Welcome To The Masquerade.

- В чем смысл твоих стихов? - В безумии...

- Не лучшее место для творчества, - бесстыдно прислонился и наклонился ниже. Канда выбрал цель на этот вечер - пускай виной тому мог быть алкоголь или нагрянувшие воспоминания, но брюнету хотелось одного - забыться. И можно было последовать примеру его напарника, окунуться в алкоголь и доступных студенток, которые так и вились вокруг высокого рыжеволосого мужчины, но Канде требовалось не только привычное физическое удовлетворение, но и удовлетворение его эстетического чувства прекрасного. А мальчишка был красив. Точен и хорошо сложен, с бледной, словно фарфоровой, кожей и синдромом альбиноса. Он больше напоминал девушку с небольшой грудью и одеждой не по размеру, нежели развивающегося парнишку, что решил подработать в непригодном для себя месте. К слову, Канда никогда не разделял мужчин и женщин - не видел смысла в том, чтобы ставить границы своего личного удовлетворения. Он мог отмечать красоту обоих полов и открыто заявлял, что не видел ничего зазорного в том, чтобы делить свою кровать не только с представительницами противоположного пола. Хрупкий мальчишка тянул к себе взгляд, и Канда, как оголодавший зверь, направился вперед. Что-то внутри подсказывало, что этого паренька не спугнет такой напор - только раззадорит. Аромат кофе и сигарет Канда уловил почти сразу, как только приблизился к сидящему за стойкой подростку. Тот что-то писал в своей тетради и довольно улыбался, когда строчки выходили без пауз. А стоило Канде оказаться рядом, как подросток тут же встрепенулся и поднял взгляд на мужчину, позволяя ему всецело оценить собственный выбор. Они смотрели друг другу в глаза, не имея возможности разорвать этот контакт. Канда отметил, что мальчишка, несмотря на белые волосы и невероятно бледную кожу, имел не красные радужки глаз, а водянисто-серые. И это завораживало обоих. - Составишь компанию? - Канда не помнил, кто именно предложил это, но не стал заострять на этом внимания. Когда они оказались на улице, была середина ночи. Мальчишка кутался в короткую куртку, явно не предназначенную для таких прогулок, а наблюдающий за ним мужчина только ухмылялся и продолжал медленно идти рядом, позволяя вести себя вглубь старого района. Сейчас Канде было все равно, что завтра ему будет говорить Лави и будет ли вообще что-то говорить: приоритет номер один - это странный подросток-альбинос с частичной пигментацией глаза. - Часто бываешь в том баре? - первым поинтересовался подросток, пряча руки в карманы чуть свободных джинс. Канда отрицательно качнул головой и посмотрел на ночное небо. Темное и холодное - обычно так описывали его самого и его взгляд. Сравнивали с ночным осенним небом и холодными ночами, проводили аналогии и считали, что остаются незамеченными из-за излишне резких поворотов в сторону и отчужденной тишине, стоило Канде ощутить взгляд кого-то постороннего на себе и услышать свое имя. Любому человеку необходимо такое времяпрепровождение, как обмен мнениями - это может быть связано с научной гипотезой или же отношением к конкретному человеку. Это было заложено генетически и избежать такого поведения - это как лишить себя дара речи на несколько часов, при этом зная, что в любой момент он может разомкнуть губы и произнести примитивный звук. Канда понимал это, но не намеревался с таким мириться. - Я видел, как на тебя подействовала моя музыка, - тем временем произнес подросток, широко улыбаясь. А у Канды от такой улыбки что-то неприятно скрутило - фальшь. - И как же? - все же задал встречный вопрос мужчина, краем глаза наблюдая за подростком. Последний моментально преобразился - исчез тот фальшивой блеск во взгляде, а губы растянулись в чуть лихорадочной улыбке. - Она породила безумие. - Хм? - Ты ведь не мог не представить что-то, - он резко подался в сторону и оказался перед Кандой, заставляя того остановится на месте. - Я представлял довольно банальную картину, но каждый видит что-то свое. - И что же видел ты? - как можно более безразлично интересуется японец, наблюдая за тем, как подросток вскакивает на лавку, беззвучно приземлившись на поскрипывающую древесину. - Я видел черную комнату и красный потолок, там еще была белая кровать, но с потолка капала кровь, и после вся белизна превратилась в настоящее бордо, - он сделал несколько шагов и резко сел на спинку лавки. - А что видел ты? - Прошлое, - коротко ответил Канда, подходя ближе, так что коленки подростка касались его живота. - Чем ты занимаешься? - стараясь согреть руки путем трения, вновь задал вопрос подросток, переводя взгляд с чуть покрасневших кончиков пальцев на лицо стоящего напротив мужчины. - Моя сфера деятельности - сплошной адреналин, - усмехнулся Канда, перехватывая длинные пальцы подростка своими и согревая дыханием. - Не люблю шарады. - Тогда я продолжу молчать и строить невозмутимый вид, - хмыкнул Канда, но прохладные пальцы не отпустил, продолжая незамысловатые действия. Его губы осторожно прикасались к тонкой коже, согревая не только дыханием, но и теплом собственной кожи. От такого подросток чуть вздрагивал, но руки не выдергивал, завороженно наблюдая за манипуляциями мужчины. - ФБР? - хрипло поинтересовался он, когда Канда отпустил одну его руку, продолжая водить пальцами по второй, спускаясь на кисть и забираясь под легкую ткань куртки. - Почти. - Всегда мечтал иметь в знакомых служащих закону, - хмыкнул блондин, отводя взгляд в сторону. - Позволь поинтересоваться, почему? - Люблю ездить с ветерком. - Быстрая езда не может быть наказуема, потому что только так человек ощущает себя свободным. - Свобода - это наш порок и то, что желают отобрать, пытаясь балансировать. - Очередная песня? - Скорее мысли вслух скучающего человека. - Сколько тебе? - Восемнадцать. - Не скажешь. - Знаю: выгляжу, как школьник и веду себя так же, играю с сознанием и спорю с судьбой, пытаюсь соответствовать и от этого только сильнее выбиваюсь из общего строя социума. - Каждый человек универсален по-своему, - пожав плечами, Канда отступил на шаг. Он никогда не любил в людях черту приукрашивать то, что уже имеется - будь то что-то приятное или же, наоборот, отталкивающее. Он не любил, когда говорили непонятными фразами, стараясь выглядеть образованнее. Канда чтил простоту, но в то же время не мог отрицать и того, что тайны и загадки всегда завораживали его сильнее. Но именно эта черта раздражала в мальчишке сильнее всего - он словно знал цену этим словам, словно понимал, какой за ними лежит скрытый смысл. Два заправских убийцы всегда поймут друг друга, - почему-то вспомнилось излюбленное выражение Комуи, но Канда почти сразу же откинул эту мысль. - Какой из него убийца? - Люди не роботы и слишком часто попадают под чье-то влияние... - Уничтожить мир и начать все с нуля. Но знаешь, что больше всего меня возмущает? - всплеснув руками, поинтересовался парень, с толикой возмущения смотря на Канду. Тот только выразительно приподнял бровь, тем самым выражая некую заинтересованность. - Мы уже как минимум час проводим в обществе друг друга, а не знаем имен! И именно сейчас Канде захотелось рассмеяться. Несмотря на то, что такое поведение было совершенно не свойственно ему, несмотря на то, что это выглядело бы крайне глупо - но стремительно появившееся желание так же и испарилось. Оставив после себя некий осадок, который словно щекотал изнутри и в такой момент, Канда проводил некую аналогию с детством, когда впервые добирался до какой-нибудь высоты, смотря вниз и не ощущая страха, только некое возбуждение и удовлетворение. - Мояши, - усмехнувшись, произнес Канда, заражаясь неким весельем, смотря на удивленное лицо блондина. - Аллен Уолкер, - прочистив горло и протянув руку, представился он, смотря прямо в глаза с непроницаемым выражением на лице. Но глаза выдавали его, сверкая неподдельным весельем. - Канда, - игнорируя протянутую руку, произнес брюнет, снисходительно наблюдая за растерявшимся мальчишкой. - Знаешь, Мир жесток, а Он прекрасен. Он суров, но Мир ужасен. Сколько не прольется сил, все идет на благо - Мир. - Что это? - Начало нового бестселлера, - усмехнувшись, Уолкер спрыгнул с лавки, вставая напротив Канды. Последнему казалось, что этого расстояния было достаточно, чтобы ухватить и притянуть ближе, ощутить чужое тело, но в то же время слишком это было слишком близко, так что что-то внутри японца тихо нашептывало, что лучше отступить, но не поворачиваться спиной, следить за каждым жестом и действием. - Ты слишком много пустословишь, - Канда, казалось, сам удивлялся собственным словам, потому что этот мальчишка точно не ожидал такого поворота событий. - В таком случае, что делаешь ты? Или уже пробила старческая мудрость? Я где-то читал, что японцы в тридцать и восемнадцать выглядят довольно схоже. Тогда сколько тебе, пятьдесят? - Уолкер вскинул бровь, насмешливо улыбнувшись, и перекрестил руки на груди. А у Канды словно пелена с глаз пропала. Он больше не видел того, что так манило его, по крайней мере, Канда старался убедить себя именно в таком повороте событий. Он не любил, когда кто-то решался, намеренно или нет - разозлить, заставить до скрежета зубов сжимать челюсть, так, чтобы были видны желваки, так, чтобы проступали вены, и пульс учащался. - Ну, точно Мояши, - сохраняя равнодушное выражение лица, произнес Канда, при этом стараясь сдержать некий порыв оказаться ближе, несмотря на проснувшееся раздражение и... - А у тебя точно нет проблем со слухом? - в той же манере протянул Уолкер. Словно ребенок, перекатываясь с пятки на носок и обратно. - Как-то я по-другому представлял конец этого вечера, - разочарованно добавил он, одарив мужчину мимолетным взглядом. - Ожидал, что я отведу на свидание и буду сыпать комплиментами? - насмешливо поинтересовался Канда, в который раз убеждаясь, что мальчишка не просто раздражает, а... - Можно и на свидание, - согласно кивнул Уолкер, отступая назад, - а можно было и заняться сексом, как и намеревался. - Что? - удивленно, с толикой растерянности переспросил Канда, всецело запутавшись в собственных ощущениях. - Вооот, - довольно улыбнувшись, подросток развернулся в сторону массивной двери, не замечая кривой ухмылки и странного блеска в глазах Канды. Аллен, тихо напевая что-то, бегло поднимался по лестнице. Этот день сильно вымотал мальчишку, и привычного расслабления - как обычно бывало, стоило только подумать о том, что вскоре он окажется дома, - не ощущалось. И Уолкер намеревался провести вечер в привычной тишине и одиночестве, если бы не Канда, так внезапно оказавшийся позади него и впечатавший в дверь его собственной квартиры, жадно кусая губы и наслаждаясь хриплым дыханием подростка. Ноги Аллена тут же подкосились, но он инстинктивно обхватил широкие плечи Канды, прижимаясь ближе и отвечая на столь внезапный поцелуй. И, казалось, их ничего больше не волновало, кроме того, чтобы насытиться этим поцелуем всецело. Совершенно позабыв о том, что в любой момент могли выглянуть соседи, или кто-то вознамерился бы просто зайти в подъезд. Канда до боли сжимал чужие бедра, прижимаясь ближе и целуя глубже. Проведя языком по губам, тут же проникая внутрь, полностью сминая любую инициативу со стороны, вжимая податливое тело в железную дверь. - Канда... соседи, - в перерывах, когда Канда отстранялся, чтобы дать возможность Уолкеру вздохнуть, прошептал Аллен, на периферии сознания понимая, что еще несколько таких минут - и кто-то обязательно услышит их. Канда резко отстранился, наблюдая за неловкими движениями мальчишки и его попытками открыть дверь с первого раза. Усмехнувшись, он снова подался вперед, прижимаясь грудью к спине и перехватывая подрагивающие руки. - Дай помогу, - прошептал он, чуть прикусывая мочку заалевшего ушка. Уолкер только кивнул, позволив вновь взять контроль в свои руки. Одной рукой Канда направлял ключи в пальцах Аллена в сторону замочной скважины, второй же он продолжал водить по животу круговыми движениями, ощущая, как под тонкой тканью напрягаются мышцы. Аллен тяжело дышал, стараясь сосредоточиться на процессе открытия собственной двери, но незамысловатые прикосновения Канды не позволяли сосредоточиться на чем-либо. Старший нетерпеливо покусывал открытую шею, а позже дернул за подбородок и впился в губы, даря очередной сумасшедший поцелуй. Через секунду раздался привычный скрежет замка... Срывая одежду друг с друга, совершенно не заботясь о сохранности попадавшихся на пути вещей, они продвигались в сторону гостиной, не имея возможности оторваться друг от друга. Впечатав Аллена в очередную стену, Канда провел руками по его бедрам, резко дергая вверх, и Уолкер тут же обвил его поясницу ногами. На них почти не осталось одежды, только болтающаяся на одном плече Аллена рубашка и штаны Канды, еле держащиеся на бедрах из-за расстегнутой ширинки. Аллен выгибался на встречу широким ладоням, время от времени призывно виляя бедрами и чуть подаваясь вниз, тут же возвращаясь в первичное положение. Он одним ловким движением сорвал с волос японца ленту, накручивая прядь волос на палец и с неким восхищением смотря на них. Скинув последнюю ненужную сейчас деталь одежды, Канда, горя от желания, опустил ладони на ягодицы подростка, сжимая их и разводя, резко входя в неподготовленное тело, одновременно даря очередной грубый, но столь возбуждающий поцелуй. Аллен подался назад, инстинктивно желая уйти от неприятных ощущений, но Канда сильнее прижал его к стене, подаваясь вперед и входя еще резче. Болезненные всхлипы сменились довольными стонами, когда Аллен ощутил приятное давление внутри, когда по телу прошла волна дрожи, и он просто перестал ощущать боль, пропуская ее через себя, как привык это делать. Он содрогался в конвульсиях от грубых толчков и поцелуев-укусов, а звуки соприкосновения горячих тел тонули в стонах и вскриках удовольствия. Перед глазами все плыло, а затылок ломило от частых, пускай и несильных, ударов при каждом толчке. Аллен продолжал царапать плечи и спину мужчины, оставляя красные борозды и заставляя Канду довольно рычать, когда Уолкер сам начал подаваться навстречу. По коже стекали капли пота, и казалось, что они шипят от огня, что разгорался в обоих телах. Аллен открывал рот, глотая горьковатый воздух и ощущая, как Канда входит все резче, и как по его бедру течет кровь. Но он продолжал открываться, наконец ощущая, как тело понемногу расслабляется. Укусив Уолкера за плечо, Канда глухо зарычал, подаваясь вперед, словно стараясь этим действием слиться с телом подростка. И они выгибались навстречу друг другу, царапая и раздирая кожу ногтями. Оторвавшись от стены, Канда буквально скинул с себя Уолкера, заставляя того распластаться на полу. Тут же вздернув за бедра и поставив Аллена на колени, мужчина резко вошел, одной рукой водя по напряженному животу, а второй крепко сжимая пряди на затылке, заставляя тем самым запрокинуть голову и сильно прогнуться в спине. Бессознательно царапая короткими ногтями ворс ковра и прогибаясь до рези в спине, Аллен подался назад, уже не скрывая стонов наслаждения. Практически упав на подрагивающую спину Уолкера, Канда впился зубами в его плечо, ощущая во рту солоноватый привкус. Он продолжал размашисто двигаться внутри, ощущая, как мышцы сжимают его изнутри. А в следующее мгновение они оба рухнули на ковер, размазывая по нему сперму. - Я ощущаю себя Дрю из "Ангелов Чарли", - бесстыдно запрокинув ноги на стоящий рядом диван, произнес Аллен, когда его дыхание пришло в норму, а перед глазами перестали пестрить всевозможные цвета. - Кем? - без особого интереса спросил Канда, приваливаясь спиной к стене и не сводя при этом цепкого взгляд с мальчишки. - Ты не видел этого культового фильма? Чувак, ты много потерял, - хмыкнув и кое-как поднявшись на ноги, Аллен потянулся, отставив одну ногу в сторону, и запрокинув руки за голову. - В следующий раз, я заставлю тебя посмотреть, и вторую часть тоже. - В следующий раз? Ты уверен, что он будет? - буквально на мгновение оказавшись рядом с Уолкером, поинтересовался Канда, смотря на нагло улыбающегося парня. Внизу живота вновь приятно скручивало и становилось непривычно жарко. Аллен, словно ощутив эти перемены, улыбнулся чуть шире и словно невзначай провел по крепкой груди мужчины, опуская руки ниже. - А ты скажешь, что нет?