Пыльный мир

Пятая позиция, плие, батман тандю, ронд де жамб пар терр… Рука придерживается за станок, голова повернута строго к центру класса, из динамиков старенького магнитофона звучит музыка – что-то классическое, светлое и легкое. Квадраты заходящего солнца застыли на паркете и в зеркале рядом – зыбкие, розовато-нежные, цвета сладкой недостижимой мечты. Он опять занимается во внеурочное время, еще раз повторяет самые основы, снова и снова отрабатывает связки – чтобы не возвращаться засветло. Из дома лучше уходить пораньше, уроки лучше делать в библиотеке, среди людей лучше быть незаметным – три простые правила его жизни, которые он танцует каждый день, плавно перетекая из одного в другое – батман вперед, батман в сторону, батман назад. Родителей лучше внимательно слушать, других мальчиков лучше не любить, девочку лучше иметь одну и обязательно на следующий же день познакомить с папой – плие, плие, плие. Иногда хочется добавить «лучше не существовать», но на этом моменте всегда заканчивается музыка: приходится идти к магнитофону, кнопками возвращать его на предыдущую мелодию – пауза и все с начала, вечным рефреном вечные «лучше» – хотя, дай Бог, он хотел бы быть хуже. Рок, никакого балетного класса, занятия тяжелым шипящим немецким по вечерам вместо куртуазного французского – майн шикзаль ист моралишер тод, ха – мальчики, чуть-чуть сигарет, немного драных джинс и немодных растянутых свитеров, только чтобы было тепло и не мерзли руки. Пара-тройка антиутопий вместе с постмодерном Зюскинда, заумные разговоры о вечном – или, может быть, о компьютерных игрушках – просто обычные, ничем не примечательные дни. Идеально для него, и морально разлагающе для семьи. Ведь Ромочка, ты же такой хороший танцор. Ведь блестящее будущее, и мама хотела быть балериной, и розовые квадраты на паркете – как раз для нее. Ведь традиции и крепкие семьи, а папа о внуках бредит ночами – веди, Ромочка, веди сюда скорее прилежную, умную и красивую девочку, мы ее приласкаем и закормим, и будем любить, любить, любить. Ведь у тебя есть ум, и потенциал, и нет-нет, мы не ссоримся с мамой по ночам, готовясь к разводу. И никто не пьет. Не теряет работу и уважение коллег. Все в порядке, Ромочка, ты же такой хороший танцор, не разочаровывай нас. И он скользит между правилами, членами семьи, между нельзя и так хочется – о, эти загорелые сильные руки! – он танцует сложнейшие па и пируэты, переходя от одного надеющегося к другому. Он остается по вечерам в балетном классе или на занятиях языком, чтобы не возвращаться раньше и не говорить, не общаться, не коммуницировать, не иметь никаких связей больше положенного – и так слишком. Он отрабатывает танцевальные элементы - пятая позиция, плие, батман тандю, ронд де жамб пар терр - и все никак не может задаться вопросом, почему у него не получается сказать нет. Такое простое, легкое нет.