Глава 37
23 октября 2016 г. в 21:01
После Нового года каждый раз снова начались гастроли. Полина иногда ездила с ребятами тоже. Сейчас она хихикала над очередным видео с гастрольного тура.
Полина Н.: Это были короткие гастроли, и так вышло, что Маяк тогда не поехала, потому что Димка была еще совсем маленьким. Колесить с ребятами по городам отправилась я. Как раз поработала в качестве фотографа. Как только появлялась возможность, я сразу же хватала в руки камеру, смартфон, фотоаппарат — что под руку попадет. Моментов столько, что их хоть вообще 24 часа в сутки снимай. Меня поражало, как взрослые мужики могли так отрываться.
Однажды Леша попросил сделать ему помочь ирокез. Я помню, я сначала начесывала его волосы, крутилась вокруг него, а он довольный восседал на стуле. И на этот раз это снимал Женька. Его очень хорошо было видно в зеркале, а еще он смеялся за кадром. Я смеялась вслед за ним так, что у меня падала из рук расческа, а я сгибалась в три погибели и меня носило по всей гримерке. Они еще врубили какой-то мощный панк-рок и Леша сидел дергался, тряс головой. Женька сначала смотрел на него, подперев лоб рукой, а потом всучил мне камеру и стал сам смачно мазать Леше волосы гелем, который он тоже забрал у меня, при этом отпуская пошлые шуточки.
— Женя, твою мать! Фу! Нельзя! — возмущался Леха.
Кулаков ржет еще хлеще. У Леши на голове какой-то гнездо беспорядочное, а скоро концерт. Я боялась, что ребята его потом в таком виде на сцену не пустят, и все же зафиксировав камеру, присоединилась к этому горе-парикмахеру. Тут в гримерку неожиданно заходят Слава и Юра, которые очень странно посмотрели на нас, а Слава и вовсе забыл о чем сейчас говорил Каспаряну, и теперь Бутусов просто стоял и потирал подбородок со смешками, глядя на нас. Женька домахивался до Юры, пытаясь его измазать. Леша в это время, кстати, метался по всему зданию и орал от ужаса! Он не рассчитывал, что мы сделаем из него настоящего панка. А исправить ничего не получается — гель застыл. Заходящим в гримерку организаторам, глядя на всех нас, казалось, что они работают в психдиспансере. Я смеялась над ребятами. Леша просил защиты и помощи, а я не могла удержаться от шуток Женьки. Тут к нему еще присоединился и Юра. У меня просто начался уже какой-то испанский стыд за этих двух! За несколько минут до выхода на сцену они стоят безудержно угорают над Лешей, пока один адекватный Слава решал какие-то вопросы, проверял, как держится у него в ухе монитор.
— Все, у Леши «встало». Можно идти на сцену. — говорит Женька, наблюдая за тем, как Леша все маялся с этим ирокезом. Они стоят ржут еще хлеще. Я думала, тут хотя бы Юра защитит моего мужа, но и этот туда же! Леша грозит им кулаком.
— Женя! Лишь бы у тебя там ничего не стояло! — возмущаюсь я в ответ ему, защищая Лешу, пока настраиваю фотоаппарат.
Слава даже не мог их вытолкать на сцену. У них же дело было поважнее, вопрос жизни и смерти! Они стоят и считают вслух, сколько продержится вся эта «хрень у Леши на голове»!
— Ребят, на сцену! — снова чуть ли не оттаскивает их Слава.
— Ща, подожди не отвлекай. — отмахиваются они, а сами начинают заново считать, потому что сбились.
Рухнуло это все в середине концерта от того, что тот энергично качал головой в такт музыке. Женька с Юрой, как по цепочке, заржали, не выдержав. Хорошо хоть не сбились. Один Слава не подавал виду что вообще знает этих людей с ним на сцене. Кадры были замечательные сделаны на фото! Вымывали мы Лешу потом еще 2 флаконами шампуня. Больше ирокез он не просил!
А вот селфи, когда они втроем смотрели фильм у себя в номере отеля. У всех достаточно забавные выражения лица, несмотря на то, что было уже позднее время после отыгранных концертов. Они даже ночью умудрялись что-то придумать. А там, на заднем фоне, стоял Юра с возмущенным лицом, потому что именно в этот момент он уговаривал их уже наконец лечь спать.
Полина Н.: Был уже час ночи, а мы смотрели какой-то фильм. Еще и бурно спорили, обсуждали, что дальше будет в сюжете, строили интриги сами, и решали кто из героев прав.
— Леш, Полин, Жень, ложитесь спать. Завтра долгий переезд. Отдохните! — уже в который раз стучался Слава и беспокоился о нас.
Мы сказали, что мол, да-да, уже заканчиваем, ложимся спать, но этого не произошло. Тогда Слава нам через полчаса снова постучал. Мы снова пообещали, что мы ложимся. В третий раз нам уже Юра чуть ли дверь не вынес. Пригрозил тем, что завтра попросят водителя нас не ждать, и что вообще мы не выберемся из города. Мол, будете сами потом на попутках ехать или на дрезине по железной дороге. Мы всеми поржали над ним, потому что мгновенно представили нас и дрезину, эту бесконечную железную дорогу и зиму. В принципе, мы могли так не спать до утра. Выспаться можно было в автобусах, в поезде, в аэропорту в ожидании рейса. Кто-то засыпал на пресс-конференции. После концертов вроде ты весь валишься с ног от усталости, а тебя раздирает прям повеселиться! Женька у нас в номере весь этот гастрольный тур просто «обитал»! Слава и Юра жили вместе с ним. Организаторам иногда выгоднее всех запихнуть в один номер. Нас с Лешей, вроде как, старались селить отдельно, потому что мы же муж и жена, но это выходило не всегда.
Алексей А.: С Женькой всегда весело. Он постоянно обитал с нами, и хоть нам иногда приходилось жертвовать личной жизнью, но нам было весело. Хотя один раз, мы приехали передали его в руки Маяковской со словами хором, что в следующий раз она едет с ним! Ну собственно она с нами потом и ездила! А Женька вообще постоянно нас развлекал. Вытаскивал идти в кино, или просто гулять. Он учил нас тому, что нужно оставаться абсолютно обычными людьми в любой ситуации, и не стесняться того, что ты музыкант и с тобой могут встретиться поклонники, хотя я всегда открыт к такому общению! Сидеть в номере отеля или гостиницы было бесполезно, потому что мы начинали друг другу надоедать, что аж бросались подушками. И мы однажды пошли в очень провинциальный клуб, который был больше похож на забегаловку, где можно прибухнуть. Но нам было очень любопытно, как это все.
Полина Н.: Это, конечно, не огромный город, но вполне так нормально. Мы подумали, что в этой жизни нужно попробовать все. Нет, я не имела ввиду секс, наркотики, рок-н-ролл. Секса хватает. Наркотиками не балуемся. И без них весело. Рок-н-ролл — это вообще вся жизнь! В общем мы осваивались за барной стойкой. Просто не знали, нам сначала нужно выпить или потанцевать.
Евгений К.: У них там еще музыка играла, такое чувство, что немного с запозданием, потому что эти композиции были популярны лет 5, например. Я прям четко помню трек «The World Is Mine» David Guetta. Все отрывались на полную катушку, а мы такие, типа интеллигентные. Потом нам стало скучно, и мы решили что-нибудь выпить. Я не знал, чем закончится наш поход в клуб, поэтому пока ребята выбирали коктейли, я решил Маяку позвонить.
Алексей А.: Да, он так убедительно еще на тот момент заверял Юльку: «Да все нормально, зай. Зай, а мы тут в клуб пошли. Все нормально! Да ну, не, мы скоро уже пойдем спать. Сейчас полчасика посидим и пойдем обратно. Завтра концерт» Я сидел, закрывался барным меню и смеялся над ним. Полька на фоне всего этого сделала селфи с нами. Знаете, это было последнее трезвое фото в тот день. (снова смеется)
Полина Н.: Женька потом тоже посмотрел меню, и мы стали думать, что заказывать. Напиваться мы не хотели. У заведения были еще странные названия коктейлей «Крюшон по-новому», «Мохито по-русски». К нам обратился бармен, который нас узнал. Ребятам, конечно же, хотелось этого меньше всего. Но он оказался нормальным пацаном. Не приставал. Лишь прорекламировал нам: «А выпейте вот этот напиток. Я уверен Вы не пожалеете.»
Евгений К.: Я то у него первым и спросил, мол, а сколько в нем алкоголя? Он меня заверил, мол «не беспокойтесь. Сюрпризов не будет.» Сюрприз был потом.
Полина Н.: Сначала было все норм. Но потом нам так вдарило в голову с одного бокала. Подкосило абсолютно всех! Кстати, я была даже трезвее этих двух! Я даже помню, как Женька подошел ко мне и сказал пьяным мурлыкающим голосом: «Девушка, а можно с вами познакомиться?». Тут я поняла — его надо уводить. Я держала под белы рученьки взрослого пьяного мужика (то есть Женьку, а то подумаете еще). Нас шатало из стороны в сторону. Женька уже готов приложиться где-нибудь спать. Удерживая его под руку я пыталась найти Лешу. Оказалось, мой муж зажигал на танцполе! Я хотела позвонить Славе или Юре, потому что нас надо было именно выводить отсюда, но набрала Женьке. Тот говорил, что не понимает с кем разговаривает, а сам стоял около меня. До меня как раз дошло, что попала не по адресу! Тут еще Леша подошел и стал звать нас танцевать. Он был веселым, ему было очень хорошо. Наконец-то я дозвонилась Юре в 3 часа утра! Каспарян спал в гостинице и не знал о нашем отсутствии! Меньше чем через полчаса он появился здесь и пытался найти нас. Еще час ему потребовался, чтобы вытащить нас из этого клуба и запихать пинками в такси. Судя по тому, что мы пели в машине «Песню идущего домой» и «Девушку по городу», то все было очень плохо. Мы до сих пор извиняемся перед Юркой!
Евгений К.: Хуже пьянки может быть только следующий день после нее! Я даже не могу понять, что добавили в этот напиток, что было все так плохо!
Полина Н.: (смеется) Я ходила и постоянно прикладывала ко лбу холодный фотоаппарат, пила воду. Слава и Юра качали головой, сочувствующе глядя на меня, мол «бедная девочка». Леша еле удерживал бас-гитару. Его клинило на одной ноте. Ребята постоянно смотрели на него, ругались, стреляли взглядами, потому что тот почти спал. Женьке было хуже всего, потому что его раздражали собственные удары в барабаны. Палки валились из рук. Его раздражал телефон, пение Славы — вот все буквально! Играл медленно, и был весь никакой. Юра постоянно поворачивался к нему со словами (я слышала это из-за кулис и старалась смеяться, но не получалось): «Женя, епт твою мать!». Это был самый медленный концерт! Самый долгий! Они путали песни, путали — все! (смеется)
Потом уже осенью к гастролям присоединилась Маяковская. Женька ее все тогда пытался встряхнуть и постоянно куда-то таскал, и просил уже хоть отвлечься немного, отдохнуть от ребенка. Расслабься, говорил он! А с Женькой иногда хрен ты расслабишься! (смеется)
Евгений К.: Мы приехали в Пензу. Мы обычно любим прикалываться и ничего не делать.
Юрий К.: Жень, говори за себя. (улыбается)
Евгений К.: Хорошо. Я и моя ленивая жопа иногда любим ничего не делать.
Алексей А.: Ну, у нас действительно бывают моменты, когда мы ничего не делаем! Мы разгружаем свои инструменты, настраиваем их вместе с техниками, и все, мы свободны. Поэтому, мы очень любим развлекаться. В тот день я снимал наши гастрольные будни. Полька с Женькой устроили беготню по сцене и закулисью. Кривлялись мне на камеру под Disturbed — Inside the fire, которая играла фоном. Видимо, представляли, что снимают клип. Песня была такая еще лающая, я бы сказал. И у меня создавалось впечатление, что эти двое будто бы орали друг на друга. Их носило по всей сцене, как металлистов.
— Полин, мне трясти нечем. Ты издеваешься? — ржал Кулаков, когда у той распустился этот пучок и она трясла распущенными волосами.
Она буквально закатилась со смеху, согнувшись вдвое. Глотали воздух со смеха, держались за животы. Женька, конечно, просто отжег! (смеется снова). Он, широко шагая, наступил ногой где-то около аппаратуры Юры, и на полу доска проваливается вместе с Женькой. Он падает. Я думал, что такое только в американских комедиях бывает! Раздался ор сквозь смех. Полина тут же к нему понеслась. Сама смеется и плачет, спрашивает: «Жень, тебе больно?». Женька скрипит зубами от боли. Это у него еще мышцы спортивные. Я бы развалился уже на его месте со своей мускулатурой! Я ребят позвал на помощь. Юлька там ему разнос устроила в гримерке, когда мы его завели туда. Жаль не успела на это представление, потому что бегала там по организационным вопросам. А Кулаков умудрялся геройствовать и врать, что ничего у меня не болит. Оказалось, нога болит, и он еле ходит.
— Кулаков! Придурок ты! — парировал ему Юрка, чуть ли не хватаясь за голову.
— Я тебя спас, между прочим! Эта доска на твоем месте была прибита. Так что, Юрочка, что нужно сказать? Правильно! Спасибо! — как всегда в своем стиле говорит Женька с улыбкой, но потом морщится от боли.
Полька с Юлей от него не отходят. Они были, как ангел и демон, потому что Юлька на него орет, нотацию читает, что тот ведет себя, как маленький мальчик, а Полина наоборот успокаивает, беспокоится, через каждую секунду спрашивает: «Жень, тебе больно?». И Слава ходит за всех переживает, или богу молится, я уж не знаю.
Полина Н.: Женька маялся от боли. Маяк мазала его какой-то мазью. Слава думает, что делать с концертом, и уже чуть ли не с ребятами техниками договаривается, чтобы сыграли за Женьку. А наш герой, как всегда, рвется на сцену играть.
— Ты с ума сошел! А вдруг у тебя перелом! — уже не выдержала я.
Мне тогда так его жалко было, что я даже на него раскричалась и вылетела из гримерки. Потом мне стало неудобно, и я вернулась. Ребята вызывали скорую, чтобы врач посмотрел ногу. Слава Богу, вывиха, перелома, разрыва связок не было. Просто сильно ушибся, оступился, потянул немного. Врач посоветовал «желательно» побыть в спокойствие и не выходить на сцену».
Юлия М.: И это «желательно» превратилось в то, что Женька именно рвался на сцену и говорил, что выйдет несмотря ни на что и будет играть. Ему сделали обезболивающий укол сильнющий. Я весь концерт думала, лишь бы ему не стало хуже, но он держался молодцом!
Юрий К.: Я постоянно к нему поворачивался, посмотреть все ли нормально с ним или нет. Это был самый вялый концерт! Он даже с похмелья, с температурой и головной болью так не играл!
Евгений К.: И после каждой песни, Юра поворачивался ко мне, и я слышал от него, буквально какой-то стон сожалеющий: «Ох, Кулаков!», и покачивание головой неодобрительное.
Алексей А.: Когда оказались в гостинице, мы слышали через стенку ни какую-нибудь романтику, а нотацию Маяка. (смеется)
Юлия М: Я обиделась на него. Он лежал, изнывая от боли, и естественно не забывал еще посмеиваться, шуточки отпускать, глядя, как я его ногу его обрабатываю зеленкой и йодом!
Евгений К: Я вел себя, как дурак. Я должен был благодарить ее за то, что она рядом со мной и заботится обо мне, и даже за то, что она отчитывает меня за мои поступки. А что сделал я в ответ на ее: «Ведешь себя как подросток!» и все в этом духе:
— Знаешь, не нужно меня пилить! До тебя меня никто не мучил меня такими идиотскими нотациями о том, как я себя веду! Я притворяться не умею! Почему я должен прикидываться интеллигентом каким-нибудь! Я веду себя всегда естественно и открыто! Я никого не стесняюсь! Меня никто не пилил никогда! Появилась ты и началось! — вспылил я тогда ей открыто.
Юля так разозлилась. Кинула все на тумбочку, чуть ли не ударила меня по этой же ноге и со слезами на глазах и вылетела сказав:
— Кулаков! Иди ты в жопу!
Полина Н.: Я в душ собиралась, и тут этот грохот дверью. Мы переглянулись с Лешей. После всего мы выскочили из номера, узнать, что случилось. Юлька смотрела в окно и плакала, говорила, что съедет в отдельный номер. Она была раздражена поведением Женьки и обиделась на него. Я ее стала успокаивать, потому что это все ерунда, мол, забей, у мужиков бывает. У них такое действительно бывает, они еще те принцесски! Обстановку разрядил Леша, потому что он заржал первым, когда из номера выскочил Женька на одной ноге в поисках Маяка, мол, вон, смотри, твой прынц тебя ищет, сейчас серенады петь будет!
Алексей А.: Я ему мигнул, мол, мирись. Вместе с Полиной оставили их вдвоем и ушли! Когда мы потом пришли к ним, все было идеально, и они помирились.
Полина Н.: Я просто видела, как Женька боролся со своими какими-то личными привычками, которые ему явно мешали содержать семью и быть серьезным. Сейчас было тихо, уютно и мирно. Женька, уставший и замученный, лежал на кровати. Чувствовал себя королем! Рядом сидел Леша, который умудрился стащить у Славы гитару. И они, как всегда, дурачились с Женькой. Я и Юлька пили чай, наблюдая за ними.
— Rows of houses all bearing down on me. — протяжно пел Леша «Spirit street» Radiohead.
— С причала рыбачил Апостол Андрей. — следом за ним просто говорил Женька, как бы накладывая строчки из песни НАУ. Мы начинали с Юлькой смеяться над ними.
— I can feel their blue hands touching me — продолжал тот.
— А Спаситель ходил по воде. — слышится в ответ от Женьки.
Леша его потом хотел то огреть этой гитарой, то усыпить уже. Потом они оба безудержно смеялись, дурачились. Мы с Юлькой странно смотрели на них и просто поражались, мол с кем мы живем вообще. Тут открывается дверь, и заходит Каспарян. Мы вчетвером уже не сдерживаем смех. Леша резко садится, гладит гитару. Женька уткнулся в соседнюю подушку и просто орал со смеху. Юра стоял и странно смотрел на нас.
— Вы чего не спите? Вас слышно на всю гостиницу. Время 2 часа ночи! Вставать в 5! Проспите — уедем без вас. — начинал он старую песню, — Юль, ты-то чего тут тоже распоясалась!
Юлька тогда с улыбкой так пожала плечами, мол, соррян. Без нее мы все равно никуда не уедем.
— Ну, Юр! — тем не менее проныли мы, потому что не хотели расходиться.
— Все, ребят. Давайте, громкость сбавьте и спать. — спокойно просит Юра, — А то выселят еще, и будем спать на улице. Завтра будете, как сонные мухи, ползать по сцене. От одного, — глядя на Кулакова, — и так никакого толка не будет.
— Но-но-но! Юра! Я в порядке! — возразил Женька.
— Ну да, я вижу. — ответил тот, указывая на его ногу.
— Завтра буду, как огурчик! Такой молодой, красивый! Свежий! Полный сил! — продолжает Кулаков, не унимаясь.
Я не знаю почему, но мне стало так смешно, глядя то на беззаботного, веселого Женьку, то на абсолютно серьезного, обеспокоенного Юру.
— Я знаю, куда мы пойдем завтра, когда приедем в Саратов! — сказал Леша громким голосом, переглядываясь с Кулаковым.
И тут они вдвоем с Женькой выдают в один голос:
— За огурцами в магазин!
И ржут. Теперь еще огурцы надоумили нам! Нам реально захотелось огурцов! Юра на нас смотрит, словно на больных, и ему остается только покрутить у виска.
— Будут вам завтра и огурцы, и помидоры от "благодарных зрителей". Если завтра концерт полетит к чертовой матери! — говорит он, как бы предупреждая, и давая уже очередной посыл «Давайте спать!».
Юра всегда подходит ко всем концертам очень ответственно. Чтоб со звуком, с дисциплиной, и с самим концертом было все Ок! Не всегда, правда, удавалось все это нормализовать, но поверьте, от этого становилось только веселее. Даже Юре.
— Ну вот, хоть едой будут платить! А то все деньги-деньги! — ржет Кулаков.
Дальше они с Лешей обрисовали яркими красками, как они домой повезут тонну огурцов. Я сама не сдерживала смех над ними. Каспарян закатывал глаза, глядя на них, как бы показывал нам с Юлькой: «Как вы с ними живете только? Ну невозможно ж, а!». А тут еще и Юлька вскочила к холодильнику со словами:
— Блин! Интересно, а у них тут нет огурцов в холодильнике? Любых! — сказала она потирая руки и разглядывая содержимое холодильника. Дальше она обнялась с банкой маринованных корнишонов и уселась снова рядом со мной. Я засмеялась над подругой. Чувствую, эта огуречная тема у нас теперь на все гастроли пойдет. Каспарян, конечно же, думал, что хотя бы мы адекватны. Но, кажется, и тут он ошибся.
— Ну ребята! Спокойной ночи! Не проспите! — сказал Юра и пошел на выход, при этом что-то там пробухтел про огурцы. Возможно, про «алюминиевые». Мы засмеялись, как только за ним закрылась дверь. Да, было действительно поздно. Мы все же разошлись спать, чтоб заодно Женьке не мешать восстанавливаться со своей ногой. А то его прям несло! Нужно было действительно отдохнуть, потому что постоянно переезжать из города в город сложно и нужно оставаться бодрыми.