***
Я несколько раз просыпалась и снова падала в темноту. Меня везли, несли, тащили, пытались вести в обморочном состояние. Странного анерексика со мной не было уже после первой отключки. С каждым разом, когда я просыпалась всё становилось хуже и хуже. Одни серые пейзажи сменялись жуткими, другие отвратительными. А из-за нарастающего запаха полного гниения я просыпалась всё чаще. Позже, когда я начала просыпаться, к режущему свету и удачному запаху добавилась боль. Моя спина снова закровточила, но на это всем было всё равно. Меня били носками ботинков в живот, таскали за волосы, как будто вконец забыв о жалости. В конце концов насилие дошло до изнасилования. А ведь я так надеялась остаться верной Баху… Раздражающая рубашка прилипала к телу, из-за крови, но этот предмет одежды исчез. А за рубашкой и бинты из рукавов прошлой. Но разумеется, это не для того, чтобы обработать мои раны и проявить заботу. Чудом в моей руке оказались ключи от дома. Я сжимала их в руке, как ценнейшие сокровище. Даже обморок не смог разжать моей руки. Мои ноги раздвигали в самых разных позах. Входили так глубоко, что только вскрик скрывался с губ липких от спермы, пока моё тело вздрагивало от боли. Я кричала, стонала и скулила. Омерзительно было ощущать в себе пульсирующий член, но ещё более отвратительно чувствовать, как горячая сперма струей вливается в меня с противном хлюпаньем. Ко мне относились как к игрушке, как к рабу. Я перестала ориентироваться во времени уже давно, да и счёт того, сколько раз я падала в обморок и снова приходила в чувства. Но я уже была в крепости твари, только каждый раз просыпалась в разных комнатах, коридорах и подвалах. Закончилось всё, когда я проснулась в комнате, где пахло препаратами и медикаментами. Голова кружилась и пришлось потерпеть пару минут, что я лежу на холодном металлическом столе. На мне белая, местами грязная, мятая простынь натянутая до подбородка. Рядом со мной стоял блондин в медицинской одежде. Обычно такие здесь экспериментируют с странными, пытают странных или вытягивают души. Но я не странная и неудачный подопытный образец, чтобы проводить опыты. Или, наоборот, слишком удачный. Ни сил, ни желания, чтобы сопротивляться нет. Поэтому я просто устало посмотрела в бесцветные глаза «доктора». Ему было безразлично. Он стоял рядом со мной. Через секунду он поднял куда-то к яркому свету блестящий шприц с какой-то жидкостью. Я тяжело вздохнула, просто ожидая конца. Мою руку кольнуло и тонкая игла ввела под кожу вещество. Я мельком посмотрела на надпись на шприце. «Рицин». Достаточно сильный яд. Через шесть часов начнутся первые симптомы. Смерть наступит через два дня. Противоядие есть, но оно совсем новое, даже названия ещё нет и не испытывалось на тварях. Раз у меня есть два дня, значит я ещё нужна. Что-то внутри меня слабо екнуло. Возможно, это надежда. У меня появляется слабый шанс спасти свою имбрину. Первые симптомы: головокружение и тошнота. Но к этим двум ощущениям я почти привыкла и, наверное, будет трудно отличить одну тошноту от другой. Дальше я ожидала, что меня снова вырубят. Но, этого не происходило. Убрав шприц, «доктор» отошёл. Откуда-то сверху доносились крики и шум. Мои глаза начали привыкать к свету и я смогла поворачивать голову. Остальная часть комнаты оставалась в мраке. Потом я повернула голову в другую сторону и заметила темный, мужской силуэт в дверном проёме. Мужчина явно смотрел на меня. Доктор подошёл к нему, сообщил о выполнение поручения. Вконец отрезвев, я узнала в силуэте Каула. Этому подонку что-то было нужно от меня. Он решил замучить меня за предательство. Я сильнее сжала руки, в одной из которых находились ключи. Он возненавидел меня, как я его. Теперь это существо я никогда всерьёз не назову «отцом». Чтобы разозлить его ещё больше, и чтобы не выслушивать его лекцию, я превратилась в птицу. Пришлось постараться, однако в птичьем теле боль ушла и мне стало легче. Я оказалась под простыней и тут же нашла здесь же ключи. С трудом подцепив их клювом, я взяла их в него. Готова на всё, что угодно, лишь бы ключи остались при мне. Внезапно меня грубо потащили за лапу наверх. Я нелепо барахталась, рассекала воздух крыльями и неуверенно пыталась вырваться. Меня вытащили из простыни и подняли над столом. Это был Каул. Я продолжала махать крыльями, просто не в состоянии остановится. Висеть вниз головой вообще не прикольно. Каул грубо встряхнул меня так, что головокружение усилилось и мои крылья вынужденно повисли. Я бы прокричала что-нибудь грубое, если бы не ключи в клюве. — Глупая птица! — выругался Каул. Он встряхнул меня ещё раз и, немного подумав, куда-то понёс. Сложно сказать мне больше страшно или неловко от ситуации. Хотя после того, что я перенесла, моя психика не могла не пострадать. Какая тут неловкость? Да, и такая вещь как моя психика вообще существует? Наверное, она появилась от жизни во Флориде, но лишь чтобы ненадолго понаслаждаться спокойной жизнью. Каул спустился в подвал, прошёл немного и в этой темноте я заметила странных. Своих странных! Они здесь, но заперты группами за решетками тюремных камер. Увидев знакомые лица, я снова начала барахтаться. Странные и без этого заметили меня. Они подходили ближе к решёткам и что-то выкрикивали. Но, не обращая на них внимания, Каул нёс меня дальше. Всё произошло слишком быстро и я не смогла пересчитать странных и убедиться, что здесь все. Но Бронвин, малютка Клэр, Хью, слепые братья и другие, лица которых промелькнули в моих глазах были уже многим. Они живы! Потеряв странных из виду я опять обмякла и расслабила крылья. Аиши среди них я не заметила. Дальше была длинная прямоугольная комната, заставленная простой практичной мебелью и освещаемая сверху зеленоватыми флуоресцентными лампами. Стены комнаты покрывала пористая звуконепроницаемая пена, а дверь была такой толстой, что смогла бы выдержать и ядерный взрыв. Я пару раз бывала здесь, но очень давно и заглядывала совсем не на долго. Сейчас, как и всегда, комната пустовала. Каул взял со стола пульт с небольшим количеством кнопок и нажал на одну из них. Сбоку от нас с шумом отъехала в сторону панель в стене. За ней была вторая стена из толстого стекла, за которой находилась еще одна комната, погруженная в темноту. Это повергло меня в шок, ведь такого от вечно-скучной комнаты я не ожидала. Каул подошёл к стеклу, нажал на ещё одну кнопку и оно начало отодвигаться. Моя лапа уже болит, но кажется скоро она от этого избавиться. Там за стеклом, в темноте были другие имбрины. Пока что большинство из них в порядке и более-менее хорошо выглядят. Стекло отъехало и грубым движением Каул бросил меня в комнату имбрин. В воздухе я перевернулась несколько раз, сделала несколько махов крыльями и кое-как приземлилась, чудом ничего не сломав. Но больно всё равно было. Каул за мной не зашёл и ничего не сказал. Ещё раз нажав кнопку, он сделал пару шагов к выходу. Сначала стекло отъехало обратно, потом стена. Несколько мгновений было абсолютно темно и я решила встать, но как только сделала это в комнате зажглись слабые длинные трубчатые лампы. Этого света было достаточно, чтобы различать предметы и лица имбрин, но не больше. Этот полумрак вполне можно назвать освещением подходящем для клуба, только без дополнительных лазеров. Я стеснительно приклонило голову перед имбринами. Среди них была и моя тётя. Мне дико неловко и одновременно радостно за странных, в соседней комнате. Пускай они в клетках и мы все в одной клетке, с ними пока что всё в порядке.21 глава -- Темнота обмароков
27 января 2017 г. в 11:12
Тварь была всего в двух вагонах от нас, когда динамик мягко произнес: «осторожно, двери закрываются».
— Задержите поезд! — заорала тварь.
Но двери уже закрывались. Мужчина успел сунуть в щель руку. Двери упруго отскочили и разъехались обратно, и он зашел в поезд, в соседний с нами вагон. Двери вагона скользнули обратно, и поезд тронулся. Мы переместили складывающегося человека на пол и съежились за сиденьями около двери. Здесь нас не должно быть видно.
— Что нам делать? — произнесла Эмма. — Как только поезд опять остановится, он пойдет прямиком сюда и обнаружит нас.
— Не успеет, — заявила я. — Следующая станция наша, — я аккуратно взяла Сергея на руки. — А точнее, ваша, — игнорируя надпись: «не прислоняться», я уперлась спиной в раздвижную дверь.
— Что ты задумала? — поинтересовался Джейкоб.
— Как только поезд остановится, разбегаемся в разные выходы. Будем надеяться, что твари не заметят вас и побегут за нами.
— Не выйдет, -- проронил Эддисон.
— Тебя сразу застрелят, — согласилась Эмма.
— Они не станут распугивать нормальных ради меня одной.
— Так и задумал Каул или ты действительно жертвуешь собой? — спросил Эддисон.
— Я сейчас передумаю, — пригрозила я, потом опустил взгляд на Сергея. — Меня по-любому убьют, потому что Аишу я не смогу оставить.
— Она тоже работает на Каула? — Эддисон склонил голову на бок.
Я слабо усмехнулась. Надоело что-либо доказывать.
— А что они сделают с ним? — Джейкоб взял Сергея за руку.
— Вылечат и доставят в Дьявольский Акр, или наоборот. После этого у вас будет не больше дня, чтобы спасти абсолютно всех странных.
Внезапно тварь забарабанила в запертую дверь, ее пустые глаза горели желанием убивать. Кажется, нас всё-таки заметили, но добраться до нас можно будет только на станции.
Последовал толчок и визг тормозов. Поезд как раз приближался к платформе. Я приобняла Эмму, Джейкоба, погладила Эддисона.
— Следи за ними, — попросила я последнего.
— Удачи, — кивнула Эмма.
— Встретимся в следующем мире, — прохрипел Сергей, чуть приоткрыв глаза. — В Абатоне.
— Нет, не говори так, — взмолилась я, поднимаясь на ноги и подходя к двери, ближайшей к вагону с тварью.
Эмма, Джейкоб и Эддисон подошли к дальнему выходу. Поезд замер. Мы обменялись нервными взглядами.
— Да поможет нам птица, — слабо усмехнулась я, за мгновение до того, как двери разъехались.
Я быстрым шагом направилась куда-то в толпу. Пускай я могла сделать анерексику только хуже, но прижимала его к груди, как маленькая девочка, игрушечного зверька, с которым было не страшно спать.
В сторону Эммы и Джейкоба я старалась не смотреть, а только идти за толпой. Всего через несколько секунд я оказалось в центре станции. Остановившись, я начала оглядываться. Тварь из поезда шла ко мне, яростно расталкивая толпу. Успех. Эта станция, в отличие от остальных, просто трещала по швам.
Потом я заметила ещё одного солдата-тварь, идущего ко мне с противоположной стороны. Голод в их глазах никогда бы не показался мне таким отвратительным.
Я просто опустила взгляд на Сергея. Он смотрел на меня. Потом его веки вздрогнули глаза закрылись. Я встряхнула его, но ответа не последовало. Холодеющее тело обмякло и замерло в позе, в которой находилось. Я закрыла глаза. Он отправился в Абатон.
Удар рукояткой по затылку и я впала в темноту.