Любовь слепа и нас лишает глаз. Не вижу я того, что видно ясно. Я видел красоту, но каждый раз Понять не мог, что дурно, что прекрасно. И если взгляды сердце завели И якорь бросили в такие воды, Где многие проходят корабли, — Зачем ему ты не даешь свободы? Как сердцу моему проезжий двор Казаться мог усадьбою счастливой? Но все, что видел, отрицал мой взор, Подкрашивая правдой облик лживый. Правдивый свет мне заменила тьма, И ложь меня объяла, как чума. Шекспир, сонет № 137
— Ты не представляешь, какую трепку мне задали! — Джейме шел к машине порывисто, почти бежал. Бриенна не успевала за ним. — Никто не поверил, что я тебя не учил. Как это вообще могло случиться? — Я просто за тобой наблюдала… — ответила Бри, разводя руками, — извини. — Просто наблюдала? — ужаснулся Джейме. — Я этой подаче пытался учить специально — никто научиться не мог. Ты издеваешься? Как тебе удалось? — Я просто хотела силовой научиться… — смущенно пробормотала Бри, опешив от его напора. — А у тебя красиво получается… Ну, на тебя приятно смотреть… — Та-ак, — протянул Джейме, — и сколько же тебе потребовалось времени, чтобы ее освоить? Сколько раз ты ее видела? — Немного совсем живьем, еще ты показывал старые записи пару раз, но в голове засело. Я мысленно представляла, как это, а память подсказывала все детали. А потом я пришла в форму, попробовала — и все сошлось… — Этого не может быть просто… Мало повторов, но я бы подловил тебя на вранье. Хотя… — он внимательно оглядел ее. — Так! Вот эта алая краска на шее… Что ты не досказала? И помни, чистосердечное признание облегчает участь! — Ну… Я бы не хотела… — Бри совсем не улыбалось делиться с ним мечтами и снами, это было слишком. — Хм… А если я очень попрошу? Джейме притянул девушку к себе и начал целовать, сначала медленно, потом все сильнее, пока она не задышала, как после бега. — Скажи мне, — хрипло произнес он на ухо Бри, сметая остатки воли. — Это запрещенный прием… — жарко зашептала она. Джейме ответил тем же хриплым голосом: — А бить меня моей подачей — честно? — он снова сжал ее в обьятиях и прошептал на ухо: — Давай, сознавайся, я не кусаюсь… — Ты мне снился, — сдалась девушка. — Что, прости? — Джейме от неожиданности выпустил ее из рук. — Мне снилось, как ты подаешь. Каждую ночь… — Бри залилась краской. — Какая же ты хорошенькая, когда краснеешь! — рассмеялся он неожиданно. — Ну, теперь я спокоен. Вряд ли я снюсь еще кому-то в таком виде. Одетым хотя бы, Бри? — Конечно, — девушка уткнулась ему в плечо и боялась смотреть в лицо.***
Кошки орали под окнами так, словно случился март. Оттепель? Наверное… Джейме, сбегая от нее в душ, успел сообщить, что звери и птицы совершенно закономерно косплеят их. Бриенна перевернулась на спину и раскинула руки. Вставать и идти в душ очень хотелось, но было совершенно невмоготу. Расслабленное состояние наполняло ее организм полностью от макушки до кончиков пальцев. Спать не хотелось, а вот касания теплых ладоней как раз наоборот. Или обжигающего дыхания за ухом. Или вздоха, от которого мурашки начинают бежать по ее шее, маршируя вверх под волосы. Девушка лениво потянулась на кровати, снова перевернувшись на живот, и медленно встала, потягиваясь. Ее мало волновало то, что в ее окне так поздно горел свет, хотя напротив во дворе горели лишь окна подъездов, поднимаясь равномерным пунктиром от заснеженной мостовой к искрящемуся звездами небу. Думая об этих горящих окнах, она раз за разом наталкивалась на мысли о Джейме, хотя никакой связи между ними не было. Отчего равные промежутки между окнами напоминают ей чьи-то выступающие позвонки? Откуда это настойчивое непреодолимое желание вбежать в душ следом за своим парнем, прижаться лбом к его спине, пересчитать, прикасаясь губами, каждый из них вверх, до самого черепа? Бриенна вышла в зал, ежась от холода, и поскреблась в дверь ванной. — Заходи, — прозвучал его голос, заглушаемый струями льющейся воды. Она отбросила волосы назад, словно полог шатра, и скользнула за дверь, едва ее приоткрыв. Облако пара почти полностью скрывало очертания Джейме, но не заглушало его шуток. — Соскучилась, Бри? Меня нет в твоей постели каких-то пять минут… — Я могу уйти, — ответила она в том же тоне, даже не пытаясь принять его шутку на свой счет. Девушка была отчего-то уверена, что Джейме специально ее подкалывает. — Ну уж нет, — появляясь на мгновение, выдохнул парень и утянул ее за собой под теплые струи. — Попалась! Я по тебе соскучился и совершенно этого не стесняюсь. — Ты самый самодовольный и дерзкий нахал, Джейме Ланнистер, из всех нахалов, которых я знаю, — произнесла Бри в ответ, и лишь хрипловатый тембр голоса пояснял, что это была за тирада. — Ага, — мурлыкнул тот в ухо девушке, — и твой парень! — Ах-ха, — многозначительно ответила Бри, — и мой парень.***
— Знаешь, если бы в мире случился какой-нибудь апокалипсис, как в голливудских фильмах, я бы стал жить у тебя! Джейме декларировал свои намерения, размахивая рукой с зажатым в ней бутербродом с копченой курицей. За окном светало. Бриенна обернулась, подняв бровь, и уточнила: — Потому что… — Потому что ты самая кулинарно одаренная девушка из всех известных мне девушек этого города… — Ты еще и бессовестный льстец, — выдохнула Бри куда-то в кофейник. — Между тем Пирожок готовит в разы вкуснее. С сахаром и молоком? — Пирожок — не девушка. А еще у тебя потрясающая память, постоянно полный холодильник и… — он резко дотянулся до ее бедра, заслужил шлепок ладонью по руке и обиженно закончил: — … шикарное тело, хоть и не всегда досягаемое. — Тебе недавно починили именно это руку, а ты подставляешься под ожог …Ммм… Дай подумать, пожалуй, второй степени, — со вздохом произнесла девушка, не отвлекаясь от помешивания. — А еще ты меня терпишь, ценишь и… — он вдруг запнулся, но после паузы продолжил: — Позволяешь мне бесконечно пользоваться твоим гостеприимством. Разве это не чудо? Любишь, он хотел сказать любишь. Что ж, тут и она бы запнулась. — Ну, не бесконечно, а пока отец на работе. Кстати, он вернется около полудня, так что… — Понял, о фея домашнего очага и прилегающих комнат. Ай! — вскрикнул притворно Джейме, получив полотенцем по рукам. — Чем тебя не устроили мои комплименты, женщина? Уж не хочешь ли ты сказать, что ты не фея или что к кухне никакие комнаты не прилегают? — Ох, и доболтаешься же ты, — вздохнула Бриенна, оборачиваясь к нему с туркой в руках, чтобы разлить кофе. — Фея прилегающих комнат звучит как-то подозрительно, что это ты имел в виду? Парень воздел руки к небу в наигранном ужасе и немедленно принялся лопотать с удвоенной энергией: — О нет, только не ожоги второй степени! Бри, смилуйся! Я буду себя хорошо вести, слушаться тебя и не буду хватать ни за какие места… — Не помню, чтобы я была против последнего пункта, — тихо сказала Бри, ставя пустую турку рядом с наполненными чашками. — Сама напросилась, — рыкнул Джейме, роняя ее к себе на колени. Между беспощадными поцелуями он продолжал говорить ей, выдыхая партиями фразы: — Совершенно неизвестно, когда я в следующий раз смогу не выпускать тебя из своих рук всю ночь. Сказка моя, почему ты вечно куда-то ускользаешь? Я хотел бы просыпаться с тобой рядом каждое утро. — Джейме, ты псих, — заливалась краской Бри, уже не пытаясь остановить своего парня, ловя каждое его сумасшедшее откровение и даже иногда почти в них веря. — Какое каждое утро? Кофе остынет!***
— Обычное каждое утро, — ответил он спустя какое-то время, когда Бри все-таки удалось уломать его выпить кофе до его полного остывания и подняться с его колен. — Ты мне не веришь? — Я предпочитаю просто жить, — проговорила Бри, думая совсем иное. Предпочитаю не раскатывать губу. От каждого твоего предложения меня окатывает волной жара. И если я поверю полностью — я пропала, — а не фантазировать о жизни. — А я люблю воображать будущее. Ты только представь, — он уставился в окно и начал плести очередное словесное кружево, в котором ей суждено было погибнуть. — Мы просыпаемся с первыми лучами солнца, идем вместе в душ, а потом… — Отключают горячую воду… — Нет, ну не порти мечту! Я ж тебе не мешаю, вот и ты… — Молчу, молчу… — …и ты варишь нам кофе и делаешь бутерброды… — Может, кашу или яичницу? — А, да, кашу! Овсяную! Ты ее варишь нашим детям. — Боги, еще и дети? — Ну да, Бри, дети бывают у всех… Я же не говорю прямо сейчас, но чисто гипотетически… — Джейме, мне шестнадцать лет, ты знаешь статистику смертности среди… — Тебе не будет шестнадцать, пусть восемнадцать… — Восемнадцать?! — Ок, двадцать, хоть тридцать… Да? А детей будет непременно четверо, и близнецы… — Многодетная мать, значит? Такая располневшая от родов, в бигудях… — Прекрати вторгаться в мою фантазию, женщина! — Что? Да ты представить не можешь, как меняют женщину четверо родов! Она лихо замахнулась на него половником, который призывно торчал из недомытой посуды. Джейме увернулся и ехидно произнес: — А ты входишь в образ…***
— Джейме? — Ммм? Они лежали тесно прижавшись друг к другу на узком диване в зале. Над ними гулко тикали часы, тишина между их ударами смыкалась как пуховое облако над ними. До прихода отца оставался час. — Ты вправду представляешь себе все это? — Ты про детей и кашу? — он прижал губы к ее виску и выдохнул в него, почти не разжимая губ: — Ага. — Серьезно? — Вполне. Ты была бы хорошей матерью. И женой. — Считать это предложением руки и сердца? — Кто-то буквально полчаса назад кричал на всю кухню, что не готов в шестнадцать лет стать многодетной матерью. Ох уж эти женщины… — он поцеловал ее, а потом провел по спине ладонью. — Расслабься Бри, пока я не стою на одном колене перед тобой и в моих руках нет коробки с кольцом — все это не считается. — Да? Ну, спасибо, что сказал, — Бри уткнулась ему носом в ключицу и, прикрыв глаза, созналась: — А то я почти согласилась. — М? — Угу. — Бри… — он оторвал ее лицо от своей груди и долго пристально смотрел ей в глаза, а потом произнес: — Однажды. Она ничего не ответила, лишь молча глядела на него, стараясь запомнить это ощущение. Наверное, это было счастье.***
— Я правда был уверен, что этот сеанс начинается раньше. — Да я поняла уже, поняла, — устало выдохнула Бриенна. Они так торопились в кино, а оказались в кинотеатре лишь к середине сеанса. Теперь они сидели бок-о-бок на длинном красном диванчике причудливой формы, отгораживающем их высокой спинкой от остального зала, больше похожего в этот ранний субботний час на зал ожидания приморского вокзала вне курортного сезона. Было пусто и странно. — С другой стороны, сплошные плюсы, — он махнул в воздухе рукой с зажатым мобильником, — через полчаса здесь будут Ланс и Тирион, и мы спокойно уедем ко мне сегодня с ними… — И Арья, — ответила Бри, — по этим Икс-мэнами все дружно сошли с ума… — Так больше нечего же смотреть, словно бы и не первый уик-энд года, — возмущенно ответил Джейме. Его телефон очередной раз пиликнул. Бри нервно дернулась. Она лежала головой на сгибе локтя как раз той руки парня, где был зажат телефон. — Что за трели все время? — фыркнула она недовольно. — Прости, сейчас, — ответил он, перекладывая телефон из руки в руку. — Ну, так и есть, Серсея. Что за мода у девушек каждую строчку отправлять отдельно? Опять все сеансы перепутала, непонятно, когда будет. Кстати, мы торчим здесь из-за нее, ведь это она прожужжала все уши, а время перепутала…***
Бриенна возвращалась из уборной, бодро сокращая расстояние уверенными шагами, когда увидела рядом с Джейме его сестру. Отошла, называется, на минутку. Спинка дивана полностью скрывала ее парня, а от Серсеи с его бока виднелся только кончик высоко забранного золотого хвоста да брошенная за плечо сумочка. Бри поначалу решила быстро подойти, но ширина дивана не позволяла бы ей сесть третьей. В раздумье она замедлила свой шаг, подходя со стороны спинки, а потом и вовсе остановилась в паре метров, услышав обрывок разговора. — Она замечательный человек, и ты могла бы уже выучить, что мою девушку зовут Бриенна. И перестать ревновать. Тебе не идет, ей-богу. Бри замерла, понимая, как будет неловко вдруг показаться из-за дивана в этот момент. Серсея ее просто сожрет. Не могла же она попросить Джейме пересесть или бросить сестру здесь одну. Что делать, она не могла представить. А разговор меж тем продолжился репликой Серсеи. — Разумеется, Бриенна. Как я могла забыть. Это же так важно. — И зачем тебе ее обсуждать сейчас? — Джейме, ты… Ох, я так скучаю по тебе… — Серсея, что за ерунда, мы живем в одном доме! Ты видишь меня каждый день за завтраком и ужином как минимум. — Джейме, какой же ты правильный, честный человек. Бриенна застыла так, что, кажется, даже кровь перестала течь. Не хочет же она сказать, эта золотоволосая стерва, что скучает по его… их… Черт! Пока ее мозг пытался переварить эту информацию, сестра ее парня продолжала говорить, и каждое ее слово было словно новый гвоздь в крышку бриенниного гроба. — Ох, как ты верен своей семье. Я понимаю, как это важно для тебя, для отца, но я устала быть женой разведчика и ждать тебя ночами, вспоминая все те наши прошлые ночи, начиная с первой, когда ты был со мной… во мне, — донесся глубокий вздох. — Этот ваш с отцом план только укрепляет нашу любовь, но мне так тяжело… Словно лезвие гильотины с шумом пронеслось перед глазами Бриенны… Она прошла, не дыша, пять шагов назад, развернулась и побежала, так и не узнав, что ответил Джейме. Не желая слышать никаких его слов. Девушка мчалась не разбирая дороги, бежала, бежала. В голове ее крутились осколки объяснений Джейме, его глаза, танцующие брат с сестрой — такие похожие… Потом Бри не могла вспомнить ни как очутилась у главного входа, ни когда ее остановила Арья, ни с какого раза все-таки услышала громкий пронзительный крик подруги: — Что случилось? Бри, господи, на тебе нет лица! Что там такое! Джейме? Это из-за Джейме? Выплевывая слова как пули, Бриенна произнесла: — Да. Джейме. Я прошу не подпускать его ко мне. Я ему больше не верю. Что-то происходило потом, глаза отказывались видеть, а уши — слышать. Суматоха, люди, машина. Последним воспоминанием того дня были ее руки с тонкой струйкой крови, сбегающей по безымянному пальцу правой кисти к осколкам вдребезги разбитого смартфона, на котором гасло улыбающееся лицо Джейме. Он так и не дозвонился.