Девушка с острова Тарт

Безумна кастильская ночь. Фаллический месяц январь. В истоме изогнутый мост Так жадно глядит на фонарь. При шпаге и в черном плаще, Изящный как черный тюльпан Идет по Мадриду старик Синьор благородный Жуан. Припев: За его спиной Катится любовь, Безумная любовь, Катится любовь. И кажется вот-вот Она его сомнет. Ему не убежать. Катится любовь. Безумна кастильская ночь. Фламенко играет цыган. Магический танец любви Танцует седой донжуан, Но в юной девичьей груди, И в сердце прожженных матрон Изящным движением руки Он вновь высекает огонь. Припев: Но тщетны усилия дам Попавших в любовную сеть, Теперь он решил соблазнить Последнею женщину — смерть. И смерть расстегнет свой корсаж, Откинет с лица капюшон, И он позабудет других, И будет навеки влюблен. Припев: И за его спиной Покатится любовь Безумная любовь Катится любовь И кажется вот-вот Она его сомнет, Ему не убежать. Катится любовь. Иван Кайф "Катится любовь"       Девушка вздохнула во сне, утыкаясь носом в его бок. Ее выдох разбудил его, и он медленно раскрыл глаза. Теон лежал на спине, свет сочился тонким розовым рассветным клинком сквозь сомкнутые шторы. Все его тело было расслабленным и отдохнувшим. Джейни была в ударе этим вечером. Да и ночью. Да и вообще… Жаль, что они так быстро приедаются.       Он прикрыл глаза, задумчиво перебирая пальцами правой, запрокинутой за голову руки отрастающие волосы. Темная грива его волос нравилась девушкам. Если бы не навязчивая тяга быть в центре внимания, он бы отрастил их длинными и собирал в хвост или остригся бы почти под ноль. С другой стороны, жизнь была чертовски коротка, чтобы упустить свою долю наслаждений. И надо быть круглым дураком, чтобы не использовать свое преимущество. Он был умелым рыбаком, в его сети попалось достаточное количество юрких прелестных рыбешек.       Теон глубоко вздохнул, воздух наполнил грудную клетку, выгнул его плечи назад. Девушка что-то прошептала во сне. Скорее всего, его имя. Он притянул Джейни чуть ближе и посмотрел из-под опущенных ресниц на ее лицо. Приоткрытый во сне рот, розовые губы с ниткой слюны, блеск белых резцов в глубине рта. Интересно, сколько уже времени и не пора ли ему в свою постель…       Теон жил у Старков почти половину своей проклятой жизни, но еще помнил, как все было устроено в доме отца. Побои и унижения старших братьев, зашуганная мать, мрачный отец. И притом бесконечный блеск роскоши. Червонное золото и бархатные портьеры, портреты в золоченых рамах, гобелены и кровати под балдахинами. У них было хорошо с деньгами и плохо с лояльностью. Что ж, Эддард Старк выбил из него по капле эту чертову лояльность, и будь он проклят, если не последует его курсом. Он воспитывал его шаг за шагом и делал все более и более Старком, но в глубине души, в самых свои потаенны фантазиях он всегда хотел той жизни, что вел отец. Это могло кончиться глупой нелепой смертью или чем похуже, но он хотел этого. Риск будоражил. Возможно, именно поэтому он был сейчас в этой комнате. И именно поэтому быстро взглянул на часы напротив. В каждой комнате Винтерфелла они были, и были одинаковы. Серый, черный, белый. Аскетизм и простота.       На часах было без четверти пять. Час волка, самый темный час перед рассветом, время уходить.       Левая рука его поползла вверх, сдвинувшись с белеющей в сумерках спины девушки. Пальцы запутались в волосах, играя. Джейни открыла глаза и поцеловала его в бок, зажав губами едва проступающее ребро. — Доброе утро, сладкая, — произнес он медленно, обвивая ладонью ее затылок. — Теон, — прошептала она, заглядывая ему в глаза. Затем, покорная его руке, подползла чуть выше и раскрыла губы для поцелуя. Ее левая ладонь, до того обнимавшая его поверх одеяла, была ледяной. Губы, напротив, были горячими и податливыми. Жаль, что он не проснулся на полчаса раньше. Маленькая белая грудь девушки легко легла в его ладонь, пока он лениво обводил языком контур ее губ. Джейни прикрыла глаза, прижимаясь к нему сильнее, и закинула ногу ему на бедро. Не сегодня, детка. Я тороплюсь.       Девушка вновь открыла глаза, когда он на секунду отстранился. У нее красивое лицо, и эти карие глаза цвета крепкого чая. Ему нравилось, как она на него смотрит. Его маленькая насмешница, щебечущая обо всем с подружками непоседа. И надоеда в конечном итоге. Когда она обернулась через плечо, чтобы посмотреть на время, он подавил зевок. С некоторых пор он начал мечтать о том, чтобы выспаться. А еще страшно скучал по своей кровати. В первую очередь потому, что она была только его. Кодекс Старков не позволял никаких вольностей для его детей, но давал ряд послаблений, пусть и незначительных, его воспитаннику. Однако в вопросах сна Эддард Старк был непреклонен. Спать каждый должен был в своей комнате, после одиннадцати никаких брожений, и именно поэтому каждый шаг в ночи отдавался гулким эхом по коридорам, а наутро незадачливого ночного путешественника ждал разбор полетов за завтраком. Лучший способ проснуться и одновременно почувствовать себя никчемным. Никем.       Он должен подчиняться. Должен, должен, должен! А-а-а! Джейни лукаво усмехнулась, оборачиваясь к нему. — У тебя мало времени, — шепнула она, обнимая его за пояс. Руки ее скользнули еще ниже.       Джейни умела найти к нему подход. Наверное, именно поэтому они встречались уже полгода. Немыслимо долго для него. А может быть, потому, что только ее руки заставляли его начинать утро таким приятным способом. Джейни смотрела на него, прикусывая кожу на животе, рука чуть ниже все быстрее и быстрее методично двигалась по его телу. Он облизнул губы, показывая взглядом в сторону ее работающей руки. Джейни отрицательно качнула головой. Жаль, подумал он, проваливаясь в блаженное забытье. Однажды ты это сделаешь, уверен, но всему свое время. Сейчас может быть всего лишь ее губы вокруг его плоти убедили бы парня в том, что у их пары есть будущее. А спустя какое-то время этого будет недостаточно. А на большее она не отважится. Джейни храбрая девочка, но у Теона уж очень богатая фантазия.       Он закусил нижнюю губу, чтобы сдержать крик. Джейни была мастером или ему нравилась ее забота — не имело значения. Было хорошо. — Жаль, что ты не можешь остаться, — зашептала горячо девушка, прижимаясь к его боку. Покорная, довольная. Она думает, что владеет его мыслями, телом. Что у нее есть власть. До чего самоуверенна. Он всего лишь кончил от прикосновения ее нежного кулачка. И все. Если она думает, что это что-то большее, ему искренне жаль милашку, но увы. Каждый должен отвечать сам за свои заблуждения. — Ты же знаешь, что если бы мог… — он оставил паузу для плотоядной усмешки в ее сторону. Девушка ответила счастливой улыбкой. — Конечно, знаю, милый. Но… — Джейни задумчиво накрутила локон на палец, — я могла бы тоже играть в эту игру. Как насчет того, чтобы в следующий раз мы сделали это в твоей комнате?       Нет и еще раз нет. Это ЕГО комната. И ничья больше. Была и вторая причина, которую не следовало озвучивать никому и никогда. — Это опасно, детка, я буду совершенно раздавлен, если тебя поймают ночью гуляющей по коридорам. И думаю, твой отец устроит тебе отдельный разнос сразу после того, что устроит чета Старков. Разве я могу допустить, чтобы такое произошло с моей девушкой?       Самодовольство до самых бровей затопило глаза Джейни. Так гордишься этим статусом. Дурочка, ей богу. Каждая последующая хочет меня удержать дольше чем предыдущая. Как будто я долбанный уровень в компьютерной игре, и в конце ждет приз. Иногда я поддаюсь всего лишь затем, чтобы внести элемент неожиданности в эти девичьи многоходовки. — Ты такой милый, Теон, — улыбается она, пока парень встает с кровати и начинает одеваться. Джейни следит за ним взглядом, и он об этом знает. Все они так делают. Любят глазами. Все потому, что нет мозга… Ох, все только поэтому. Боги, как скучно.       И он одевается медленно, плавно, натягивая штаны якобы небрежно, только каждое его движение выверено и слажено с остальными. Он слушает вздохи девушки и не глядя отслеживает, что ему делать. И это тоже скучно. — У тебя потрясающее тело, — завороженно выдыхает Джейни.       Он улыбается ей через плечо. Если бы мне давали доллар за каждую констатацию этого факта… — Ты прелесть, Джейни, — говорит он, прикидывая сколько раз она уже это слышит, и не начинает ли он повторяться, — особенно когда подглядываешь. — Я знаю, — улыбается девушка, переворачиваясь на живот. Ее голые голени качаются над ягодицами как стрелки часов. Тик-так-тик-так. Было бы интересно узнать ее мнение, если бы он сейчас прижал ее к матрасу и взял сзади. Грубо, без подготовки. Чтобы она сказала? Сопротивлялась бы? Или просила еще? Нет, только не Джейни. Она играет в обольстительницу, но дрожит при одной мысли о минете. До мысли о том, что секс может быть не нежным и слюнявым, ей придется расти с кем-то другим. И это будет уже не его дело. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.       Я бы понял, если бы у меня были связи, думал он. Деньги, на худой конец. Хоть какое-то подобие власти… Но вестись всего лишь на тело, голос и самое банальное примитивное обольщение. Боги, как это скучно. Девочки, все в вашей голове. Все ваши глупые маленькие мечты. Нет никакого волшебства, нет никакой магии. Есть миллион фантазий и ноль возможности их реализации. Остается только уметь вас читать.       Он выскользнул в коридор и пошел в обход. Прямой дорогой из комнаты Джейни в свою он не ходил никогда. У него были свои резоны не быть застуканным под утро в любой части замка, но он знал пару способов избежать допроса с пристрастием и общественного порицания за завтраком. И одним из них был поход в библиотеку. Был еще вариант с тренировочным залом, но в одиночку он бы перебудил там всех.       Теон тихо притворил за собой дверь. Ряды стеллажей уходили во мрак, теряясь где-то у наружной стены. Он постоял немного, давая глазам привыкнуть к тьме и пошел в сторону первого оконного проема, едва распознав за плотными шторами легкие отсветы солнца по краям. Дойдя до окна, он почувствовал бедром легкий холодок сквозняка. Теперь следовало раздвинуть шторы или пройти к дивану в глубине слева. На секунду парень задумался, наблюдая в щелку меж окном и черной тканью рождение нового дня. Лучи солнца стали уже золотыми. Черное с золотым, как на гербе его рода. Он нащупал рукой вышитого золотой нитью кракена на воротнике его рубашки-поло. Я никогда не забуду, что я Грейджой. А если и забуду, мне постоянно напоминают. Он сморгнул, гоня видения из прошлого, и прошел к дивану. Глаза его почти привыкли к свету, но когда он садился, кто-то рядом тихо кашлянул. — Ты мог бы не пугать меня, — сурово произнес Грейджой во тьму. — Ты мог напугаться, если бы почувствовал присутствие человека рядом, — парировал голос из темноты, — а так я себя обнаружил, и ты испугался меньше. — Откуда ты всегда знаешь, как лучше? — раздраженно произнес Теон. — Всегда и за всех, а?  — Ты знаешь, почему, — устало произнесли из темноты. — И ты планируешь так провести всю свою чертову жизнь? — У меня нет выбора, и ты прекрасно это знаешь       Теон протянул руку в сторону источника звука, но справа от него на диване никого не было. Он сидел на подлокотнике, понял парень и дернул рукой выше, наткнувшись на колено. Из темноты вздохнули. — Убери руку, — пробормотал голос. — Твоим голосом, Робб, только привидения озвучивать, — ухмыльнулся Теон, и не подумав убрать ладонь с его колена. Он смодулировал более низкий голос и прохрипел патетически: — Уходи, смертный, из моих мрачных коридоров и не тревожь мой покой. — А ты всегда шутишь, — произнес Робб, сбрасывая руку Теона и усаживаясь рядом. — А ты всегда бесишься, — ответил Теон. — Если в этом мире и есть что-то действительно постоянное, так это наша… ммм… дружба?       Робб прошипел сквозь зубы: — И что ты имеешь ввиду под этим вот «ммм»? — Не обижайся, но как-то это должно называться? — ехидство в его голосе зашкаливало. Утро было прекрасным в целом, но лишь до той поры, пока он не встретил на этом диване, и без того узком, старшего Старка. — На кой-черт ты здесь сегодня, можешь мне объяснить? — Не спалось. И знал, что найду тебя здесь, вот и все, — буркнул Робб зло. — Ты ж такой умный, всегда все знаешь про всех, мог бы и догадаться! — О да. Давай, еще телепатию на меня повесь. Слушай, ну у меня было действительно хорошее утро… — начал было Теон, когда Робб начал вставать, одновременно с тем произнося: — Я не буду навязывать тебе свое общество…       Теон дернул его за руку, удачно найдя ее на ощупь, и уронил назад, а потом сжал крепко, не выпуская. Их пальцы переплелись. — Робб, хорош. Просто дослушай. Ну, бесит, понимаешь, каждое утро где-то бродить в ожидании, когда же будет уже нормальное время для перемещений по дому. Дозволенное. Блин, бесит. — Каждое утро? — хмыкнул Робб. — Каждое долбаное утро, — подтвердил парень, понимая, что Робб уже сочувствует и никуда не сбежит теперь. — Утомляет. — С тех пор, как ты с Джейни, ты нихрена не концентрируешься на матчах. И все остальное тоже… — Робб подбирал слово, но Теон закончил за него: — Дерьмо все остальное. И подача, и пас, — Теон махнул свободной рукой перед лицом, словно Робб мог увидеть его жест в кромешной тьме библиотеки. — Я даже на Бриенну сорвался однажды. На Бриенну! — Вот это все мне и не нравится, — подытожил Робб, — и что ты планируешь с этим делать? — Что и всегда, — отозвался Теон. — Когда мы с Джейни разбежимся, все встанет на свои места. — Ты говоришь об этом, как о решенном факте, — ужаснулся Старк. — Вы поссорились? — Робб, нас здесь только двое, — произнес Теон ледяным тоном. — Давай, ты будешь лечить кого-то еще, а не меня своей незапятнанной праведностью. Она одна из многих. И ее время истекает.       Робб сделал паузу, прежде чем начать говорить. — Она долго продержалась, и я было подумал, ты остепенишься… — Ха, — Теон крепче сжал свою руку, вынуждая Робба напрячь пальцы. — Если ты всерьез так считал, то ты ничем не лучше этих наивных дурочек. И даже не думай сейчас изображать оскорбленную невинность и вскакивать. Я знаю, что ты не всерьез. Я вообще что-то дохрена лишнего о тебе знаю, не так ли? — Риторический вопрос. Но и я знаю о тебе больше остальных. — Все, Робб. Ты знаешь обо мне все. С чего ты взял, что у Джейни какие-то шансы остаться со мной долго? Ну, с чего? — навязчивое желание всех Старков наставить его на путь истинный коснулось и этого. Отчего-то именно это бесило более всего. Возможно потому, что Теон действительно был из всех них наиболее близок с Роббом. — Откуда эта уверенность, что мне вообще нужно все это дерьмо про постоянные отношения? Мне девятнадцать, от девок отбоя нет, с хрена ли я должен об этом думать? — Я постоянно забываю, что ты не Старк, — глухо донеслось в самое его ухо, — вот в чем дело. — А ты бы хотел, чтобы я был твоим братом? — усмехнулся Теон, поворачивая голову. В полумраке он различал совсем рядом белый завиток уха Старка. Он произнес окончание фразы почти вплотную к нему: — Родным старшим братом? А?       Робб дернулся как от удара. — Ты знаешь ответ. Я… Я бы вообще не хотел, чтобы ты в моей жизни существовал. — Это неправда, Робб. — Ты выворачиваешь мне мозг, Теон, прекрати. — А ты выворачиваешь меня наизнанку своими сентенциями о добре и зле. В то время, как я банально хочу выспаться. Черт, просто поспать, неужели это так трудно понять?       Теон растянулся на диване, свесив ноги с подлокотника. Голова его оказалась на коленях Робба, руки он сцепил на поясе. Проделав все это с фантастической для него по утрам скоростью, Теон произнес удовлетворенно: — Вот теперь я принял вполне располагающую к откровениям позу, главный психоаналитик, и ты можешь промывать мне мозги хоть до пенсии. Правда! — он поднял палец, акцентируя внимание на своих словах. Сумрак постепенно сменял полную тьму, очертания предметов уже угадывались вокруг. — Я торжественно клянуюсь, что отрублюсь раньше, чем ты доберешься в своем перечислении моих грехов до самых свежих.       Робб рассмеялся принужденно. Ему сейчас чертовски неуютно, понимал Теон, я вышиб его из зоны комфорта и провоцирую. Колени Робба под его головой слегка дрогнули, словно он вытягивал ноги, а потом он почувствовал его пальцы в своих волосах. — Рассказывай, — произнес голос над ним. Теон зажмурился от удовольствия.       Пальцы Робба скользили медленно, уверенными движениями проходя по его черепу. Он уверен, что пришел сюда ради себя, но это не так. Я знал, что он будет ждать.