***
Вайолет молча допивала свой кофе на кухне, глядя в окно. Она уже поспала, всего-то полчаса, не больше. А больше и ни к чему, ночью потом не заснёшь. Волосы после душа быстро подсыхали, благодаря включенным на обогрев кондиционерам. Вайолет знала, что Бен от холода вообще не страдает, и что тихо шумящие по всему дому кондиционеры — это исключительно в честь её приезда. Потихоньку, уже после короткого сна, к ней стало возвращаться чувство дома. «Я дома, дааа…» — именно с этими словами она и проснулась полчаса назад в комнате своего детства. Косые лучи солнца освещали её старые постеры на стене с Икабодом Крейном из «Сонной Лощины», всё так же скалился вальяжный и харизматичный робот Бендер из с сигарой в зубах, скромно улыбался грустящий Курт Кобейн; везде её старые рисунки, приколотые булавками к стенам… Вайолет мечтательно улыбнулась. И этот запах, опять он. Говорят, так пахнет именно со стороны лагуны Памлико, когда ветер со стороны большого берега. Йод и несвежие водоросли, плюс специфический запах их деревянного дома. Запах дома её детства. — Вайолет? Не хочешь съездить перекусить куда-нибудь? Из холла был слышен приглушённый звук телевизора, судя по-всему, Бен смотрел футбол или что-то подобное. — Нет, пап, не хочу. У тебя есть мороженная индейка? — Приходилось говорить достаточно громко, чтобы её услышали. — И не только. Хочешь блеснуть своим кулинарным искусством перед стариком? — В его голосе послышалась искренняя надежда, и Вайолет улыбнулась, некоторые вещи никогда не меняются. — Ну что ж, почему бы и нет? Сыр и паприка найдутся? — Всё, что ты пожелаешь, дорогая! — Бен появился в проходе, смущённо улыбаясь. — Если честно, серьёзно собирался пойти поужинать с тобой в кафе, в «Стол шкипера», к примеру… — Нет проблем, пап. — Вайолет встала и взъерошила почти сухие волосы. — Блин, как быстро сохнут… Я пока положу мясо в микроволновку размораживаться и прогуляюсь, ок? — К океану? — Ну да. Ты не против? — Нет, дорогая. — Бен тронул её за плечо. — Будь осторожнее, ладно? Сегодня почти штиль, но ты же знаешь… Вайолет чуть дёрнула плечом и быстро поцеловала отца в чуть колючую щёку. — Знаю, смотри на горизонт и не зевай, капитан… -… южная мгла, как удав, ползёт на штурвал! — закончил Бен их детскую песенку. — Ну, ты всё знаешь. И, Летти, твои волосы, они уже высохли? — Надену шапку, пап! Через пять минут Вайолет уже вышагивала по их пустынной улице, натянув шапку крупной вязки с большим помпоном на ещё влажные волосы, в непромокаемой свободной куртке цвета хаки с оранжевыми вставками. Довершали её образ тяжёлые кирпичного цвета ботинки и узкие синие джинсы, стиль унисекс, столь яростно критикуемый тётей Бри из Фриско. На соседнем доме, где раньше жила семья Виллетов, она с грустью заметила табличку «Продаётся», да и многие дома по улице, кажется, были пусты, ожидая своих хозяев или постояльцев — туристов ближе к лету. Обычное дело. А вот у Ленгдонов, кажется, всё в порядке. Не задерживая взгляд на красивом кирпичном доме, стоящем на небольшом естественном возвышении почти напротив, Вайолет невозмутимо прошла мимо. Потом нужно будет обязательно спросить у Бена, как у них дела. Кажется, те времена, когда Бен любил поддразнивать её их детской дружбой с Тейтом, давно прошли. Вайолет пошла быстрее, потому что на самом деле она… Ей было тут слегка не по себе. Перейдя пустынную дорогу, идущую вдоль побережья, она вышла к океану, и, как обычно в такие минуты, замерла. Пройдёт дня три-четыре или неделя, и первое впечатление, конечно, сгладится, но сейчас… Сейчас это было просто до дрожи в ногах, до слёз и до спазма в горле. Солнце уже висело над горизонтом, зажигая своим тёплым сиянием жидкое серебро воды. Шум прибоя здесь казался оглушительным, «Только до первого шторма», — улыбаясь, подумала Вайолет. Только до первого шторма, да… А сейчас она даже слышала шелест сухой травы, терзаемый бризом, крики чаек и шуршание песка под ногами. Она подняла голову и закрыла глаза, обхватив себя руками. Если наклониться вперёд, и ветер достаточно сильный, то можно просто лежать на сопротивлении холодного, резко пахнущего океаном воздуха. Раньше они так с Тейтом часто делали. А потом падали в белый песок, и, смеясь, катались по нему до изнеможения. Не открывая глаз, Вайолет потихоньку побрела вперёд. От дороги вниз, к полосе длинного бескрайнего пляжа был небольшой уклон, и ноги несли её сами. И вот тут… Она в него врезалась. — Хей-хей, старушка, так это ты?! — Ахх, оу… Тейт?! Они оба, как-то даже отскочив друг от друга, засмеялись. Вернее, отпрянула одна Вайолет, Тейт-то явно сам ей подставился, но это не важно — сейчас они оба, смеясь, смотрели друг на друга. И в их глазах, как будто отражая обоюдные чувства, плескались искренняя радость и восторг. Тейт стоял против света, на фоне начинающего теплеть к вечеру неба, и почему-то он показался ей каким-то… слишком взрослым? или нет, просто очень высоким, ведь виделись-то они аж четыре года назад, и ему тогда было семнадцать. Всё те же светлые волосы, в контраст им — такие же тёмные, смеющиеся глаза, вот только он теперь — совсем, совсем другой. Почему-то Вайолет, когда вспоминала о времени, проведённом вместе с ним здесь, на острове, представляла его именно двенадцатилетним мальчишкой. Наверное, потому что в подростковом возрасте, когда она побыла здесь всего неделю четыре года назад, они уже не были так близки, как раньше. За исключением, пожалуй, только одного случая. — Так значит, Бен не соврал! А ты знаешь, Вай, я как увидел, что он стирает шторы из твоей комнаты, ну, вернее, вешает их на заднем дворе — так сразу и прикинул — дело нечисто. И, оказывается, не зря. Не долго думая, Вайолет, смеясь, обняла его, и Тейт, совершенно врасплох, вдруг, обхватив её неожиданно сильными руками, чуть приподнял над землёй, и… Тут же поставил обратно. Ух. Вайолет, аж задохнувшись от крепких объятий, оттолкнула его от себя, поправляя свою съехавшую на бок шапку. Сердце, кажется, пропустило парочку ударов, и вообще, она совершенно неожиданно для себя смутилась. — Шторы? Стирал шторы, Тейт? Ты серьёзно?! — прикрывая глаза от слепящего солнца, она смеялась почти до слёз, не зная, что ей доставляло больше удовольствия — воображаемый Бен, развешивающий шторы на верёвки или встреча с лучшим другом детства. — Слушай, да как же я рада тебя видеть! Это же… Мы четыре года не виделись, правда? Бли-ин, да ты подрос! — Да и ты тоже, как-то… Вот тут они и запнулись. Вернее, просто перестали смеяться и, уже улыбаясь, смотрели друг на друга. — Да, послушай… Ты же поступила, кажется, Лос-Анджелес? Архитектурный, да? — Да, но тут не совсем всё… Короче я заболела ветрянкой. — Она чуть пожала плечами. — Ветрянкой, да. — Ты? Ветрянкой?! Чёрт, Ваай… И что? Она опять нервно пожала плечами и сощурившись, глянула в сторону океана. — Ну, осложнения, туда-сюда… Академ, короче. А ты, Тейт? — Археология, универ южной Флориды. — Оу, так ты… Ты всё же… У тебя всё получилось?! Улыбка медленно сползла с его лица. — Да, всё получилось, но… Я тоже в академе, Вай. А так на третьем курсе. Ответил он таким тоном, что девушка сразу поняла, расспросы будут лишними. — Как там Вивьен? У неё всё хорошо? И, да, Вай, ты от ветрянки-то оправилась? Выздоровела? — Даже не сомневайся, Тейт. Уже не заразна и зелёнка отмылась. Но, вообще-то, болеют ей только придурки вроде меня, которые в детстве всё прощёлкали, так что… Всё ещё улыбаясь, Вайолет вдруг смутилась, почувствовав на себе внимательный взгляд собеседника. Ещё минуты три назад они общались как в детстве, искренне радуясь друг другу, теперь же, после её вопроса о его учёбе что-то неуловимо изменилось. Тейт стоял напротив неё, совсем близко, всё так же улыбаясь и засунув руки в карманы чёрной лёгкой куртки. Но теперь он смотрел на неё совсем по-другому. И Вайолет вдруг почувствовала себя неуютно. Видимо, дело было в том, что она была в этой дурацкой детской шапке огромных размеров. Или в том, что вся косметика была напрочь смыта с лица, а куртка на ней была явно с мужского плеча и висела мешком. — Это куртка твоего парня, Вай? Не жмёт? Чёрт, он что, мысли читает?! — Какого парня… Что? Оу, нет, не жмёт, Тейт. Но спасибо, что спросил, ты очень милый. Они опять засмеялись. — Тееейт!!! Тейт! Вдвоём они повернулись на голос девушки, кричащей с дороги, от серебристого припаркованного минивэна Тойота. — Оу, это Мэг. Мне пора. — Он с улыбкой быстро взглянул в сторону дороги. — Ладно, Вай, был рад видеть! Давай, увидимся! Быстрое и сильное пожатие его тёплой, сухой руки, и Тейт быстрым шагом уже уходит в сторону от океана, к этой самой Мэг. Всё ещё улыбаясь, Вай стояла, переминаясь с ноги на ногу и провожая его взглядом. Уже пройдя полдороги, он вдруг обернулся, и, сделав пару шагов спиной вперёд, смеясь, сделал странный жест рукой. Со стороны казалось, что он просто приставил ко лбу кулак большим пальцем к себе, а затем вытянул ту же руку по направлению к Вайолет, указательным пальцем вперёд. И Вай просто обалдела… Да это же тайный язык пиратов из тех самых времён! Означало это примерно: « Я знаю, что ты там.» Ага, а где же ещё? Улыбаясь до ушей, она ответила ему тем же, и это было здорово, чёрт возьми. Потом Тейт пошёл быстрее, и, всё удаляясь от побережья, казалось, уносил с собою частичку этого солнечного и не по-зимнему спокойного вечера. Девушка, ждущая его у машины, была миниатюрной блондинкой, это было заметно даже отсюда. А когда к ней подбежал Тейт, и, быстро поцеловав её, сел на водительское сидение, их разница в росте стала особенно заметна. И, кажется, унисекс она совсем не уважает. Вайолет улыбнулась своим мыслям и побрела к кромке прибоя, нашаривая в кармане пачку сигарет. Почему-то на душе было как-то не по себе. И Тейт. Чёрт, он так вырос! Вырос и изменился. Почти на голову выше Вай, и, мало того, вот этот его взгляд под конец… Девушке вдруг стало немного неуютно. Так лучший друг детства, Тейт Лэнгдон, на неё никогда не смотрел. Ну, разве что, кроме одного раза. Так смотрели некоторые мальчишки из соседнего класса, и это было необычно. А она, Вайолет, как дурочка, вырядилась в детскую необъятных размеров шапку и столетнюю куртку, которую носил ещё по молодости Бен. Она передёрнула плечами и достала зажигалку. Чушь какая-то в голову лезет, да и ни к чему об этом думать. Прежде, чем закурить, она ещё раз оглянулась. Кажется, никого нет, дорога пуста, и никто её не увидит. По детству она помнила, что в зимнее время, когда на острове остаются только свои, все друг друга знают и узнают издали. И, если даже ты тут не знаешь никого, уж все остальные островитяне обязательно имеют представление, к кому ты приехал, зачем и на долго ли. Так что, если кто-нибудь хотя бы издали увидит, как дочь Бена Хармона дымит на пляже, он об этом узнает в самое ближайшее время. И хорошенько вздует Вайолет. Сам Бен не курил и даже мысленно отвергал всякие подозрения в том, что его дочь может быть никотинозависимой. Но, уж если что, его дочь знала, мало ей не покажется. Расправа будет быстрой и несправедливой. Вообще, Вайолет нравилось в некоторых вещах ходить по краю. И курение тут было просто невинной шалостью. Кстати, курила-то она совсем немного, в обычные дни не больше трёх сигарет, ну, а если к делу подключался алкоголь, тогда сигареты никто не считал. На выпускном, например… Ох, лучше не вспоминать, так плохо ей в жизни ещё никогда не было. Девушку опять передёрнуло. Присев на корточки, она с удовольствием закурила. Сюда уже долетали брызги, и страшно хотелось вот прямо сесть на пятую точку и окончательно расслабиться, но песок был влажный. Обхватив сигарету губами, Вайолет вдруг вспомнила, что у неё в кармане валяется телефон с наушниками. О, самое то! Включив музыку наугад, она улыбнулась. Эмерсон, Лайк и Палмер, о да! Музыка, не заглушая прибой, свободно струилась вместе с дымом, и, странный осадок от встречи с Тейтом медленно уходил, ускользая в этот прекрасный одинокий вечер, и Вайолет, улыбаясь, чувствовала, что не зря она приехала сюда, и что, кажется, то счастливое далёкое время возвращается. По крайней мере, сейчас ей так казалось. Где-то там, может быть, было что-то, что я упустил, И не потому, что я недостаточно добр, И это не значит, что я слеп. Но есть что-то, что я упустил… Я думаю об этом, лежа и смотря в небо, И не зная, что это, Но оно есть. Ты увидишь это, но не сразу поймёшь, Ты просто должен был быть именно здесь С самого начала. Возможно, что-то можно было бы изменить, Возможно, я был жесток, не замечая этого, Или я был глуп. Но то, что сделано, то сделано, Сейчас я просто не могу вспомнить, И это уже не имеет значения вообще… А ты видишь все это ясно, Ты должен был быть здесь С самого начала, именно ты. Дослушав песню и докурив, Вайолет встала и с удовольствием потянулась, разминая плечи. Неожиданно сильная волна лизнула песок намного дальше, чем её двойники до этого, и она, смеясь, отпрыгнула назад. Уже уходя, она заметила какое-то движение на побережье, у самой волновой кромки, как раз в той стороне, куда уехал Тейт со своей подружкой. По берегу метался человек, махая руками и явно что-то отчаянно крича. Быстро вынув наушники, Вайолет остановилась. Там могло что-то случиться, или… Это был мужчина, и чтобы разобрать, что он кричит, было слишком далеко, да и прибой заглушал все звуки. Но то, как он двигался, как хаотично размахивал руками — было в этом что-то отдалённо знакомое, но хорошо и давно забытое. Вздохнув, Вайолет вставила наушники обратно и побрела домой, вытаскивая ноги в тяжёлых ботинках из сыпучего песка пустого зимнего пляжа.***
Она совсем забыла, что цикады здесь и зимой вовсю стараются. Сквозь приоткрытое окно в кухне помимо ветра был слышен их мелодичный треск, и Вайолет иногда специально подходила к окошку, чтобы послушать их. Филе индейки запекалось в духовом шкафу вместе с овощами, и, скорее всего, на два дня им этого хватит. Небо теперь, после захода солнца, приняло какой-то тревожный багрово-чёрный оттенок и ветер явно усилился. Ничего, по началу всё время так. Первые недели две, или до первого сильного шторма, потом все эти мелочи просто… Остаются там, за окном и ты живёшь дальше, слушая прогноз погоды и реагируя только на оранжевый уровень опасности, привыкнув к непостоянству океана. Выключив электрическую духовку, Вайолет вышла на длинную веранду — балкон, идущую вдоль всего фасада второго этажа. Дом у них, как и все рядом стоящие, был достаточно высоким, и стоял на бетонных сваях, во избежание порчи строения наводнением во время сильных штормов. Вообще, их улица, окружённая первыми деревьями Бакстонского заповедника, заливалась не часто, последний раз ещё до её рождения, во время сильного урагана, но всё же. Свай не было только у дома Лэнгдонов, и то потому, что их дом был построен несколько выше остальных. На улице стемнело, и фонари вдоль дороги горели только у дома Хармонов и Лэнгдонов. Даймонд Шолс, их улица, прилично опустела, пока её тут не было, видимо, как и весь Бакстон, небольшой городок, занимающий примерно пятую часть острова. Или, скорее, дело всё-таки в их улице и близости гремящего прибоя Атлантического океана… С другой стороны острова, со стороны залива Палмико жить гораздо спокойнее, там центр города и все причалы находятся именно там, на западном побережье… Девушке вдруг стало обидно за их городок и улицу. До их восточного побережья тут было достаточно близко, минут двадцать неторопливой ходьбы, если по дороге, но шум океана было слышно прекрасно. — Вайолет? Какие у нас сегодня прогнозы на ужин? Ага, Бен проголодался. — Благополучные, как и погодные. Садимся, па? — Хм, это зря ты так. Завтра ветер усиливается и пойдёт зыбь. Так что, Летти, ты там не особо разгуливай по пляжу, ок? Сходи-ка в сторону Палмико, порисуй причалы с лодками, их сейчас, конечно, меньше, чем летом, но всё же. — Ок, пап, я подумаю. — Вайолет достала их ужин из духовки и поставила его на керамическую подставку посередине накрытого стола. — Да, знаешь, я тут встретила Тейта! — Мм, какой запах, детка! Да ты стала просто… Что, Тейта? А, ну так у него всё то же: активно работает над имиджем плохого парня, при этом каким-то чудом умудряясь хорошо учиться и даже зарабатывать. — он насмешливо прищурился. — Ну, и как он тебе? — Ну, мы очень обрадовались, и вообще. Не знала, что он всё-таки учится на археолога, мы же в детстве только в это и играли, помнишь? Наши пиратские клады? — Да как такое забудешь, а? Крали бижутерию у Констас и Вивьен и закапывали её, а потом… Никогда не забуду, как Тейт стибрил у матери то кольцо с брильянтом, и вы потеряли карту, где было обозначено то место, куда вы его зарыли! — Ну, мы не совсем потеряли, вообще-то, было так и задумано, но ладно. — они ещё посмеялись, одновременно жуя ещё горячую индейку. — Пап, а как у них вообще дела? Мы-то с Тейтом не общались эти четыре года, как там Констанс? Бен вдруг сделался серьёзным и положил вилку на стол. — Так ты… Вив ничего тебе не сказала, ну, что ж. — он откинулся на спинку скрипнувшего деревянного стула и покачал головой. — У них в семье в прошлом году случилась трагедия, дочка. Аделаида погибла, как раз на Хэллоуин, так что скоро годовщина. Ну, ты же знаешь, Констанс вообще женщина не простая, а после всего этого… Я до сих пор пытаюсь помочь ей, но тут нужно время, а не только помощь врача. А Тейт сумел как-то разобраться с учёбой, что-то там сдал экстерном, а сейчас в академе, поддерживает мать, даже работает, хотя проблем-то с деньгами у них никогда не было. Так вот… Вайолет, как и Бен, молча положила столовый прибор на скатерть. Так вот, в чём дело… Милая, добрая, невинная Аделаида… В детстве она не отходила от матери, если и бывала дома, поэтому Вайолет проводила с ней не так много времени, как могла бы. Констанс всё время отправляла свою младшую дочь в какие-то специализированные учебные центры, ведь девочка страдала синдромом Дауна. И этот вопрос об учёбе, и как Тейт напрягся от этого на пляже, боясь — чего? Её сочувствия, непонимания или откровенной жалости? А она ему втирала про свою ветрянку, как будто это — настоящая катастрофа. Боже, ну почему… И ей действительно было страшно, чудовищно, до слёз жалко Эдли, и Тейта, который просто обожал свою сестру, и даже Констанс жалко. Нет, нет, чёрт… Вайолет, закрыв лицо руками, всхлипнула, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. — Ну, нуу, детка… Ну вот, так и знал… — обескураженный Бен уже стоял рядом, обнимая её за плечи. — Успокаивайся, милая, тут уж ничего не поделаешь. Погладив напоследок Вайолет по худой спине, Бен сел на место и поставил подбородок на сложенные руки, смотря на дочь. Ничего, пройдёт… Потери неизбежны, а Вайолет — сильная и умная девочка. И как же хорошо, что Тейт наконец-то завёл себе девушку из местных, с западного побережья! Он грустно улыбнулся, наливая себе в бокал вина, да… Потом, немного подумав, встал и достал бокал и для дочери. Он-то прекрасно понимал, что в восемнадцать лет не пробовал спиртное только ленивый.