Мои зарисовки

Мне стоило отстраниться. Может, даже ударить его. Укусить за губу, толкнуть в грудь. Но точно не позволять ему сделать то, что он сделал. Как можно быть таким наглым и самоуверенным? Мне говорят, это черные маги, они всегда такие, такова их сущность. Но разве это их оправдывает? Да, отвечают мне. Я не согласна с этим. Да и как можно соглашаться с таким заявлением? Он не прав, поступая так, как ему заблагорассудится, попирая мои собственные желания и мое мнение. Просто выловил в коридоре, затеял разговор. Вроде как о деле, но смотрел все время так странно. А после, вдруг, прижал к себе и поцеловал. Да, мне нужно было отстраниться. Наступить ему на ногу, ударить коленом. Может, даже, влепить пощечину. Не позволить ему углублять поцелуй. Престать бревном без рта, крепко сжать губы. Но я ничего не сделала. Это словно ток по всему телу. Раз, и я, словно громом пораженная, застыла, приоткрыла губы, и он воспользовался моментом. Я ничего не сделала, позволив ему одной рукой прижать к себе за талию, а вторую запустить в мои волосы. Я лишь вцепилась в него, побоявшись упасть. Это было так сладко, нежно и так властно. Он словно крепко в кулаке держал мою волю, не давая даже пискнуть ей. Лишь когда отстранился, только тогда поняла, что позволила ему без всякого сопротивления сделать то, что хотел он. Без малейшего сопротивления, писка, крика, возмущения. Стояла и смотрела на него, широко открыв глаза, глубоко шокированная произошедшим. Только смотрела, все так же вцепившись, до побелевших костяшек пальцев, в него, и молчала. Он тоже стоял, смотрел на меня и молчал. Ждал моей реакции. Ждал моих слов. Возможно даже возмущений. И, не дождавшись, хотел сам что-то сказать, но я вырвалась и пошла прочь. А он и не держал, отпустил, будто это я удерживала его. Лишь после, оказавшись в своей комнате, наедине со своими мыслями, стала корить себя. Корить за свою безвольность. Ведь сама не понимала и не принимала тех женщин, что просто так теряли голову и легко отдавались страсти. Но ведь сама, сама растаяла в его объятьях и даже не задумалась, что делала, легко позволив ему вольность. И теперь со страхом понимала, что меня тянет к нему словно магнитом. Мне хочется, что бы он прикасался, целовал меня. Был со мной рядом. И бесполезные уговоры самой себя о пользе любви в воображении не могли мне помочь. Мы ведь даже толком не знакомы, говорила я себе. Я ничего о нем не знала. Лишь видела иногда, по работе. И только. Глупая девочка, попавшая на удочку влюбленности и страсти. И уже позже, много позже, засыпая в его нежных объятьях, я так же думала. Глупая девочка, попавшая на удочку. Но уже не с грустью, тоской и болью в сердце, а с непередаваемым счастьем, которое, наконец, обрела.