***
Корделия была права — путешествие не было приятным. Я словно врезался в стену на огромной скорости. Глаза Тейта распахнулись, и он увидел в зеркале перед собой молодого черноволосого мужчину, который готовился к приему. Усы? Серьезно? Этот Марч явно подражал Кларку Гейблу. Рядом порхала служанка, поправляла его костюм и ворковала о сегодняшнем мероприятии, которое вот-вот начнется. Что гости уже здесь, и что пора хозяину выйти к ним. Тейт напряг память Марча…мисс Эверс. Ее зовут именно так. Он тепло улыбнулся и поблагодарил женщину. Ее лицо в ответ просияло. Ого, да у нас тут роман? Неужели он спит с прачкой? Тейт тряхнул головой. «Нет, она просто меня обожает и прибирает всю грязь!» — пробилось возмущенное восклицание Марча. Любопытно, я буду слышать его мысли. Итак, что у нас есть. Сегодня начало недельной вечеринки по поводу открытия отеля. Моего отеля. Этот парень, Джеймс Марч, очень богат и эксцентричен. Сегодня я — Марч. Тейт прикрыл веки, чтобы настроиться. Перед внутренним взором возникла картина последнего убийства молодым хозяином отеля незадачливого официанта пару часов назад. Парнишка был недостаточно вежлив, проворен и аккуратен. Он мог бы испортить вечер гостям. Пришлось провести его в фальшивый темный коридор якобы для того, чтобы он принес еще напитки. Как только фигура официанта склонилась над каким-то ящиком, Марч вынул клинок из своей трости и спокойно, не говоря ни слова, заколол беднягу в незащищенную шею. Горячая кровь брызнула фонтаном, запачкав рукав рубашки убийцы, парень, захрипев, схватился за рану, стараясь пальцами зажать, остановить кровь, удержать ее в своем теле. Вдруг что-то булькнуло в его горле, и официант упал на пол, как куль с тряпьем. Вокруг его головы расплывалось темное и теплое пятно. Марч наступил в него, наклонился и омыл пальцы рук. Дурманящий железистый запах заполнил его ноздри. «Ах-х-х-х», — выдохнул он от удовольствия. Тейт дернулся и открыл глаза. Любопытные у этого человека способы поднять себе настроение. Но пора начинать. Брюнет осмотрел себя в зеркале, поправил белую бабочку на шее и вышел к гостям. Пока хозяин дома проходил к столу, он заметил, что присутствующие — актрисы, актеры, певички — все заискивающе улыбались и не сводили с него восхищенных взглядов. На что надеялись? Покровительство? Продюсирование, или как это у них называется? Марч сказал подобающую моменту речь об открытии «Кортес», торжественно открыл бутылку шампанского, наткнулся взглядом на красавицу в белом платье с серебристой то ли короной, то ли диадемой на голове. Девушка смотрела на него, приоткрыв кроваво-красный рот. «Она будет моей», — пронеслась в голове мысль хозяина вечеринки. Тейт решил не мешать богачу развлекаться, у него была своя задача, на которую оставалось совсем мало времени. Да начнется веселье. И Марч хлебнул шампанское, бьющее струей из бутылки. Вдруг какой-то напомаженный бледный мужчина вбежал с газетой и криком «Валентино мертв!». Все шокировано и взволнованно зашептались. Ах, как не вовремя, теперь все дамы расстроены. Гибель актеришки — и такой ажиотаж? Это может испортить праздник! Хозяину вечеринки это очень не понравилось — Тейт уловил нарастающий гнев. Та девушка в короне и с перьями на платье, стоявшая прямо перед Тейтом, помертвела и куда-то побежала. Марч дернулся за ней, но Лэнгдон остановил свое тело. Пусть бежит, проплачется в уголке, вернется, и веселье продолжится. Через пару минут музыканты снова заиграли, и про Валентино все забыли. Его яркая звезда быстро погасла. Несмотря на сухой закон, алкоголь лился рекой, гости развлекались, а Тейт искал Вайолет, но ее нигде не было. Вдруг он повернул голову и увидел, что в самом углу, разговаривая с парнем, принесшим дурную новость, стоит она. Сердце сделало немыслимый прыжок. Вайолет совсем не Вайолет. Короткие волосы до плеч были уложены плотными волнами. Фиолетовое платье без рукавов из какой-то ненавязчиво блестящей ткани с бахромой идеально облегало ее тело. Кожа похожа на мрамор или алебастр — настолько белая. Девушка вся как будто светилась. Мужчина заметил ее глаза, полные слез. Тоже расстроена? Тейт быстро подошел к ней. Собеседник Вайолет, увидев что-то в его взгляде, быстро ретировался. Ему было ужасно неудобно — чуть было не сорвал вечеринку такого уважаемого и опасного человека. А что Марч был опасен, видно по его лицу. Девушка подняла на подошедшего свои прекрасные орехово-зеленые очи, и Тейт пропал. Он услышал восхищенный шепот в своей голове: «Совершенство», — и понял, что это произошло не с ним одним. Марч — холодный, жестокий психопат и убийца — влюбился первого взгляда. — В этот вечер столь прекрасной незнакомке просто не позволено грустить и плакать! — произнес Марч, и Тейт внутренне поморщился. Он говорил, растягивая слова, как актеры из старых-старых фильмов. Протянув идеально белый платок с монограммой JPM, мужчина сказал: — Меня зовут Джеймс Патрик Марч. — Николетт Вайнс, — тихо представилась девушка и отвела взгляд. Эти черные, жарко сверкавшие глаза, смущали ее. Мистер Марч был слишком влиятельным и привлекательным, чтобы вот так оставить своих гостей и утешать расстроившуюся актрису. Она взяла предложенный платок и вытерла слезы. Тейт уловил аромат ее парфюма и довольно улыбнулся. Ну конечно. — Ваше имя созвучно с фиалкой*, а платье и духи идеально для этого подходит. Я буду так Вас называть, — проговорил Марч, склоняясь к ее руке для поцелуя. Тейт почувствовал, как рука девушки дрогнула, когда его губы прикоснулись к ее коже. Вайолет везде Вайолет. А я всегда ее волную. — Хотите, я покажу Вам мой отель? Что-то в груди Николетт встрепенулось, и отказаться она не смогла. — Конечно.***
Они отправились путешествовать по коридорам и комнатам. Тейт позволил Марчу говорить и действовать, очаровывая свою гостью, но сам было настороже. Этот человек не посмеет ее обидеть. Пара обошла несколько этажей, сбежала от непонятного переполоха в холле (Убили они там кого-то что ли или ищут хозяина дома?) и оказалась в небольшой гостиной номера 78. — Мистер Марч, неужели Вы сами создали все это чудо? — восхищенно спросила Николетт. Девушке всегда было по вкусу необычное и странное. Человек, находящийся рядом, был сосредоточием всего, что ей нравилось. — О, да. Я всегда мечтал построить что-то необыкновенное, а стиль арт-деко идеально подходил моим замыслам, — он очаровательно улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках. — Зовите меня Джеймс. Красавица искренне улыбнулась в ответ. Пухлые яркие губы, розовеющие щеки, смеющиеся глаза… «Нет в мире никого прекраснее» , — в который раз совпала мысль Тейта и Марча. — Этот отель прелестен. В нем все идеально, — девушка ласково провела рукой по обивке дивана, на который села, чтобы дать ногам отдохнуть. Разрез на ее шикарном платье позволял оценить красоту и нежность кожи до самого бедра даже без прикосновений. Смотреть, но не трогать было почти мукой для Тейта и Джеймса. Марч расположился напротив, жадно смотря на нее. Доселе неведомые чувства обуревали его. Девушку хотелось нежно сжать в объятьях и целовать, целовать, всю ночь до самого утра, не причиняя ей ни секунды боли. Если она сама не попросит. Тейт внутренне ликовал. Как схожи их мысли, когда рядом она. Он продолжал наблюдать. — Если прекрасная Фиалка захочет, я подарю ей этот отель. И назову в ее честь. — Мистер Марч любил широкие жесты. Тейт чувствовал, что его «второй пилот» в одном теле привык только брать. Всю философию жизни этого человека Лэнгдон мог описать цитатой из песни, которую в прошлом году Вайолет часто оставляла на повторе: If it feels good, tastes good It must be mine** Но сейчас что-то случилось, Марч жаждал, изнемогал от желания одаривать, восхищать сидящую перед ним красавицу своими поступками. Ни одно насилие или убийство не давало такой силы испытываемых рядом с ней эмоций, от которых его даже потряхивало. — Фиалка сможет жить здесь, где и сколько захочет. Я дам все, что она пожелает, о чем только заикнется или подумает. Казалось, его глаза прожигали дыру в ее сердце. Никто не сравнивал ее с цветком, никто не бросал к ее ногам такие дары. Но за кого он ее принимает? На что рассчитывает? Девушка покраснела до слез. — Это слишком дорогой подарок, Джеймс, мне нечем отплатить взамен, — не становиться же его содержанкой, в самом деле. Им нельзя влюбляться в своего покровителя. Николетт посмотрела в красивое волевое лицо и пропала в черных омутах глаз. Сердце заныло, застонало, потребовало соглашаться на все, что он попросит, предложит, прикажет. О, Джеймс. — Разве я прошу что-то взамен? — искренне удивился Марч. Он перевел взгляд с ее прекрасных глаз на губы и мягко улыбнулся.— Хотя мне очень хочется попросить Вас об одном поцелуе. Позволите? Она испуганно посмотрела на брюнета. Вот, началось. Но Марч был так очарователен, так необычен, так не похож на миллионера, который хотел просто поразвлечься, что девушка отбросила все дурные мысли. Она облизнула внезапно пересохший рот. Всего один поцелуй. Николетт безмолвно кивнула. И Джеймс Марч медленно склонился к ее губам. Дыхание спуталось, водоворот эмоций закружил обоих. Волшебство. Ни разу Марч и Николетт не испытывали такого по отдельности, а сейчас все было идеально, как будто они были созданы друг для друга кем-то из высших сил. Тейту показалось, что где-то ударил гром. Гроза? Нет, это кончается время. Марч мягко отстранился от девушки и взял ее тонкие руки в свои. Николетт почувствовала, что его пальцы дрожат, и эта дрожь передалась ей, как будто у них была одна кровеносная система, одно сердце на двоих. Он ласково провел подушечками пальцев по тонкой бархатистой коже ее запястья, ощутил ее учащенный пульс и поднял глаза. Внезапное, спонтанное, но такое правильное решение выскочило из его красиво очерченных губ, совсем не привыкших к нежным словам. — Останься навсегда и будь моей королевой, прекрасная Фиалка. Кажется, я никогда не смогу тебя отпустить. Ответом были любимые, согласно сияющие глаза на самом чудесном для него лице на земле. Вдруг все остановилось, словно нажали паузу на просмотре фильма, снова ударил гром, и наступила темнота...