Wet–Weak; Ed Sheeran–Friends; dvsn–Do It Well; Jimin Park (15&)–Hopeless Love.
- Эй, ты! – пиная стопой грязное и покрытое кровоточащими ранами тело парня, за спиной которого виднелись потрёпанные крылья, кричал мужчина. Перья были покрыты кровью и, когда пытаемый стал подниматься, попадая под лучи лунного света, приняли грязно-бардовый цвет. Кривясь от боли, парень поднялся на руки, но встать ему не дали, поэтому пришлось остаться на четвереньках. – Ну что, нравится?! – искажая своё и так противное лицо в гримасу презрения и радости, спросил мужчина, тень которого падала на почти бессознательное тело парнишки. – Воровать со складов герцога?! Да ты, как я погляжу, смелый, Тэхён-а! Жизнь тебя ничему не научила! – мужчина встряхнул рукой, в которой держал плеть с железными шипами, и алая жидкость разлетелась каплями по полу и штанам пытаемого. - Да пошёл ты, - сильф всё ещё пытался подняться, но его тело тряслось от боли. Начальник стражи Заркс, который знал парня очень давно и каждый раз избивал его за попытки прокормить себя воровством, надавил на спину обессиленного Тэхёна, и тот упал. Свистящий звук раздался в темнице, а после раздирающий ушные перепонки крик заполнил подземелье и вырвался наружу через водный сток. Это была последняя пытка. Тело, пропитанное собственной кровью, не отпускала боль, а губы парня тряслись. В горле образовался ком из слюны и алой жидкости с металлическим привкусом. Сил встать не было. «Ночь сегодня холоднее, чем обычно», - пронеслось в голове Тэхёна, когда ветерок из решётчатого окна коснулся его тела, и парень перевернулся на другой бок, лицом к Зарксу. - Поднимайся, - подал голос стражник, доставая из кармана белый платок, который слегка слепил глаза из-за попадавшего на ткань лунного света. – По приказу герцога ты навсегда должен покинуть его владения! – продолжал мужчина, протирая плеть. – Слишком много проблем от тебя за последние дни, - добавил Заркс и даже как-то с сожалением посмотрел на Тэхёна, но это было лишь на секунду, – Уходи по-доброму. Начальник стражи повесил плеть и принялся вытирать вымоченные в крови парня ладони, а спустя минуту покинул темницу с громким хлопком железной двери. Заркс не запер Тэхёна, а значит, ему позволено уйти. - Почему? – прохрипел сильф, когда в горле стало тесно. На стенки глотки давило, и Тэхён сплюнул эту бардовую смесь на землю темницы. Кашель был непрерывным, от чего горло словно раздирало на части. По израненным губам сочилась кровь, а тело продолжало трясти, раны болели, и, казалось, что спина полностью в огне. – Чем…я заслужил…такую жизнь? – шептал сильф, ведь голос сел после нескольких дней криков, от продирающей до костей боли. Тэхён не помнит, на какой день он потерял сознание и от чего: то ли от голода, то ли от болевого шока. Постаравшись, парень поднялся и по стене двинулся к двери. Ноги еле передвигались, а об искалеченных крыльях и говорить не стоит. Одной рукой Тэхён опёрся на стену, но зашипел из-за раны на внутренней стороне ладони, на которой красовался один из многочисленных порезов. Тяжело выдохнув, парень опустил голову и сделал шаг, оттолкнувшись от каменного помощника. Ему даже показалось, что, смотря на то, как он выглядит, стены издали стон сожаления. Когда с огромной долей усилий сильфу всё же удалось отворить дверь, то он стал осматриваться и вслушиваться, в попытках найти выход, Тэхён знал, что он недалеко, но путь к нему так и не запомнил. Всё так же опираясь о стены, парень шёл по холлу, следуя своему слуху, которым он засёк свист ветра. Завернув на первом повороте, сильф обнаружил ещё одну дверь, через которую в решётчатом отверстии сочился свет. Не раздумывая, Тэхён прибавил шаг, и вот он отталкивается от холодных камней и припадает израненными руками к ручке. Искажая своё лицо от последующих усилий, которые дались ему не без особого труда, парень всё же отворил железную преграду. В глаза блеснул свет, словно умело пущенная стрела, и Тэхён зажмурился, немного шипя. Рука рефлекторно коснулась лица, закрывая взор, и сильфу стало в разы больнее от этого движения. Излишнее действие было неуместно, ведь он продолжал истекать кровью, а напряжение мышц лишь усиливало поток крови и доставляло больше болезненных ощущений. Когда последнее перо с опущенных крыльев покинуло пределы темницы, Тэхён облегчённо выдохнул. Сейчас перед сильфом стоял один вопрос: «Что делать и куда идти?». Подняв глаза на небосвод, который сейчас приютил прекрасные звёзды, парень снова выдохнул, и только сейчас он понял, что даже дыхание ему даётся с трудом. Оглядев окрестности, Тэхён заметил лес и вспомнил, что это самая отдалённая камера для пыток в поместье герцога. Озлобленная улыбка всплыла на лице сильфа, когда он уверенно поплёлся к лесу. «Уходи по-доброму», - эти слова стражника продолжали крутиться в голове, когда ветви кустарников цеплялись за кожу, раздражая и так кровоточащие раны, терзали крылья и заставляли Тэхёна сдавленно стонать от заполняющей всё сознание боли. Льстящаяся трава щекотала ноги, и это ещё больше злило и одновременно расстраивало сильфа, от чего ему хотелось разрыдаться на месте. Подняв руки, он запустил кисти в пшеничные волосы, которые были частично испачканы в его собственной крови и покрыты грязью, образовавшейся из-за смешения слюни, бардовой жидкости и пыли. Он упал на колени, вслушиваясь в тишину, изредка нарушаемую стрекотанием цикад. Из-за этого в голову Тэхёна пробрались мысли о длительном одиночестве, и он навзрыд закричал. Крик этот был душевный, хоть и порождён его голосом. Порезы сильнее стали кровоточить, но душевная боль была куда сильнее. Воспоминания о добрейших в мире родителях и заботливой бабушке, которых убили, когда ему и десяти лет не было, переросли в ярость. Опустив руки, Тэхён устремил свой взор к звёздному небу. Чёрные, как смоль, глазницы красовались на лице сильфа, и в следующую секунду он взмыл в ввысь, не обращая внимания на кровоточащие раны и ослабленные крылья.***
Глаза открылись, когда мягкое и приятное ощущение разливалось по всему телу. Первое, что увидел Тэхён, – ночное небо, на котором красовались редкие облака. Чувство мягкости не покидало, и парень поднял руку и, переведя взгляд, заметил красующиеся на запястье капельки воды. Заметив спиралевидные и поднимающиеся ввысь, лестницы, парень задался вопросом: «где я нахожусь?». Звёзды продолжали гореть, освещая местность, которую сильф с интересом разглядывал. Приподнявшись, через боль, юноша заметил небольшую конюшню, у которой, сидя, спал мужчина. Тэхёну не хотелось его будить, поэтому он старался создавать как можно меньше шума. Когда парень покинул пределы воды, то до его ушей донесся стук копыт. Кто-то направлялся в эту сторону. Собрав последние остатки силы, сильф взмахнул крыльями и спрятался за каменными барьерами одной из лестниц. Несколько минут, Тэхён не выходил из своего укрытия, пока голоса не стали чётче, а потом один из них стал отдаляться в другом на правлении. Слегка приподнявшись, парень заметил девушку, восседающую на лошади. Сильф пытался разглядеть её до мелочей, ведь сам стан её излучал загадочную ауру, которая пленила внимание Тэхёна. Каштановые пряди спадали на плечи и завивались у концов, а в волосах красовалась несколько цветов вишни. Парень был охвачен интересом, поэтому еле-слышными движениями спустился, подбираясь ближе. «Какая красавица», - пронеслось в голове Тэхёна, когда его пальцы обвили перила. Он не выдержал и позвал её. Тихое «Эй!» вырвалось из уст, но этого хватило, чтобы незнакомка подняла голову. Сильф удивился своему поведению: «зачем я пригнулся?» - спросил он себя, но подняться не решился. Желание подняться вновь, чтобы взглянуть на девушку ещё раз, было большим, но глубокие раны и усталость не заставили себя ждать: в следующую секунду, в глазах потемнело; Тэхён решил переместиться в лес, собирая оставшиеся капельки сил, но его энергии хватило, до крыши конюшни. Последнее, что услышал сильф перед тем, как потерять сознание. Скрежет черепицы под ним и мужские голоса в конюшни.***
Треск веток заставил Клауса выйти наружу, но, когда мужчина оглянулся вокруг - никого не увидел. Фермер хотел было зайти обратно, но хрип и стоны, выражающие сильнейшую боль, приковали внимание старика. Обойдя конюшню, Клаус осторожно осматривался по сторонам, но так никого и не заметил. Любопытство разгорелось, и мужчина решил пройтись вокруг помещения. Зайдя за конюшню, фермер ужаснулся. Перед ним, в согнутом состоянии, пытаясь подняться, весь окровавленный с множеством порезов и глубоких ран, поросший гематомами, дёргая израненными крыльями, предстал сильф. Клаус отшатнулся назад, всматриваясь в силуэт. Мужчину охватил страх, и он хотел уже ринуться за вилами и позвать кого-нибудь, как незнакомец поднял на него голову. Сердце чертыхнулось, когда их глаза встретились. «Он же совсем ещё ребёнок», - подумал фермер, и вышел из-за угла. - Эй, парень, - обратился к сильфу Клаус, - Ты как? Но незнакомец молчал, еле держась на четвереньках. Поняв, что ответа он не дождётся, фермер подошёл ближе и попытался поднять паренька. Это не составило труда, да и сильф не сопротивлялся, даже если бы хотел, у него явно нет на это сил. Затащив мальчишку в конюшню, Клаус аккуратно уложил его на пышный стог сена, предварительно, кое-как, постелив на него одну из своих телогреек. - Кто же ты? – смотря на посапывающего сильфа, размышлял мужчина, - И откуда? Разве на Меолькате ещё остались сильфы?***
Ночь вступила в свои полные права, а наши защитники, сидя в пустой столовой, пытались найти общий язык. Как бы силён не был их интерес друг к другу, они не могли найти предлог, чтобы начать диалог. Быть среди представителей других рас, довольно неуютно, ведь множество войн сказались на взаимодействии разных материков. Чимин думал, что эта гнетущая тишина никогда не закончится, как в столовую влетела Эмилия. - Что, чёрт возьми, произошло?! – смотря на парней, крикнула эльф. - Ну, - начал Сокджин, но его перебил Пак. - Ты чуть не стала моей жертвой, - ухмыльнулся тритон, почёсывая затылок, - и из-за этого твой братец меня чуть не прикончил, - демонстративно наклонив голову, рыжеволосый показал девушке глубокий порез на шее. Эмилия лишь фыркнула и перевела взгляд на Чонгука, который в свою очередь, опираясь о стол рукой, на которой красовались ярко выраженные мышцы, без всякого чувства такта разглядывал эльфийку. - Джини, - начала Эми, делая вид, что не заметила нахального вида оборотня, - я ищу Элен, ты видел её? – глаза кареглазой скользили по привлекательным силуэтам парней, но эльф старалась держать себя в руках: «Это обычные напыщенные идиоты!», - твердила себе Эмилия, а вскоре покинула помещение, услышав от брата – «Нет, не видел». - Так ты считаешь мою сестру привлекательной? – переведя взгляд с закрывшейся двери на Чонгука, спросил эльф. - Что? – дёрнувшись, даже можно сказать, испугался Чон. – Она милашка, - оборотень взял себя в руки. - Мы здесь не для этого, - положив ладонь на плечо старого друга и сжав его, начал маг. – Девушки – второстепенно, ясно?! – в голосе Намджуна слышалась злость. - Тогда осталось найти последнего? – перекинув одну ногу на другую, подал голос Хосок, чьё прошлое было перекрыто гигантской стеной его упорства. - Да, - кивнув, согласился Юнги, - а сейчас, предлагаю, разойтись по комнатам, - и все присутствующие поддержали это предложение.***
Солнце уже как десять часов царит на небе, а в храме царит тишина. Служители отправились, кто на рынок, кто за провизией и прочим делам, а защитники собрали совет, пока новоиспечённые воины мирно посапывают в своих кроватях. По коридору размеренными шагами, слегка приплясывая, шагала Элен. Дух искала своих подруг, но так и не осознала, что попала в мужское крыло храма. - Ах, Сокджин, вы... – девушка тонула в наслаждении и скользила маленькими ладонями по широким плечам эльфа, который неистово погружал свою горячую плоть в служанку. - Я знаю, - ухмыльнулся блондин, переворачивая брюнетку на четвереньки и резко врываясь в, до недавнего – невинную промежность. - Великолепен, - закончил эльф, наращивая темп, который явно выбил девушку из сознания и она полностью отдала себя во власть этого эгоиста-искусителя. Сжимая бёдра служанки до красных пятен, Ким кусал плечи девушки и насаживал её до упора, но его интересному занятию помешал скрип двери. - Эмилия, ты… - глаза дриады расширились, когда она застала такую картину, - спишь? – краснея, как вареный рак, Элен поспешила удалиться. - Что? – Сокджин оторопел, постепенно осознавая, в какое положение он попал. – Элен?! Ноги несли духа по коридору обратно, Элен не понимала почему, но её грудь тяжелела, а на душе становилось противно и обидно. Но позволить себе лить слёзы дриада не могла, и всё же они скапливались в уголках глаз. Слёзы полностью закрыли обзор и, когда Элен коснулась глаз руками, дабы стереть солоноватую жидкость, то врезалась в кого-то. - Элен? – хрипловатый мужской голос поразил её слух. – Что ты здесь делаешь? – потирая глаза, бормотал сонный перевёртыш. - Я уже ухожу, - без каких либо эмоций процедила дриада и поспешила удалиться, но Хосок заметил её тревогу. Чон ничего не сказал, он просто притянул Элен к себе и шепнул нежное: «Чтобы не произошло, если тебе обидно, поплачь. Твои слёзы никто, кроме меня, не увидит».***
Эльф, натянув штаны, несся по лестнице замка, думая, что дриада выбежала в сад, но сильно ошибся и попался на глаза своей сестре, осознавшей, откуда, в таком виде, вылетел её брат. Презренно шикнув, Эми прошла мимо, о чём-то разговаривая с Анной, которая в свою очередь, даже не обратила на блондина внимание.***
Журчание кристально чистой воды слегка нарушало гармонию дикой природы, но если я скажу, что сладкое пение ручья – лишне, то это окажется полнейшей ложью. Лучи солнца грели перья грифона, расположившегося на лугу недалеко от кустов аконита. На фоне ярко-синих цветов выделялась песочная шерсть зверя, а крылья золотистого цвета переняли на себя немного синевы. Грифон устроил свою орлиную голову на скрещенных львиных лапах и мирно посапывал. Но все мы знаем, что моменты счастья на то и моменты, что длятся недолго. Покой зверя нарушили хруст ветвей за большими кустарниками и грубые голоса. Вскочив, грифон поднял голову, устремляя свой взор на эпицентр шума. Секунда, и птицы, которые дополняли умиротворённую атмосферу своим пением, разлетелись в разные стороны с криками больше похожими на сигнал бедствия. Зверь быстро вскочил и замер, ибо гробовая тишина повисла на лугу: испуганные пернатые не могли и пискнуть, а тот странный шум и голоса затихли. Грифон стоял на месте недолго. Он неторопливо двинулся к кустам. Шаг, ещё один, и вот он уже возле аконита, вглядывается сквозь ветви, всё ещё сонный. Сучья кустарника захрустели, и в следующую секунду на шею существа закинули несколько петель, а после слышатся грубые голоса и смех. Когда грифон открыл глаза, то увидел двух орков и его охватил панический страх, но из-за верёвок, которые обвили его шею, он не мог двинуться, потому что каждое резкое движение затягивало петли. - Ну, что, - сверкая глазами, в которых скопился гной, спрашивает один из напавших, - попался?! – и снова слышится заливистый смех. - Соб, как думаешь, сколько нам за него дадут? – спросил второй орк, затягивая верёвку на грифоне. - Не думаю, что Господин Орэн заплатит нам за это, - в глазах Соба поселилось отчаяние. – Мы работаем на него, потому что он обещал привести орков к величию! - И то верно, - хмыкнул другой орк, - но всё же я хочу, чтобы нам что-то да перепало. - Можно будет поговорить с Господином Гером, - предложил Соб, накручивая верёвку на лапы зверя, когда в его голове проскользнул вопрос: «Зачем им нужны грифоны?». - И долго вы будете возиться с одним шокированным пернатым?! – грубый и тяжёлый, словно свинец, голос раздался из-за кустов аконита, а после показался большой увесистый огр. – Вы должны быстрее увести его с острова, тупицы! - Слушаемся! – в один голос отозвались орки, закидывая животное на свои плечи. - Живо! – отступая в сторону, продолжал огр. – И сообщите Геру, что сегодня ночью мы выступаем на Запад! – потерев переносицу, крикнул им вслед командующий. - Есть! – принял указания Соб. – Они что, собираются к завтрашнему утру завоевать Эктузи? – вопросительно смотря на соратника, спросил орк. - Да, - ответил другой орк, подтянув на плечи лапы грифона. – Давай поторопимся?!