Черный Замок

      — Прыгай, чертенок, — прошептал Эйль и успокаивающе положил ему на плечо теплую руку. — Но, — Дэй с сомнением посмотрел на яркие языки пламени в камине. — Пойду за тобой, — перебил его Эйль. — И?.. — спорить Темный все же не решился. — И пламя примет меня, ведь я твой брат, — Дэй с трудом разбирал слова. Эйльрих в последнее время не часто вспоминал об их родстве по крови Замка.       Дэй сделал шаг к камину. Колдовской огонь радостно заплясал и заревел, будто неведомый монстр. Дэйриил, не оглядываясь, прыгнул в пламя. Он не ощутил жара, лишь ласковое тепло. Огненная стена сомкнулась за ним, отрезая от внешнего, такого знакомого и привычного мира. И на несколько секунд он все же запаниковал. Он перестал чувствовать Эйльриха. Но когда его Серебряный брат прошел сквозь пламя, Дэй успокоился. Огонь исчез и Темному показалось, что он ослеп. Он лежал на холодном, неровном камне. Где-то вдалеке капала вода. Дэй и сам не заметил, когда перешел на ночное зрение. Он находился в огромной пещере. Ее каменные своды напоминали древний храм, в котором Эйль однажды охотился на взбесившееся божество. И история об этой Охоте, конечно же, стала еще одной сказкой для младшего братишки. Дэйриил несколько раз моргнул. Нет! Никаких чар невидимости! Эйльрих, хитрый мерзавец, просто не появился рядом с ним! «Эйль!!!» — беззвучно заорал он в пустую тишину. «Чертенок, сказал же что буду рядом!» — теплый, спокойный голос Эйля вернул ему надежду. «Но твои смертные родственники вряд ли обрадуются моему визиту!» «Вернись, сукин ты сын!!!» — Дэй тщетно пытался разозлить его. Тщетно — чувствовал через их связь. «Позже, малыш! Сейчас мне надо навестить твоих Темных братьев!»       Голос в его голове смолк и Дэй понял, что больше ничего не добьется от Эйльриха. Сверхчуткий слух Охотника не подвел его — Дэйриил различил далеко в темноте шаги, а вскоре смог и рассмотреть крадущегося вдоль стены худощавого парня в изношенной одежде. Еще до того, как юноша приблизился, Дэй знал, что это смертный и, конечно же, Огненный брат. Парень резко взмахнул рукой и в темноте, перед лицом Дэйя, заплясал крошечный рыжий огонек. — Спасибо, — холодно вежливо поблагодарил Дэйриил, в точности копируя Эйля. — Но это лишнее. Мальчишка улыбнулся и огонек исчез.       Они пошли по длинному каменному туннелю. — Матерь Лисса и Братья встретятся с тобой завтра, — в его голосе Дэй услышал брезгливость, страх и любопытство. Привычное сочетание. — А сегодня тебе надо отдохнуть, Темный Лорд. Дэйриил не стал возражать и не спросил, где они находятся. Он кожей чувствовал Даркхарт — все вокруг было пронизано вкусной чернильной Тьмой. Но в ней ощущался и острый привкус еще чего-то, не менее знакомого… Огненная Сила?! Она защищала это место и причудливо смешивалась с Тьмой.       И именно из-за нее благородные родственники Дэйя не могли разыскать смертных мятежников.       Его проводник согласно кивнул. И Дэй безмолвно выругался от досады — впредь надо думать потише, хоть вокруг и одни смертные. Он почти физически ощутил неодобрение своего спутника. Пусть только и наполовину, но он — один из них, один из смертных. И это их кровь сделала его сильным. Это их кровь не дала ему превратиться в безумное чудовище.       Дэй сжал кулаки — уж больно захотелось ударить смертного за такие откровения, пусть и не произнесенные вслух. «Чертенок», — предупреждающе зашептал Эйль в его голове. — «Ты здесь, чтобы учиться». Дэй ничего не ответил, только разделил с Эйлем злость.       Каменная стена пришла в движение. Послышался громкий, чавкающий звук и перед Дэйем появилось отверстие, отдаленно напоминающее высокий дверной проем. — Это твоя комната, Темный Лорд, — его проводник не скрывал ехидства. — Убогонько, особенно для тебя, но уж чем богаты. И Дэй уже не хотел ему просто врезать. Нет! Избить наглеца до полусмерти! «Чертеееенок!!!» — взбешенный, и совсем не наглостью смертного, а реакцией на нее Дэйя, заорал Эйль. — Благодарю за гостеприимство, — ледяным голосом произнес Дэй. Он в очередной раз подражал любимому Серебряному Охотнику. «Так-то лучше». — Как тебя зовут? — все тем же ровным голосом, без эмоций спросил Дэй прежде, чем войти в келью. — Тобиас, — смертный был слегка удивлен его вопросом. — Твой кузен, сын Одхэна и Ушедшей в Пламя Элайзы. Про «Ушедшую в Пламя» Дэй решил не уточнять. — Что ж, постараюсь запомнить. Но если перепутаю — не обижайся, — Дэй вошел в келью. — Родни у меня уж больно много.       Камень с чавкающим звуком сомкнулся за его спиной. Дэй с грустью оглядел скудное убранство комнаты. Его ложе было одним вытянутым овальным камнем с плоской поверхностью. И тонкие, шерстяные одеяла, беспорядочно накиданные на него, совсем не казались теплыми.       Он улегся поверх них, в одежде, наскоро пробормотав Охранное Заклятие. И заснул очень быстро, так учил его Эйль. Перед сложным делом надо выспаться. А учеба у смертной родни определенно не будет легкой.       К бодрствованию Дэй вернулся перед рассветом и резко. Хоть его келья и находилась глубоко под землей, внутреннее чутьё Охотника безошибочно помогало определять время. Дэй замер, все еще притворяясь спящим. Не открывая глаз, он осмотрел келью Истинным Зрением. Его гостью скрывало мощное заклятье невидимости. Но только не от Темного Охотника.       Дэй почувствовал ее время. Много времени, прошедшего в тревогах и болезнях, а еще Огненную Силу. Много Огненной Силы.       Все так же не открывая глаз, он посмотрел в лицо гостьи, изможденное, покрытое морщинами и шрамами. Ее седые волосы давно не знали расчески, а убогое одеяние из выцветшей ткани было изношено и бесформенным мешком висело на ее исхудавшем теле. Но сквозь все это внешнее безобразие проступало странное, необъяснимое величие. Смертная стояла у его ложа с гордо выпрямленной спиной и ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда он, поняв, что притворяться бесполезно, резко сел на кровати. — Леди Лисса, — Дэй назвал ее так, хоть и был уверен, что никакая она не леди, а в лучшем случае, беглая служанка. — Чем обязан столь раннему визиту? — Хочу знать, ради кого умер мой сын, — прошипела смертная сквозь зубы. Дэйриил не ответил, но встал. Сидеть в присутствии леди, пусть и не очень-то настоящей, противоречило этикету.       В темноте, на том месте, где мгновением раньше была гостья, взметнулись огненные искорки. Дэй выдохнул и они потухли, будто фальшивая леди и не появлялась в его келье вовсе.       Дэйриил с недоверием посмотрел на камин. Грубо вытесанный прямо в скале, с чугунной решеткой, лишенной всяких украшений. В камине горели самые обыкновенные дрова. А дым… вот здесь-то всё самое обыкновенное заканчивалось. Никакого дымохода у камина не было. Скала просто впитывала дым и копоть. И Дэй открыл было рот, но вопрос так и не задал. — Потом, — сказала леди Лисса за его спиной.       Парень и девушка, одетые в столь же безобразные одеяния, как и леди Лисса, появились рядом с Дэйем из столпа рыжих искр. Их темно-русые вьющиеся волосы одинаково спадали на плечи. Да и лица практически не отличались. И объяснение такому сходству могло быть лишь одно — близнецы.       Изумленный Дэй узнал в их лицах и собственные черты. Он поспешно спрятал эмоции за блоком — смертным вовсе не за чем было знать, что происходит у него в голове. — Хильда, — тихо позвала леди Лисса и девушка сделала несколько шагов назад.       Дэй мог бы поспорить, что не настоящая леди еще что-то сказала этой Хильде беззвучным голосом, но решил не подслушивать, чтобы окончательно не испортить отношения со своими смертными родственниками. «Не вмешивайся», — прошептал Эйль у него в голове. В центре комнаты появился истерзанный Темный. Дэй почувствовал грубое парализующее заклятие, боль и страх. — Кэвин, — все тем же безжизненным голосом произнесла Лисса.       И Тёмный превратился в живой факел.Кэвин не двигался и даже не смотрел на свою жертву. Дэй, мгновенно почувствовал перемену в природе огня. Это больше не было только природное пламя из камина. На губах Хильды появилась презрительная улыбка. Она поднесла ко рту открытую ладонь и подула поверх нее в сторону пылающего Тёмного. Пламя потухло и безжизненный пепел осыпался на каменный пол. — Так огонь исполняет наши желания, Тёмный Лорд, — нарочито громко объявила леди Лисса.       Хильда и Кэвин заулыбались и абсолютно одинаково. И теперь Дэй точно знал — именно такую улыбку он не раз видел в зеркале. И… где-то еще. Однажды, лишь раз и очень давно. Только Отец так и не вернул ему того воспоминания и даже думать о нем было трудно — мысли путались и ускользали. Хильда подошла к Кэвину, и они исчезли в столпе ярко-рыжих огненных искр. — Ты ведь уже догадался, Тёмный Лорд? — спросила леди Лисса. Спросила оскорбительно-насмешливо. Прислуга, даже и бывшая, не смеет так разговаривать с господами. «Чертенок, тонкий лёд», — предупредил его Эйль, и Дэй снова поспешно скрыл свои мысли за глухим блоком.       Эйль мельком взглянул на Лэммерта и все же не удержался от злорадной улыбки. Даже сквозь пропитанный защитными чарами камзол он почувствовал он шрамы от застарелых ран, нанесенных Лунным Клинком. Эйль услышал беззвучные грязные ругательства в свой адрес — демону тоже было не просто сдерживаться — и улыбка Серебряного Охотника сделалась еще шире. — Мое почтение хозяину этого дома, — сказал вслух Эйльрих, сказал громко и четко. — Ваше гостеприимство выше всяких похвал. — Спасибо, что оказали нам честь, Ваше Высочество, почтив своим присутствием эту скромную обитель, — согласно этикету ответил Лэммерт. Если Эйль и услышал в его словах скрытое оскорбление, то не подал виду. Огромные двери резко распахнулись, и в темный зев прохода по воздуху вплыла леди Марисса. — Довольно любезностей, — она звонко хлопнула в ладоши. — Начнем.       Лэммерт и Марисса не приближались, ожидая. Когда сыновья Темной Леди появились из сгустившегося воздуха и окружили Эйля, он не удивился и не был застигнут врасплох. Огюст атаковал его на доли секунды раньше, чем остальные. Эйль не сомневался, что он допустит эту ошибку — уж больно горд и самоуверен. Серебряный Охотник замерцал в воздухе, и Огюст прошел сквозь него. Эйль успел заметить блеснувшее лезвие короткого кинжала. Что ж, он не сомневался, что Темные не способны на честную игру. За спиной Серебряного возникли крылья. Только на мгновение, чтобы ударить ими по Джэрвайсу и Патрису, одарив их глубокими, резаными ранами. Илберт, Адриан и Эмери бросились на него, но не достигли цели — мерцающий Эйльрих ушел от них, пройдя сквозь чуть-чуть замешкавшегося Эмери. Или Эмери прошел сквозь него?! Так или иначе, он успел отравить Темного своей Силой, и Эмери почти что свалился на каменный пол тренировочного зала. Марисса недовольно скривила губы, но все же сумела воздержаться от ядовитого комментария. Лэммерт же в ярости сжал кулаки и выпустил в ладони острые когти. Темная демонова кровь стекала с рук и впитывалась в каменный пол.       Сыновья Мариссы, все, кроме Эмери, снова попытались напасть на Серебряного Охотника и его тело опять замерцало. Он вихрем метался среди них, нанося удары, пропитывая Серебром. После этой его атаки Темные неуклюже свалились на пол. — Ты собираешься учить моих детей или только калечить? — ледяным голосом спросила Марисса. — Моя леди, только одно ваше слово… — быстро, будто заклинание, забормотал Лэммерт. — Нет! — оборвала Марисса, даже не взглянув в его сторону. — Я собираюсь учить их на ошибках, допускаемых ими по причине невежества, — Эйль отвесил Мариссе церемонный поклон. — Что ж, я останусь, чтобы посмотреть, — сообщила Мариисса. — Как вам будет угодно, моя прекрасная леди, — Эйль будто находился на светском приеме. «Осторожнее», — зашептал Дэй в его голове, — «вся моя темная семейка только и ждет случая, чтобы расправиться с тобой». «Займись огнем, чертенок!» — беззвучно рявкнул на него Эйль. Дэй тихонько злорадно рассмеялся, но все же ушел из его головы. — Ваша беда, — Эйль опять говорил нарочито громко, со снисходительной улыбкой глядя на Темных, все еще сидящих на полу, — в том, что вы слишком много думаете, достопочтенные господа. Инстинкты должны заменить вам мысли.       Дэй пристально смотрел на огонь, танцующий в камине. — Призови пламя, — приказала Лисса. Дэй напитал огонь своей яростью и он запылал ярко, заревел. Но… остался в камине, неизменный и естественный. — Бестолочь! — прошипела Лисса. Дэй молчал — он просто не понимал, как сотворить такое волшебство, а леди Лисса не собиралась ничего ему объяснять. — Все из-за твоей гнилой крови! — добавила она едва слышно. Дэй в бессильной злобе ударил Тьмой по каменной стене. Глубокие трещины, появившиеся на ней, зарубцевались мгновенно. — Жалкий выскочка! — закричала Лисса дребезжащим старческим голосом. — Если бы вы все же снизошли до объяснений, прекрасная леди, — в голосе Дэйя не отразилось эмоций — он в очередной раз подражал Эйлю. — Ты уже знаешь, тупица! — леди Лисса исчезла в столпе пламени, оставив его одного рядом с камином. И Дэй пытался, пытался неоднократно, в течении нескольких часов, но так ничего и не добился.       Когда в каменной стене возник туннель, Дэй пошел по нему, не оглядываясь. Вход в пещеру зарос за его спиной. Время его тренировки закончилось, и Дэй возвращался в свою келью. Возвращался, чтобы заснуть на неудобном, жестком ложе. Заснуть одному. Заснуть, терзаемому сомнениями. «Впустую трачу здесь время!» — беззвучно крикнул он в темноту. Эйль не ответил. «Они издеваются! И вовсе не собираются ничему учить!» И опять пустая, холодная тишина стала ему ответом. «Эйль! Во имя всех богов и демонов!»       Вход в келью исчез за его спиной и Дэй, забористо выругавшись на просторечье, дрожа, улегся на каменное ложе. Живой камень под ним мгновенно сделался теплым, но мягче не стал.       Дэйриил замолчал — здесь, в этом месте, он был слишком горд, чтобы умолять. Даже Эйля. — Чертенок.       Он почувствовал рядом тепло. Любимые, сильные, руки обняли его, и Дэй привычно прижался к Эйльриху. Но напрягся, замер. Пусть лишь на мгновение, но желание оттолкнуть, ударить, все же возникло в его усталом сознании. — Чего молчал?! — Пытался… найти путь. Сюда. — И… нашел?! Дэй обнял его, грубо сграбастал и собственнически притянул к себе. «Радость моя! Не дури!» — беззвучный голос Эйля был полон веселья. Дэй только сильнее вцепился в него. «У тебя абсолютно нет причин ревновать меня к братьям, чертенок». Дэйриил зло засопел. «Сегодня загонял их до полусмерти». «Жаль, что не до смерти», — и Дэй немного ослабил хватку. «К воронам их всех!» — Эйль нашел его губы и оборвал все дальнейшие споры долгим, глубоким поцелуем. И Дэйриил мгновенно забыл и о своих Темных братьях, и о неудачах в обучении. «Маленький мой!»       Руки Эйля, теплые и знающие руки ласкали его. Дэйю все труднее было сдерживать стоны. Сквозь одежду и это возбуждало еще сильнее. Он прерывисто дышал между сумасшедшими, одуряюще нежными поцелуями. Эйль, в очередной-то раз победил его, Темного Лорда, заставил позабыть и о злобе, и о ревности.       Эйль быстро справился с пряжкой его ремня и не менее быстро с застежками на форменных штанах. Его пальцы коснулись жесткого, стоящего колом члена. «Сегодня только это», — Дэй с трудом понимал его слова. «Но…» — хотел было возразить он. «Тебе надо поберечь силы для завтра, любимый».       Пальцы заскользили по его плоти. А когда Эйль обвел головку и дотронулся до уретры, Дэй застонал. Но очень тихо, чтобы Дух Хранитель не приведи, не услышал кто из смертных!       Теплая ладонь Эйля сомкнулась вокруг его члена. И начала двигаться. Все быстрее. Желание, которое никогда не удавалось утолить полностью, лишь на короткое время. Лишь затем, чтобы чуть позже жаждать вновь. Наслаждение, которое нельзя сравнить ни с чем, нельзя описать словами. Огненные волны сладкой агонии накатывались на него, унося прочь. Стон Дэйя растворился в поцелуе, жарком, требовательном. И Дэй ответил точно так же, подчиняясь, теряясь и пропадая в страсти. Он вновь был только Дэйем, беззащитным из-за своих чувств. Он не мог отказать Эйлю, и он не мог злиться на Эйля. И когда Дэй уже почти достиг пика, когда был готов разрядиться в теплую ладонь, Эйльрих, его очаровательный мучитель, приостановился.       Он разорвал поцелуй. Растрепанный, ошалевший, заглянул Дэйю в глаза и полез под одеяло.       И Дэйриил кончил ему в рот. До крови прокусил губу, чтобы не закричать. Эйль глотал сперму, удерживая его за упругие ягодицы, довольно болезненно сжимая их. Он выбрался из-под одеяла и, конечно же, увидел ранку на губе Дэйя. «Осторожнее, чертенок».       Серебряная Сила тепло и невесомо соприкоснулась с его лицом. И Темный ощутил, как быстро затягивается маленькая ранка. «Я мог бы и сам», — воспротивился Дэй. «Нет, не мог! Ты бы забыл!» Дэй расстегнул его штаны. Повторил, передразнивая: «Сегодня только это». И полез под одеяло. Эйль дернулся, и Дэй обездвижил его Тьмой. «Маленький развратный паршивец!» Дэй быстро двигал языком, брал все глубже, слегка посасывая. И Эйль не сопротивлялся ему долго. Глотая, чертенок закашлялся. Когда он отстранился, Эйль потянул его из-под одеяла. Обнял, прижал к себе и поцеловал. Губы обоих были влажными от слюны и спермы. «Лишь за этим?» «Нет». Дэй молчал, ожидая. «Отец… вернул тебе не всю память», — торопливо, беззвучно зашептал Эйль. — «И я считал это правильным, чертенок». Дэй молчал. «Но я ошибался… Мы оба ошибались». Дэй провалился в морок.       Ему еще не было десяти. И в этот раз случилось то же, что и обычно. Дэй чихнул и забрызгал соплями противоположную стену своей крохотной комнатенки. — Мастер, Эйльрих! — возопила няня Найрина. — Он сбежал, он отказывался возвращаться! — Знаю, — устало ответил Эйльрих. Глаза слипались. Сон — вот о чем мечтал Серебряный Охотник. Но… мерзкий младший братишка в очередной раз чихнул. Эйль чувствовал его озноб и ненавидел его за это. Да, в такие минуты он всегда ненавидел маленького мерзавца. Дэй виновато шмыгнул носом. — И теперь он отказывается пить лечебный отвар! — продолжала жаловаться Найрин. -Горький! — заорал Дэй и разбил еще одну кружку с отваром. — Мастер Эйльрих, — в голосе Найрин была мольба. — Да, вы можете быть свободны, — Эйльрих сдался. — Я сам его напою. — Вот и отлично! — радостная Найрин с неожиданным для нее изяществом выпорхнула в окно. Еще одна кружка появилась на каменном столике рядом с кроватью. «Хватит переводить лечебное зелье!» — злобно рыкнул Замок. Дэй зашелся в кашле, но демонстративно отвернулся от стола. — Сейчас залью в воронку, если не выпьешь, — Эйль говорил абсолютно спокойно, но Дэй-то знал, что он выбешен и уже придумывает какое-нибудь противное наказание. Что такое воронка, Дэй и не догадывался. «Все проклятая дурная кровь! Демоны ее!» — пророкотал Замок. «Отец», — предупреждающе начал Эйль. «Смертная! Поганая смертная кровь!» Смертная кровь была у слуг, за которыми Дэй гонялся по коридорам Замка. Но что это значило «смертная», он понятия не имел. Глаза наполнились слезами, его детское, обманчиво милое лицо перекосилось. Дэй ударил по стене и заревел. Он вновь огорчил Отца и не знал, чем. «Так, Эйль! Успокой его! И немедленно!!!» «Я?!» «А на что нужны старшие братья?!» «А ты?!» «А у меня дела!!!» Они оба одновременно перестали ощущать холод магического присутствия. «Дэйриил», — Эйль больше ничего не сказал, только поделился с ним своей усталостью и болью от свежих, еще не заживших ран. Дэй резко замолчал и опять зашмыгал носом. Эйль незамедлительно передал ему кружку с отваром. «Пей». Дэй поднес чашку к открытому рту, громко чихнул, ударился о глиняный край зубами и расплескал отвар. — У меня… дурная кровь, брат Эйльрих?! — спросил он вслух. — Здесь нет твоей вины. Пей. Эйль уселся на ковре, рядом с камином. И Дэй послушался. Он сделал несколько глотков. Громких и булькающих. — Вот и молодец! А теперь дай мне поспать! Эйль улегся и вскоре Дэй почувствовал его сонное сознание. — Дурная кровь, — тихо повторил он. Жар в этот раз проходил медленно. Ослабленный, забившийся под одеяло, Дэй смиренно ждал, когда подействует ненавистный отвар. Он и сам уже почти заснул, провалился в сон старшего брата, когда… Когда увидел неясную тень рядом с кроватью. Дэй перешел на Истинное Зрение, хоть и сам того не заметил. — Совсем залечили! Тень обрела вполне реальные очертания. Перед Дэйем определенно был смертный. Изможденное бледное лицо, спутанные, темно-русые волосы, поношенная, странная одежда. То, что Дэй мог так хорошо его разглядеть, значило только одно: маленький Темный знал мертвого при жизни. — Смотри!       Призрак поднял руку и крохотная искра из очага, словно живая, вспорхнула на его просвечивающую ладонь. А затем на ладони заплясал огненный конь. Дэй заулыбался, в восторге уставился на волшебного коня и… забыл чихнуть. Тепло от пламени разливалось по всему его крошечному, тощему телу, согревая и исцеляя. — Попробуй, ты можешь, — прошелестел голос призрака. И Дэй поверил ему. Еще одна искра вспорхнула из камина и оказалась на его маленькой ладони. Дэй попытался придать ей форму виденной им накануне в подземелье летучей мыши. Получилось у него плохо. Призрак тихо рассмеялся и Дэйю понравился его смех. Огонь на его ладони внезапно исчез, рассыпавшись крохотными светлячками. Темный ребенок загрустил. — Попробуй еще раз, — посоветовал призрак. — У тебя получится. Дэй уставился на свою пустую ладонь. Потом посмотрел на камин. Искра из камина расцвела на его ладони ярким, огненным цветком. — Вот так, — прошептал призрак. — Пламя — часть тебя. Жар проходил и без всякой помощи отвара. Дэй хотел бы еще что-то спросить, еще поиграть вместе с замечательным призраком. Но стены в комнатенке затряслись.Он почувствовал холод от присутствия Отца, его гнев, смешанный со страхом. Комната наполнилась туманом и призрак исчез, оставив после себя воспоминание о тепле. «ЭЙЛЬРИХ!!!» «Что, Отец?»       И только тогда понял Дэй, что старший брат не спал, но и не вмешался, лишь наблюдал за происходящим.       Под властью морока, Дэй начал быстро уплывать из реальности, но отчаянно цеплялся за осколки сознания, обрывки воспоминаний. «Смертный не имеет права! Он отдал!!! Отказался!!!» «Но ведь у него не было выбора…» «Выбор всегда есть!!! А у Темного теперь есть семья!!! Другая семья!!!» Мысли путались. И так было всегда, если он слышал что-то непредназначенное для его ушей. Он забывал, даже если очень хотел помнить. Хотя многие другие, важные для него вещи, например, о пирогах Гертруд, о прятках в подземельях, о чудищах на перевалах, которых так весело дразнить, если удрать от противных слуг, а еще о злых дядьках на тех же перевалах, которые при встрече с ним почему-то разлетались на куски, Дэй помнил всегда.       Дэй проснулся один. На крошечном столике, рядом с кроватью его дожидался скудный завтрак. Но он попросту не мог тратить время на такие мелочи.       Дэйриил подошел к каменной стене и мгновением позже в ней появился проход. Темный решительно пошел по нему вперед. В пещере с камином ничего не изменилось. Дэй не стал приближаться к камину. Леди Лисса парила в воздухе и скучающе зевала, прикрыв рот сморщенной рукой. «Пламя — часть тебя».       Дэй не вытянул руку. Не сделал ничего, но искра оказалась на его ладони. Он позволил огню проникнуть под кожу, побежать по венам. Пусть и на несколько секунд, но он перестал быть Темным, только смертная кровь имела значение, и он больше не считал ее дурной.       Он не испытывал злобы, одну лишь радость от близости родной стихии. И стихия откликнулась, заколебалась, созвучная его воле, вырвалась из-под кожи, заплясала высокими огненными языками на неровном, каменном полу. И это больше не был лишь природный огонь, теперь это был ЕГО огонь.       Изумленно выдохнула леди Лисса, но Дэй не посмотрел на нее. Прикрыв глаза, он сжал руки в кулаки. Если бы он пошевелил хотя бы пальцем, волшебство рассеялось бы. Одной волей, не думая, не пытаясь анализировать, лишь на инстинктах, направил он пламя обратно в камин.       А под закрытыми веками увидел неясный призрак смертного, навсегда оставшегося в стенах Черного Замка и унесшего с собой в могилу украденную память.