***
Обе руки теперь похожи. Словно специально он добивался этой дурацкой симметрии. Обе пострадали, когда Бриенна была где-то рядом, вот только она не была причиной увечий. — Теперь, когда я знаю, — Джейме сглотнул, — ты ничего не хочешь мне рассказать, мама? — Многое, — ее лицо, расколдованное той первой улыбкой, похоже, снова становится маской. Наблюдать за этим страшно. — И как ты это себе представляешь? — уточняет он. Они сидят на койке, к которой он почти привык, в той самой палате. Никто не тревожит. В ее руках тонкий лэптоп. Молчаливая Сестра раскрывает его и печатает в открытом окне текстового документа: «Извини, только командной строкой». — Это больше, чем ничего! — восклицает Джейме. — Мы хороши, не правда ли? Одна толком не может говорить, другой — толком печатать. «Да уж, обхохочешься» — печатает она, усмехаясь уголком рта. Один золотой завиток лезет из-под белой шапочки вдоль ближнего уха сестры. — Серсея очень похожа на тебя, мам, — произносит он, глядя перед собой. «Больше, чем ты думаешь», — возникает на экране. — «Что случилось вчера?» — Я пытался поговорить с Ланселем, — мрачно выдохнул Джейме. «Старший сын Кивана, да? Твой кузен. Он был здесь пару раз. И что? Вы поспорили?» — Серсея… Ах, это сложно. В общем, мы с Тирионом застукали Ланселя и Серсею. «Секс? В смысле застукали?» — Не совсем, но близко к тому. И я решил, что должен ему объяснить, что это неправильно… «Почему не ей? Я думала, ты с сестрой ближе общаешься» — Мы в ссоре с момента перелома. Тоже долгая история. Я думал… Ох, я думал набить ему морду и потребовать отвалить от нее подальше. Мать занесла руки над клавиатурой, но ничего не напечатала, лишь махнула рукой, мол, продолжай. — А они, как оказалось, встречаются. «Ну, и что в этом такого?» Джейме надолго замолчал. С одной стороны, ему очень хотелось рассказать ей все как есть, а с другой... «Ты думаешь, рассказывать ли мне», — появилось на экране. — «Дело твое. Я осколок твоего прошлого, Джей, чужой человек, который много лет живет лишь в твоей памяти. Может быть, ты даже думаешь сейчас, что меня нет в этой комнате, что ты бредишь или еще что-то в этом духе. Не хочу тебе ничего доказывать. Скажу так. Я готова тебя выслушать. И обещаю никогда и никому не говорить о том, что ты можешь сказать. Если это необходимо тебе. Я умею держать слово, поверь.» — Мама, как давно у тебя это обет? «Четырнадцать лет». — Я, да, я расскажу тебе. Не потому, что доверяю. Я не могу больше с этим всем один. Женщина кивнула, складывая руки на коленях. Курсор на экране лэптопа призывно мигал, ожидая текста. Джейме начал говорить.***
Те же люди и та же комната. Тайна, ставшая больнее от того, что прозвучала вслух. Как приоткрытая створка скрипящего окна колыхается в ночной тишине, так дрожала внутри Джейме последняя возможность оправдания. Ему казалось, что он на краю, что пара шагов — и он пройдет точку не возврата. Экран лэптопа ожил. «Ты удивишься, но я понимаю тебя. Даже больше, чем ты думаешь. Это рваная рана поперек тебя, которая никогда не закроется. Ты обвиняешь себя, так? Не сломал бы руку — и все бы осталось как прежде?» — Да, — пробормотал Джейме хрипло. — Я виноват во всем. «Не могу с тобой согласиться. Давай поговорим о будущем, договорились? Про прошлое и настоящее все сказал ты. Вот представь — ты не сломал руку, все так и осталось. Ты — капитан своей сборной, у тебя есть друзья, и братья, и любимая девушка. Ты по-прежнему можешь вызвать эту картинку перед глазами?» Джейме кивнул, она продолжила. «Хорошо, я тебе помогу. Пройдет год, два, пять. Друзья могут стать чужими. Команда останется в прошлом. Ты женишься, Джейме, у тебя появятся дети. Твои дети и еще чьи-то. А у Серсеи будут свои дети, семья, планы. И ты никак не сможешь на это повлиять. И вполне может быть, мужем ее будет именно Лансель. Подумай… Представь, каково будет тогда. Ведь ты еще не перешел, мне кажется, ту грань, за которой нет возврата». — Где эта грань, мама? «Там, где ты с собой честен. Ты собираешься всю жизнь быть рядом с Серсеей. Настолько, что пойдешь против всего и всех. И нет больше никого, кто может между вами встать? Только она занимает сейчас твой разум?» — Мама, ты загоняешь меня в угол… «Нет, я тебя вывожу из того угла, куда ты самостоятельно прибыл. И торчишь там, словно провинившийся, даже повернуться в комнату не можешь». — Ты знаешь, что Серсея не единственный человек, что мне дорог. «Не единственная девушка, что тебе дорога. И…» — Ты хочешь от меня признаний теперь? Ох, хорошо, мне нравится Бриенна. Нет, не так, это неправильное слово. «Да уж, коль скоро ты пытаешься быть честным с собой…» — Она меня изменяет. Я не знаю, куда, но пока ничего страшного не произошло. «И она тебе нравится как девушка?» — Для медсестры, которая опекает Бриенну, ты задаешь странные вопросы, мама. Все начиналось на твоих глазах. «Я же не твой отец, у меня нет глаз повсюду. Бриенна в последнее время странная, и это все, что я могу сказать. Она не делится со мной подробностями». — А я не удивлен. Бриенна умеет хранить секреты. «Итак, ей есть, что скрывать? Потому что… между вами что-то есть?» — Да, наверное, что-то есть. Я не понял пока. «И ты, конечно, не хочешь мне рассказать…» — Молчаливая Сестра постукивала пальцем по торцу лэптопа, глядя на него лукаво. — Если бы я знал, о чем рассказывать… «Не хочу тебя задерживать, хотя я страшно рада возможности просто сидеть с тобой рядом. Это…» — курсор замер, рука зависла над клавиатурой, а потом резко продолжила писать, словно автор строк бросалась в омут, — «…это не просто, когда ты не видишь своих детей. Не можешь быть рядом. Не думай, пожалуйста, что отказываться от любимых легко. Они остаются с тобой навсегда, эти нити тянут, их невозможно оборвать. Просто иногда мы находим тех, кто привязывает нас крепче. А кто-то всего лишь штопает нас раз за разом, чтобы мы были крепче, но мы не становимся к ним ближе от этого. Ты должен понять, сын, кто для тебя Бриенна — болеутоляющее или подруга. А если все сразу, то чего больше». — Мы когда-нибудь сможем поговорить про тебя, мама? — он смотрел на нее, всегда такую серьезную и деловитую. Кажется, мать была готова расплакаться. «Надеюсь, однажды», — напечатала она, и Джейме обнял ее. Слезы бежали по его щекам, чужие и оттого неожиданно холодные. — Выбери, — сказала она, когда отворилась дверь, и дядя Киван возник на пороге. — Правильно.***
Он молчал, пока машина скользила по шоссе, но воспротивился поездке, лишь только понял маршрут. Ему нужно было в школу. На тренировку. Тушкой, чучелом, но он должен был быть там. Он вошел в зал, когда давным давно шел розыгрыш. Это не был матч, скорее, какая-то тренировка на скорость реакции, понял он. Пару мячей проворонили Львы, пару Волки, а он мечтал наблюдать это все из скворечника, где, возможно, снова затаилась рыжая девица Старк. Судя по виду Сандора, он жалел об этом. Джейме застыл недалеко от входа, прислонившись к стене. Розыгрыш прошел чисто, все были так разгорячены игрой… Переход, и Бриенна должна оказаться в тройке, лицом ко всей своей команде, а значит, и к нему. Она уже пошла на позицию, когда сквозь сетку донесся тихий печальный шепот Ланселя. Обе руки немедленно сжались. Еще одно слово, и он убьет его. Вид у кузена был так себе — значит, ему не приснились побои. Левая рука Бриенны была перетянута эластичным бинтом, на правой очень подозрительно темнел напульсник на запястье, которых она сроду не носила. Приглядевшись, он заметил тонкую белую полоску бинта над краем носка на левой ноге. И тут Лансель закончил свою речь, а Бри ответила. — Бил, — пронеслось над залом, разрушая хрустальные замки, понастроенные Ланселем. Чертов кузен, его голосом можно очаровывать в промышленных масштабах. Она подняла руки, демонстрируя синяки, продолжала говорить. Он славно ее научил, думал Джейме, слушая. Молодец. Умница. И тут она произнесла последнее, от чего его душа ушла в пятки: — Как я буду теперь объясняться со своим парнем? Он, кстати, твой старший брат. И уже определись, ты ему брат или… Если это не сон, она только что назвала себя его девушкой. Ох, Бриенна, что же ты наделала? Он пребывал все в том же оцепенении, когда над площадкой пошел мяч, и девушка лихо выпрыгнула на него. Не успеет, понял Джейме, когда она, прямо в воздухе прокрутив какую-то сумасшедшую мельницу, занесла левую руку и пробила в площадку соперника. Лорас рыбкой проехался на пузе, влетая под ноги Бриенне, сама она свалилась на Джендри. После всего того сквозняка, что она устроила в воздухе, ее приземление было, мягко говоря, неаккуратным. Джендри придержал ее от падения, бросив взгляд на Джейме через ее плечо. Команда еще кричала и поздравляла ее, когда Бри повернулась к нему, еще вся во власти хорошего удара, дикая, порывистая, и побежала. Будь они наедине, он не раздумывая бы раскрыл объятья. Девушка сыграла действительно круто и заслуживала всяческих похвал. А до того поставила на место Ланселя. И назвала себя его девушкой. Он помедлил совсем чуть-чуть, соображая, что теперь он может сделать со всем этим. И опустошенно раскрыл объятия для нее. К черту. Он подумает об этом позже. А пока Бриенна чуть не уронила его. Он, посмотрев на нее в упор, отбросил волосы и сделал последнее, что ему оставалось. И когда она разрешила себя поцеловать, Джейме уверенно соединил их губы. Мир мог идти в любом направлении бодрым походным маршем.