Крик души

На небольшой подиум (на самом деле табуретку) выходит один из главных персонажей сериала, борец за справедливость — Джеймс Гордон. — Привет всем, — нервно произносит он, поправляя свой галстук, который Ли подарила ему на 23 февраля. — Привет, — вяло подхватили остальные персонажи, зато аплодируют бурно. Вокруг собралось много персонажей, хотящих выговориться, потому Джиму становится немного не комфортно. Многие персонажи от мала до велика, от деятеля науки до злодея, сидели на полу и внимали Гордону. — Все мы здесь собрались.., — среди зрителей слышатся всхлипы. — Попрошу вас, мистер Зсасз, воздерживаться, все мы сегодня выговоримся. — Простите, — последний раз всхлипывает Виктор и успокаивается. — Все мы сегодня здесь собрались, чтобы выговориться по-поводу того, что некоторые Авторы принимают нас не за тех, кто мы есть на самом деле. — Даа, — снова Джиму бурно аплодируют. — Раз мне назначили говорить первым, я первым и выскажусь, — Гордон, подумав о том, какой же он мастер логических цепочек, закрыл на минуту глаза, настраивая себя на дальнейший монолог. — Я вышел сюда, чтобы сказать всем, что… — драматическая пауза. — Что я не гей! «Зрители» заохали. Как ведь так получается? Ведь вот же в фанфиках написано, что ты бесповоротно влюблен в Освальда! — Не может быть никаких Гобблпотов! У меня есть любимая женщина! В скором времени мать моих детей! — закончил он и обратился к Томпкинс. — Ли, встань пожалуйста, покажи себя! Пусть все тебя видят. Джим подошел к своей женщине, схватил ее за локоть и заставил встать на табуретку, в то же время пытаясь и самому залесть. Но два человека не могут устоять на одной маленькой табуретке, потому обе падают на пол с громким визгом. — Прости, прости, Ли, — начинает он ее целовать и уводит обратно на свое место. Зрители все еще в шоке, от признания Гордона, что он не гей, потому не могут привести себя в чувства. — Да-да! Это абсолютная правда! — послышалось из темного уголка комнаты, очевидно это был Кобблпот. — Джим не гей! И мы не любим друг друга. — Спасибо. Опустил голову в знак благодарности Гордон, затем откуда-то достал блокнот и ручку и начал что-то зачеркивать. — Это первое, что я хотел сказать, — он закрыл блокнот и положил его во внутренний карман своего пиджака. — А теперь — второе! Я не прошу авторов написать нормальный фанфик со мной и моей Ли, потому что от них этого не дождешься, но… — и тут он переходит на крик, — напишите хоть с этой проклятой Сью, с фиолетовыми глазами и 24257 километров ног! Но чтоб была женщина! Вы понимаете?! Я женщин люблю! Томпкинс разозлилась, выражение ее лица словно говорило: «Уж лучше с Кобблпотом, но не со Сью!» Джим вытер слезы и хотел было продолжить, но забыл, что хотел сказать, потому он передал слово другому персонажу. — Я че вышел-то, собственно говоря? На «подиум» встал напарник Гордона — Харви Буллок. — Авторы не особо пишут про меня эти… как их там? — начал судорожно вспоминать название этих самых рассказов. — Фанфики! — подсказала Барбара Кин. — Спасибо, дорогая, — подмигнул он девушке, но встретившись с испепеляющим взглядом Джима, откашлялся и продолжил. — Авторы не особо пишут про меня фанфики, — повторил он. — А если даже и пишут, то это какое-нибудь ванильно-гейское дерьмо или где я ванильный мальчик, который восхищается Сью, и который не может ответить на ее колкие саркастические фразочки, — показал он пальцами воздушные кавычки. — И что получается? И он не гей? Хотя не очень удивительно! Ведь он то и дело, думает что бы пожрать! — прошелся гул среди собравшихся. — И не ем я много! — подхватил Харви и слез с табуретки, давая знать, что он закончил свой монолог. Следующий кто решился встать на табуретку стал Освальд Кобблпот. — Привет всем, — поприветствовал мужчина и улыбнулся в характерной ему улыбке. — Привет, — вяло ответили те, зато и аплодировали вяло. — У меня есть несколько пунктов, которые я записал на листочек, — достает свиток и разворачивает ее, что конец свитка падает на пол и катится своей дорогой по всему Готэму. — Итак. Пункт первый. — Я ведь говорил тебе, Альфред, что нужно было принести плед и подушку, — негодовал Брюс. — Мы провеземся тут всю неделю, пока господин Кобблпот закончит. — Не беспокойтесь, мистер Брюс, я сейчас же принесу плед и подушку, — решил загладить свою вину Альфред и поторопился выйти. — Первый пункт, — продолжал к тому моменту Освальд. — Мои дорогие авторы, почему всегда в отношениях Джим главный? Ведь в сериале я четко даю вам знать, что я главный во всех отношениях! Это я должен быть альфой в отношениях… Пока Кобблпот негодовал по этому вопросу, Джиму захотелось застрелить его. — Раз у меня проблемы с ногой, то все? Я не главный? Я не смогу?! Что за дискриминация?! Зрители снова поаплодировали, мол, правильно говоришь. — Пункт второй! — тем не менее продолжал Освальд. — С Нигмой та же хрень! Эдвард, который сидел и надоедал Виктору со своими загадками, шарахнулся. — И вообще, почему наши похождения заканчиваются тем, что мы "завариваем чай", — теперь уроки воздушных кавычек от Кобблпота. — Нельзя ли написать что-нибудь в стиле G? Я хочу романтики, господа! Зрители не знали, что говорить потому молчали…