Девушка с острова Тарт

— И вот так обстоят наши дела на данный момент. Брат закончил перечисление и закрыл папку с докладом. Несмотря на всю обстановку кабинета — негромкую классическую музыку, мягкие кресла под обоими братьями, великолепный вид из окна и сигары в руках у обоих — Тайвин все равно чувствовал нервозность брата. Киван всегда смотрел на него снизу вверх, всегда держал необходимую дистанцию. Старший управляет, младший — подчиняется. Субординация безупречна, как любая отлаженная долгими годами процедура, повторяющаяся многократно из поколения в поколение. Итог один — она стала традицией, притом одной из самых крепких в их семье. Киван был правой рукой Тайвина и однажды мог стать правой рукой Джейме. Все зависело от того, как быстро и как хорошо сыграет сын свою роль. В этой шахматной партии он распоряжался живыми людьми, и его дети были ключевыми фигурами. Оба близнеца, и даже младший его сын — всем им были уготованы свои роли. Дети Кивана, многочисленные побочные ветки их семейного древа, многие другие их естественные союзники, чаще всего сплетенные кровными узами, также участвовали в игре, но уже пешками. Впрочем, иногда пешки становились более важными фигурами… Тайвин отпил из своего бокала. Вопреки расхожему мнению об обычаях богачей, он воздерживался от алкоголя на протяжении дня. В его бокале чаще всего был виноградный или вишневый сок, разбавленный водой. Всем красным винам их погреба он предпочитал ясный разум. — Это неплохо, — наконец задумчиво изрек он. — Мы выработали великолепную схему. Теперь требуется, чтобы каждая часть этого механизма сработала как надо. — Я уверен, с Ланселем не будет проблем, — Киван говорил с похожей интонацией. Он произносил слова негромко и веско, однако чуть тише и покорно, как и подобает младшему брату. За годы работы с Киваном Тайвин многократно убеждался в его преданности. Киван давно перестал быть пешкой, он был самостоятельной и крайне опасной фигурой в умелых руках. Однажды его сын станет таким, пока же… Тайвин не замечал особого потенциала в этом тихом мальчике. Старший брат — острие кинжала. Он намечает путь — гибельный или спасительный, он отворяет новые двери и закрывает старые. Старший — острие кинжала, но младший — рукоять. Младший помогает сделать работу, он основная мощь и подводная часть айсберга. Клинок бесполезен без одного или другого. Сила в единстве. — Значит, решено, — подытожил Тайвин. — Джейме не должен подвести, а Серсея управляема. Раздался звонок. Киван поморщился, когда мелодия резко перешла на крещендо. Марш Кастамериан, напоминающий Тайвину о его победах, звучал из динамиков. Ему не стоило практически ничего подбросить одной группе текст и аккорды. Песня стала хитом и какое-то время держалась на первых строчках хит-парадов. Это было давно, теперь же она перешла в разряд нетленной классики. И только приближенные к делу люди понимали ее содержание, немного завуалированное от обывателей. Не высовывайся — тебя ждет наказание. Делай свое дело хорошо и не кусай руку, которая тебя кормит. Иначе твой конец будет страшен. Тайвин внутренне самодовольно улыбнулся, что совсем не отразилось на его лице, и снял трубку. — Джейме, — констатировал он громко, сообщая Кивану о звонящем и здороваясь одновременно. Однако в трубке раздался иной голос. Незнакомая девушка с красивым голосом сломалась уже на второй его просьбе и начала запинаться. Его всегда это бесило и одновременно приносило удовлетворение. Вот только предмет разговора не располагал к размышлениям. Как только девушка заявила о травме Джейме, Тайвин жестом показал Кивану, что происходит что-то из ряда вон. Киван напрягся, положил папку и раскрыл на коленях тонкий лэптоп. Скорость его действий, слаженность и погруженность с головой выдавали профи. Секудное замешательство, и брат поднял голову над лэптопом, взглянул на Тайвина и коротко кивнул. Хорошо. — Так, — продолжил Тайвин, голос которого заметно потяжелел. — Тогда ожидаю к телефону Серсею. — Серсея в школе, сигнал этого мобильного движется от нее, — рапортовал Киван параллельно. Что ж, проверим врет ли девушка. — Ее здесь нет. Она в школе и не знает о травме брата, — голос девушки потерял выражение, но она упрямо закончила фразу и перестала запинаться. Не врет и быстро приходит в себя. Интересное сочетание. — В какую больницу везет скорая моего сына? — продолжился допрос. — Сигнал удаляется по Речному шоссе, вероятность 85% — это первая градская на площади Харрена, — Киван продолжал отслеживание. — Первая градская, — донесся ответ. И снова честность, и голос ровный. А если так? — Вы были рядом, когда Джейме… травмировался? — голос Тайвина незначительно дрогнул перед последним словом. Он не был уверен в правильной оценке происходящего собеседницей, но сходу верное слово не нашлось. — Да, — она ответила. Тайвин принял решение. — Вы приезжаете в первую градскую, передаете моего сына врачам и ждете меня, — повелительная интонация в его речи не предполагала обсуждений. — Вы никуда не уходите. Вам ясно? — Да. — Я выезжаю. И он повесил трубку. Киван уже сворачивал оборудование. — Будут на месте минут через 40, зависит от состояния дорог. Ты доедешь минимум за час, — рапортовал он. — Годится. За неимением вариантов, — Тайвин стремительно встал и прошел к двери. — Ты здесь, любые вопросы до приезда разруливаешь ты. Оставив за спиной кивнувшего брата, он быстро спустился в гараж. Времени на звонок шоферу у него не было, поэтому он без колебаний сел за руль. Тайвин превосходно управлял автомобилем и порой даже жалел, что шансы его сесть за руль близки к нулевым — престиж и специфика его перемещений редко требовали присутствия за рулем. Семейные поездки перестали его радовать много лет назад, после потери любимой женщины. Джоанна была ему всем, и орава малышей не смогла ее заменить, к сожалению. Временами он видел в дочери ее черты, но гораздо чаще — в младшем сыне, и это наполняло его печалью. Он не мог себе позволить грусти, только гнев. Что ж, он старался быть равномерно строгим ко всем своим детям, но бездушным роботом он не был никогда. Джоанну не смог заменить никто, хотя многие пытались и пытаются по сей день. Вместе с женой он похоронил свое сердце. Это был единственный выход. Всю дорогу до больницы он разбирал ситуацию на составные части, собирая полученный конструктор под разными углами. Множество ответов на его вопросы так и подвисли в пустоте. Неведомая девушка — часть головоломки или ею необходимо пренебречь? Почему не знает дочь? Травма может быть на игре или тренировке, но ни звука от команды, Ланселя, тренеров. Значит, не спортивная травма. Бытовая? В школе? Его сын ловок и умел, он не падает на ровном месте, приземляясь виском как раз на прут арматуры, торчащий из лестницы. И в лестницах этой школы никогда не станут торчать прутья, иначе Бейлиш быстро перестанет быть ее директором. Кое-что вырисовалось в его сознании, однако для полной ясности не хватало массы деталей, опроса свидетеля и, в конце концов, он должен был увидеть сына. Тайвин волновался за мальчика. Его первенец, его надежда. Сын, о котором можно мечтать. Его будущее, как и всех Ланнистеров. Он запарковал машину у главного входа, проигнорировав все объявления о входе через приемный покой. Пока он добирался до места, Киван сбросил ему схему перемещения до кабинета главврача, которой он и последовал. Его уверенность была ему лучшим белым халатом — никто не посмел остановить его до самого входа к боссу. Подходя к заветной двери, он заметил в самом конце коридора смутно знакомый силуэт. Невысокая женщина скрылась за поворотом, и он отогнал видение… Это все больница, просто навеяло. Он громко постучал и резко открыл дверь кабинета. Главврачу хватило нескольких секунд, чтобы опознать главу клана Ланнистеров. Он быстро расшаркался и стремительно повел Тайвина в сторону предоперационной. Говорить с ним, однако, было бессмысленно — этот управленец забыл о клятве Гиппократа много лет назад, променяв ее на мешок сала спереди и геморрой сзади. Доктор Квиберн оказался, напротив, профи. Он обстоятельно рассказал о руке Джейме. Вид сына удручил Тайвина свыше всякой меры. А прогнозы врачей и подавно. Теперь в его голове пульсировал, застилая зрение, один вопрос: «Как? Черт возьми, как?». Единственный человек, который мог прояснить ситуацию и спасти всю больницу от его гнева, должен был ожидать его в приемном. Однако никого, сопоставимого с услышанным им голосом, он не увидел. Справившись у дежурной медсестры, он снова обвел приемный покой взбешенным взглядом и с удивлением остановился на девушке. Она была высокой и некрасивой, что сходу дало несколько очков спортивной версии получения травмы. Однако одежда ее была скорее школьной формой, чем спортивной. Вторым, что бросилось ему в глаза, была ее страшная усталость. Кроме того, он раньше никогда не встречал эту девушку. Тайвин присел рядом с ней и представился. — Бриенна Тарт, — ответила она тем самым голосом, и он наконец убедился, что не ошибся. — Расскажите подробно, как все произошло, — обратился он к ней несколько мягче, чем собирался. Девушка явно была измучена. Начав отвечать, она оперлась локтями о колени. От движения на ее правой руке обнажилось запястье, и он увидел свежий синяк. Возможно, ей тоже требуется медицинская помощь, но зачем тогда она здесь? — Я вела вашего сына Джейме к директору, — начала она, глядя в пол. Тайвин почувствовал непреодолимое желание рявкнуть на нее, чтоб смотрела в глаза, и переспросить. Тем временем девушка продолжала: — Он нарушил дисциплину в школе, я дежурила. Брови Тайвина сами собой поползли вверх, но он вовремя это почувствовал и вернулся к своему обычному выражению. Но подавить вопрос уже не смог. — Вы вели моего сына к директору? — переспросил он, выделяя голосом каждое слово. — Да, — девушка посмотрела на него коротко и кивнула, снова глядя в пол. Не самый болтливый свидетель, надеюсь, будут и другие. — Добровольно? — уточнил он. — Сначала нет, — мотнув головой сказала девушка. Тайвин внутренне ухмыльнулся. Еще бы, покорность к чертам Джейме не относилась. — Но потом — да. Я держала его за левую руку. — Продолжайте, Бриенна, — вернул он ее к разговору. — В коридоре у кабинета директора нас остановила группа… парней. Джейме их знал. Они поговорили. Потом один из них ударил Джейме по руке, а два других держали. — А что вы делали там? — Тайвин придал голосу максимально холодный тон. Ему немедленно захотелось свернуть дежурной шею. — Я растерялась, — сокрушенно произнесла девушка, удивив Тайвина. Ну, давай, еще порыдай, подумал Тайвин. Этакая здоровенная дура, да еще и в слезах — жалкое зрелище. — То есть вам они были не знакомы? — Нет, я недавно переехала, — пробормотала девушка и вроде пришла в себя. — Я не ожидала, они разговаривали дружелюбно. Поздоровались. Потом говорили. Припоминали общих знакомых. — Каких знакомых? — уточнил немедленно Тайвин. — Ну, вам вроде привет передавали. Он сказал: «Привет папочке передай». Прямо перед ударом. Чертовы системы безопасности чертовой школы Бейлиша. Его ярость бушевала внутри черепной коробки. Этот низкий человечек просто не представляет, во что я теперь превращу его жизнь. — Я видел травму моего сына, — сухо продолжил Тайвин. — Чем ее нанесли? — Это был рюкзак. Черный кожаный, но в нем явно было что-то тяжелое. Парень сбросил его с плеча, а потом сразу же надел назад, — девушка уставилась в одну точку, припоминая. — Но на вытянутых руках он его не держал, и поднимали рюкзак они, кажется, вдвоем. — Что произошло после удара? — Тайвин видел, что девушка засыпает на ходу. Однако он не имел намерения отпускать ее куда бы то ни было до окончания допроса. — Джейме упал. Парни убежали, я привела медсестру, вызвала скорую. Затем сопровождала в больницу, в дороге вколола обезболивающее, — она вдруг подняла на него глаза и начала, оправдываясь: — Я не знала, есть ли у него аллергия, но его было необходимо обезболить, а в наборе было только одно лекарство. — Вы врач? Медсестра? По какому праву… — начал Тайвин. Глаза девушки расширились от ужаса, но она нашла в себе силы и ответила твердо: — Я волонтер. Я работаю в этой больнице. Мы добирались два часа, врачи отказались обезболивать его, я на свой страх и риск это сделала. Я сделала множество внутримышечных уколов, поверьте, я не могла поступить иначе. Девушка вдруг напомнила ему этой убежденностью и тягой спасать его жену. Мало кто мог с ним спорить, да еще и о близких. К тому же он заметил, что девушка засыпает на ходу. — Бриенна, идите домой, — сказал он неожиданно мягко, что для него было равносильно ласке. — Нет, — ответила она устало, но твердо. — Я дождусь окончания операции. — Воля ваша. Вот моя визитка — сообщите, когда и чем все закончится, — он протянул ей алый с золотом прямоугольник со вздыбленным львом на одной стороне. — Обязательно, — ответила она таким тоном, словно давала вассальную присягу. Тайвин мысленно приложил к ее плечу воображаемый меч, кивнул и отбыл к машине. Какая старомодная верность, думал он. Откуда этого набирается молодежь?