***
В тот первый день, когда на Винтерфелл обрушились родственники, она думала, как избежать вечерних танцев. В раздумье она бродила по коридорам, а ноги занесли ее далеко от своей комнаты. Громкая музыка резанула по ушам еще до того, как она подошла к репетиционной. Потом так же резко, как появились, звуки оборвались, а вместо них донесся голос арьиного дяди. — Громко, но бестолково. Еще раз. Заинтригованная, она пошла ближе к двери, хотя от перспективы находиться в одном помещении с Джоном появлялась слабость в ногах. Страх сковывал, мешая соображать, однако любопытство вскоре пересилило. Она заглянула в дверь. Рейегар сидел по-турецки лицом к двери, прислонившись спиной к диванчику, Джон, как обычно, с гитарой, пытался изобразить какое-то соло, и оно не выходило. Бриенну последний не заметил, увлеченно изучая гриф, словно он был незнакомым предметом. — Заходи, Бриенна, — махнул ей Рейегар, хлопая ладонью по дивану. — Если не помешаю, — буркнула девушка. Джон откинул волосы с лица и посмотрел на нее со смесью отчаянья и злости. Он ей не был рад, и это не подлежало обсуждению. Она готова была опустить глаза, когда он резко мотнул головой в сторону дяди, приглашая ее войти, хотя выглядело это как команда. Двери ада закрылись за ее спиной. Она помедлила на пороге, потом пошла в сторону дивана на ватных ногах, и только тут поняла, что стойка с микрофоном стоит перед Джоном. — Значит, так, — улыбнулся Рейгар, видя ее замешательство. — Ты обычно поешь, да? Вокал твой? Санса упоминала… — Да, обычно я. — Вот и хорошо, — обрадовался Рейгар, — мне крайне любопытно, как это у вас выходит, коль скоро я имею некоторое отношение к музыке. Сыграйте что-то, что у вас особенно хорошо получается. Бриенна застыла, как соляной столп. На кой-черт она вообще здесь очутилась? Шел в комнату, попал в другую… — Даже не знаю, — протянул за ее спиной Джон. — Настроение ни к черту. Он прав, я не могу с ним петь. Не сегодня, а, может, уже и никогда. — Да ну, я же не собираюсь придираться. Не идет то, что обычно, начни играть то, что на душе. Если Бри знает песню, она подхватит. Так? Девушка кивнула, кляня себя и мысленно прося, чтобы Джон сыграл что-то легко исполняемое. Тот, словно в раздумье, пощелкивал по нижней струне пальцем, а потом вдруг вступил. Девушка похолодела. Она резко обернулась, соображая успеет ли она до начала первого куплета отобрать у него микрофон. И не успела, он начал первым. — Жанна из тех королев Что любят роскошь и ночь Только царить на земле Ей долго не суждено Ну, а пока Как богиню на руках Носят Жанну… Жанну… Бриенна обернулась, лихорадочно соображая, что делать. Песня примораживала к месту, словно крепкая цепь с кандалами на конце, тянула и бередила. Джон поднял на нее безумный взгляд и продолжил: — Все началось не со зла Все началось как игра Но лестницу в небо сожгла Плата за стыд твой и страх Ты и они… Я порвал бы эту нить Слышишь Жанна… Жанна… Они говорили про эту песню. Он знал, что она думала. Она знала, что думает он. Бьет по живому, своим безумием задевая чужое. — Сводит с ума Улица Роз Спрячь свой обман Улица слез Я люблю и ненавижу тебя! Зараза, ведь он поет ей. Озарение прошило как молния, раскалывая одинокий дуб в центре поля. Ну уж нет. Девушка сократила расстояние за три бешеных шага, на той сумасшедшей, никем не прогнозируемой скорости, что выделяла ее сразу из всех других людей на площадке. Большая и быстрая. Смертоносная. Бриенна выдернула микрофон и вернулась, продергивая провод по полу. Продолжим, где начали… — Грязь под ногами бродяг Чище, чем фальшь сладких слов Я подаю тебе знак Бросить свое ремесло Брось и уйди Пусть растает словно дым Облик Жанны… Жанны… Джон опустил глаза на гитару на последних словах, а песня все тянулась, как развевающийся над отступающим войском стяг, как чумная процессия по узким улочкам опустошенного черной смертью города. — У королевы нет сил Трудно пойти вновь на риск, и Она разбивает часы Чтобы продлить себе жизнь Жить! Ведь пока Как богиню на руках Носят Жанну… Жанну… — Сыграл-то ты хорошо, а вот Бриенне нужна другая партия. Диапазон. Голос зрителя раздался внезапно, нарушив напряженную тишину. О нем забыли, увлекшись выяснением отношений. — Ну да, — вдруг выдохнула она в сторону Рейегара зло, — предполагается, что я должна петь колыбельные, так? Тот поднял бровь, словно его крайне позабавило это мнение. — А ты хорошо поешь колыбельные? — уточнил он. — Да, я хорошо пою колыбельные. — Ну и отлично, а теперь спой то, что бы ты хотела. Даже колыбельную можно. — То, что я бы захотела, — начала она заводясь, — он не сумеет сыграть. — А-капелла, Бриенна, спой без опоры, — улыбнулся Таргариен. — Неужели не умеешь? Он меня специально выводит, — мелькнуло в голове. — С другой стороны и шел бы он… Девушка вдохнула поглубже и пошла с козыря. Они все ничего обо мне не знают. Никто меня не понимает. — Заповедный напев, заповедная даль Свет хрустальной зари, свет над миром встающий Мне понятна твоя вековая печаль Беловежская пуща… Она всегда пела ее без опоры, и ей было до звездочки, что там и кто подумает. Лишь однажды, когда Тирион пытался понять, где вверху лежит предел ее диапазону, и она пела ее под аккомпанемент фортепиано. Получилось красиво, но удобнее было звенеть голосом в тишине, почти как литания, без пяти минут молитва. Она подошла к кульминации уже совсем спокойной, и верхние ноты взяла чисто и с удовольствием: — Унесу я с собой в утешенье живущим Твой заветный напев, чудотворный напев Беловежская пуща.***
— Джон, — начала она наконец, взглянув на него. — Давай сделаем вид, что ты мне ничего не говорил. У парня напротив отвисла челюсть. — В смысле? — Я ничего не слышала, и все поедет дальше, как ехало до этого, — пояснила Бриенна. — Не понимаю, что ты хочешь сказать? Кто куда ехал? Мало того, что я сама не могу сформулировать, что хочу сказать, так еще и на том конце абонент недоступен. Хочу… э ээ. Хочу, чтобы все было как раньше, вот. Но так непонятно. Чего еще хочу? В слове ≪друг≫ слишком много обещания, оно не подойдет… — Мы репетировали, играли в команде, общались, — перечислила Бриенна, — вот так и оставим. — Э. Ну, хорошо, — выдал Джон с огорошенным видом. — Договорились. Джон ушел, а девушка снова перевела взгляд в окно. Если он перестанет вести себя так, словно у них что-то было, ей будет сильно легче. Странные штуки выкидывает память. Ведь когда-то Джейме ее тоже просто поцеловал, а потом все как-то так пришло туда, где и сейчас находится. Даже мысли выделывают коленца, водят кругами, как Сусанин вражеский отряд по лесу. Джейме ее поцеловал, Джон ее поцеловал. Все так, да не так. Значит, я все-таки хочу его вернуть? От этой мысли затрясло. Получается, я послала Джона, потому что… Вот уж дудки. Не буду я об этом думать.***
Они вошли в зал обычным порядком, как перемещались по школе: Робб и Теон за Бриенной, Джендри и Джон впереди, Арья замыкала этот импровизированный клин спереди, на ходу перебрасывая мяч из руки в руку. Медленно разгоняясь, стая перешла на бег, Робб и Теон разомкнулись ровно настолько, чтобы пропустить Арью к Бриенне. Вся разминка прошла в этой странной парной последовательности, а потом в нее же вывернулась и игра. Очевидно было и львам, и тренерам, что волки работают иначе, расстановка сил поменялась. Арья и Джендри, казалось, перешли на уровень телепатии, вытеснив из взаимодействия Джона почти полностью, выдавливая в сторону. Поэтому, когда в момент смены площадок Робб вдруг перегруппировал их иначе, ставя Джона между Бри и Арьей, а Теона под свою атакующую левую руку, она только подивилась его разумности. Как ни печален был для Джейни разрыв с Теоном, но на игре последнего он сказался в лучшую сторону. Парень развивал высокую скорость, взлетал на атаку с такой легкостью, словно до того на его лодыжках висели пара подпивших нимф, орошая слезами доски спортзала, а теперь они наконец-то, обнявшись, вытирали друг дружке слезы, сидя вдоль стены на скамейке бесплотной тенью прошлого. Сама Бри чувствовала задор — нервный пока, нестабильный, но гонящий вперед, заставляющий дожимать самые пропащие мячи и повышать голос. Оказавшись зажатой между вдохновленным свободой Теоном и мрачно-саркастичным Джоном, она поначалу больше пасовала на последнего, но постепенно разыгрался и Джон. В отличие от легкого на подъем кракена, Джон бил нестабильно, но мячи, достигавшие цели, стоили того, чтобы над ними работать. В конце концов, Бриенна практически перестала пасовать на Теона, и так получавшего изрядную долю пасов с другой стороны от капитана. Заметивший это кракен приветствовал ее стратегию легким кивком, а Джон начинал бить все стабильнее, и в борьбе за решающие очки, вытащив на себя двойной блок, смог пробить в незащищенную зону и отыграть очко. Ах, как летел по полю со свистом Сандор, не успевающий за мячом, стелился вслед за ним над площадкой отборный мат! Бри чуть не убилась об собственные шнурки и долго завязывала их, пытаясь одновременно отдышаться. Душ, переодеться, упасть на сидение машины и проспать до приезда. Хорошо, что она решила вернуться к работе только со следующей недели… Девушка наконец выпрямилась, смахнула пот и пересекла уже пустой зал, нырнула в проем, ведущий к раздевалкам, и была перехвачена чьей-то ладонью. — Бри, на пару слов, — буркнул ей Джон, опираясь о подоконник. — Ну? — уточнила Бриенна устало. — Я тут подумал, — сообщил ей Джон, — я не буду делать вид, что ничего не говорил. Все в силе. — Хм, — только и сумела выдать Бриенна. Расставила, называется, точки над i. Все Старки такие упертые, интересно? — Да. Так что, если ты решишь что-то изменить… — он сделал паузу, пристально глядя ей в глаза, — я где-то поблизости. Бриенна кивнула, не в силах что-то анализировать и отвечать. Джон смерил ее взглядом, в котором можно бы было прочитать заботу, и скрылся в мужской раздевалке. — Все чудесатее и чудесатее, — думала Бри, стоя под струями душа. — Все взялись морочить мне голову.