Черный Замок

Дэй не слышал музыки, хоть и двигался вполне в такт и даже не безобразно, и не наступал на ноги Рианнон. Для него время остановилось. Бал в Темной Цитадели. Бал, на который он пришел вопреки своей воли. И не важно, какие были на то причины. Танец с Рианнон. Даже музыка казалась ему похожей. Впрочем, неудивительно — играли все те же музыканты-демоны. Бледные лица, темные волосы, безупречно уложенные в искусные прически, роскошные наряды, блеск драгоценностей, аромат колдовских цветов. Все повторялось. Но еще ужаснее. Эйльрих. Его Эйльрих танцевал с его матерью. Изящно приобняв ее, осторожно сжимая тонкую прекрасную ладонь в кружевной перчатке. Леди Марисса великодушно удостоила танцем своего дальнего провинциального и не очень-то богатого родственника — вот что видели Темные, одураченные мороком. Но Дэй видел сквозь морок. Он видел своего Серебряного Охотника и леди Мариссу. Он видел того Эйльриха, который жил за несколько сотен лет до его рождения, Эйльриха, с легкостью забывавшего имена и лица своих многочисленных любовниц и любовников. Эйльриха, сразившегося с Лэммертом ради ночи в постели Темной Леди. Того, другого Эйльриха, он никогда бы не смог полюбить. Да и тот, другой Эйльрих, выжженный изнутри болью и тоской, тщетно пытавшийся отыскать мертвеца среди живых, вряд ли обратил бы внимание на Дэйя. — Вы хорошо танцуете, Темный Лорд, — прошептала Рианнон. Однажды она уже говорила ему эти слова. — Вы мне льстите, моя леди, — ответил ей Дэй, тоже шепотом, в точности копируя Эйльриха. Прозвучали финальные аккорды вальса. Кавалеры поблагодарили дам за танец поклонами, а дамы ответили им реверансами. Брион танцевал с Дэльфиной, бывшей государевой фавориткой. И когда закончился танец, Брион не ограничился поклоном — он поцеловал ей руку и задержал поцелуй дольше, чем позволено этикетом. Придворные зашептались, но шепот быстро смолк, когда Брион, ничуть не смущаясь, осмотрел весь зал. Темные отводили глаза. И Дэй понял, почему их враг выбрал именно Бриона в качестве своего постоянного тела. Он был не только красив. Возможно и не полукровка, но явно с примесью смертной крови — этим и объяснялось его отменное здоровье. Дерзкий, безрассудный, на грани безумия. Ведь только безумец осмелится оказывать столь откровенные знаки внимания хоть и бывшей, но монаршей фаворитке. Музыканты заиграли что-то медленное и однообразное. Вскоре музыка смешалась с многочисленными разговорами. «И это его хочет выкрасть Отец?!» — спросил Дэй. Он прекрасно знал ответ, но желал немного потянуть время. «Чертенок», — Эйль не скрывал раздражения. — «Не пытайся казаться глупым». Эйльрих двинулся к нему из другого конца зала под руку с Мариссой. На лице Дэйя не дрогнул ни один мускул, он быстро спрятал свои эмоции за глухим блоком. Конечно, Эйль будет заверять его, что это всего лишь маскировки ради, но… он не дурак. В их жестах, улыбках он уже прочел нерассказанную ему историю. И потому сегодня… Отец не получит любимую игрушку своего врага и не выведает его планов. Дэй прошептал нейтрализующее заклятье. Эйль не зря заставлял его зубрить Древний Язык. Получилось с первого раза. Мощные чары, наложенные леди Мариссой, были уничтожены, и Темные в зале увидели их истинные обличия. Что-то закричала Марисса, и зал заволокло густым, серым туманом. Вспыхнули занавеси и гобелены. Послышалось бряцание оружия — гвардейцы полукровки оказались очень расторопными. Дюжина заклятий лишь слегка обожгла Дэйю кожу. Брион замер и глаза его уставились в пустоту. И когда он вновь начал двигаться — это был уже не Брион. Колонна рядом с Дэйем начала рушиться и он едва успел закрыться блоком от мраморных обломков. Рядом замертво упали несколько Темных. «Достаточно быстр!» — услышал он теперь уже хорошо знакомый голос в голове. В него полетел кусок стены и Дэй превратил его в пыль, осыпавшуюся на головы в панике заметавшихся придворных. Он слишком поздно заметил, что вокруг смыкается кольцо из неестественно двигавшихся Темных. Его враг завладел их сознаниями, его враг смотрел на него их глазами. «И что же, братишка?! Будешь убивать невинных?!» — смех в его голове показался оглушающим и… почти человеческим. Дэй ничего не ответил, он готовился ударить Тьмой, когда живые марионетки подойдут поближе. Он злился — ведь его бестелесный враг хотел именно этого, чтобы Дэй убивал для него, по его прихоти. А затем Дэй почувствовал еще одно бестелесное сознание в Темной Цитадели. И он узнал прежде, чем услышал его голос. «Убирайтесь отсюда!» — заорал разъяренный Замок. Темные бросились на Темных. Два древних, лишенных плоти волшебных существа сражались друг с другом, используя их тела. Те, кто еще сохранил свою волю, пытались покинуть зал. Дэйриил… расхохотался. Безудержное, дикое веселье заполнило его разум. Ему хотелось танцевать. И он не сразу осознал, что чувствует эмоции Отца и… их общего врага. Он бил по Темным вокруг и забирал их Силу. И он уже не собирался никуда убегать. «Развлекайтесь, гости дорогие!» — их враг абсолютно искренне радовался. А потом Серебро коснулось его сознания. Отрезвляя, возвращая в реальность. Эйль, в доли секунды оказавшийся рядом, сжал его руку. «Паршивец!» — но в любимом голосе не было злобы. Он бросился к ближайшей стене. Зал наверняка находился под действием запечатывающих порталы чар. Дэй не вырвал руки и последовал за ним. Свист рассекаемого мечами воздуха. Один, особо ловкий гвардеец смог отрубить кусок от полы его кафтана. Стена заколебалась, подобно желе и Эйльрих, а следом за ним и Дэй скрылись в ней. «Что?..» «Знал, что устроишь нечто подобное», — беззвучный голос Эйля прозвучал глухо. Они выпрыгнули из стены и оказались в подземелье под Темной Цитаделью. Огромное, старое зеркало скрытое ветошью стояло у стены, словно ожидая их. «Но…» «Появляется, где захочет», — Эйль все еще не отпускал его руку. — «Иногда в нескольких местах одновременно». И Дэйриил услышал что-то, похожее на голос. Нечеловеческий, зовущий. Впрочем, после Серебряной Короны его уже трудно было чем-то удивить. Перстень на тонком пальце Эйля тускло засветился. Дэй вспомнил, что этот перстень его Охотник выкупил у пройдохи Басилевса и выкупил втридорога, даже их Отец тогда заворчал о расточительстве. «Быстро! Нас будут ждать вечно, чертенок!» И Дэйриил, очарованный и покорный, последовал за ним. Все еще не отнимая руки. — Темный Лорд! Темнота сгустилась и Рианнон упала перед ними на колени. Громко зашуршало ее роскошное бальное платье. А еще Дэй услышал бешеный стук ее сердца. Она вцепилась в разорванные полы кафтана и Дэй был вынужден остановиться.  — Прошу о милосердии! — Дэйриил… — Эйль потянул его к зеркалу. — Возьмите меня с собой! Ваши… братья… — ее глаза наполнились слезами. И Дэй, и Эйльрих одинаково сильно ненавидели женские слезы. А еще Дэй услышал то, что она не сказала: «ваша мать». Да, Марисса определенно не питала теплых чувств к несостоявшейся невестке. Возможно, собиралась выдать ее замуж за кого-то из братьев Дэйя. Зеркало замерцало. — Быстро! — рявкнул Эйльрих. И Рианнон вскочила на ноги. Снова отчаянно зашуршало помятое бальное платье. Дэй схватил ее за руку. Тонкую и бледную, почти такую же как у Мариссы. Ее голос он еще успел услышать откуда-то издалека. Кажется, матушка просила его оставить в покое бывшую невесту, которая сегодня слегка не в себе. Все трое нырнули в зеркальную поверхность. «Чертенок, ты все помнишь?» «Еще бы!!!» «Моя леди», — Эйльрих, как всегда был предельно вежлив и в мельчайших деталях следовал этикету. — «Ни при каких обстоятельствах вам не следует покидать тропу». «Ах, мой лорд!» — прерывающимся от радости голосом ответила Рианнон. — «Я прекрасно знаю, что это за зеркало и несказанно благодарна богам за возможность… побывать внутри». В молчании, пошли они по тонкой серебристой тропе, извивавшейся под их ногами, пропадавшей в седом тумане. И вскоре они услышали голоса. Тихие и зовущие. Но, не оглядываясь они продолжили свой путь. Платье Рианнон шуршало нестерпимо громко, но Дэй был даже рад этому. Звук из внешнего мира разрушал волшебство зеркала. Дэй напрасно всматривался в неясные тени вокруг тропы — на этот раз зеркало не собиралось ничего показать ему. — Эйльрих!!! Любимый!!! Призрак Темного, все такой же худощавый и бледный, но теперь, здесь, будто ставший плотнее и реальнее, шагнул на тропу. Дэй схватил за плечо приостановившегося Эйля. — Алан. Как же Дэй ненавидел это имя! И того, кто носил его однажды в мире живых, да так и не смог его покинуть! И если бы… Если бы он только смог убить его… еще раз! Он ударил Тьмой, но уже не по мертвому Темному. Колеблющиеся, бесформенные существа явили им себя только на несколько мгновений. — Эйль. Что-то холодное, что-то вечное и бесконечно пустое скрыло Алана и жадно потянулось к Эйлю. — НЕТ!!! — только и смог крикнуть Дэй. И поставить блок. Он почувствовал не только свою Тьму. Безмолвная Рианнон помогала им. И Дэй больше не сожалел о том, что притащил ее сюда, что не послушал мать. Туман поглотил все вокруг, и они продолжили свой путь вслепую. Их вел Эйль, но знал ли он дорогу… Из тумана появился сверкающий юноша. — Моя леди, — прошептал он. Но еще прежде Дэй уже знал, что это видение зеркало показало Рианнон, с губ которой сорвался изумленный выдох. Эйль лишь усмехнулся. Дэй забыл о сияющем юноше еще до того, как он растворился в тумане. То, что показало Зеркало Эйлю, могло значить только одно… «Чертенок». И он подчинился, спрятал за блоком свои мысли и эмоции, запретил себе думать.