Девушка с острова Тарт

Прошел насквозь через день как нож, Теперь иди через ночь как мышь. Не делал вида, что днем живешь, Так и не надо, что ночью спишь. Открой на кухне скрипучий кран, Возьми из мойки пустой стакан, Сотри с него меловой налет, Насыпь в него желтоватый лед. И поскорей вискаря, поскорей вискаря, поскорей Да-да-да-да до дна. Ты научился бухать втихаря в глухаря Тебя уже не греет ржавая вода. Ржавая вода… Несчастный случай «Поскорей вискаря»       В этом баре было по-настоящему темно и шумно. К тому же с каждым новым опрокинутым стаканом Джейме стремительно утрачивал человеческий облик. Глаза уже с трудом фокусировались на окрестных предметах, а стойка всей плоскостью манила прилечь, когда окружающий дым сгустился в призрачную фигуру. Может, я это, только моложе Не всегда мы себя узнаем. Ничто на земле… — Из всех злачных мест ты выбрал самое отвратительное, — высказал ему фи призрак безвозвратно утраченной юности. — Не пояснишь, на кой? — А есть разница? — призрак наблюдал за ним брезгливо. Даже собственная память меня стыдится. Надо что-то с этим немедленно сделать. — Выпьешь со мной? — С целью? — ехидно отозвалось прошлое, отбросив со лба длинную прядь, некстати упавшую прямо на глаз. Когда-то у него были длинные волосы. До нее. Теперь…       Стакан был опрокинут почти мгновенно. И снова наполнен. Юноша, которым когда-то был Джейме, с интересом окинул взглядом початую бутылку. — Если ты всерьез собираешься нажраться как свинья здесь… — на этих словах он сделал широкий жест, словно сеятель на поле — … даже не знаю, что тебе сказать. — А я знаю, — уверенно ответил Джейме. Из горла рвался смех — резкий, безумный, вымученный. — Как низко ты пал, Джейме. Это недостойно наследника. Ты жалок. — Приятно поговорить с умным человеком, да? — зло ответило прошлое. — Мало приятного в разговорах с плодом собственной фантазии, — хмыкнул в ответ парень. — Либо мне это снится, либо я ни хрена не вспомню потом. Оба раза я в выигрыше. Я даже рад, что насинячился до такой степени, что не только говорю себе под нос, но еще и вижу собеседника. Эффект разговора офигенный. — Да-да, я твоя белая горячка, — поспешно заверил его парень. — Считаешь, что я — это ты? — Ну, разумеется, — отмахнулся Джейме, — такая же дрянь, только малость пораньше. Вид нахальный, брезгливость повышенная, самомнение зашкаливает. Типичный образец самовлюбленной сволочи, которая думает только о себе. И делает все_что_ни_пожелает. — Да? — отражение с интересом воззрилось на него, положив голову на сплетенные руки. Потом остановило свой ясный взор на бармене, кивнуло в сторону бутылки, показав глазами, и обеспечило себе как стакан, так и дозу, необходимую для дальнейшего откровения. — Если пить самому с собой, говорят, напиваешься в два раза быстрее. А я, знаешь ли, тороплюсь. Давай-ка, ты раскроешь тему всего_что_ни_пожелаешь. У тебя же нет тайн от самого себя? — Прекрасная мысль. Я мечтаю отключиться раньше, чем доскажу фразу, — бодро доложил Джейме, чокаясь с двойником. Оба выпили почти идентичным жестом. Напарник прослезился, когда крепкое пойло обожгло горло. — Да, малыш, я тоже раньше не мог пить без закуски. А теперь… Мне до звездочки. Что же до тайн…       Юноша промокнул глаза тыльной стороной руки и поставил стакан. — Какие могут быть тайны у тебя, Джей? Как дитя малое… Все твои сокровенные желания написаны у тебя прямо поперек лба. — Это вот так ты меня оцениваешь? — с вялым интересом ответил парень. — Ну-ка! — Усталый от жизни, разочаровавшийся идиот, — констатировало отражение. — Не хранил, что имел. Жил, как будто завтра не наступит никогда. Мечтаешь все вернуть, но не можешь. Дел наделал… Наступал…       Двойник перечислял, загибая пальцы. Вид у него при этом было до одури скучающий. Словно ангел с мощными белыми крыльями, весь в сиянии, слетел с небес, дабы напомнить грешнику о реалиях. Потом положено достать пылающий меч и покарать. Или нет? В пекло религию. Юное создание с расширенными во всю радужку зрачками опустилось на стул между ними, махнув каштановыми кудрями, попыталось приобнять его юную версию за шею. И он отшил девушку так быстро и так эффективно, словно практиковался на этом долгие годы. Хватило одного жеста и поднятой брови. Профи. Хорош. Таким я уже не буду никогда. Был, да весь вышел. — Да-да, наступал на все грабли из возможных, — гордо ответил Джейме, завершая тему. — Это я. А ты понимаешь меня как никто. — Это ты только что себя так назвал? Ну дура-ак, — протянуло равнодушно отражение. — Ты идиот, конечно, но не до такой степени. Джейме, опомнись, ты не никто. — Не надо мне мозг ковырять самооправданиями. Я знаю за собой вину. — А ты с темы не сьезжай, будущее мое, — ехидно выдал двойник. И правда. Я же его будущее. Черт, не хочу быть будущим. Это, блядь, страшно. — Тайны и «все-что-ни-пожелаешь» — тема нашей дальнейшей фееричной дискуссии. Твой ход. — Что тебе-то до моих тайн? Со своими разберись. Спишь с Серсеей, считаешь себя всегда правым, идиотски важным и «полезным» членом общества, а? Такой прям, блин, образец для подражания. Первый во всем. Главный в прайде. — Херня, — отрезало отражение, пододвигая наполненный стакан. — В прайде всегда рулит львица. А у нас типа кризис власти сейчас. Мамочка вернулась и ставит детку на место. Шерсть летит клочьями, а самцы наблюдают с безопасного расстояния. Ибо огребешь — мало не покажется. — И кто сьезжает с темы? — выдохнул Джейме зло. — Давай еще, наори на меня, — ухмыльнулся двойник. — Еще морду набей. Это будет номер. — А ты начинаешь бесить меня, малец. — Да ради бога.       Оба молча сближают бокалы и опрокидывают в себя. Еще пара, и он отрубится наверняка. Хотя должен был уже. Не берет его, что ли? Мальчишка открывает рот и начинает вещать очередную свою прописную истину. Спец по банальщине. — Что там, по пунктам? Да, считаю себя правым, важным и пиздец каким полезным. Первым и т.п. Всяко получше тебя. Что до Серси… — ему кажется, или это он погрустнел? Не, привиделось. — Нет, не сплю я с ней. И ты об этом знаешь. — Ах-ха, нет, дружок, — Джейме пододвинулся ближе, ложась на стойку. Клонило в сон. — Ты как раз таки спишь с сестрой. А вот как тебе удается думать, что это не так — вот это удивительно. Но ты забей. Может, даже лучше так. Тебе еще откроют глаза. — Хочешь поговорить о Серсее?       Изумрудные глаза прожигают насквозь. Хочу я о ней говорить? Он еще вполне может представить ее внутренним взором. В любой момент. Хочет он ее? По-любому. Найдите мне того, кто не хочет — сдам его в музей редкостей. И о чем тут, интересно, говорить? С ним? Он же не знает больше ни черта. Для него еще нет никаких вариантов. А для меня? Если бы я мог не думать о Бриенне. Вернуть ее. Бороться до конца. — Нет, — отрезает Джейме, — Ты ее еще любишь. Нахрена? Думаешь, что нужен ей. Что самый дорогой ей человек. Что ближе нет никого. — И что не так? — лицо двойника исказила болезненная гримаса. Словно ему совсем не нравилось это говорить, но он был вынужден. Словно я заставлял его, выжимая как тряпку. Досуха. — Нужен, да. И да, самый дорогой, самый близкий. Ты ее гребаный брат близнец, который держал ее за ногу при рождении. И ты постоянно рядом. — Да, блин, еще осталось научится отпускать ее ногу — и цены мне не будет, — грубо пошутил Джейме. — У тебя все впереди, поверь. Тьма открытий, все охренительно важные. Одно веселее другого. И насмеешься, и наплачешься, обещаю. — Да уж, по ходу, скучно не будет, — усмехнулась более ранняя версия. — Не представляешь, насколько, — пообещал Джейме, собираясь опрокинуть еще по одной. — И ты не просветишь, да? Не предостережешь?       Джейме скрипнул зубами. Он мог сказать сам себе что-то действительно ценное. Только нахрена? Что это изменит? Э, ну ты хотел бороться. Типа, признать проблему — тоже борьба, не? — Не ври себе, — произнес он максимально честно. — Я заблуждался. — А теперь познал истину и просветлен с первой по последнюю чакру?       Отражение отвернулось, а потом повернуло голову к нему. Гримаса злобы, даже ненависти на лице. — Тебе все давалось легко, Джей. Легко приходило и легко уходило. Ты не жадный, что ты сейчас паришься, а? — Есть важное. И иногда только ради этого стоит жить. — Туфта. Есть твое желание и есть путь достижения. Ставишь цель и идешь. Все остальное — отговорки. — Ты типа всегда добиваешься своего? — Да. Я захотел стать лучшим — и стал. И если я решил, что Серсея будет со мной — она будет со мной.       Наивный мальчишка. Неужели я таким был? И тут он услышал мотив и, медленно сузив глаза, прожег отражение взглядом. Он насвистывал, а потом появились слова. Бред. Я никогда не любил Агату Кристи. И не пел. Беги, беги, пока я не вижу Прячься, прячься, Но я узнаю, знаю, Всех вас узнаю и найду. Дыши, дыши, пока я не слышу Кайся, кайся, но не надейся, я приду, золотая I love you — У нас мало времени, Джейме, — произнес парень, чокаясь своим наполненным стаканом с его пустым. — Время разговоров прошло. Помни, ты не должен сдаваться. Никогда.       Он как-то очутился на крыльце. В непослушных пальцах застыл телефон. Ему еще надо о стольком поговорить с собой, но морок рассеялся.       Черный автомобиль, больше похожий на катафалк, вынырнул из-за угла. Прекрасный цвет для того, кто хоронит себя заживо. Он рухнул на заднее сидение и немедленно отключился. На своей территории можно было не париться.