***
Зима на Внешних отмелях была в самом разгаре. Песчаные бури, шторма и изредка, в самые плохие дни, с неба над океаном срывался снег. Потом палило солнце, вместе с холодным ветром и со сменой на промозглые штормовые ночи. Жизнь шла тут своим чередом, и о недавних событиях почти никто не вспоминал. Как будто части жителей, пропавших одной туманной осенней ночью, тут никогда и не бывало, и на первый взгляд вокруг ничего не изменилось. Пустовало ещё больше домов, с недвижимостью в стране вообще был напряг, а уж на дюнах Вирджинии Дэйр кризис был хроническим. Библиотеку Бакстона закрыли, мэром был какой-то мужик с континента, который всё тормошил поредевшие ряды полиции и требовал качественного ведения последнего дела о пропавших без вести жителях. Местные поговаривали, что, как обычно, пропавшие люди ушли не навсегда, якобы кое-где изредка встречали их двойников, и на островах до сих пор ходили поверья, что все они обязательно вернутся. Не постаревшие ни на один день, всё с той же тоской и не проходящей усталостью во взгляде, и их возвращение непременно будет сопровождать Южная мгла. Они ехали на машине несколько часов, дождь постепенно прекратился, оставшись в Луизиане, и после обеда следующего дня пришлось остановиться в пустом мотеле где-то за Огастой, уже в Южной Каролине. Здесь уже ощущалось дыхание океана, и они сразу почувствовали это. Оба были вымотаны дорогой до предела, особенно девушка, и поэтому, что-то перекусив, сразу упали спать. На следующий день Вайолет молчала, всё время глядя на Тейта и как будто стараясь разглядеть в нём что-то. — Тебе бы переодеться, Вай, — они сидели в кафе, и девушка всё ещё была в том странном, слишком длинном платье синего шёлка, которое, кстати, немного село, высохнув за ночь. Она молча кивнула, обжигаясь горячим кофе. Здесь никого не было, пахло свежесваренным кофе и выпечкой. Самый обычный дайнер: пластиковая массивная мебель, броская реклама колы и каких-то бургеров и тако. Её волосы были уже слишком длинными и, заплетённые в толстую полураспустившуюся косу, доставали почти до пояса. Тонкие, полупрозрачные руки и бледность — на контрасте с синим шёлком, плотно облегавшим её гибкое тело, и как будто светящаяся изнутри кожа. Очень красива и слишком далека, хотя ночью они спали вместе. Во сне Тейт попробовал обнять девушку, и она, вздрогнув, сама прижалась к нему, не просыпаясь и судорожно вздохнув. Парень, естественно, плохо спал, он-то хотел гораздо большего, чем просто объятия во сне, но решил дождаться утра. А она, проснувшись у него на груди, тут же вскочила и, испуганно одёрнув на себе гостиничный халат, скрылась в ванной, пробормотав дежурное «доброе утро». Ладно, переживём, у нас же всё ещё впереди, правда? Усмехнувшись ей вслед, Тейт впервые за последний год вдруг захотел закурить. А теперь они сидят в пустом кафе, и она молчит, думая о чём-то своём и не глядя на него. Вернее, как раз разглядывая, очень внимательно и как будто проверяя что-то, но стоит парню попробовать улыбнуться ей, её глаза, сморгнув, тут же убегают от него. — Вай? — он, отставив свою чашку, наклонился к ней. — Почему ты молчишь? — А… что мне сказать? — колючий взгляд в ответ и какая-то кривая улыбка. — Давай уж ты говори что-нибудь. — Хорошо, — он кивнул, улыбаясь. — Будем жить первое время в моём доме, до конца года, по крайней мере, потом — ты восстановишься в Лос-Анджелесе на учёбу, я туда переведусь из Флоридского универа, и… — Чтооо?! — она, грохнув чашкой об стол, выпрямилась. — То есть ты думаешь, что всё будет после всего этого идти, как раньше, и мы, типа, с тобой начнём жить-поживать и добра наживать, да? Ого, кажется, начинается! Это ему уже начинало нравится, и Тейт улыбнулся, откинув волосы с глаз и пару раз ей кивнув, приподняв брови. — Ну да, а ты как думала? — Никак!!! — ответив, она явно захотела свалить куда-нибудь, метнувшись взглядом к двери, но кроме номера, в котором была кровать, и, соответственно, был тупик, бежать было некуда. Да ещё в таком навороченном прикиде… — Да ты, ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить, Тейт? Знаешь, кем ты был для меня и как потом ты… ты превратился в него, с твоими глазами, он даже говорил и целовал меня, как ты… Ты!!! Она замолчала, откинувшись на спинку стула и закрыв лицо руками. Пожилая женщина за стойкой, читавшая газету, удивлённо посмотрела на них поверх очков, чуть покачав головой. Со стороны они казались, наверное, действительно странной парочкой. Нервная девица в таком неуместном для закусочной при придорожном мотеле вечернем платье из переливчатого шёлка и парень в растянутых гранжевых шмотках, джинсы и пушистый кардиган поверх футболки. — Вайолет… — Тейт, протянув руку через столик, коснулся её локтя, и она вздрогнула, как от удара тока. — Я, было дело, даже в психушку попала, пока ты… — она мотнула головой, не отрывая рук от лица. — Пока ты… Зачем ты вытащил меня тогда из воды? Его глаза потемнели, как небо перед грозой. — Я не мог тебя не забрать оттуда, Вайолет, не говори ерунды… — внезапно весь ужас того страшного занимающегося дня, то жуткое ощущение замерзающего в его объятиях её тела и ощущение умирания окатили его, как ушатом ледяной, солёной воды. — Да, я всё знаю, и теперь, поверь мне, с тобой ничего плохого не случится, Вайолет. Посмотри на меня, пожалуйста, Вай. Сквозь пальцы, сквозь слёзы, она уже видела его, да она только и делала всё это время, как он увёл её с той площади, что смотрела на него. Смотрела и не могла насмотреться, не могла понять, кто перед ней. Всё тот же Тейт Лэнгдон? Но она всегда знала его, как потом оказалось, не только как Тейта. Там, глубоко внутри, изредка только мерцая в его тёмных глазах, было ещё кое-что. Вернее, кое-кто. И теперь Вайолет не могла понять, чего же она хочет. Просто Тейта Лэнгдона, или того, кто прятался у него внутри?..или обоих сразу? — Ладно, — она резко убрала руки от лица. — Тогда ответь мне: ты один сейчас? — Нет, — он пожал плечами, и в его глазах заплясали бесенята. — Я с тобой, Хармон, и пока можешь не дёргаться, я от тебя не отстану, — скрестив руки на груди и угрожающе медленно кивнув. — Даже если ты попросишь. Это ясно? Она, не убирая руки от лица, постаралась сдержать невольную улыбку. О да, это Тейт. Тот самый, которого она и хотела. Всегда хотела. — Пошли отсюда, — он встал и, кивнув женщине за стойкой, положил деньги на столик. — Пошли, Вай. Продолжим в номере. Девушка медленно убрала руки от лица, глядя на него снизу и уже чувствуя, как недавние слёзы, высыхая, оставляют на щеках тянущие дорожки. Ну конечно, это Тейт Лэнгдон, кто же ещё?! Он смотрел на неё сверху, и в его глазах она видела всё, чего ей так хотелось: сочувствие, жадный интерес и неприкрытое желание. Вайолет уже примерно представляла, как всё будет, как только они закроют изнутри дверь номера. Его глаза и нетерпение говорили о многом. Дыхание перехватило от того, что она сама себе напредставляла, и одновременно вдруг стало ужасно, вот просто до острой тошноты вредно. Хочет её тра*нуть? Ну, что ж, не он один. Сжав губы, она скрестила руки на груди и посмотрела на него с вызовом. — И почему мужчины так помешаны на сексе, а? Не раскроешь мне секрет, Тейт? Он, ошарашенно глянув на неё сверху, нахмурился и присел обратно, со скрежетом подвинув свой стул вплотную к ней и наклонившись к девушке. — Я помешан на тебе, Вай, и это уже не лечится, и ладно, хватит тут, — он улыбался, принимая это за шутку. — И вообще, это что, бунт на корабле?! Хармон, ты рискуешь прогулкой по доске**! — Ага, уже трясусь и падаю в море от страха, — девушка, подцепив крекер с блюдца, махнула им в воздухе. — А ты чего хотел, что всё будет как раньше, после всего? — Это после чего же? — следя за печеньем, Тейт тряхнул головой, одновременно отметив, что на улице в стеклянную дверь уже второй раз шибануло порывом ветра. — И вообще, какие это мужчины помешаны? То есть ты что, кроме меня ещё с кем-то, ээ, кто тоже был помешан на сексе, так же, как и я? Кажется, он уже не шутил, девушка видела, как искорки в его глазах медленно гасли, уходя куда-то в глубину и погружая его радужку в такую привычную тьму. И, как обычно — контраст светлых вьющихся кудрей и бездн темноты в его глазах завораживал… Боже, как же она, оказывается, скучала по нему… Осознание этого, и ещё чего-то другого накрыло неожиданно, как лавина в горах. — Представь себе, — Вайолет сказала это механически, уже завязнув в горячей тёмной смоле его глаз и плюнув на всё. — Ага, вот как, — он выпрямился, скрестив руки и оглядывая её с холодной яростью во взгляде. — Тогда… Я убью его. Он ведь… взял тебя против воли, так? Этот усатый пижон, в мэрии Орлеана? — Что?! — Вайолет замерла, забыв про крекер в своих пальцах. — Он, да он же… — она тряхнула головой, сразу потерявшись. — Нет, он был ещё женат на тот момент и убил свою жену только вчера, так что он не мог со мной, ну, то есть, меня, как бы… — она заткнулась, молча глядя на Лэнгдона. Он сидел на стуле рядом, откинувшись на спинку, скрестив руки на груди и медленно кивая, слушая девушку с преувеличенным вниманием. — Продолжай. — Нет, ты ничего не понял, Тейт, он всего-то лишь порезал мне руку… — она, как оправдание, вытянула вперёд свою левую ладонь с двумя шрамами, один из которых, пересекая старый, был ещё красновато-свежим. — И там, на площади в Орлеане, я хотела убить именно его, я-то думала, что он вернулся за мной, чтобы всё-таки покончить… — она вдруг как будто опомнилась. — Да слушай, что я тут оправдываюсь, а?! Ты сам, я же видела, как ты и Мэг, там, у Мисти, на болотах — вы оба, а теперь ты мне тут… — она привстала, и её лицо исказилось от плохо скрытого отчаяния. Его лицо отражало, как зеркало, все ее чувства, и Вайолет вдруг поняла, что у них обоих теперь слишком много общего. — Хватит, пойдем, — он сказал это мягко, постепенно меняясь в лице по мере её сбивчивого рассказа и, встав, взял её за руку, разжав её и высыпав крошево печенья на столик. — Я всё понял, Вай, и я очень виноват перед тобой. Но она уже не могла остановиться. — Нет, послушай, если ты действительно думаешь, что я и этот маньяк — что мы с ним, как вы с Мэг… — Я ничего не думаю, Вайолет, хватит, — насильно подняв её за плечи, Тейт встревоженно оглянулся на большие стёкла витрин. Кажется, там начиналась пылевая буря с ураганом или что-то ей подобное. Женщина за стойкой, потеряв к ним весь интерес, приникла к окну, с ужасом глядя, как по пустынной дороге ветер закручивает высокие столбы пыльных смерчей, пронизанных мутноватым солнечным светом и невесомые шары перекати-поля уже пляшут свой ураганный танец. — Идём, — он, уже не слушая её, легко поволок её к двери, и как только они вышли, горячий ветер вместе с песком подхватил их. Скинув с себя кардиган, Тейт быстро накрыл им всё ещё что-то сбивчиво говорившую девушку и, легко подхватив её на руки, почти бегом кинулся к зданию с выходящими на улицу дверями номеров. Попав внутрь и оставив пыльный шквал за дверью, они продолжили. Вернее, попыталась продолжить Вайолет, а Тейт, сдёрнув с неё свой кардиган, смотрел на неё сверху, как бы выбирая, с чего начать. -…и не смей, не смей меня вообще трогать, понял ты?! Да после всего этого я даже думать про тебя боялась, всё представляла, как вы вместе с Монтгомери будете смеяться мне в лицо, когда мы вдруг случайно встретимся, и тогда… Она на полуслове сбилась, глядя на лицо парня, который очень внимательно слушал её и, казалось, он был очень зол. — Всё сказала? Она молчала, и они пару мгновений смотрели в глаза друг другу, понимая, что если это продолжить дальше, то неизвестно, что ещё произойдёт. На улице что-то грохало от резких, неожиданных порывов ветра, солнце уже не светило, и совершенно неожиданно погасло электричество. Они остались в сумеречной полутьме пасмурной непогоды, которая, казалось, проникла уже даже в комнату, просочившись сквозь стёкла и закрытые двери. — Скажи ещё, что это я опять столб подпилил, Вай, — он улыбнулся первым, и девушка, отступив на шаг, молча смотрела на него из сумеречной комнаты. — Хватит уже, иди сюда. Он протянул к ней руку, и через мгновение Вайолет дала ему свою, которую моментально сжали его горячие пальцы и её медленно и неотвратимо потянули туда, куда она и сама всегда хотела. — Тейт, не спеши, пожалуйста, просто обними меня, давай вот так, вместе? — она ещё что-то тихо говорила, постепенно успокаиваясь, прижавшись к нему всем телом и умоляюще глядя на него снизу огромными, влажными глазами, в которых как будто все же было немного страха. И Тейт не спешил. Закрыв глаза и улыбаясь, он вдыхал запах её волос, смешанный с запахом улицы, песка и травы, и думал о том, что совсем скоро они будут дома. Вдвоём половину зимы, всю весну и лето. Его хватило минут на пять, а Вайолет, казалось, была готова так вот стоять вечно, уткнувшись лицом ему куда-то между ключиц и создав там своим тёплым дыханием какой-то эпицентр жара, который медленными, тягучими волнами расходился по его телу, вызывая болезненное желание, которое уже было невозможно выносить. Тейт оторвал её от себя, взяв её лицо в руки и осторожно, как будто она была сделана из тонкой бумаги, касался губами, скользил по её лицу, вспоминая. К чертям платье, к чертям его футболку, и на мгновение, где-то между её чулками и его джинсами, его осенила та самая мысль: да, Вайолет, ты права — я помешан на сексе. На сексе с тобой, вот так. Да даже не только на нём — на всём, что теперь можно будет делать вместе: спать, смеяться, выносить мусор, грустить, болеть простудой, готовить еду, пинать камушки, бесцельно бродить или смотреть на небо. Она подчинялась любому его желанию, постоянно пытаясь как будто поймать его взгляд и лицо своими дрожащими от возбуждения пальцами и закрывала глаза, только когда Тейт слишком тесно прижимал её тело к себе, давая короткий отдых своим глазам и обострившимся чувствам. — Вай, ты… ты не боишься? — он говорил хрипло, и сейчас совсем не был похож на мальчишку, это было лицо мужчины, одержимого страстью. — Ты не боишься меня? Она тихо засмеялась, сидя у него на коленях лицом к нему и поэтому глядя на него немного сверху. — Нет, не боюсь, Тейт. Только… — его лицо опять в плену её тонких и таких нежных пальчиков, и она говорит, уворачиваясь от его настойчивых, слишком нетерпеливых губ. — Только можно тебя попросить кое о чём? — Всё, что захочешь… — его попытка прижаться лицом к груди девушки была настойчиво ею пресечена. — Когда будешь во мне… — её глаза вдруг медленно, начиная от краёв радужки, как будто темнеют, наполняясь клубящейся, пока ещё прозрачной тенью. -…будешь во мне… — от этих слов Тейт теряет контроль и, перехватив её крепче за ягодицы, почти уже входит в неё. — Не закрывай глаза, ладно? И да, они уже сделали это, и девушка, плавно качаясь в его сильных руках, тихо стонет, не отрывая полуприкрытых глаз от лица своего возлюбленного. — Это… это из моей роли, Вай, это я должен говорить так, ты же помнишь? А Вайолет, уперевшись в его широкую грудь руками, опрокидывает его навзничь, оказавшись сверху. — Нет, теперь не твои, Тейт, — она, смотря на него сверху, и вся окутанная длинными волосами, наклоняется к его лицу, не прекращая ритмичного движения и опираясь руками на плечи мужчины. А он смеётся, поняв наконец, что вот сейчас они по-настоящему вместе, первый раз за всю их пока ещё недлинную жизнь, и теперь их глаза одинаково и прекрасно темны, как самые затерянные и непроглядные глубины океана. — Ты ошибаешься, Вайолет, но это и не важно теперь… Не зажимайся так, пожалуйста, а то всё быстро закончится, малыш, — и он, беря инициативу на себя, крепко её берёт в руки и переворачивает вниз, желая всё получить сам, забрать всё без остатка и ничего не оставить. Ни ей, ни себе… Ни тому, кто сейчас, возможно, был с ними. Или им это просто казалось… Потом они лежали на разорённой постели, наслаждаясь тишиной и уже спокойной, такой желанной близостью друг друга, заранее всё простив и слушая бесконечные рассказы о том, как каждый из них искал себя. Тейт не отпускал её от себя, положив голову девушки себе на грудь и переплетая её пальцы со своими, и незаметно гладя кончиками пальцев её шрамы на ладони. Вайолет рассказала почти обо всём, опуская некоторые опасные подробности, потому что понимала, что если Тейт услышит всё, то обязательно попытается убить Джеймса Марча, а быть даже просто причиной раздора двух демонов ей не хотелось. И она не желала смерти ни одному из мужчин. Она узнала про предательство Корделии и почему-то совсем не удивилась, просто решив больше никогда не возвращаться обратно, в этот проклятый Шабаш, одержимый идеей выживания в мире, из которого уходит магия, на которую они никогда не имели никаких прав. Про Мисти и Куинни. Про то, как Мегги дала Тейту жизнь на утро Кровавой луны, и про то, что Денди и Мисти Дэй теперь вместе и счастливы, а Куинни ушла из Академии… На улице всё улеглось, электричества всё так же не было, и вовсю светило солнце. А впереди их ждал океан и Южная мгла, приносящая с собою вместе в густом тумане беспричинную тоску и бесплодные сожаления. Всем, кроме них, потому что отныне они были вдвоём; да что там, отныне их было почти трое.***
К вечеру этого же дня они были уже дома, в Бакстоне. Всё внутри дома Тейта было покрыто тончайшим, блестящим океаническим песком, нанесённым сюда ветром и не признававшим никаких преград на своём пути. Здесь очень давно никто не прибирался, что было не удивительно, потому что Мойра О’Хара тоже теперь была свободна. Рассеянный, мягкий вечерний свет делал всё внутри как будто обсыпанным сахарной пудрой, песок мерцал и светился в косых лучах зимнего солнца. Бросив вещи прямо у двери, они, взявшись за руки, пошли на пустынный пляж, где отбивал свой вечный ритм неумолкающий прибой. Линия шторма сильно сместилась, и близко к воде они не стали подходить, оставив обувь у кромки влажного песка. Тейт всё смеялся над Вайолет, видя, что её глаза на мокром месте и она, как ребёнок, радуется этому древнему, безжалостному и дикому в своём великолепии монстру-океану***. Он, вдруг замолчав, наклонился и приник к её губам. И как будто повторилось то, что уже было когда-то давно, в прошлой жизни, пока они оба ещё были почти детьми. Ветер смешал их дыхание, их волосы и даже мысли, потому что в этот момент, только коснувшись губ друг друга они замерли, не двигаясь и боясь дышать, как в первый раз. И оба одновременно поняли, что теперь то, что всегда было снаружи, по отдельности от них, вдруг проникло глубоко внутрь — в их кровь, их чувства, их мысли. Окончательно и навсегда… Солёная вода; белый, сухой ветер равнин с материка; высохшие водоросли и мелкие, блестящие ракушки, запутавшиеся в них; странные, ночные звуки в местном лесу и остатки углей на кострищах; выбеленные солёным ветром и зимними дождями кости, выглядывающие из прозрачного песка; белые скелеты мёртвых шхун на подвижных, меняющихся с каждым штормом дюнах Вирджинии Дэйр. И даже их жизнь, она тоже уже была навсегда намешана с этим всем, крепко смешана — и отступать, прекращать это всё было уже поздно. И смерть. Она тоже всегда будет рядом. Смотрит мерцающими кристалликами из-под каждой волны, осторожно касаясь их босых ног и потом отступая назад, и так много-много раз… Он улыбнулся, ещё продолжая их долгий, пьяняще-нежный поцелуй. — Завтра начнётся шторм, Вай, и думаю, к ночи уже опустится Южная мгла. Она знала, что Тейт не может ошибаться, и как будто вторя ему, на маяке мыса Хаттерас медленно, набирая силу, запела сирена, призывая всех моряков и островитян к осторожности. Всех, кроме них, потому что они и были этим штормом. А впереди была целая жизнь. …и последняя. Искренне, отчаянно благодарю тех, кто читал это, ваша зримая и незримая поддержка — бесценный дар для меня. А уж если вы со мной говорили, то это вообще неоценимо. Понимаю, что затянула с сюжетом, но это вечная проблема. Краткость — не моя сильная сторона. И если вы дошли вместе со мной до финала — то я ваш должник! Ну, а теперь перехожу на личности. Неоценимую помощь и поддержку в написании двух последних, завершающих и самых значимых глав мне оказала моя любимая Bloody_Belka, и все её замечания и исправления воплощены в тексте) Милая моя lena_pena2525, твои отзывы — подобны белым стихам, они создают настроение на целый день и дают силы двигаться дальше, друг мой! Верная бета и соратник susl_m — ну, ты всё знаешь. Спасибо тебе за доблестную правку этого безграмотного безобразия! out.am_mder, Flash_Gadot, FeMih, Marinkamandarinka, и незарегистрированные пользователи — благодарю вас, наше общение тоже много для меня значило и помогало идти дальше. Всем доблестным пользователям публичной беты — наше огромное спасибо, с вашей помощью я тут тоже поправилась, дорогие мои))))) Торжественно клянусь, что этот текст останется самым длинным на этом профиле!!!!! С искренней любовью, ваша благодарная NelMel)