Девушка с острова Тарт

      Тайвин уже который раз переслушивал запись допроса. Их было две — аудио и видео версии. В одном случае еще что-то можно было понять, а во втором…        Юные засранцы божились, что работают на Тайвина. Упоминали и семейные дела. Да, одна из посудомоек, возможно, была матерью одного из них. И даже, возможно, кто-то из ланнов был его отцом — слишком характерные наглые зеленые глаза у мальчишки. Мотив для участия вполне рабочий, но наниматель? Причина?       Дело осложнялось тем, что на полицейский участок было совершено нападение. Он немного не успел доехать туда, когда вдруг оказалось, что большинство находящейся под стражей шушеры разбежалось. К тому же пропал один из полицейских, что наводило на конкретные и печальные выводы. Рвать и метать хотелось, но было некогда да и не к месту. Тайвин скурпулезно отследил свои перемещения и нашел три-четыре точки, в которых его могли задержать. В двух действительно задержали. Нитки этого таинственного кукловода тянули слишком явно, чтобы он их не увидел. Почерк, впрочем, пока не проявился. Кто-то не хотел его диалогов с исполнителями. Не удивлюсь, мрачно подумал Ланнистер, если все мало-мальски осведомленные скоро окажутся в клиниках лечения от наркомании, а то и вовсе с перерезанным горлом в придорожных канавах. Мальцов уберут, и он потеряет след.        Главная зацепка состояла в том, что до сих пор на Тириона покушения не было. Это наводило его на размышления тягостные. Не один и не два мозговых штурма с Киваном показывали, что вероятность мала, но все же имеется. Они начали поднимать старые связи, дергать за нити. Теперь ему предстоял ряд крайне нервных и опасных командировок. И все это в то время, когда его наследник выведен из строя травмой.        Воспоминания затапливали его как паводок в горах, обрушиваясь с высоты ледяной горной рекой. Он столько лет старался не думать об этом, отрицать, скрывать или не упоминать. И вот, судя по всему, его ждет расплата. Неотвратимая, закономерная, злая. Он должен выяснить, все ли он сделал, чтобы защитить детей. Близнецы под ударом.        Он снова поймал себя за рассматриванием фото. Он знал каждую тень и черточку на старом снимке, ему не обязательно было хранить оригинал. Но он хранил. Именно тогда Тайвин впервые понял, что его лучший друг становится врагом.

***

      Она влезла на яблоню без спроса. А теперь тонкие ноги Джоанны в золотистом пуху того гляди зарядят ему в переносицу. — Джо, ты что там делаешь? — Тай, ты удивительный, ты знаешь? — Джоанна наклоняет голову. В ее усмешке можно задохнуться. Удивительный, слово-то какое. А означает, как правило, дурачка или недотепу. Бесит. — Нам запретили входить в этот сад после того раза, а уж лазать… — протянул он укоризненно. — Да брось, это весело! — Джоанна хохочет, тонкие коленки взбрыкивают на ветке. — Тут классный вид и еще есть яблоки… — Я бы не хотел, чтобы тебе влетело и за меня тоже, — произносит он последний аргумент. И снова впустую. — Влетает всегда только тебе. Ты же наследник. А я просто твоя кузина, одна из многих, так что все, что я делаю, всегда на твоей совести, Тай, — она свешивается, ложась на ветку животом, и протягивает ему руку. — Так что хорош рефлексировать и залезай, а то будешь наказан только за меня, так и не узнав, как здесь классно.       Она права, как всегда, угрюмо думает парень. Он уже почти решается, когда забор перемахивает новая фигура, пружиня, бежит к ним, серебряные волосы стелятся над травой как плащ. Эй, как всегда вовремя, мрачно думает Тай. И снова ему не поговорить с Джо наедине… — Клевая развилка, — на бегу сообщает товарищ, подпрыгивает и ввинчивается на яблоню, словно делает это не в первый раз. Как всегда по-хозяйски, словно весь мир принадлежит ему. Тайвин мрачно подтягивается на ветке напротив, вытаскивает на нее тело, садится и подползает по веткам к Джоанне. Она сидит вполоборота, глядя на закат, в руке большое спелое яблоко. За ее левым плечом дальше по ветке маячит серебряная голова Тарга, внезапно ставшего из друга врагом. Он что-то говорит ей в самое ухо, отводя прядь волос. Джо смеется и хлопает ладошкой по колену, едва не падая с ветки. Если бы я был рядом, я б непременно ее удержал, вздыхает Тайвин, перемещаясь ближе. Но этому наплевать, хоть бы и свалилась. Они оба немного безумны, а когда сидят вдвоем — становятся совсем невменяемыми.        Наконец сестра поворачивается к нему, надкусывает яблоко и передает ему спелый плод. Тайвин смотрит на нее мрачно, но кусает. — Внизу все ободрали, — спешит сообщить ему Джо, — я достала с самых верхних веток. Но вы, тяжеловесы, туда не доберетесь, только шею свернете. — Да я… — немедленно начинает Эйерис. Джо, подмигнув Тайвину, втыкает в рот Эя яблоко, только что отобранное у Тая. Она смеется, Эй смеется, давясь плодом. Наконец девушка реквизирует остатки яблока себе. — Никто никуда не полезет, — говорит она, зачарованно глядя перед собой. — Смотрите, какой закат красивый.       Они сидят бок о бок, рука Тая накрывает ее ладонь. Девушка чуть подается плечом в его сторону, продолжая смотреть на закат. Если бы Эй не пришел, я бы сейчас обнял ее за плечи. А может, даже…        Вздор, Джоанна Ланнистер не из тех девчонок, кого можно безнаказанно поцеловать. А ему пока перепадали лишь тычки, обвинения и это ее «удивительный». Отвратное словечко, от которого Тайвина тошнит. *** — Та-ай…       Аллея полна сумраком. Фонари дышат от ветра, световые пятна мечутся по листве. Осень пресекла лето вдруг, словно повернули выключатель, вторглась в царство тепла и света своими ледяными ливнями и пронизывающими насквозь ветрами. Он дрожит, прижимаясь спиной к деревянным плашкам скамейки, полы его пальто разбросал ветер, но это не холод продевает свои пальцы в просветы между пуговиц его рубашки. Это тонкие пальцы Джо на его висках, они же кончиками задевают тело под тканью. Ее губы давно распухли от поцелуев, и вечер окрашен вспышками самых разных звуков. Она сидит на его коленях, маленькая и нахохлившаяся. Джоанна всегда берет то, что хочет. Тайвин пьян от счастья, потому что, похоже, сегодня маленькая чародейка хочет именно его. И только его упрямство отделяет сестру от желаемого. — Ты удивительный, Тай, — шепчет она в самое ухо. Ему начинает казаться, что в этой фразе все-таки не только сарказм. — Джо, — отвечает он, вплетая свой голос в музыку ее стонов. — Я люблю тебя. Будь со мной.       Она улыбается, она кивает, закусывая губу, и прячет свое хорошенькое личико на его груди. Я никому ее не отдам, ни этой отвратительной осени, ни богам, ни людям. Никому. Никогда.