S.O.S.

Я открываю глаза и оглядываюсь вокруг. На мне рубашка и брюки, босые ноги упираются в подлокотник кресла, тело болит ото сна в неудобном положении. Я потягиваюсь, смотрю на часы и понимаю, что проспал около получаса. В комнате сумрачно и душно. Поправив накрахмаленный воротник своей белоснежной рубашки, я выхожу из комнаты в поисках пиджака. Спускаюсь на кухню и вижу Даниель, она стоит ко мне спиной и вытирает сухим полотенцем мытые тарелки. -Я задремал немного, ты не видела мой пиджак? – растерянно спрашиваю я, проводя руками по уложенным волосам. Даниель молчит, и меня пугает это молчание. -Дани? Она поворачивается ко мне, и кровь в моих жилах застывает, сердце ухает где-то в желудке. Изящная, почти идеальная шея девушки исполосована кровавыми линиями, она улыбается мне, её рот полон крови. -Найл? – на кухню заходит Луи, его рубашка изрезана и вся в крови, кожа на животе порвана и свисает уродливыми кусками. Мой рот искривляется в немом крике, я отступаю назад и спиной вжимаюсь в чью-то грудь, оборачиваюсь. -Что случилось, Найл? – это Гарри, его кудри слиплись от крови, левого уха почти нет, он улыбается мне, по уголкам губ течёт кровь; что-то упирается мне в спину, я оглядываюсь и вижу ребро, торчащее из-под футболки Стайлса. Тело немеет от ужаса. Я слышу шаги, и Лиам входит на кухню, подходит к Дани, приобнимая её за плечи. Другая рука, вывернутая под неестественным углом, безжизненно болтается вдоль тела, висок Лиама кровоточит. -Ребят, почему такая тишина? – это Зейн, я облегчённо выдыхаю, он цел и невредим, правда неестественно бледен и под глазами огромные синяки. -Я… Я… - пытаюсь собраться с мыслями, но ничего не выходит; хватаюсь за Зейна, как за последнюю возможность не сойти с ума. – Зейн! Что происходит? Ты видишь это? -Что вижу? – он смотрит на меня с подозрением и ухмыляется, ухмылка получается жуткой и неестественной, но я стараюсь игнорировать это. Он идёт к холодильнику, и я вижу огромную колотую рану на его спине, рубашка вымокла в крови и неприятно пахнет. Я слышу, как скрепит половица в гостиной, и в кухню входят Элеонор и Перри. От очаровательного тонкого лица Эль почти ничего не осталось: левая часть лица изуродована до неузнаваемости. Она смотрит на меня единственным глазом и улыбается, оголенные нервы левой стороны лица издают неприятные звуки при малейшем движении. Рядом стоит Перри и держит Эли за руку. На когда-то шикарном теле светловолосой красавицы нет и живого места, её вечернее платье изорвано в клочья, ноги покрыты ссадинами и кровоточат, а грудь вся в ранах от пулевых ранений. Её босые ноги оставляют кровавые следы на деревянном полу. Я смотрю на всех них с нескрываемым страхом. -Найл, что случилось? – Элеонор пытается взять мою руку в свою, но я с ужасом отскакиваю от её прикосновений, снова столкнувшись с Хаззой. -Найл? Я метаюсь между ними, сталкиваясь с растерянными взглядами друзей, тут входная дверь хлопает, и по какой-то непонятной мне причине, все безжизненно падают на пол, запирая меня в круг. -Ну что, Найл, доволен? – это Эзра и Асем, Асем с презрением смотрит на меня. -Что вы с ними сделали?! -Мы?! – удивился Эзра, - о, мой дорогой мальчик, - сложив руки в молитве, продолжил он, - что с ними сделал ты? – его голос ласков и нежен, я чувствую, как комок рвоты подступает к горлу. -Всё это, – указывая рукой на тела, вступает в разговор Асем, - сделал лишь ты один. Они доверились тебе. Они пошли за тобой. Я посмотрел вниз: невинное изуродованное лицо Элеонор сводило меня с ума. -Я… Я… Я не хотел! – в истерике я поскользнулся и упал в кучу тел, они окутывали меня своими конечностями, и я понимал, что теряю сознание. Последнее, что я слышу, - ласковый голос Эзры: «Они всего лишь хотели жить». *** Я просыпаюсь от смеха в гостиной. Опускаю босые ноги на ковёр, он мягкий и щекочет ступни. Иду в ванную, набираю в ладони холодной воды и опускаю в них своё лицо. Ребята так громко смеются внизу, что я слышу их даже здесь. Долго смотрю на себя в зеркало, вглядываюсь в своё отражение; воспоминания о сне волной ужаса проходят по моему телу. Выключаю воду и иду вниз. Босые ноги бесшумно ступают по полу. Сбегаю по лестнице и иду на кухню. Даниель стоит ко мне спиной и вытирает посуду. Мурашки пробегают по спине, я вспоминаю сон. -Даниель, ты не видела мой пиджак? Я, кажется, задремал… Даниель оборачивается ко мне, и я облегчённо выдыхаю. Её глаза мерцают в искусственном свете ламп, щёки покрыл лёгкий румянец. -Ты пила? -Для храбрости, - она подмигивает мне, и кухня заполняется её бархатным смехом. -Найл проснулся, - это Луи, его лицо раскраснелось от долгого смеха. -Я проспал всего ничего, - Томлинсон и Пизер переглядываются и начинают хихикать. Я поёжился от холода, босые ноги давали о себе знать. Я хотел сходить за обувью, но не успел развернуться, как врезался спиной в кого-то. Конечно же, это был Гарри. -О, ты проснулся! – кудри Хаззы идеально уложены, его глаза блестят. -Все в этом доме знают, что я уснул?! Что в этом такого?! Ребята ничего не говорят и лишь сильнее смеются, Гарри в утешительном жесте опускает мне руку на плечо. На кухню заходит Лиам: -Я слышал смех одной очаровательной кудрявой леди, - он подходит к сестре и целует её в макушку; она прижимается к нему. -Ах, дорогой, не стоит! – мурлыкает только что появившийся Зейн. Всеобщее веселье прерывает Перри: -Сколько можно смеяться? – возмущается блондинка. – Скоро выезжать, а вы не собраны! Томлинсон, ты видел свою причёску? Хоран, ты с ума сошёл? На тебе даже обуви нет! Рядом, цепляясь за руку Эдвардс, стоит Элеонор. Она такая незаметная, словно тень. Её желание спрятаться Даниель и Перри оправдывают страхом. Но кого она боится здесь? -И правда, пора собираться, - подытоживает Гарри, и все начинают расходиться по комнатам. -Найл, - Элеонор целует меня в щёку и выходит вместе со всеми, оставляя за собой запах фиалки и цитрусов. Мы с Перри обеспокоенно смотрим ей вслед. Иногда мне кажется, что лишь блондинка разделяет тот бессмысленный страх за Элеонор в те моменты, когда она в безопасности. Эдвардс выжидающе смотрит на меня несколько секунд, а потом, самодовольно хмыкнув, выходит из комнаты, пробурчав что-то про то, чтоб я обулся. Машина приезжает в шесть. Все находятся в сосредоточенном настроении: всю дорогу мы молчали. Когда наш автомобиль остановился, первым вышел Лиам и подал руку Даниель, за ней вылез Гарри. Дани взяла своих братьев под руки. Луи выскочил вслед за ними. Потом вышел Зейн, и помог Элеонор вылезти из машины. Остались лишь мы с Перри. -Ну что ж, по крайне мере я один из немногих, чьё общество ты можешь терпеть, - напряжённо смеюсь я. -Кто тебе сказал? – Перри повела бровью. Я вышел из машины и подал Эдвардс руку. Когда она вложила свою холодную ладонь в мою, я деланно поцеловал её тонкие пальцы. -Идиот, - засмеялась девушка, и я понял, что она не сердится. Перри была изящна и грациозна в своих движениях. Одной рукой она придерживала меня за локоть, а в другой руке держала подол своего вечернего платья. Её платье было восхитительно: чёрный батистовый материал был будто обсыпан звёздами и блестел. Я залюбовался. -Хоран? – раздражённо окликивает меня Перри, когда мы подходим к двери. Ребята уже ждут нас, о чём-то тихо переговариваясь. Огромные белоснежные двустворчатые двери напротив нас расписаны золотыми цветами. Луи ещё что-то говорит, когда они открываются. И я чувствую, как Перри сжимает мой локоть.