        Нашу вакханалию нарушил тревожный стук в дверь, и мы все посмотрели на входящего. Гэйхан ничуть не смутившись, довольно громко спросил:        — Принц, мы готовы отправиться в путь. Попрощайтесь с Владыкой. — я кивнул улыбаясь и он доверительно глядя на меня сделал шаг в мою сторону. Отрицательно махнув головой, показал ему на дверь и услышал всхлип.        — Рати, мы еще увидимся, ты же знаешь. Сейчас я должен быть там, где мой народ. Дай нам время и сам приезжай к нам. Ты знаешь, что мы рады тебе. Но одного прошу: многие ауни ненавидят секс с другими расами. Прошу быть только с нами. — тот кивнул и обреченным голосом сказал:        — Я отпускаю тебя, Стий. — тот неверяще смотрел на него. — Да, да, отпускаю и не перечь мне. — опустив голову Стий прошептал:        — Спасибо, Рати. Для меня ты всегда будешь моим любовником. — Владыка стал судорожно собирать свою одежду и, тревожно глядя на меня, спросил:        — Вы сделаете свой портал в этом доме? Он помнил, что мы и только мы строим порталы. Никакая магия не в силах это повторить.        — Да. Здесь я построю наш первый портал за почти двести лет, Рати. Ты как себя чувствуешь? — он пожал плечами и, внезапно прижав меня к себе, прошептал:        — Мне кажется, что я до сих пор не излечился от тебя, Кайси. Я уже могу свободно дышать, когда Стий уходит от меня, но моя душа сжимается, и сердце останавливается, как я представляю, что не увижу тебя снова, Кайси… я знаю, что прошу невозможного… — я закрыл ему рот рукой и прошептал:        — Нет, я не смогу этого сделать. Я поступлю по отношению к тебе очень плохо. Я снова дам надежду и снова буду делать больно, обманывая тебя с другими. Для вас важно не изменять друг другу. Я же другой, Рати. Мы другие. Мне самому больно осознавать это.

***

Я вышел из дома, и вокруг сразу все ожили, окружили меня. Я, подняв руки, вызвал стихию перемен, и она, быстро утянув всех нас, перенесла в то место, которое мы раньше именовали своим домом.        — Агру и Кенто, вы дозорные. — те, низко поклонившись, накрыли нас всех огромным куполом.        Раскинув руки я призвал всех к молчанию и скомандовал:        — Вызываем свои стихии. Разрешаю пользоваться тем, с чем каждый из нас родился.        По каждому из почти трех сотен ауни побежали искры магии. Вот такими нас и увидели все расы. Сзади каждого ауни тянулся огромный искрящийся шлейф резерва магии. Наши лица были почти не видны от искр магии. Мои крылья вновь ожили, и я с удовольствием их расправил. Все вокруг ахнули. Крылья ветра есть только у меня и у отца. Мы были избраны теми, кто создал этот мир. Только не махать мне ими еще долго — отец ждет меня. Ладно, последние указания розданы.        Я, глянув на Стия, увидел, как он целуется с Архольдом, тот совсем был бесцветен и с радостью принимал внимание Стия. Стий в своем репертуаре — он целитель и самый лучший. Недаром он вылечил Владыку. Архольд уже по щелчку лишил их обоих одежды и, подняв на руки своего целителя, утаскивал в охотничий дом.        Вдруг оттуда раздался вскрик, и мы, все враз обернувшись на голос, увидели, как из дома выходят наши женщины. Они были очень плохо одеты и многие едва держались на ногах. Как же они обрадовались, когда увидели нас. Меня обступили со всех сторон, и я дарил им свою энергию.        — Принц, мы хотим понести от тебя первого ребенка за двести лет. — это было очень серьезно, и говорить или спорить с ними было бесполезно. Я воззвал к отцу и словно услышал его: «Сынок, отдай им свое семя и лети ко мне».        Мы обустроили свое жилище, как и раньше, в основном магией. Наши слуги были обычными деревом. Вон его сколько по лесу валяется. Стоит лишь вдуть в него чуть той живительной энергии, которой мы питаемся, как оно тут же начинает болтать и рассказывать о своей жизни. И очень скоро вокруг нас забег рой слуг. Они уже строили для нас дома. Заборов нам не нужно, нам много чего не нужно. Это другие расы питаются мясом и кровью, мы же энергией и зеленью, что сама земля дает нам, когда мы просим её об этом. Даже у королей нет такого обильного стола.

***

       Аргалаха первая вошла в мои покои через три часа, и я с восхищением признал в ней ту молодую девчонку, что дразнила меня в детстве. Она совсем не изменилась.        Стоит оговориться: Наши женщины не пьют нашу энергию во время секса, им достаточно, если мы просто рядом. Само наше сосуществование их омолаживает. И сейчас те женщины, что вышли из крепости, где прятались столько лет, стали вновь молодыми. Они, как и мы, также неуязвимы, но легко могут погибнуть от нашей руки. И потому мы боялись за них больше, чем они нас. Они были нашим алтарём и божеством.        И сейчас, встав на колени перед своей первой жрицей, я с восхищением смотрел, как она танцует. Своими аппетитными формами она возбудила моё желание так, что кровь начала бурлить, и жажда обладать ею стала разливаться по сердцу и всему телу с дикой скоростью.        — Кайси, обладай же мною ради твоего будущего первенца. — я перехватил ее летящее мимо меня во время танца тело и опрокинул её на кровать с рычанием сразу входя в нее…        Наутро я не смог встать. Когда в мои покои вошел постоянный любовник моего отца, я застонал:        — Не говори отцу, что я оплошал. — тот, усмехнувшись, поднял мои ноги и резко вошел в меня.        — Не скажу. Я горд за тебя, мой Кайси, мой принц. Ты смог за одну ночь покрыть всех женщин. Твой отец делал это за неделю. Так что я лучше промолчу. Я с удивлением посмотрел на него и весело рассмеялся. Охнув от наслаждения, сам дернулся на толчки Аруга.        — Не могу больше, Кайси… кончаю… ох, какой же ты… — я уже сам кончал.        Только к вечеру я кое-как поставил себя на ноги по причине того, что просто забыл, что можно теперь всегда использовать свою магию. Я бы и раньше встал на ноги.        Вокруг моего дворца, что уже был чист и выглядел словно хрустальный, сновали в разные стороны слуги и мои ауни. Я, закрыв глаза, сосредоточился на отце и почувствовал ниточку, идущую от моего сердца к нему. Наскоро перекусив и переодевшись в свежую одежду с тоской посмотрел на своих подданных и воззвал к стихии. Дверь рывком распахнулась, и в мои объятия влетели Стий и Раен. Я не успел их оттолкнуть, и они буквально уронили меня в портал.

***

       Нас перенесло в самую середину гор. Странно, этих гор я не знаю, а ведь думал о них и об отце… значит, отец был в другом месте.        — Мой принц, мы у Прозрачных гор, это чудо, что мы попали сюда. Даже ваш отец не мог никогда так сразу попасть сюда. Ваша сила воистину велика. — это Раен пытается выслужиться, зная что я зол на них за неповиновение.        — Моя сила конечно велика, Раен, поэтому ты будешь наказан первым. — Стий усмехнулся, победно глядя на своего любовника, а тот, виновато отводя взгляд, прошептал:        — На все ваша воля, принц. Только вот толкнул меня в портал Стий. — тот возмущенно глянул на него, поперхнувшись воздухом, и, преклонив колено, выдавил:        — Так мы вчера и договорились ворваться, как только вы откроете портал. — теперь я усмехнулся.        — Да ничего, обоим достанется. А вот та, что за гора? — они оба повернули головы.        Гора напоминала спящего дракона с гребнем на спине. По серпантину тропы, я едва разглядел тропинку, вблизи мы бы ее не увидели. М-да, идти тут только пешком, с месяц, ну нам, ауни, может недели две. Попробовав воззвать к стихии, я обрадовано посмотрел на своих ауни, и те заулыбались в ответ. Мы очутились на самой тропинке, но дальше мою стихию словно что-то не пускало.        Впереди нас начали ломаться ветки, и кто-то крупный пронесся мимо нас. Так, если этот крупный зверь от кого-то бежит, то кто же за ним гонится? Кто его преследует? Я с интересом посмотрел на стену леса и сжал кулак впереди себя. Мгновенно нападающий завис в воздухе, выпучив глаза. Это оказался эльф. Он пробовал говорить. Но я, не дав ему это сделать, стал выкручивать его тело, мстя за отца.        Они первые напали на нас. Даже демоны не сразу начали охоту, а смотрели на зверства эльфов. Мы ведь ничего им не сделали, они нас видели всего пару раз в лесу. Их встретили и приветили, как подобает гостеприимным хозяевам, но им мало показалось, видимо. Они, как больные, стояли у нашего купола, когда мы их проводили до границы. И мои дозоры не раз жаловались на этих пронырливых эльфов. Они с магами заодно пытались пробить наш купол. Это потом, взяв нас в рабство, они уже по-настоящему показали свое алчное и завистливое лицо. А сейчас я уже ломал тело эльфа. Дав ему возможность говорить, прошипел ему в лицо:        — Мой отец — ауни! Где он? Говори, тварь. — тот смог прохрипеть:        — На этой горе ловушки, я хотел освободить его… — и тут сразу к нему кинулся Стий, бросив на меня немного осуждающий взгляд. Пришлось отойти.        — Ладно, занимайся им, я вперед пройду. — а Стий уже сращивал эльфу кости, и его снова скрутило так, что он завыл теряя сознание.        На миг стало тихо, и я ринулся по едва заметной тропинке. Раен кинулся вслед за мной. Мы бежали почти весь день и ночь. На пути попадались небольшие зверьки и, не пугаясь нас, важно бежали по своим делам.

***

       Для отдыха мы остановились на удобной полянке. Наспех соорудив купол над нами, сделал костер и, кинув в него щепоть с дерева, что мне дало свое масло, я закрыл глаза, наслаждаясь дурманящим запахом хвои и пряных листьев. Раен уже раздевал меня и, наклонившись надо мной, сидящим у костра, откинул меня на землю и, плавно перехватив у самой земли, прошептал:        — Хочу вас, мой принц, позвольте… — он накрыл собой мое тело, и меня приятно сдавило под его крепким телом. Раздвинув ноги, я с наслаждением принимал член Раена в себя. Выгнувшись ему навстречу, застонал, когда он плавно начал двигаться во мне и, сжав его плечи, обхватил ногами его талию. Так мы и уснули, не разжимая объятий, и он, не выходя из меня, крепче обнял мое тело.        Стий пришел лишь под утро, неся на себе тело эльфа в коконе магии. Я попытался вылезти из горячих объятий Раена, но он перевернул меня и вошел снова. Пришлось ставить завесу невидимости от эльфа. Я стонал в голос от медленно входящего и выходящего из меня ауни. Как же хорошо было так просыпаться. Он поставив меня коленно-локтевую позу уже быстрее и быстрее вбивался в мою задницу со стоном. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, его место занял Стий, и я, глубоко поцеловав его, прошептал:        — Теперь я накажу и тебя, мой целитель. — он простонал:        — С радостью приму от вас любую пытку, мой принц.        — Хлопнув его по заднице так, что там сразу возникло красное пятно, я заставил его оттопырить свой зад и вошел в него грубо, постоянно шлепая его. Глубже и глубже, входя в него резко и отрывисто, я, резко выйдя, заставил его облизать мой член. Толкаясь в его горле, я насаживал его на свой возбужденный член. Раен, молчаливо глядевший на нас, застонал, насаживаясь на член Стия. Я грубо вбивался в его горло, зная, кто из них затейник того, что они сейчас находились со мной. И вот я уже содрогаюсь от оргазма, кончая в рот Стия. Он в свою очередь кончает в Раена, и я устало отваливаюсь от Стия, когда кончает Рейн. Через пять минут оглядываюсь на спящего эльфа.        — Выжил все-таки? — Стий, встав, поклонился.        — Да, мой принц, он всё шептал имя Вашего отца, нашего Повелителя. — я ошарашено посмотрел на них и спросил едва шевеля губами:        — Откуда они могли его знать? Даже моё имя никто не знает, то имя, что для всех -Кайси — я не беру в расчет. Ты уверен, что именно ТО имя он шептал? — тот кивнул и снова застыл в поклоне. Я, взъерошив свои волосы, медленно встал, подошел к эльфу и пнул его. Стий тотчас закрыл его собой.        — Мой принц, только один вариант мне на ум приходит… — я вопросительно глянул на него, нетерпеливо одёрнул:        — Начал, так говори… — тот быстро, чуть виновато заговорил:        — Вашему отцу было видение, что он встретит свою пару среди эльфов. Только своей паре мы можем сказать свое полное имя. — я недоверчиво смотрел на эльфа, что был похож на всех эльфов и ничем не отличался. Хотя нет, глаза ярко изумрудного цвета полыхали, казалось, в ободке желтого цвета. Ага, так он проснулся.        — Кто ты? — я спросил на эльфийском, едва прошептав вопрос. У них очень развиты чувства слуха и обоняния, и говорить в их присутствии можно очень тихо. Между собой они все равно разговаривают мысленно.        — Я Эльторан из рода Длинных стрел мое второе имя Дайкун Огнестрелый. — ого, вот так сюрприз, даже свое имя при рождении сказал. Значит на нашей стороне точно.        — Ты нашел свою пару, эльф? — я спросил грубо, не желая признавать, что он пара моему отцу.        — Да, и он… — я нетерпеливо поднял руку и тихо сказал:        — Айтори. Достаточно, ведь ты говоришь о моем отце. Он твоя пара?        — Да, и я последую за вами хоть куда. Не прогоняйте меня. — я кивнул.        — Стий, приведи его в нормальное состояние. — тот, поклонившись, кивнул Рейну.        Они, сев по обе стороны от эльфа, взяли его за руки, образуя круг. Вспышка света, и тело эльфа зависло над землей, из его глаз струились слезы, изо рта шла пена. Его выкручивало в воздухе, но я по-прежнему был зол на них всех. Я только что чуть не убил пару отца. Как я мог так бездумно кидаться на первого эльфа, что встретился мне на дороге. Кляня себя я бежал по тропинке пока силы не оставили меня.

***

       На следующем привале даже не разжигал костра, только купол едва натянул над собой и сразу заснул. Во сне почувствовал объятия моих ауни, и сразу стало жарко. Так мы бежали почти неделю. Эльф окреп и уже сам следовал за нами без помощи моих ауни. На вторую неделю воздух посвежел, и я с ужасом понял, что мы теряем только зря время. Я не чувствовал отца. Поделившись своими сомнениями, показал ауни свою нить к отцу и те вовсе встали в ступор.        — Мой принц, мне кажется, что нам надо было внутрь раньше свернуть. День назад. — я с гневом посмотрел на него.        — Что ж, надо — так надо. — пробурчал я. И вновь уже веселее побежали назад чувствуя, что скоро близок конец нашего путешествия. Эльф ни разу не сказал нам ни слова, радуясь, что мы вообще его взяли с собой. Мы застыли у огромного зева в пещеру и, наконец, эльф сказал приглушено:        — Вы так светитесь, что нам не нужно привыкать к темноте. — я усмехнулся.        — Нить держать всем. — вытянув из руки кокон магии я протянул одну нить Раену, и он хотел было поцеловать меня, но я не обратив на эту попытку внимания сказал своим ауни на нашем языке:        — Я знаю, что мы не питались уже почти две недели, всё будет, нашего единения нам хватит еще на пару месяцев, так что держитесь, мои воины. Просто сексом заниматься я не хочу и вам не советую. Вы приучите тело принимать каждый раз большие дозы и быстро будете опустошать свой резерв. — те поклонились, я видел, что они согласны со мной. Когда они еще будут владеть своим принцем, вот и пытались меня все это время соблазнить. Глянув на эльфа, спросил грубо: — Ты чувствуешь свою пару? — он кивнул, прикрывая глаза от моего света. Что ж и то хорошо… — Что, сильно ослепляет глаза моя магия?        — У них нет, а вот ваша такая, что даже днем не вижу ваше лицо. — хохотнул про себя.        — Тебе и не нужно видеть мое лицо, эльф. — он поклонился и вновь сказал тихо:        — Весть о красоте Кайси достигла и наших окрестностей. Не один воин уходил за горы, чтобы просто увидеть вас… — м-да, всё как обычно.        — Всё, не отвлекаемся и идем за мной. — мы миновали первый коридор и я, покружив на месте, понял, что это временная ловушка. Раскинув руки, призвал свою магию и буквально растер в пыль то видение, что ловушка приготовила для нас. Следующая ловушка была кровавой, и мой двойник упал утыканный стрелами, стоном огласив всю пещеру. Мои ауни и эльф невольно вздрогнули и посмотрели на меня неверяще.        — Иногда я делаю хороших двойников, не правда ли? — они синхронно кивнули, и мы прошли мимо моего двойника, которого я откинул ногой со своего пути. Через какое-то время я услышал приближающийся звук и, отпрянув к стене, заставил и свой маленький отряд проделать то же самое. Застыл. Судя по звуку то, что к нам приближалось, было на восьми ногах. Это пещерный змей или паук Селикорс. Это они конечно зря его разбудили, они сами по себе довольно-таки безобидны. Но если его не вовремя разбудить, то проблемы будут весьма и весьма вероятны. Тихо засвистел его брачную песню — топот сразу прекратился, и, войдя в следующую пещеру, мы увидели довольно смешную картину. Паук Селикорс быстро и отчаянно плел свое гнездо для паучихи, что пела только что их брачную песню, готовя его к созданию кладки. Паук не обращал на нас абсолютно никакого внимания. Я хохотнул, громко спросил с вызовом:        — Ну и что? Это всё, на что был способен ваш Владыка? — эльф, втянув голову в плечи, сказал тихо:        — Ваш отец недавно здесь появился. Как только увидел меня, так сразу отказался быть с Владыкой. Тот его сюда и привел. Он его шантажировал мной. Я хотел сбежать, когда увидел, что ваш отец начал что-то шептать. Думал, он себя убить хочет. Потом он убил себя, и я тоже стал умирать от тоски и горя. И очнулся только через несколько дней. Куда именно поместили вашего отца я знаю. — я неверяще смотрел на эльфа.        — Ты хочешь сказать, что мой отец отказался от еды, чтобы быть с тобой? — тот, пожав плечами, глухо оборонил, следуя за мной:        — Ну, он не хотел, чтобы я расстраивался, и дал мне слово, что будет только со мной. Я также не буду ему изменять. — я закричал поворачиваясь к нему всем корпусом:        — Ты в курсе, что он может умереть сейчас? Если бы он не отказался от еды, то был бы свободен, и ты бы уже лежал в его объятиях в нашем дворце. Какие же вы дураки… — эльф гневно посмотрел на меня.        — Думай что хочешь, принц, но лучше я убью и его и себя, чтобы нашими телами не пользовались все подряд. — я с ужасом посмотрел на него. Как же мой отец теперь уязвим… зачем ему это? Неужели так бывает? Неужели это называется любовь?

***

       Я остановился и замер. Да, точно. Тут за стеной мой отец. Вижу, что камень может сдвигаться в сторону, и вижу рычаги давления на него, но что-то не дает мне нажать на впадинку в центре камня. Сделав знак своему отряду, сам отошел на шаг назад и, воззвав свою стихию, скомандовал:        — Видение прошлого этой двери. — стихия послушно подняв ветер рядом с дверью показала мне картинку. Дверь действительно открывалась просто, но получалось, что я приводил своим открыванием в действие механизм расчленения своего отца на алтаре. Он висел распятым, без сознания. Послал ему крик, он мгновенно поднял голову и стал прислушиваться.        — Ищи другой вход, сынок… Эль… скажи ему, что он ни в чем не виноват. — я тут же ответил ему зло:        — Вы оба виноваты, попались как глупцы. Ищу другой вход… — я открыл глаза и, глядя на пол, стал отстукивать по стене, идя медленно вдоль неё. Все неотступно следовали за мной. Внезапно со спины на нас напали, и тут же были отброшены моим щитом обратно к углу, где они и притаились. Я зло сузив глаза смотрел на их мага, всего их было едва больше десятка, что-то они нас вообще недооценили. Протянув к ним ладони и опустив их почти в пол, я призвал стихию смерти. И лениво смотрел, как вихрь корёжит и разрывает их тела. Мои ауни зашептались и сзади меня обняли крепкие руки целителя.        — Кайси, может не стоит их так калечить? — зло обернулся к нему отшвыривая от себя и прошипел прямо в лицо:        — Меня все двести лет убивали, как и моего отца, а ты сидел под боком Рати, моего Рати! Ты и Раен! Вас никто не убивал и не насиловал! Вас не отдавали на поругание! Сейчас лучше не встревайте… — выдохнув всё это, я мрачно оглядел свою троицу и посмотрел на мертвые уже тела эльфов.        Даже их войско не остановит меня. Я был сильнейшим… но не это меня угнетало. А то, что они думают, мы не дадим сдачи! Прислали десятку своих воинов с магом, даже целителя я не увидел! Перед глазами словно встала красная пелена, и Стий зашипел от боли, обжегшись о мою ауру, что светилась уже ярко-красным, напоминая сполохи костра, потрескивая иногда в минуты особой злости. Как они смели нас недооценивать?! Как они смели брать в плен МОЕГО отца?! После того, как мы сняли печати. Я оглядел пещеру и ужаснулся: все тела, что недавно лежали мертвыми, сейчас были сожжены моим пламенем. Мои товарищи накрыли эльфа своими телами, и устало смотрели на меня.        Я подошел к стене и сразу заметил едва заметную трещину. Стихия земли Раена помогала здесь, но как-то медленно. Слегка коснувшись стены ладонью, погладил и прошептал:        — Впусти нас. — трещина тут же стала аккуратно раздаваться на глазах и вскоре весь вход просто осыпался мелкой крошкой. Отец был весь в крови, уже спекшейся, и казалось, он просто грязный. Едва мы вошли, как из меня потянулась к нему нить родства. Если с другими ауни мне нужен телесный контакт, чтобы подпитаться энергией, то с отцом все обстоит иначе. Нам достаточно просто быть рядом. Отец на глазах стал оживать. Я увидел, что над ним зверски поиздевались: глаз не было, руки проткнуты, в некоторых местах тела проглядывают куски кости. Его ломали в прямом значении этого слова. М-да, эльфы не прощают отказов от близости. Я уже глухо рычал, не давая подойти к отцу даже Стию.        — Кайси, успокойся, мне надо его осмотреть… — глухо рыкнув на него, спросил, глядя ему прямо в глаза:        — Ты считаешь, что я плохой целитель, Стий? — тот, низко поклонившись, сказал уверенно:        — Ты лучший, Кайси, но тобой сейчас управляет месть, и ты можешь сделать ошибку, последствия будут необратимы, ты ведь о них знаешь, мой принц. — он был прав, как всегда прав. Мы можем принести настоящую боль, своими руками трогая порезы и сломанные кости. Так я только заставлю его мучиться еще больше. Я аккуратно сняв цепи с рук и ног отца, поднял его в воздухе и, накрыв своей рубахой его живот и пах, поднял руки вверх и воззвал к стихии перемен. Отец застонал только один раз, позвав к себе своего эльфа, тот сразу же оказался рядом и зашептал ему на ухо что-то успокаивающее.

***

       Стий и Архольд вытягивали боль из тела моего отца, шепча как молитву названия своих стихий, что помогали это делать. Эльф не просил еды, он просто всегда был рядом с моим отцом. Я видел, что он измучен и не спит уже третьи сутки. Его когда-то красивое лицо было бледным и изможденным, глаза ввались, и их уже было не разглядеть под нависшими веками и бровями. Я медленно коснулся его головы и приказал:        — Спи, избранник Владыки, проснешься — будешь здоровым и отдохнувшим. Таким ты нужнее будешь моему отцу. Завтра мой отец снова увидит свет и тебя — свою пару. Ты должен будешь быть готов к этому. — я шептал и шептал ему над головой слова успокоения, и он наконец то уснул. Пришлось тут же рядом постелить и ему постель. Еще один целитель вошел в покои Владыки и, минуя меня, прошел к эльфу. Я кивнул, глядя на его вопросительный взгляд, и вышел. Теперь я спокоен за всех. Навстречу мне вышла женщина ауни и сказала с затаенной грустью и волнением:        — Ни одна из нас не зачала от вас дитя, принц. Мы взываем ко всем богам и просим вновь принять нас. — я, остолбенев, мотнул отрицательно головой и сказал обреченно:        — Видно, не судьба, пока повременим с моими покоями. Меня зовет долг отмщения, а потом я сам позову вас. — она, низко поклонившись, прошептала:        — Мой принц, я прикажу покормить вас, вы истощены. — снова отрицательно мотнул головой и выдавил:        — Там, куда я сейчас собираюсь я буду насыщаться дополна… — тут она испугалась и отошла в сторону глядя на меня.

***

       Переодевшись в более легкую одежду, я перенес себя в нашу старую деревню и с радостью обнаружил, что слуги почти заканчивают строить мой дворец другие усадьбы. Если мы и тогда-то с легкой иронией называли свои владения деревней, то сейчас вряд ли мы назовем даже с натяжкой это поселком. Город у Ашри — реки. Ашри — город, так и назовем. Хотя, пусть сами выбирают название.        И снова, подняв руки и приветствуя такую родную стихию перемен, я очутился во дворце эльфов. Именно эту комнату я увидел в памяти отца, именно здесь его последний раз пытали, шантажируя смертью его пары. Я словно наяву видел, как его эльф кричит и хрипит от боли. Владыка эльфов брал его на глазах моего отца, насилуя и избивая при этом. Я оглядел комнату и увидел следы крови на стенах. Они не потрудились даже до конца все стереть.        Тихо закрыв дверь за собой, я пошел вдоль коридора и услышал голос Владыки эльфов. Сделав себе щит невидимости, проник вслед за слугой с подносом в огромный зал. Высокий трон, сплетенный из корней дерева Ашиту, что славится своей крепостью и запахом хвои. Владыка Инториэль, глядя в пустоту, перечислял какие-то названия своему советнику, тот кивал и кивал, записывая за ним, иногда вставляя пояснения. И тогда кивал уже сам Инториэль.        — Владыка… — с криком ворвался в зал пожилой эльф, тот отстраненно глянул на него, спросил:        — Срочное? — тот в поклоне умудрился кивнуть, и Владыка, махнув рукой советнику, обратился уже к входящему. Советник уже спешил уйти, собирая бумаги, лишь только дверь закрылась, как слуга распростерся полу и заголосил:        — Ваш раб и наложник, ваш любимый наложник Архитар бесследно пропал из пещер нашей прозрачной горы. Наша охрана тоже пропала. Даже следов нигде нет. Есть следы вошедших четырех человек, но они не выходили. Мы все обыскали. Вход в зал к вашему Архитару был открыт с другой стены. Словно кто-то знал, что это убьет вашего наложника. — Владыка, покраснев от гнева, сказал громко:        — Эти ауни думают, что мы позволим им творить что им вздумается? Еще в самом начале они были о себе слишком высокого мнения. О своей магии. Они бездарны, потому и закрыли свою якобы сильную магию. Надо их наказать… Сайтанэль! — в зал тотчас вошел еще один эльф в красивой одежде.        — Моего сына позови, пусть он и займется этим делом. И прославит свое имя. — тот кивнул и, выйдя из зала, сразу же и вошел:        — Отец, вы звали меня? Я был рядом… что-то случилось? — он застыл в поклоне, с волнением вглядываясь в лицо отца. Владыка махнул рукой слугам на дверь и, когда те вышли, сказал:        — Помнишь своего защитника? — тот резко поднял голову и спросил вымученно:        — Ты ведь не убил его?! — он, казалось, зашатался, и тут на меня словно озарение какое-то нашло, я жадно вдыхал терпкий запах эльфеныша, и мое тело охватило жажда. Я чертыхнулся про себя: сюда надо было приходить полным. Списав всё на это, я вышел из щита невидимости и улыбнулся, видя, как охнули и отец, и сын, увидев ауни в полном блеске их силы и величия.        — Вы… вы… — заканчивая вопрос и отвечая сразу на него, сказал:        — Кто я? Кайси… Кайси, сын твоего бывшего раба и Владыки нашего племени, расы, называй, как хочешь. Я пришел воздать тебе за всё, что ты натворил в своем эгоизме, извращаясь над ним. — тот попятился от меня и вдруг вскинув руку кинул передо мной какое-то марево. Я, лениво отбросив сгусток его энергии, попросту сожрал его на глазах изумленных эльфов. В зал уже вбегали отряды охраны. Владыка, едва взглянув на них, вдруг спросил меня глухо:        — Ты не боишься, что сам попдёшь к нам в плен? Здесь сейчас в зале самые сильные маги мира. — он усмехнулся как-то ядовито: — Ты не боишься, что я на место твоего отца поставлю тебя и буду вытирать о тебя ноги. — я, сделав испуганные глаза, спросил заикаясь:        — Вы… тттыыы… ссссссделаете это, гггггосподин? — он понял, что я пытаюсь его обмануть и лишь сильнее побледнев, промолчал. — Так что? Я готов, Владыка, встать на место моего отца и наконец то вернуть вам всем должок. — обернувшись к собравшейся толпе эльфов и глядя в стену за ними, шепнул пару слов, и дворец, одобрительно заскрипев, стал разваливаться на куски. Нас тряхануло так, что все рассыпались по полу.        — Владыку спасайте, охрана! — кричали маги, пытаясь накинуть на меня добрую сотню ловушек и сетей. Я даже не пытался спрятаться от них и, сжав кулаки, стал выставлять их в своей любимой геометрии и любимых положениях кистей. Тогда, там, в той Академии, я неосознанно практиковался для этого боя, и сейчас хорошо растянутые мышцы пальцев и ладони в целом выделывали такое множество жестов защиты и нападения, что я мог сойти за целое воинство.

***

       Я выцепил из всей этой толпы Владыку и его сына и, опутав их коконом, выпал с ними через портал на какую-то странную площадку. Рядом находилось две комнаты и, открыв их, я улыбнулся — то, что нужно. Здесь пытали моего отца, я пользовался его памятью.        — Отец, что это за место? — спросил эльф мысленно своего Владыку.        — Здесь… я наказывал… Архи… сын, прости, он не… — тот перебил его зло:        — Ты мне обещал его не трогать, ведь он спас мне жизнь, и не один раз. За что ты его наказывал? — тот зло ответил, глядя, как я готовлю пыточный стол:        — Он не любил меня… он должен был. — они уже оба наблюдали за моими действиями, но страха я не видел. А все мое тело тянулось к обладанию сыном Владыки. Я хотел его до искр из глаз, и сейчас все внутри меня рвалось к этому. Ответную ниточку от эльфа я уже почувствовал и сейчас лишь усиливал нашу связь.        — Ферзинэль? — сын Владыки удивленно вскинул голову, и я, махнув рукой, позвал его к себе. — На колени. — он послушно встал на колени и с ужасом посмотрел на отца, тот напрягся и выкрикнул:        — Издевайся надо мной, зачем тебе мой сын? — я вернул ему вопрос:        — Так зачем же ты насиловал пару моего отца и бил его? Зачем? Ты ведь знал, что он пара? Не так ли? — Владыка опустил голову, а я медленно подошел к его сыну и, сняв свои брюки, прошептал: — У тебя уже была близость? — тот неверяще прошептал:        — Ты… ты хочешь меня изнасиловать? — я кивнул, пряча взгляд, и, развернув его силой, принялся раздевать. Вот его грубой вязки свитер полетел на пол, за ним нежнейшая шелковая рубашка с подвязкой под горло покинула своего хозяина, и у Владыки вырвался вздох изумления.        На плече эльфа горела печать пары. Так я и думал! Он моя пара и насиловать его сравнимо лишь с тем, что я стану его рабом. Думать о своей дальнейшей судьбе сейчас не хотелось. Хотелось отомстить за отца за их издевательства над нами. За их охоту, словно за живой дичью. Все двести лет они измывались над ауни, и пусть он единственный заступался за моего отца. Хотелось наказать его отца. Но то, что его сын — моя пара — козырь для Владыки эльфов. Он знает, что я не убью его сына. Быстро соображая, я уже раздел эльфа и впился в его открытый рот, просовывая свой язык глубже. Он, задохнувшись, вдруг слабо шевельнулся и, застонав, стал отвечать мне. Я уже не помнил, как вывел его из комнаты и грубо овладел его телом. Потом привязал к стене и быстро вышел, не удосужившись вытереть свою сперму с его спины.        — Он — твоя пара, ха-ха, Кайси, ты попал в собственную ловушку! — я, схватив его за волосы, заставил встать на колени и, протащив к окну, дал посмотреть на его город. Сжал руку в кулак и прошептал себе под нос: «Стереть с лица земли» и весь его город на глазах изумленного эльфа стал рушиться.        — Стой, стой, Кайси… прошу, остановись… прошу тебя… Я, содрав с него одежду, стал грубо втискиваться в анус. Он закричал от боли и стал вырываться из моих рук, но я лишь сильнее толкался в нем. Я яростно вбивался в его тело, и вдруг всё разом отпустило меня. Желания мстить не было. Откинув от себя полумертвое тело Владыки, вернулся в ту комнату, где сидела моя пара, испуганно сжавшись, ожидая неминуемой расплаты. Схватив его поперек тела и закинув себе на плечо, через портал оказался на территории своего дворца. Поставив принца на ноги, потащил его по всем коридорам дворца и, найдя самую отдаленную комнату, закинул принца в нее.

***

       Прошло почти два месяца. Отец уже кое-как ходил. Он не распространялся о том, что с ним там делали, но я-то видел его воспоминания и нередко не мог спать — они не давали мне уснуть. Перед моими глазами шла охота за моим отцом. Он пытался вырваться с другими наложниками от эльфов, а те науськали на них своих гончих. Отец рыдал, глядя как наложников, одного за другим, поедают эти злобные твари. Потом они его тащат по лесу обратно. Перед глазами вставали образы умерших за него драконов и эльфов, что не хотели принимать политику рабства ауни. Сердце обливалось слезами и горечью. А сын Владыки эльфов так особо и не вылезал из своих интриг. Мальчик был той еще штучкой. Лишь недавно он более или менее взялся за ум.        — Мой принц, вы голодны, позвольте накормить вас? — передо мной пав ниц раскинул руки Стий.        — Не могу, Стий, у меня есть пара, которая ненавидит меня. — тот неслышно вышел из моих покоев, и я вспомнил, как тогда в первый раз брал своего принца. Он ответил на мой поцелуй слегка, а затем все сильнее отдаваясь ему, он, между прочим, первый потерся об меня своим членом и застонал мне в рот. Я голову тогда совсем потерял, даже не помню, как именно им овладел вначале… ведь я его брал в разных позах… да, он сам лег и, приподняв ноги, позволил ввести в себя мой член сразу, без подготовки. Он глухо вскрикнул и сжался, когда я вошел в него полностью, а потом рыдал и бился подо мной, приказывая трахать его глубже и быстрее. Когда я кончал на его спину уже третий раз, казалось, он очнулся от своего безумия и охнул, увидев себя подо мной.        Вспомнив всё это, я медленно прошел по коридору к его комнате и, открыв тихо дверь, посмотрел на эльфа. Он просто лежал у окна. Его глаза сразу встретились с моими. Что-то он похудел, или мне кажется? Он рывком вскочил с места и кинулся на меня с кулаками. Легко отбросив его, я сел на его кровать и, глянув на молчаливого слугу, что стоял в углу, спросил:        — Ты что не ешь? — тот закричал не своим голосом.        — Ты… подлый, ничтожный ауни. Ты воспользовался своими чарами, чтобы овладеть мной… ты убил моего отца. Ненавижу тебя, ненавижу. Не смей никогда прикасаться ко мне. — он всхлипнул и зарыдал так и не сдвинувшись с того места, куда упал. Я был крупнее его раза в три, и сейчас возвышался над ним, как великан, и даже жаль было, что я позволил себе распустить руки. Но бить себя я не позволял уже никому.        — Я буду приходить к тебе… сюда… и брать тебя, когда мне вздумается, эльф. — я начал расстегивать рубашку и увидел затаенный страх в его глазах, конечно, не хотелось брать его так… силой. На какой-то миг я даже прекратил снимать с себя одежды, но потом все же решился. Подняв его как куклу и бросив на кровать, насильно развел его ноги и попытался лечь на него, но он, увернувшись, скатился с кровати и кинулся к окну. С рычанием кинулся на него и, резко дернув его, развернул к себе спиной и рывком спустил с него штаны. Он задрожал всем телом, ожидая, что я сейчас сделаю больно, даже глаза закрыл. Но я, взяв в руки его член, прошептал ему на ухо:        — Неужели ты был против, когда я тобой овладел, там, в комнате пыток? — он стонал и лишь крепче прижимался своим задом ко мне, не понимая, что он делает. Рывком притянул его зад к своему паху и потерся своим членом о его ягодицы. Он громче застонал и тихо прошептал:        — Ты… там… ох, не могу больше… — но я не спешил им овладевать, продолжая слушать, что он мне пытается сказать. — Ты насиловал моего отца? Я… я слышал, как он кричал… Хочу тебя… не понимаю, почему хочу тебя… — а я-то как раз понимал, потому что сам едва держался. Мой целибат не может длиться вечно. Я нетерпеливо раздвинул его ноги и, смазав свои пальцы, толкнулся в его сжатый анус. Он глухо застонал, когда я начал трогать его бугорок наслаждения и всхлипнув простонал: — Возьми меня, Кайси… не могу больше… мне уже плевать на всё… хочу быть с тобой… хочу только тебя… — ввел в него второй палец и почти сразу третий, на четвертом пальце он кончил. Я, резко вытащив из него пальцы, рывком вошел, он задохнулся, не успев даже вскрикнуть, и безвольно повис у меня в руках. Пришлось слегка прижать его стене и насаживать на себя рывками. Он, казалось, потерял сознание, но я почувствовал, как он вновь начинает кончать. Во мне словно зверь проснулся, и я слегка прикусив его плечо, стал вколачиваться в его такое податливое тело.

***

       Очнулся я когда, поставив его на колени и прислонив к кровати, кончал. Словно воспарив над ним, я простонал его имя и лег на кровать, притянув его к себе. Он положил голову мне на плечо и стал засыпать. Я хотел было уйти к себе, но он, обвив своими ногами, простонал сонно:        — Не уходи… прошу… — закрыв глаза, сделал вид, что засыпаю и дождался, пока он заснет.        Мы сутки не вылезали из постели. Наутро я вошел помытый и абсолютно голый в его комнату. Он, как ни странно, тоже лежал на заправленной кровати обнаженным и, стыдливо поглядывая на меня, показал на поднос.        — Перекусим? — радостно глянув на него, кивнул, он тут же сделал вид, что голоден и как зверь накинулся на еду. Хотя, наверное, он и был голоден. Слуга сообщил мне, что он не ел. Сейчас я умилялся, глядя, как он сметает все с подноса. Сев сзади него обратил внимание на его печать пары и, коснувшись плеча, отдернул руку, видя, как он вздрогнул.        — Ты боишься меня? — его спина окаменела, и я, вдруг разозлившись, придвинулся к нему очень близко, обняв его за талию.        Он выглядел словно загнанный зверек. Поцеловав его в макушку, снова обнял его уже крепче, а эльф, вдруг расслабившись, откинулся мне на грудь.        — Прости… я… ты ходишь к другим мужчинам? — я рассмеялся.        — Почему ты именно об этом спросил? — он, улыбаясь, спрятал взгляд.        — Ну, ты ведь… принц, и все ауни обязаны в любой момент быть готовы к тому, что ты их возьмешь. — я выдавил из себя:        — Предложения есть, конечно, каждый день, и не по одному разу, ведь всех волнует моя жизнь. — он ошеломленно посмотрел на меня.        — Как, жизнь? Ты… то есть, если у тебя не будет секса — ты умрешь? — я снова рассмеялся.        — Ну если задуматься над тем, как ты это произнес, то да. — тот, вздрогнув, вдруг собравшись сказал:        — Ты меня для этого сюда и привез? Я ведь пленник. — я обозлился.        — Нет, ты моя пара, у тебя на плече стоит наша общая метка. У меня такая же. — эльф ошарашено повернулся ко мне. — Да, ты моя пара! Тебе это не нравится? — он, вдруг покраснев, отвернулся от меня.        — Ну, я… особо радости не испытываю, конечно. Мы ведь враги. Ты убил моего отца и вообще… — нетерпеливо оборвал его:        — Заканчивай уже предложение. — он, втянув голову в плечи, выдавил из себя сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начал говорить, боясь, что я перебью его:        — Я не хочу быть твоей парой, вы всё равно рабы. Хотя теперь уже не рабы. Но раз уж я твоя пара, то ты ведь можешь просто иногда появляться у меня во дворце. Мы раз в два месяца будем встречаться. Я не хочу идти против своей расы, понимаешь? Я не хочу быть твоим пленником, я люблю другого. — его слова словно острым ножом рассекали мое сердце. Ну что я мог ему сказать?        — Мы вообще-то никогда не были рабами, начнем с этого. — он, сделав большими глаза, спросил:        — А почему стали? — ответил не сразу:        — По глупости, отец мой пошел на поводу у всего рода ауни. И все потом сами жалели об этом. — тот кивнул. — Если подумать, то мы всех можем поставить на колени и стать Владыками всего мира. Но мы этого не хотим. И раньше никогда не хотели. И мало того, дали клятву, что не причиним никому вреда. Тогда ваша раса первая кинулась брать нас в плен. — он краснел, пряча глаза. — Продолжать? — эльф отрицательно мотнул головой, но я продолжил: — На счет того, что ты не рад тому, что мы пара, скажу сразу и честно. Я тоже не рад. То, что ты моя пара, дает другим эльфам надо мной власть. Я умру, если ты умрешь. Я теперь самое сильное оружие против своей расы… поэтому ты и находишься здесь. На счет раз в два месяца… Я могу вообще не брать тебя. Насчет люблю другого — врешь. У тебя никого не было, и ты никого не любил. Ты моя пара, и тебя тянет только ко мне не только физически, но и морально. Наши души тянутся друг к другу. — он, опустив голову, весь сжался и зло поглядывал на меня.        Какой же он еще маленький. Как же ему еще много предстоит понять. Отец не учил его жизни вообще. Ладно, пусть как хочет, так и живет, но в пределах моего дворца и моего города. Отсюда ему не выбраться.        — Это ты так думаешь, что наши души тянутся друг к другу. Я не люблю тебя, и секс меня будет и с другими. — я притянул его за волосы к себе и зашипев сказал:        — Я не прикоснусь к тебе больше, эльф, учись теперь жизни сам. С этого дня ты свободен в моем городе, не более. Живи где хочешь, как хочешь, и с кем хочешь. Я отпускаю тебя. Я переживу как-нибудь без секса с тобой. Без твоей любви. Ты ведь меня ненавидишь… значит, так тому и быть. Чтобы я не видел тебя у себя во дворце. Пошел вон! — он, вскочив, кинулся к двери, и я, сняв все заслоны, позволил ему покинуть мой дворец.

***

       Кинув стул в стену, зарычал и тотчас вошел Стий.        — Мой принц? — глухо простонав, схватился за голову, ероша волосы. Стий, присев рядом, обнял меня и прижался к моей груди. — Вам сейчас будет очень тяжело сдерживать свое обещание. Но я постараюсь что-нибудь придумать. Негоже нашему принцу зависеть от его пары. — Стий, опустившись между ног, ласкал мой член губами. Грубо оторвал его от себя и прошипел:        — Придумай, Стий… но сейчас не могу на других даже смотреть. А он видимо может, он понимаешь, говорит мне, что не любит меня. Он ненавидит меня. — тот успокаивающе гладил мою спину. — Ничего… посмотрим… — я, рывком встав с кровати, притянул к себе Стия, и мы, обнявшись, вышли из дворца.        Он рассказывал мне про то, как к нам рвётся один демон, очень настойчиво, причем. Я встрепенулся и приказал:        — Я сейчас к отцу, ты проследи за моим… ну, этим эльфом. Пусть найдет себе занятие… и вечером в мои покои этого демона. — тот, поклонившись, вдруг притянул меня к себе и поцеловал так, что я чуть не задохнулся. Еле-еле наладив дыхание, я ошеломленно посмотрел на Стия. — Ты чего? — он шепотом сказал:        — Там твой эльф наблюдает за нами. — я кивнул и уже прибавив шаг прошел к центру нашего города. Минуя улицы, красиво оформленные слугами, под четким вниманием наших декораторов, возрадовался вкусу ауни. Все было выдержано в строгом стиле. Никаких тебе рюшечек, как во дворце у Арико. Почему-то сейчас вспомнилось о нем…        — Сын… наконец-то ты навестил меня. — мы обнялись, и я почувствовал, как от отца струится магия, буквально втекая в меня. Я заоглядывался в поисках эльфа отца и он, поняв меня, показал на улицу. Там его эльф мастерил какое-то сооружение на дереве.        — Вот, придумал себе занятие. Не отговариваю. Пусть займет себя чем-нибудь. — я кивнул.        — У меня пара есть.        — Знаю, и рад тому, что им оказался сын Владыки… зря не убил его. Хотя, когда ты ушел туда… не хотелось опускаться до их уровня. А сейчас понимаю, что лучше бы ему быть мертвым. Какую же он власть получит, если его сын сбежит от нас. — я вздрогнул.        — Он не любит меня и хочет к отцу. Я уже готов ко всему. Выкинул его из дворца и дал свободу в нашем городе. Эльфы ведь любят всё выращивать. Пусть этим и займётся. Если ему приглянется какой-то ауни, пусть… но я не хочу насильно. Сам проходил через это. Лучше я умру… — отец кинулся ко мне.        — Совсем ты не умрешь, спать только будешь, моя связь с тобой не даст тебе умереть, сынок. — я кивнул.        — Ну что, нам надо делами заняться. Район пустоши вопит о помощи — больные на голову некроманты выпустили Дерегов, и теперь целая армия идет в сторону людей. Нам они не делали ничего плохого, им надо помочь. — отец кивнул и, показав на идущих к нам советников сказал неохотно:        — Командуй сынок. Вся власть в твоих руках, тем более тебе отвлечься надо. Я пригляжу тут за твоим… ну, твоей парой. — я кивнул и вышел, видя что советники уже обступили моего отца.        Дерего это конечно огромная сила, и мало того, они еще и пьют кровь. Сами по себе это бывшая раса магов, как и мы, но они были помешаны на разрушении. И в какие-то годы очень даже уверенно раздавали направо и налево тумаки. Но потом эльфы с демонами прижали их, и вскоре их не стало вообще. Мы были рабами и не могли даже вмешаться. Сейчас до конца не успокоенные Дерего будут мстить всем, кого увидят. Запахнув на груди свою рубашку, приказал мысленно своим советникам выделить мне трех магов и уже вызывал стихию перехода.

***

       Трое ауни быстро вошли в мой круг, и нас перенесло в Пустошь. Земля была разрыта, я увидел остатки огромного костра и с ужасом понял, что здесь принесли в жертву больше двух сотен людей. Это их штучки с заключением контрактов со злом… я был вне себя от злости. Шлейф за мной искрился, и земля под ногами начала гореть.        — Мой принц… — зашипел на обожженные пальцы Алхайди.        — Ищем самих некромантов. А Дерего связываем пока. Надо распутать этот клубок. Для чего конкретно им были нужны такие массовые убийства, и почему так много людей принесено в жертву. Я чувствую присутствие очень сильной магии.