Девушка с острова Тарт

      Последняя фраза сестры еще висела в воздухе, вызывая навязчивое желание дать ей пощечину. Он никогда не поднимал руку на женщину, но отчего-то именно такие чувства вдруг вызвала у него реплика Серсеи. — Что за..? Ты бредишь, Серс! О чем ты, черт возьми, говоришь? — Да все о том же…       Львица потянулась с поистине кошачьей грацией, перебросила тонкую ногу через другую, поверх положила руку и уже на нее оперла голову, глядя на него с плохо сдерживаемым злорадством. — Серсея, у тебя съехала крыша, я понял, — Джейме прикрыл глаза рукой, мысленно попросил дать ему сил до прихода Бриенны. Цирк должен кончиться раньше этого, определенно и однозначно. Серсея смотрела на него, покачивая ногой, на лице не дрогнул ни один мускул. — Либо ты бредишь вслух о том, чего не было и быть не могло… — предположил Джейме.       Сестра ухмыльнулась краем губ, словно он сделал еще более идиотское предположение. Почему он вообще сейчас с ней разговаривает? — Или пьяна и общаешься с воображаемым человеком, — Джейме продолжал мозговой штурм, в котором сестра открыто прекратила участие так же вдруг, как проявила крайнюю степень красноречия. — Я прав? Ты говоришь не со мной? — Джейме, ты такой романтический дурачок. Конечно, я говорила не с тобой, — растягивая слова произнела львица, — я говорила не с тобой, и мои слова предназначались не тебе.       У Джейме отвисла челюсть. Что за черт?       Серсея тем временем посмотрела на него с жалостью и стрельнула глазами за спинку сидения. Джейме вскочил как подброшенный и в ужасе обнаружил в конце зала, на самом краю видимости убегающий знакомый силуэт. Нет, пожалуйста, она не могла… Или могла?       Он резко взял с места и помчался, сшибая людей.       Ехидное «беги, Джейме, беги» от сестрицы дрожало каплей яда в мозгу. Сука, какая же ты сука, Серсея, боже. Твое или ничье.       Он пронесся по лестнице на первый этаж, огибая людей, перепрыгнул через перила, видя вдалеке Бри, но обзор плавно закрывали смыкающиеся спины волков. Нет, пожалуйста, дайте мне с ней поговорить. Он летел, сосредоточившись лишь на скорости, только она могла его спасти. И похоже, боги, он не успевал. Прежде, чем он спикировал, как бешеная чайка, на первый этаж, прежде чем успел добраться до девушки, стеклянные двери фойе отрезали Бриенну от него, а на пути возникли Старки. Разумеется, идиоты его не пропустили. И была безобразная жесткая свалка, в которой в какой-то момент у него оказался союзник. Лансель появился откуда-то сбоку, защищая спину. Только его цель, понял он вдруг, ускользнула. Он пытался объяснять, призывая внимание к себе, но противник не велся. Разговаривать со Старками — как плевать в колодец, никакого эффекта. Мастера игнора не сговариваясь молчали, лишь блокировали его удары, словно бездушные големы. Они сливались перед его мысленным взором в одну бесконечную серую свору со львиными головами.       Драка распалась лишь тогда, когда издалека раздался топот бегущих ног. Ланс выхватил его из пекла, поставил подножку и отволок в машину. Джейме, оглушенный, но еще цепляющийся остатками нервов за реальность, набрал телефон Бри. Сигнал шел, но трубку никто не снимал. Он звонил и звонил, пока его не затряс за плечо Лансель. Они ехали в машине, стремительно отбывая от кинотеатра. — А-а-а! — рычал Джейме, огрызаясь. — Тебе какого хрена от меня надо? Всем вам сегодня чего от меня надо?! — Мы не можем больше преследовать вольк. Машина свернула к Старкам, — произнес Лансель. И, словно вбивая в его сердце кол, должный выдавить из его бессмертной души последнюю каплю жизни, телефон Бри стал недоступным. Джейме ошарашенно смотрел на ладони, пытаясь осмыслить, как так может быть. Он должен что-то сделать и ничего не выходит. Как так? — Позвони Арье, — произнес рядом с ним голос Ланселя. Что-то происходило со зрением, оно мерцало, взгляд не фокусировался. — Возьми платок, Джей, иначе ты зальешь телефон.       Джейме рыкнул что-то в ответ, на что Ланс со вздохом провел по его глазам и лбу платком так быстро, что парень не успел запротестовать. Арья взяла трубку: — Идиота кусок! — проорала ему волчица вместо приветствия. — Зачем ты затеял драку?! — Я затеял? — взревел Джейме. — Какого хрена твои долбаные братья не дали мне поговорить с моей девушкой?!       Последние три слова вырвались из его глотки настолько громко, что Лансель начал шептать где-то рядом: «Тише-тише-тише». — Заткнись! — рявкнул на него Джейме. — Не затыкай мне рот, придурок! — проорала в ответ Арья, заводясь. — Это не тебе, — попытался извиниться парень, но девушка не прервала монолога:  — И вот что уясни! Я знать не желаю, что ты сделал Бриенне, но я тебя, мудака, к ней теперь на пушечный выстрел не подпущу, понял, кошак драный! Мы с братьями об этом позаботимся.  — Что? Арья, стой, мне надо с ней поговорить! — он сбавил тон как мог, пошел на попятный, но, похоже, было поздно. — Доболтался уже! — рявкнула девушка. — Обойдешься.       И повесила трубку, оставив его осыпать последними проклятиями пространство вокруг.

***

      Белое безмолвие, искры снега, бьющиеся в окна. Силуэт Ланселя рядом. Приглушенный разговор, вплетающийся в уши, пока пятна фонарей проплывают мимо. — Нет, риск был велик… Отец, да, я подумал о равновесии… Нет. Ты знаешь, что это конфликт интересов. Да… Знаю. Знаю, что правильно, но это было так… Нет, это не рефлексия. Просто несправедливость. Нужна эвакуация для машины Джейме, ему за руль нельзя. И да, отец. Пришли за Серсеей другую машину. Потому. Не готов об этом говорить. Мы едем домой. Скажи… Скажи Тайвину. Отбой. — Серсея — сука, — медленно пробормотал Джейме, глядя перед собой. — Согласен. — Ты ее хренов поклонник. — Ты ее хренов брат. Факта не отменяет. — Она сказала Бри. — Мне казалось, ты сам ей давно рассказал. — Серсея сказала иначе. Я готов был ее ударить. Я идиот. — Сестра тебя переиграла. И меня тоже. — Ты знал? — Джейме вскинул взгляд на Ланселя. Лицо того было жестким. — Нет, но должен был догадаться. С ней что-то происходило последнее время. После бала особенно. Вела себя странно. То кидалась на шею, то… У нее что-то засело в голове, но она не давала в это влезть и разобраться. — Не важно, — вдруг произнес Джейме, — я что-то придумаю. Ничего еще не кончилось, не сбрасывай меня со счетов. — Удачи, — произнес Лансель сдавленно, отворачиваясь к стеклу.

***

      И он начал бороться. Нельзя было бросать. Надо было попытаться. И все-таки он раз за разом терпел неудачу.       Сначала Селвин Тарт… Чертов старик спустил Джейме с лестницы. Пообещал что-нибудь ему сломать. Он обошел дом, зайдя во двор с полной уверенностью, что поднимется по лестнице и пройдет вторым доступным путем к Бри…       На нижней ступеньке сидел Джендри. Достаточно высоко. Он молчал, лицо его было хмурым. Почему-то Джейме не стал с ним драться. Баратеон кивнул отрицательно из стороны в сторону, и столько боли было в его лице, столько муки, что Джейме понял — это не вариант. Парень даже не ревновал ее к бастарду. — Почему? — спросил он наконец у Джендри. Тот пожал плечами. — Это я у тебя должен спросить «почему». — Как она? — уточнил Джейме, пристально глядя в глаза парню. — Хреново, — Джендри сплюнул за правое плечо. — И выглядит так же хреново, как ты. — Я должен поговорить с ней, пойми, — мучительно прошептал Джейме. — Она все неправильно поняла. — Не могу, — отрезал Баратеон.       Это было началом долгого пути. Соцсети. Телефон. Школа. Она обрывала концы, она их просто обрубала, как та валькирия из его больничного бреда. Джейме лишь пару раз смог увидеть ее издали. Бриенна не подпускала его близко. Он чувствовал, что жизнь кончена.

***

— Отец хочет с тобой поговорить.       Джейме успешно проигнорировал стук в дверь, покашливание, вошедего брата и теперь собирался продолжать в том же духе. — Я понимаю, ты не в духе, но имеет смысл все-таки дойти до отца, — произнес Тирион нейтрально. — Смысл? Какой смысл? Что ты вообще понимаешь в смыслах… — Больше, чем ты думаешь, — Тирион опустился на ковер около его ног, заглянул в глаза брата и замолчал. Молчание выходило гнетущим. — Твоя реплика, — пробурчал Джейме. — Пропустим это место, считай, что она уже была, и можешь не отвечать, — тихо сказал Тирион. — Не виноват никто, правда… — Так по-твоему? Эта зараза виновата, только она, всегда. Во всех моих бедах… — Нет, Джейме. Я, конечно, рискую расквашеной физией, но… — Скажешь, я дурак? Все-таки скажешь, хотя мы договорились, что реплика уже была.       Тирион молчал. Потом встал с ковра, протягивая руку. — Иди к отцу, — произнес он. — Умирай, кори, борись, вешайся, но иди.

***

      Он вернулся от отца и провалился в сон, хотя был уверен, что ничего не получится. И глубокой ночью проснулся от того, что под его рукой чье-то теплое тело.       Джейме сел на кровати резко, поворачивая голову. Сон или явь? В его кровати действительно кто-то был помимо него. И это была сестра. Когда она успела появиться в комнате? Сколько спала?       Серсея спала у него в ногах, свернувшись калачиком. Тело ее прикрывал халат, оставляя босыми только маленькие белые ноги. Волосы золотым водопадом стелились по кровати, свешиваясь с краю, касаясь отдельными завитками пола. Шея белела призывно, и отчего-то Джейме неожиданно пришла на ум ассоциация. В той же позе, лицом вниз со спутанной гривой золотых волос миледи в последний раз предстала перед мушкетерами. Отличий было немало — лицо Серсеи было чуть больше развернуто, он видел край скулы и приоткрытый рот. Одна рука обнимала его колено поверх одеяла. Ее дыхание было ровным.       Сначала он пришел в бешенство. Сидел и смотрел на это исчадие ада. Потом постепенно, наблюдая, как спокойно она дышит, остыл. Вроде бы пришел в себя. Когда он впервые видел тот фильм про мушкетеров, ему было не так много лет. Джейме не помнил казнь, но само намерение казнить такую красивую женщину его потрясло. Он без конца пытал отца вопросом: «Почему?». И отец неизменно находил доводы в пользу казни — скорой, безжалостной. Говорил про законы времени, про личные потери, про графа де Ла Фер, который был в своем праве сделать с женой буквально все, что угодно. И все равно маленький Джейме находил ей оправдания. Вот же, она говорит, что любила ДʼАртаньяна. Отец парировал, она убила Констанцию, ты что? И пыталась убить его самого дважды. Она стреляла в лошадь, сопротивлялся сын.       Тогда отец подвел черту под их обсуждением довольно жестко. Констатировал, что сын слишком мягкотелый, добросердечный и слишком верит женщинам. Остерег его от подобного доверия в будущем. Никогда, Джейме, не следует верить женщине, произнес тогда Тайвин в заключение долгой отповеди, содержащей скрупулезное изложение всех фактов и свидетельств прегрешений белокурой женщины. И особенно не следует, если женщина красива.       Джейме смотрел на сестру, понимая, что ненавидит ее всем сердцем. Она отобрала у него самое дорогое, выдрала с мясом возможность оторваться от ее юбки. И все-таки он мог ее простить. Мог даже найти ей оправдание. Вполне возможно, что она любит его. И может, даже не как брата.       Последняя мысль неожиданно заставила его разгневаться. Ну уж нет. Я не намерен вставать на эти грабли второй раз. Одного было вполне достаточно.       Он резко поднялся, тревожа девушку и высказался четко и недвусмысленно: — Выйди как вошла, пока я тебя не придушил этими руками, — сказал он максимально холодно. Последнее явно было лишним. Серсея поняла, что его эмоции бурлят через край. Она поежилась, поднимаясь на кровати, потом потянулась, выгибая спину. — Так же теплее спать… — промурлыкала она ласково. — Встань. И. Выйди, — продолжил Джейме процедуру экзорцизма. Теперь не дать ей понять, что со мной происходит. Держаться. — Как скучно, — протянула Серсея. Она вскочила с кровати пружинкой и, словно бы случайно, не удержав равновесия, прильнула к нему, — разреши мне проснуться рядом с тобой. Мне холодно. — Нет, — продолжал Джейме. Держись, черт, не поддавайся. Отодвинь и выгони. Отодвинь. Отодвинь!       Он разорвал ее руки с трудом. Взял за одну из них и почти протащил к двери. Тогда Серсея осела на пол перед ней, собираясь рыдать. — Прекрасно, — произнес Джейме, и голос его звенел от того, что самоконтроль разрушался прямо на глазах. — Не хочешь — не уходи. Я ушел к Тириону.       Он вышел в коридор, хлопнув дверью, и быстрым шагом пошел в спальню брата. Тирион не ждал его, очевидно, он был весь погружен в разучивание какого-то нового музыкального произведения. Не отрываясь от нот, он произнес: — Не спится? — Серсея, — глухо произнес Джейме. — Поспишь тут… — Печаль-беда, — произнес Тирион куда-то в ноты. — Сбежать — хорошее решение. Десять очков Гриффиндору. — Шутники и шуточки, вот чего мне не достает, — зло простонал Джейме. — Ложись и спи, — произнес Тирион, крутанувшись на своем стуле. Разномастные глаза смотрели на него с укором. — Я уже проснулся. Половина четвертого ночи как раз мое утро. Правда, это тайна, но так честно. Я знаю твою, а ты знаешь мою.       Прошло около получаса, пока Джейме твердо не осознал, что спать не может. — Хочешь об этом поговорить? — поинтересовался Тирион. — Ну давай, облегчи душу. — Я не смог ее выгнать. Из своей кровати, — проворчал Джейме, глядя на свои руки. — А был готов ее задушить. Она все испортила и… Черт. Я просто тюфяк. — Доброе сердце — не приговор, Джейме, — произнес Тирион. — Это твой козырь. Не хотел бы я с тобой столкнуться, если ты ожесточишься. — Тоже мне козырь, — фыркнул брат в ответ, — она сознательно разрушила мои отношения с самой лучшей в мире девушкой. И я до сих пор верю, что смогу ее вернуть, если она даст мне хоть полшанса. — Но она не дает, — констатировал Тирион. — И ты не оставишь попыток, да? А сестру простил. — Нет, — в запале дернул головой Джейме. — Или простишь, — уточнил Тирион. — Ты не можешь на нее долго злиться. И никогда не мог. Она же твоя сестра-близнец. Да к тому же красивая девушка. Ох, Джейме, Джейме… — Хочешь сказать, если бы она была уродливой горбуньей, мне было легче ее не прощать? — Я хочу сказать, Джейме, что ты слишком много читал про рыцарей. И в какой-то момент близко к сердцу воспринял их дурацкую идеологию. Все красивые барышни для тебя Прекрасные Дамы, и ты не можешь их обидеть, — Тирион смотрел на него в упор, и Джейме казалось, что он обесточенный робот с важным механизмом в центре грудной клетки, а Тирион — механик, который, отлаживая свое детище, вынул из него инструкцию и теперь зачитывает вслух. — Ты еще и ударить не можешь, нанести любой вред. Как ты против Арьи Старк-то играл в волейбол, непонятно… Видимо, в горячке забывал, не иначе. — И что? — Ты слишком рыцарь, Джейме. Это твой главный порок. А доброта… — Тирион вздохнул, отворачиваясь к инструменту. — Говорят, доброта спасет мир.