Черный Замок

— Охота! Охота! — Блэки нетерпеливо вертелся вокруг заплечной сумки Эйльриха, готовый запрыгнуть в нее. — Давно не охотились! Эйльрих молчал. Дэй хотел было подойти и помочь зверьку забраться внутрь. — Пшел вон, дармоед! — заорал вдруг Эйльрих. И Дэй, и Блэки так и замерли, услышав его голос. — Но Эйль… — попытался возразить Дэйриил. — Он ведь… — Пусть убирается!!! Дэйриил посмотрел ему в глаза и все понял. Пустой, затравленный взгляд. Эйльрих будто собирался на собственную казнь. — Охота! — опять забормотал Блэки и попытался сам залезть в сумку. Дэйриил почувствовал Серебряную Силу. Эйль схватил ею негодующего, истошно вопящего горностая и выбросил его за дверь. — Не твоя эта Охота, мешок с блохами! — крикнул он ему вдогонку. — Зачем ты с ним так? — тихо спросил Дэй. — Он же обиделся. — Зато останется жив, — ответил ему Эйльрих, так же тихо. — Эйль, мы… возьмем с собой только мечи?! Сильные эмоции делали его нестабильным. Тьма вырвалась на свободу и Дэй не сразу осознал это. В гостиной задрожали стены, старинная напольная ваза разлетелась на мелкие осколки. Эйльрих глубоко вздохнул, но ничего не сказал, только зло посмотрел на своего Темного. Дэй вспомнил, сколько времени потратил Эйль на поиски этой дурацкой вазы в Мэйтисе, как радовался, что она так хорошо гармонировала с интерьером гостиной. А еще он точно знал, треклятая ваза стоила целое состояние. — Прости, — прошептал он, терзаемый безжалостной совестью. Дэйриил на мгновение смутился. Эйль не закричал. — Возможно, и они нам не понадобятся, — спокойно сказал он, все еще пристально глядя на Дэйя. На мгновение, даже сквозь глухой блок, Дэй почувствовал его ужас. Родное Серебряное Королевство не вызывало у него никаких других эмоций. — Эйльрих! Дэй бросился к нему, сжал в объятиях, грубо впился в губы. Его любимый все же ответил на поцелуй, но напряженно, словно через силу. Эйль не противился, но Дэй почувствовал его скованность, отстраненность. И дело было вовсе не в разбитой вазе, Эйль вообще едва ли заметил, что он расколотил ее. «Что бы ни случилось», — беззвучно зашептал Дэй в его голове. — «Я не оставлю тебя там!» Эйль вздрогнул в его руках. «Даже, если придется поубивать всех твоих родных и разрушить весь Силверлэнд к демонам!» — добавил Дэй, еще крепче обнимая его. Эйльрих продолжал молчать, только теснее прижался к нему. «Так, черти!» — беззвучный голос Замка был злым и резким. — «Хватит обжиматься!» С глухим хлопком открылась серая туманная воронка портала. Прежде, чем прыгнуть в нее, Дэй отметил, насколько нечеткими выглядели ее контуры — явный признак того, что их Отец устал, а значит, не способен на по-настоящему сильное волшебство. «Скрой мысли, бестолочь!» — рявкнул Эйль в его голове. Дэй выполнил его приказ, когда они уже были в холодном, зябком межпространстве. Портал с шумом раскрылся и выплюнул их над Силверлэндом, в темное ночное небо. Крылья привычно появились за спиной. Несколько торопливых взмахов и им удалось прекратить падение и выровнять полет. Эйль быстро проговорил длинные и непонятные слова на Древнем Языке. Дэй поежился — стало еще холоднее. Он был одет в охотничью форму из толстой, грубой ткани, сотканной из шерсти демонов и зачарованной Эйлем на тепло, но все равно страдал от холода. «Заклятье Невидимости», — прошептал Эйль в его голове. — «Очень сильное». «Знаю!» — огрызнулся Дэй. Заклятье действительно было очень сильным — их тела начали слегка просвечивать. Дэй почувствовал слабую головную боль. «С этим местом… что-то не так», — сказал он, глядя на Тариэль, огромный город далеко внизу, город с большими, каменными домами, широкими улицами, сияющий город, залитый ярким светом множества магических огней. «Слишком много Серебра», — ответил ему Эйль. — «Даже для твоей Тьмы». Дэй во все глаза разглядывал город, не пытаясь скрыть своего изумления. Он никогда прежде не бывал так далеко от Черного Замка. «Наша цель — главная башня Серебряного Дворца, ее еще зовут Белой Башней», — сказал Эйль в его голове спокойным, лишенным эмоций голосом. «Башня?» «Там — Тронный Зал». «В… башне?!» «Искаженное пространство, чертенок», — терпеливо объяснил Эйль, стараясь скрыть напряжение в голосе. — «Ты и представить не можешь, насколько он может быть огромен». «Может?» «Его размер… меняется в зависимости от обстоятельств». Они спускались все ниже к дворцу, а затем Эйльрих вдруг полетел в сторону и начал удаляться от него. «Эйль?!» «У нас есть еще одно дело, чертенок», — прошептал Эйльрих. «Тогда зачем…» «На случай, если еще один… твой старший брат… уже пробрался сюда». «Но ведь его здесь нет». «Отец его вымотал». «Но он появится». Эйль согласно кивнул. Он тихо произнес на Древнем Языке сокращающее расстояние заклятие. В ушах зашумел ветер и город, с его величественными, сверкающими зданиями из белого камня, остался позади. Огней внизу становилось все меньше, и вскоре они исчезли совсем. Теперь все утопало в непроглядной темени. Дэй не задавал вопросов — Эйль сам расскажет все, что ему необходимо знать. Часовые на городской стене успели заметить две смутные, расплывчатые тени в небе, исчезнувшие, впрочем, настолько быстро, что они засомневались, вправду ли видели что-то. А вот Марисса не сомневалась. Воины, имевшие несчастье посмотреть в небо, когда в нем появились Охотники, упали замертво. Темная Леди ушла в межпространство. В городе начинались беспорядки, но кузены Хэльфрида не собирались возвращать войска для их подавления. Гонцы, отправленные к ним, были без промедления убиты. Трупная вонь ударила в нос сразу и резко. Дэйриил поморщился. «Ущелье», — пояснил Эйль. — «Здесь мои соплеменники оставляют на съедение воронам трупы казненных преступников». Дэй промолчал, стараясь как можно реже дышать. «И… не только трупы», — зачем-то добавил Эйльрих. Они вновь начали снижаться. Вонь от гниющих трупов сделалась невыносимой. Из ущелья доносились нестройные, жутковатые песнопения на искаженном Древнем Языке. «Вороновый Культ», — снова пояснил Эйльрих и снова шепотом. — «Сектанты». «Они мерзкие», — сказал Дэй. «Не вздумай поубивать их Тьмой!» Дэй разочарованно вздохнул — именно это он и собирался сделать. «Поделись». Дэйриил, не говоря ни слова подпитал его Тьмой, которая быстро проникла Эйльриху под кожу. Эйль скороговоркой прошептал иллюзорное заклятие на Древнем Языке, Дэй опять позавидовал ему — он так и не научился произносить его правильно, уж больно длинное и сложное. Внизу послышались крики ужаса — послушники странного культа кинулись бежать в разные стороны. Дэй ненадолго перешел на Истинное Зрение — и увидел внизу вполне реально выглядящую иллюзию Многохвостого демона. «Чего только не сделаешь для любимого Темного Лорда!» — пошутил Эйльрих. Дэй не засмеялся его шутке. Брат мастерски прятал от него эмоции. Но Дэйриилу не нужно было ломать его блок, чтобы понять, что скрыто за ним. Эйль… ненавидел это место. Эйль ненавидел весь Силверлэнд. Внизу смолкли все звуки. «Убери крылья, но не приземляйся», — приказал ему Эйльрих. Дэй, благодаря медитативным тренировкам Эйля, смог не концентрироваться на гнилостном запахе разложения. Ему все еще сложно было летать только с помощью Силы. Темный двигался медленно и неуклюже. «Эх, чертенок! Вернемся — целыми днями будешь летать без крыльев!» Дэйю не понравилось это его «вернемся» — уж больно неуверенно оно прозвучало. «Что мы ищем?» — тихо спросил он, стараясь не думать о трупной вони. «Обезглавленный труп Годфрида д`Эрсена. И, если повезет, найдем и его голову здесь же». «Трупов так много!» «Ты не ошибешься». Дэй перешел на Истинное Зрение. Он медленно двигался по ущелью, паря очень низко, время от времени задевая ногами разлагающиеся останки. Ничего, Охотники не восприимчивы к трупному яду и человеческим инфекциям. Впрочем, иногда Дэй все же вздрагивал от брезгливости, и Эйль беззвучно смеялся у него в голове. Среди трупов… что-то зашевелилось. Дэй ощутил Силу, не похожую ни на одну известную ему. Она была чересчур яркой… настолько, что ему было больно смотреть. «И… не только трупы», — вспомнил он слова Эйля. Источником Силы оказалось тщедушное существо в лохмотьях, грязное и вонючее, со спутанными, седыми космами… Существо пошевелилось, загремев ржавыми кандалами. — И да не воспротивимся мы злу, — лихорадочно забормотало оно. — И да не убоимся его… Ибо неотвратимо… грядет… и мир поглотит… «Дэйриил, не лезь», — в голосе Эйля было предупреждение. Но Дэй, конечно же, не послушал. Он коротко ударил Тьмой по кандалам. Осторожно, чтобы не дать ей растерзать несчастного. Раздались глухие щелчки. Дэй без труда разрушил серебряное заклятие, удерживавшее приговоренного на месте. Да он бы и сам мог, только, почему-то не хотел этого делать. «Дэйриил…» Освобожденный пленник быстро поднялся на ноги. Он выпрямился и оказался неожиданно высоким. От ослепительной вспышки серебряного света Дэй сощурил глаза. Рука Эйля легла на его плечо и больно сжала. Дэй был искренне рад, что он оказался рядом. Головная боль на мгновение сделалась нестерпимой. Дэй открыл глаза. На одном уровне с ним, в воздухе парил Серебряный в длинных, светящихся одеждах. От грязи не осталось и следа. Дэйю было больно долго смотреть на него. — Ты и есть зло, — прошептал незнакомец, и прекрасное лицо его перекосилось от ненависти. «Молчи», — шепнул Эйль. Старший брат метнулся вперед и замер между ним и чужаком, заслонив его собой, защищая от реальных и мнимых опасностей. Эйль и спасенный им Серебряный не сказали друг-другу ни слова, но Дэйриил был твердо уверен — Эйльрих знает его и особо теплых чувств к нему не испытывает. Очертания незнакомца заколебались и он превратился в сгусток яркого серебряного света. В одно мгновение исчез он в черно-звездном, ночном небе. «Ты освободил древнего мага, чертенок», — беззвучно прошептал Эйль. — «Надеюсь, нам не придется об этом пожалеть». Пристыженный, Дэй не посмел возразить, когда Эйль оставил его одного. Он безропотно продолжил поиски. Пару раз он вспугнул тощих, облезлых гриммов, поспешно скрывшихся в темноте. Перед глазами иногда мелькали призраки — древние и не очень. Но все спешили убраться от него подальше, когда чувствовали его Тьму. «Тело нашел!» — крикнул Эйль. — «За тобой голова, чертенок!» Дэй тихо выругался. Он уже не помнил, как выглядел Годфрид. «Не ошибешься», — повторил Эйльрих. И тогда он… увидел! Под разлагающимися останками… отрубленная голова… пропитанная Силой их Отца. «Тащи сюда», — прошептал довольный Эйльрих. Дэй ударил по останкам Тьмой и, стараясь как можно реже дышать, раскидал их. Не в силах побороть брезгливость, он поднял голову, касаясь ее только Темной Силой. Покрытая толстым слоем запекшейся крови, голова… открыла глаза и захрипела! Дэйриил с трудом сдержал крик. «Быстрее, чертенок», — в голосе Эйльриха послышалась сталь, и Дэй не посмел возражать. Он бесшумно двигался над ущельем. Дэй так и не решился взять голову в руки, и она плыла по воздуху за ним следом, поддерживаемая его Тьмой. Голова дико вращала глазами и продолжала хрипеть. Дэйриил чувствовал, что по спине поползли противные, мелкие мурашки. Эйльрих, не вздрогнув, обхватил его находку руками. Дэйриил перестал удерживать ее Силой. В воздухе, рядом с ними, завис труп Годфрида в мятой, окровавленной одежде. Судя по засохшей крови, тело пролежало в ущелье не один день, но Дэй не заметил на нем никаких признаков разложения. Эйль приставил голову к обрубку шеи. Рваные клочья темного дыма охватили труп. Дэй решил, что сейчас не погибший по неизвестной причине Годфрид сгорит в колдовском пламени. И это было бы правильно. Но… Годфрид задергался в конвульсиях. Дэйриил мечтал только об одном — удрать из этого страшного места, не оглядываясь. Дядюшка Эйльриха… теперь вполне себе живой, закричал… Но крик его оборвался и д`Эрсен, словно рыба начал судорожно хватать ртом воздух. Глаза его расширились настолько, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит. «Да, похоже, я перестарался». Ни Эйль, ни Дэй не удивились, услышав голос Отца. Голос на мгновение вернулся к Годфриду и он опять закричал… Жутко, пронзительно… Секундой позже его крик оборвался под воздействием Силы. «Такой… он абсолютно бесполезен для меня», — невозмутимо рассуждал Замок. И Дэйриил, и Эйльрих молчали. Они иногда забывали, насколько жестоким может быть их Отец. Сила Замка темным коконом обволокла неподвижно замершего Годфрида. Когда она рассеялась, дядюшка Эйльриха окинул их бессмысленным взглядом — Черный Замок украл его память. — Что… — его голос прозвучал неестественно и приглушенно. «А ну марш на дворцовую площадь!» — скомандовал Отец. Воронка портала распахнулась перед ними. Дэй возблагодарил за милость всех богов и демонов. Даже в межпространстве, он все еще чувствовал трупную вонь. «Хэльфрид, черти», — тихие, сказанные ровным, лишенным эмоций голосом слова Замка, услышали только Эйльрих и Дэйриил. Эйль побледнел, Дэй быстро коснулся его руки. Портал с глухим хлопком раскрылся, и они оказались в холодном звездном небе, прямо над дворцовой площадью. Дэй почувствовал магию и смерть. На площади шел бой. — За Серебряную Землю! — фанатично заорал Годфрид и рванул вниз. Летал с помощью Силы он немногим лучше Дэйриила. Охотники без особого энтузиазма последовали за ним. «Только меч», — приказал Эйльрих. Бой давно уже превратился в бессмысленную мясорубку, в которой каждый был сам за себя. Дэйриил заметил огромного воина с длинными, серебряными волосами, верхом на сверкающем коне-демоне. Он убивал всех подряд. Смертоносный меч ослепительной вспышкой мелькал в его руке. Дэйриил не смог бы объяснить, но он точно знал, что это брат Эйльриха, король Хэльфрид. А еще, прежде, чем их ноги коснулись скользких от крови камней площади, Дэй успел разглядеть высокую деву-воительницу, сражавшуюся на удивление хорошо. Он узнал в ней Изабеллу. Увидел он и Годфрида, с поразительной быстротой вырвавшего окровавленный меч из руки трупа. Они прорубались все ближе к Серебряному Королю, все еще окруженного защищавшими его гвардейцами. Дэй почувствовал незримое присутствие Отца, но он, определенно, не собирался вмешиваться в эту бойню… Серебряные сражались храбро и отчаянно, но до Охотников им было далеко. Дэйриил убивал их, по возможности быстро и пил Серебряную Силу, которой здесь оказалось в избытке. Дэй становился уязвимым когда, в пылу боя вонзал меч слишком глубоко в тело противника. Сразу освободить оружие не удавалось. Но Эйльрих оставался рядом с ним, страховал, прикрывал ему спину. Возможно, в другое время и в другом месте подобная забота раздражала бы Дэйя, но сейчас он просто не мог об этом думать. Дэй ощутил знакомый холод — их древний враг, незримый и бесплотный, пришел в Силверлэнд. Пришел и завладел телами гвардейцев и простых горожан. И теперь они, одержимые его волей, безрассудно бросались на Эйльриха и Дэйя, не пытаясь сберечь собственные жизни. А затем он почувствовал и Силу Отца. Два бессмертных, бестелесных врага сцепились в пустоте, не видимые никому. От обилия магии вокруг у Дэйя закружилась голова. Эйль коснулся его Серебром, теплым, родным. И Дэйриил продолжал драться рядом с ним. Кольцо неприятелей вокруг них сжималось. И повстанцы, и гвардейцы рядом с ними теперь были только марионетками. Сквозь пустые глаза одержимых на них смотрел враг. «Спина к спине», — услышал Дэй спокойный голос Эйльриха. И выполнил его приказ. Сколько бы ни рубили они, место убитых тут же занимали новые жертвы. «Тьмой сквозь меня», — сказал Эйль. Дэйриил подчинился. Их Отец… вновь оказался слабее своего противника и сбежал… бросив своих сыновей на произвол судьбы… Но древний, невидимый враг не спешил расправиться с ними… Тьма. Чернильная Тьма заволокла все вокруг. Дэй не удивился. Он услышал крики одержимых Серебряных, тела которых разрывало в клочья. Низко над площадью, невидимая ни для кого, кроме Дэйриила, парила Марисса. Она уничтожала только гвардейцев. «Здравствуй, мама», — беззвучно прошептал Дэй и вонзил Лунный Клинок в грудь еще одного серебряного воина. Марисса ничего не ответила ему. А потом сбежал и их древний враг. Подозрительно поспешно и без видимой на то причины. Словно не хотел мешать тому, что должно будет случиться здесь. «Остановитесь!» — беззвучно крикнула Темная Леди Голосом Власти. Воздух вдруг превратился в клейкое, вязкое желе. Дэйриил с ужасом понял, что больше не может дышать. Скользкий от крови, Лунный Клинок выпал из его рук… Он захрипел, тщетно пытаясь вдохнуть. «Дэй, это иллюзия», — услышал он спокойный голос Эйльриха в голове. Услышал и через мгновение задышал, освободившись от власти морока. Серебряные воины корчились на окровавленных камнях площади. Чужая воля больше не сковывала их, но они с трудом осознавали происходящее вокруг. Эйльрих на мгновение сжал его руку. И Дэй почувствовал его дрожь, которую он тщетно пытался скрыть. «Я позволю вам жить, если прекратите драться!» — беззвучно крикнула Марисса. И воздух снова стал воздухом. Несколько гвардейцев и мятежников вскочили на ноги и снова попытались сцепиться, теперь без мечей, врукопашную. Марисса мгновенно растерзала их Тьмой. Она не была кровожадной или жестокой, только практичной. А еще она очень не любила, когда ослушивались ее приказов. Крики ужаса быстро смолкли. Конь-демон сбросил своего всадника. Серебряный Король неуклюже встал на ноги. И гвардейцы, и мятежники сторонились его. Никто не подал ему руки, чтобы помочь подняться. Конь исчез — в воздухе от него остался лишь сгусток серебристого дыма, пахнувшего мятой. И тогда Дэйриил увидел на голове Хэльфрида Корону. Монарх вскрикнул от боли и вцепился в нее обеими руками. Он взвыл, словно раненый зверь и упал на колени. Корона отделилась от его головы. Хэльфрид сжимал ее в руках, пытаясь удержать. Дэй мог бы поклясться на первом издании Монструма, что в момент, когда Хэльфрид замертво упал на камни дворцовой площади, он слышал красивый, женский смех. Сказка ожила. Страх стальными когтями сжал его сердце. Дэйриил… боялся за Эйльриха… неподвижно замершего рядом с ним. Все случилось быстро. Очень быстро. Серебряные рядом с ними, повинуясь беззвучному приказу, начали расступаться, образуя ровный, живой коридор. Дэйриил вцепился в Эйльриха… и руками, и Тьмой… Но Эйль исчез… Дэй увидел его рядом с мертвым братом… В руках Эйля была Серебряная Корона… На мгновение… За спиной Эйльриха, возник серебряный призрак в длинном, светящемся платье. Эйль… не сопротивлялся… это и было самым страшным. Дэйриил ударил Тьмой по призраку, но лишь раскрошил окровавленные камни дворцовой площади. Повстанцы, Эйльрих и Корона исчезли. «Удачи, Дэйриил!» — голос Мариссы был полон злорадства. — «Спасай своего Серебряного Принца!» Марисса прыгнула в темную воронку портала, с глухим звуком схлопнувшуюся за ее спиной. «И никто, чертенок, не сможет противиться ее воле…»  Дэй выругался на Древнем Языке. Несколько гвардейцев попытались напасть на него, и он в бессильной ярости растерзал их Тьмой и раскидал по площади куски тел и внутренности. Сам того не осознавая, он выпил Силу им убитых. Отец опять обдурил его! Нет, не убить Хэльфрида послал он их сюда! Он привел… Эйля к Короне, чтобы она сама избавилась от опостылевшего ей короля и… забрала Эйльриха! Чудовищно коверкая слова, Дэйриил сумел-таки выговорить простенькое заклятье невидимости на Древнем Языке. Его действие было недолгим и слабым, но большего Дэйю и не требовалось. Его Тьма раскрошила древние камни площади. Серебряные воины в панике заметались вокруг. Как же рад он был слышать их крики! Эйльрих! Сукин сын, ведь все знал! И хоть бы… Белая Башня возвышалась перед ним, неприступная и сияющая, хранимая мощными заклятиями. Он ударил Тьмой, но безрезультатно — древнее волшебство надежно защищало дворец Серебряных. Дэй все же прекратил впустую тратить Тьму и перешел на Истинное Зрение. Он посмотрел глазами Эйля. Видел нечетко, словно в тумане. Тронный зал. Разношерстная толпа. Все взгляды устремлены на Эйльриха, в руках у него Корона. Боль, ужас, отчаяние любимого… захлестнули его. Он почувствовал их, как свои собственные. Но его брат все еще сопротивлялся. «Эйль!» — беззвучно закричал Дэйриил. Эйльрих, отделенный от него волшебством Белой Башни не слышал его. Как только он наденет Корону — станет Королем. И тогда Дэйриилу придется разрушить все Серебряное Королевство, чтобы вернуть его. Перед Дэйем появился сгусток яркого света, его очертания заколебались и вот вместо света он увидел высокого и худощавого мага, спасенного им в ущелье. Маг, не сказав ни слова, указал ему на стену Башни. «Их Тьма навсегда отравила белые камни», — вспомнил Дэй. Маг растворился в серебристом сиянии и исчез. Белая Башня на самом деле не была вся такой уж белой и сверкающей. Когда он приблизился и посмотрел на нее Истинным Зрением, то заметил на ее стене пятно, не отражавшее свет. Дэй коснулся Тьмой оскверненных камней. «Только те, в ком было много древней, чистой крови, могли войти во дворец», слова Эйля тихим эхом прозвучали в его памяти. Лишь Серебряные и с чистой кровью. Дэй не был Серебряным. Но Дэй пил Силу Эйльриха, и его Тьма перестала быть только Тьмой. Дэй сделал еще один шаг и… прошел сквозь сверкающую стену. Корона в руках Эйля сделалась раскаленной. «Ты мой, сын Серебряного Короля!» — услышал он в своей голове алчный, нечеловеческий голос. — «Ты ни чем не лучше своего отца, потому и пришел сюда!» Толпа в зале ошалело скандировала его имя. Ему хотелось закричать, до хрипа в горле, но лицо его застыло, подобно восковой маске. Он крепко сжал Серебряный венец и поднял его высоко над головой. «Мой! Весь! Навсегда!» Скованный древней магией, Эйль не мог пошевелиться. Даже дышать стало трудно. Его взгляд заметался по разношерстной толпе, воющей в экстазе. Многие придворные, чтившие Корону, как божество, встали на колени и быстро шептали молитвы. «ДЭЙ!!!» Но чертенка нигде не было видно. «Не придет! Бросил тебя!» — в древнем голосе было торжество. Кусок белоснежной стены покрылся трещинами. Эйль хотел улыбнуться, но не смог. Сверкающие обломки полетели в разные стороны, раня кричащих, в панике разбегавшихся придворных, многие из которых так и остались неподвижно лежать на сверкающем, мраморном полу. В образовавшемся, темном проеме Эйль увидел своего братишку, в порванной форме, с растрепанными волосами, с перепачканным кровью лицом. Дэй улыбнулся, но зло, будто оскалился. Гвардейцы, попытавшиеся преградить ему дорогу, попадали замертво. «Надевай! Сейчас!» — зашептал древний голос в его сознании. Эйль боролся. Металл Короны стал еще горячее. На его руках появились волдыри. Тьма Дэйя, невидимая для Серебряных соотечественников, коснулась его и начала впитываться под кожу. Голос в его голове кричал, да так, что звенело в ушах. Дэй, убив еще несколько гвардейцев и придворных, вошел в зал. Воля Короны начала слабеть. — Лорд Годфрид, подойдите ко мне! — приказал Эйль Голосом Власти. Годфрид замотал головой, его глаза расширились от ужаса. Дэйриил, лицо которого все еще было перекошено в злобной улыбке-оскале, вцепился в него Тьмой и швырнул к трону, к ногам Эйльриха. Громко выругалась леди Изабелла. Годфрид, дрожа встал на колени, в его пронзительных, синих глазах, почти таких же, как у Эйльриха была мольба. — Сир… — прошептал он. Эйль нерешительно замер. Дэй вплотную приблизился к Изабелле, в ужасе попятившейся от него. «Она умрет первой, братишка!» — услышал Эйль его веселый голос. — Сир, пощадите! — зашептал Годфрид, когда Эйль приблизил к нему Корону. Одна из старых фрейлин, находившаяся близко к трону, упала в оброк. Девицы вокруг нее начали визжать. «А затем все в этом Зале!» — радостно крикнул Дэй в его голове. Темный Лорд ненавидел их всех, посмевших посягнуть на принадлежавшего только ему одному… по праву… по праву сильного… Бартоломью, с необыкновенной быстротой, метнулся к нему. В его руке был сжат меч. Дэйриил, страшно смеясь, позволил ему приблизиться. Бартоломью остановился перед ним, его лицо перекосилось от ужаса. Серебряный Лорд вспорол себе живот, а затем перерезал горло и упал на блестящий, мраморный пол, хрипя и булькая кровью. — Прости, дядя… — выдавил Эйльрих и водрузил беззвучно кричащий от ярости, Серебряный Венец на чело нового Серебряного Короля. Ослепительный свет заполнил весь зал. — Вот ваш повелитель! — закричал Эйль. Корона обрела нового господина. Годфрид встал на ноги. Теперь он казался… выше и шире в плечах. «Она убьет того, кто ее носит, а потом перейдет в руки избранного ею». Дэйриила окружили гвардейцы, и он разорвал их Тьмой. Быстро, прежде, чем они успели осознать, что происходит с их телами. И дворяне, и слуги пытались покинуть зал, но Дэйриил заблокировал все выходы. Его Тьма вырвалась из-под контроля и Дэй не препятствовал ей. «Славно повеселимся, братик!» Годфрид, все еще ошеломленный, потерянный, попытался его удержать, но Эйль с легкостью вырвался из его рук. Расталкивая придворных, он бросился к своему чертенку. «Они все умрут!» — услышал Эйль родной, любимый голос. Обезумевшая от ужаса толпа оттесняла его от Дэйя. Крики сделались оглушающими. Нашлось несколько храбрецов, достаточно безрассудных, чтобы напасть на Темного Лорда. Дэйриил позволил своей Тьме растерзать их. Он забрызгал кровью огромные, блестящие зеркала и ослепительно белые, мраморные стены. Придворные в панике метались по залу. Дэй убивал Темной Силой имевших несчастье оказаться рядом с ним. Он пил их Серебро и пьянел. Эйль двигался быстро, только сын Замка мог двигаться так. Но прежде, чем Эйль добрался до младшего братишки, прежде чем обнял и прижал к груди, Дэй успел свернуть шею еще одному седому, мрачному царедворцу, чересчур близко подобравшемуся к нему. Из руки мертвого вельможи выпала толстая, серебряная игла. «Наверняка отравленная!» — прошептал Дэйриил. Все присутствовавшие в Зале — и благородные господа, и богатые простолюдины одновременно замолчали и замерли, подобно нелепым статуям — Замок все же вернулся, чтобы помочь своим непутевым детям. «Пощади их, чертенок!» — Эйль крепко сжал его в объятиях. — «Ради меня!» Дэйриил ничего не ответил, только отпил у него Серебра. Эйльрих не возражал. У него сладко закружилась голова. Он на мгновение заглянул в янтарные, полные безумной радости глаза своего Темного братишки… А затем поцеловал его, торопливо, грубо, обнимая до боли. Он все еще боялся, что Дэй оттолкнет его и продолжит убивать. Тьма, бесновавшаяся внутри его чертенка, медленно успокаивалась. «Самое время убраться отсюда!» — беззвучно крикнул Замок, распахивая портал. Эйль еще крепче прижал к себе, начавшего было вырываться, Дэйя, подпрыгнул и поднялся в ставший жарким от магии, пропитавшийся запахом крови воздух. Воронка портала поглотила их обоих и схлопнулась с глухим звуком. «Они хотели отнять тебя!» — голос Дэйриила был тихим и злым. — «И они должны были умереть!» Эйль промолчал, только еще крепче обнял его. Холод межпространства жалил кожу, и Дэйриил задрожал в его руках. В разгромленном зале начали шевелиться Серебряные и их слуги. Годфрид, цедя проклятия, тщетно пытался снять Корону. «Бесполезно… Сир», — неизвестно откуда взявшаяся рядом, Изабелла холодно улыбнулась ему. — «Теперь Вы — Король Серебряной Земли и… мой будущий супруг». «Бесполезно!» — торжествующе вторил прекрасный голос в его голове.