Мне до сих пор не верится, что я наедине с Саней. Такое чувство, будто я не в своём теле, даже дрожащие колени это подтвердят. Смотрю на него и в очередной раз убеждаюсь, какой он красивый. Стильный пиджак школьной формы ничуть не портит его, придавая виду некую серьёзность.
— Ну, так куда пойдём, — пытаясь подавить явное раздражение, спрашивает он.
У меня же в голове крутятся миллионы вариантов ответа, начиная от школьной аллеи и заканчивая походом к нему домой. Не помню от кого, но я слышала фразу, а точнее правило, что поход к парню домой может закончится не всегда удачно. Хотя мне это бы не помешало, даже очень не помешало…
— Давай… В парке, — даже не подумав, говорю я.
Какого чёрта? Какой парк? Я не знаю, это буквально само сошло у меня с языка. Ладно, будь, что будет. Если что, переведусь в другую школу.
— О, в тот самый? — оживлённо восклицает он, я же просто киваю. — Пошли.
Я иду вместе с Саней, по одной тротуарной дорожке. Мы изредка соприкасаемся руками при движении. Да, этим летом я точно не буду страдать.
Кажется, будто всё, что было на дискотеке, по сути, является только лишь сном. Я не привязывала к дереву Виолетту, не танцевала с Сашей, не ходила на каблуках, после которых у меня даже сейчас ноги болят.
Иногда люди совершают ошибки. Я как раз и отношусь к такому типу людей. Сначала я действую, даже не задумываясь о последствиях, а потом только и думаю, что и как выйдет. Я просто ненормальная дура. Каким местом надо было думать, оставляя человека одного в жутком заброшенном парке, наедине с темнотой и страшными существами, обитающими в ней. Пусть Вита и страшная, тупая, но она всё-таки человек и не лишена чувств. Она любит Саню, а он её. Даже сейчас, когда я от неё избавилась, он все равно думает о ней. И знаю, даже почему — потому что любит. Если бы пропал человек, которого я люблю, например, Саша, то я бы никогда не сдалась, даже когда надежды совсем не осталась, то продолжила надеяться, искать.
Ещё этот глупый танец. Я ведь сама на него напросилась и была рада, зная, что Саня сделал это лишь только из-за гордости. Да и любой бы так сделал, слыша, как говорят, что ты просто дрейфуешь. Это же так полоумно, подкатывать к парню, у которого есть девушка, и он верен ей. Это не Виолетта тупая курица, а скорее всего я. Она не заслуживает всего этого.
Именно сейчас я хочу вернуть все назад, чтобы исправить тот грёбанный день. Никуда бы я не пошла, а сидела дома и хоть раз в жизни помогла маме бы с готовкой. И её осчастливила и себя же саму.
Горькие, солёные слёзы безысходности, отчаяния, провала, а, главное, признания в своих же ошибках, текут по щекам. Непроизвольно хлюпаю носом и смотрю на свои балетки. К сожалению, я забыла сменную обувь в школе, когда слишком увлеклась приглашением для Саши погулять. Ещё одно подтверждение тому, что я дурочка.
— Диан, ты чего плачешь? — слышу не на шутку обеспокоенный голос Саши.
Когда-то я обрадовалась бы, что он обо мне беспокоится, но не сейчас. Мне абсолютно все равно.
— Прости меня… — хриплю я и обнимаю его торс.
Да, все так, как я и думала: он даже не обнял меня в ответ. Но мне это не важно. Я должна заслужить его прощение и прощение Виты.
Мои слёзы впитываются в его белую рубашку. Не помню, оставляют ли они пятна, но, надеюсь, что нет. И опять я обнимаю чужого парня. Как же всё-таки Виолетте повезло с ним. Не смотрит ни на кого кроме неё. Правда я всего этого никогда не заслужу, ибо на мне пожизненный грех — я пыталась разлучить тех, кто любит друг друга. И это непростительно.
Я отстраняюсь от него и смотрю в его шоколадные глаза. На лице видется огромное удивление. Опять же, не каждый день заплаканная Диана лезет к тебе обниматься, но хоть ради приличия бы обнял. В принципе, я поступила бы так как и он — тоже стояла в недоумении от произошедшего.
— Саша, прости меня за всё. И за то, что вчера лезла к тебе и за сегодняшние поступки, — виновато опускаю голову.
— А для чего ты это всё делаешь? — Наконец к нему вернулся дар речи.
— Не так важно. Я знаю, где Виолетта, — пытаюсь твёрдо произнести я.
И тут его глаза тут же зажглись тем самым ярким блеском. Блеском, который светится лишь для одного человека — Виты.
— Так почему раньше молчала, когда я спрашивал? — недоумевает он.
Я решаю не отвечать на этот вопрос и просто тяну его за рукав пиджака в сторону парка.
Кажется, что за спиной у меня выросли крылья, благодаря которым мне сейчас так легко на душе. Даже не узнаю себя, спустя столько лет придерживаясь одного и того же вдруг растоптать то, во что верил пару дней назад, в клочья, не оставив ничего, лишь только горстку солёных воспоминаний. Теперь я буду жить не так, как раньше. Я буду честной сама с собой, не буду строить ложных планов на будущее и не буду рассоединять чужие сердца, которые намертво приклеены друг к другу. Прощай, старая Диана! Умри в своём гробу, задохнись от недостатка воздуха, отчаянно отбивая стук помощи об деревянную крышку! Тебя никто не спасёт, а на твоё место встану я.
Не обращаю ни малейшего внимания на недовольного Санька, который просит меня бежать чуть помедленнее и отпустить рукав его пиджака. Мной управляет стихия. Ветер, что поднимает мои волосы вверх, прямо к лучезарному солнцу, нежно-голубому небу с облаками, так похожими на белых барашков, скачущих по лугу. Я не отступлю. Меня никто не заставит. Зарою в вечную могилу страхи, пусть сгорят в аду с прежней мной. Ошибки, что были совершены в прошлом — ценные уроки жизни, важная страница в моей книге, в которую заложена закладка, на случай чтобы повторить, а также никогда и не при каких обстоятельствах не забыть.
Я вижу ту скамейку, на которой я с Виолеттой вчера сидела. Я вижу то дерево, к которому, скорее всего, привязана она. Отпускаю рукав пиджака Саши и бегу к этому дереву. Внутри горит огонь. Огонь надежды, решительности, стремления идти вперёд, невзирая ни на что. И пусть сильно болит живот, из-за поселившегося в нём страха. Боль приходит, точно так же как и уходит. Собираю всю волю в кулак, я со всей силы, что скрыта в моём теле, бегу к злополучному дереву. Саня бежит сзади, пытаясь меня догнать.
Теперь же, тяжело дыша, я пытаюсь восстановить норму в дыхании и неспеша оглядываю дерево. Ничего не изменилось со вчерашнего дня: те же веревки, тот же, кхем, «кляп», та же Виолетта. Она смотрит голубыми ангельскими глазами прямо в душу, прожигая в моём теле дыру. В страхе стараюсь отвести от неё взгляд, пятясь назад. Сейчас мне хочется провалиться сквозь землю и сгореть в жарком котле ада, чем находиться здесь. Топот сзади меня прекращается, а значит, скорее всего, Саня стоит позади меня и смотрит на эту «замечательную» картину. Воодушевлённое мычание Виолетты и подёргивание конечностями полностью подтверждают мои слова. Даже не хочу поворачиваться, не хочу смотреть Саше в глаза, видя в них лишь сгусток грязной ненависти, не хочу рыть самой же себе могилу, хотя она уже давно выкопана.
Нет, не буду же я так вечно стоять. Прямо у меня за спиной слышно частое сопение Сани. Раз уж моя могила все равно вырота, то, уж так и быть, повернусь. Расширенные зрачки шоколадно-карих с блестящей в них ненавистью смотрят на меня. Виолетта ещё пронзительнее мычит.
— Ты не знаешь, кто это сделал? — спокойно спрашивает он, но ненависть всё ещё присутствует в его взгляде.
— Я. Я это сделала, — утверждаю свою правоту, с пронзающей горло, точно острое лезвие, дрожью.
И тут будто в моего, то есть, в Виолеттиного Саню, будто вселился какой-то демон. Во взгляд, помимо той ненависти прибавляется ещё и гнев, пылающий жарким огнём. Ничего удивляться мне — заслужила.
— Тупая сука! — Теперь уже моя щека горит, будто по ней ударила не Санина ладонь, а молоток, который держали над огнём.
Даже не держусь за больную щеку. Мне все равно. Я это заслужила, поэтому должна расплачиваться за свои поступки.
— И это все, на что ты способен? — ехидничаю я. — Понимаешь, я обманула тебя и твою девушку, что мне было плохо вчера и заставила её пойти со мной. Затем дала так называемую «витаминку», чтобы она отключилась, а после этого всячески её унижала. Она пролежала здесь всю ночь, в полном одиночестве. Ты хоть понимаешь, её чувства, эмоции? И после всех этих её страданий ты просто даёшь мне пощечину. Смешно. Очень смешно. Это что, всё, что ты можешь?
И зачем я сама же создаю себе проблемы? Вот именно — не знаю.
Саша толкает меня, я, не сумев удержаться в стоячем положении, падаю на грязный асфальт. Не буду сопротивляться, пусть дальше избивает.
— Гадкая шмара! — Мой бок пронзает боль от носа ботинка. — Ненавижу! Сдохни, животное! — И ещё россыпь мерзких ругательств сыпется прямо на меня.
Рёбра, бока, грудь, ноги — всё болит из-за тяжёлой ноги Сани. Никогда не думала, что когда-нибудь он будет меня избивать, да и вообще, что меня когда-либо будут избивать.
Вдруг он берет меня за волосы и тянет вверх. Я чуть взвизгиваю от причинённой боли. Чувство, будто все волосы тут же останутся в его руке, а я буду валяться лысой или с маленькими торчащими клочками волосинок из головы. Саша нагинается, смотря прямо на меня.
— Ты чудовищна. Не видать тебе счастья. Ты его не достойна, — слова вырываются из его уст, словно яд змеи, оставляя ожоги на моём сердце и, как эхо повторяясь у меня в голове.
Как и думала: он отпускает мои волосы, я падаю вниз, больно ударяясь затылком об камешки асфальта. А Саня, кажись даже замахивается, и с силой ударяет меня ботинком в живот. Я, конечно, не хотела плакать, но слёзы, будто не слушаются меня и текут всё новыми каплями из глаз.
И только жалобное мычание Виолетты останавливает его. Он, плюнув мне в волосы, скорее всего идёт развязывать свою красавицу, но я, увы, этого не хочу и не могу видеть, из-за спутанных, закрывающих моё лицо волос. И все-таки надо было делать какой-никакой, но хвостик. Такого кошмара со мной бы сейчас не было. Да, я лежу на голом, грязном, старом асфальте и думаю о том, что у меня на голове. Гениально, я бы даже самой себе похлопала.
Сколько я ещё буду тут лежать? Сама не знаю. Хочу умереть. Здесь и сейчас. Пусть Смерть, махая косой, вырвет мою жалкую душу и отправит на вечные мучения в ад. Хотя, кажется, что муки, что есть в аду, не будет хуже чем-то, что испытала сейчас я. В детстве, помню, читала книжку, что в аду для каждого человека своё испытания. Если, к примеру, человек не работал, а заставлял других, то он будет мучиться в вечном океане работы. Или другой человек, что был жадным, никогда не сможет дотянуться рукой до стакана воды, стоящем в сантиметр от него. Даже не знаю, что может ожидать меня, совсем не знаю. Но, думаю, страдания будут ещё те.
Переворачиваюсь на бок, свернувшись в клубок. Наверно, со стороны, я выгляжу жалко. Как брошенная хозяевами трусливая собачонка. Острая боль пронзает ладонь с тыльной стороны. Наверно, накололась на стекло. Это же заброшенный парк и тут полно стекол от разбитых бутылок. Ничего, потечёт кровь, а потом остановится — не будет же течь вечно. Хотя всё, абсолютно всё, возможно в этой жизни.
Невзирая на боль, кое-как снимаю с себя портфель и подкладываю под голову. Меня унизили, избили, морально убили — что ещё остаётся делать? Не хочу идти домой. Все равно меня там никто не ждёт — мать на работе, сестра без понятия где. Пусть, если хотят звонят, но мобильник всё равно выключен. Уж лучше переживать одиночество в парке, слушая чудесные певчие голоса птиц, их щебетание, чем улавливать звуки одиночества и тишины. Люблю природу…
***
Открываю глаза от того, что кто-то хриплым шёпотом произнёс моё имя. Небо тёмно-синего цвета и вместо голосов птиц слышно лишь стрекотание сверчков. Что, уже ночь? А голос видно, послышался. Поверить не могу, что я заснула в этом пугающем месте. Переворачиваюсь на другой бок, ибо на этом уже невмоготу. Всё тело так ноет и болит. Ужас, почему я до сих пор не умерла? И тут мой взгляд падает на фигуру человека в капюшоне, склонившегося надо мной. Кто это? Неужели какой-то бомж? Как-то всё равно, пусть делает из меня суп, котлеты, шашлык, я не против, всё равно жить достало.
— Диана? — шепчет этот странный бомж.
Хотя нет, он вроде не бомж. Голос предельно молодой, видно парень какой-то решил нервы пощекотать, вот и пришёл в этот парк. Правда уж до боли он мне знаком…
— Диана?.. — вторит человек. — Ты ведь Диана?
Какой глупый вопрос. Да, конечно же, я Диана. Как ещё меня можно называть? Не Виолетта же…
Интересно, а кто он? Знаю ли я его? И откуда он знает меня, моё имя? Да и как узнал, видя меня в таком состоянии.
— Да, — отвечаю я, всё так же лёжа в том же положении. — А ты? Кто ты?
Человек убирает портфель и перекладывает мою голову вместо него к себе на колени. Пальцы перебирают волосы, убирая их с лица. Слегка холодная ладонь с нежностью касается моей щеки, проводя по ней. А также он все ещё не ответил на мой вопрос. Хотя это сейчас не важно. Такой заботы я никогда не чувствовала. Но почему он это делает? Я же не заслужила. Моя душа сейчас должна проходить муки в аду. А что, если судьба сжалилась над таким ничтожным человеком и решила дать второй шанс, прислав мне с небес прекрасного ангела в виде этого незнакомца?
Этот парень лезет рукой в карман и достаёт что-то шуршащее. После он начал что-то вытирать у меня под носом.
— У тебя кровь, — поясняет он. — Что случилось? Тебе сделали больно? Кто?
Кто он такой, чтобы расспрашивать меня обо всём?
— Сначала скажи, кто ты. А потом и я, может расскажу всё. — По правде говоря я не уверена, что буду раскрываться незнакомцу.
А он молчит. После снимает капюшон. Я вижу знакомые черты лица. Неужели?..
— Макс? — удивляюсь я.
— Я ответил на твой вопрос. Теперь ты на мой, — пусть тёмно, но я увидела его улыбку.
— Саша. Он меня избил. — В глазах Макса промелькнула какая-то ненависть вперемешку со страхом. — Я это заслужила, ведь издевалась над его девушкой. Так что всё честно. И я получила по заслугам.
Вот только не понимаю, почему, если я получила по заслугам, он здесь, рядом со мной. И почему он… Я ему… Нравлюсь…
— Помни. Ни одна девушка не достойна такого. Парень, который бьёт девушек или приносит ей вред даже, если была бы очень веская причина, не является парнем. Ну, я имею ввиду душевно, а физически он им остаётся. И ты такого не заслужила. Ты хорошая, — его ладонь вновь прошлась по моей щеке, гладя кожу.
Небо… Оно такое красивое. Тёмно-синий оттенок так радует мои глаза, заставляя вновь смотреть на него, на эти мерцающие точки, под названием звёзды. Вот бы знать их названия и созвездия, что они образуют.
Да и лицо Макса тоже неплохо выглядит. Ярко выраженные скулы, широкий подбородок, прямой нос, русая чёлка, глаза, чей цвет я могу различить даже в темноте, ведь этот серо-зелёный оттенок прекрасен.
— А мне кажется, что я не заслужила счастья. Тем более Саня так сказал, — отзываюсь я, прокручивая в голове его слова.
Макс вздыхает.
— Не слушай его. Он ещё тот мудак, раз такое говорит. Тем более, если он тебя ненавидит, то может всё, что угодно сказать. Теперь я с тобой, и никто тебя не тронет, — теперь же он перебирает мои волосы.
И тут я вновь захотела жить. Не нужна мне никакая смерть с косой, собственная камера пыток в аду. Совсем не нужны. Я просто хочу жить. Чтобы Макс был рядом со мной.
— Макс, помнишь, ты хотел меня поцеловать тогда на дискотеке? — Он кивнул, нервно прикусив губу. — Я тогда тебя оттолкнула. Прости, была не в себе, и было не до тебя. Мне приятно, что я тебе нравлюсь.
И тут на его лице расцвела улыбка. Точно такая же как у Сани, когда он говорил с Виолеттой. Наконец-то и я получила в свой адрес точно такую же! Не понимаю, почему я раньше не обращала на него внимание. Хотя да… Всё моё внимание принадлежала Саше и тому, как я избавлюсь от Виолетты, чтобы он был со мной. Из-за этого я и забыла о Максе. Дура дурой, что ещё можно сказать обо мне.
Я привстала с его колен. Положив руки на его плечи, смотрю в его глаза. Они даже красивее чем у Сани… Перевожу взгляд на его губы. Они, конечно, не совсем ухоженные, как у Сани. (Я ещё тогда подумала, что он блеском пользуется.) Но почему-то хочу их поцеловать. Я, закрыв глаза, поддаюсь вперёд и легко касаюсь своими губами до его. Обвиваю его шею руками, прижавшись к нему как можно ближе, Макс же кладёт руки мне на талию. От него так и веет чем-то хорошим. Я чувствую себя защищённой в его объятиях. Пусть этот момент длится настолько дольше, насколько это возможно.
И тут я кое-что понимаю, ближе прижавшись к Максу, дыша ему в плечо. Шёпот сам по себе слетает у меня с губ:
— Кажись, ты мне тоже нравишься.
Иногда просто не стоит бегать за людьми, которым абсолютно наплевать на тебя и рушить чужое счастья, разлучая тех, кто действительно любит друг друга. Нужный человек, которого ты так долго ищешь и упорно закрываешь на него глаза, может находиться буквально в расстоянии протянутой руки, стоит только дать ему шанс. Будьте любимы, любите, и пусть с вами прибудет счастье.
