Welcome To The Masquerade.

Даже тот, кто забирает жизнь, может чувствовать боль от потери. Даже тот, кто смотрит в глаза, когда жизнь уходит, и остается одна пустота, может ощутить ту грань отчаяния и безысходности, когда теряешь действительно дорогого человека. Даже тот, кто отрицает само существование человека, может стремиться к личной свободе и независимости. - Задание выполнено, - привычно произносит Канда, проводя рукой в перчатках по тонкому лезвию катаны. Взгляд парня был направлен вперед, а пальцы крепко сжимали кончик оружия. Казалось, он не ощущал боли, но и должного безразличия не было. Хотелось крепко зажмуриться и представить, что все не так, как было на самом деле. Возможно, тогда бы он не видел перед собой трупа девушки в нежно-голубом платье, возможно, тогда бы он не видел ее широко открытых глаз цвета аквамарина и растрепанных волос, кончики которых пропитались в вязкой крови. Минуту назад она улыбалась и говорила, что любит, что всегда ждала этой судьбоносной встречи и что хочет встретить старость в его руках. А после, всего один телефонный звонок - и в её тонких руках блеснул длинный нож с чуть загнутым кончиком, а глаза больше не искрились радостью и счастьем. Ты знал, - только и успела произнести она, но Канда уже нанес удар, и тело резко осело на землю. - Возвращайся на базу, - столь же привычный ответ, и помехи, словно в старом кино. *** - Чувак, прошло уже больше года, - закинув руку на плечо Канды, произнес Лави. - Умей выбрасывать из головы и жить дальше. - Как и ты? - насмешливо фыркнул Канда, скидывая руку напарника и первым заходя в бар. Очередное задание. Очередная смерть "преступника". Очередная зачистка без разбора. - А я забыл, - на долю секунды лицо рыжеволосого мужчины стало серьезным, но буквально через несколько секунд он вновь широко улыбнулся, проходя вслед за Кандой к стойке и присаживаясь дальше от сцены. - Что мы тут делаем? - заказав две порции виски, поинтересовался Канда, расстегнув пиджак и первые пуговицы на черной рубашке. Он откинулся назад, прикрыв глаза, и со стороны его поза выглядела расслабленной, немного вымученной, но Лави знал, что брюнет, как всегда, собран и сейчас незаметно следит за каждым, находящимся в зале. Это не был страх или же недоверие - это была привычка, которую Канда воспитал в себе еще в раннем возрасте. - Расслабляемся, - просто ответил Лави, пожав плечами и залпом выпив свой напиток. Он круто развернулся на стуле, бегло смотря в зал, наполненный народом. - Ты только посмотри, сколько симпатяшек тут, - довольно улыбнувшись, добавил он. - Мне сейчас не это нужно, - недовольно скривившись, Канда выпрямился и перевел взгляд на напарника. - Это... - Тебе необходимо, - твердо перебил его Лави, перегибаясь через стойку и ловко подхватывая бутылку бренди. - Особенно сейчас... Годовщина, - пронеслось в голове Канды, но он только сильнее сжал стакан в руке. - Я же говорил, что... - Не начинай читать нотации. - Я не начинаю читать нотации! - Ну, да ты нудишь, брюзжишь и бесишься. - Что тогда я здесь делаю? - Расслабляешься. - Мне не... - Надо, Юу, надо. - Не называй меня по имени! - Да, к тому же, мне не нужен напарник, который в скором времени будет кидать в неугодных ему не просто недовольный взгляд, а еще и острые кинжалы. - Тебе-то какое дело? - После смерти Альмы я стал твоей нянькой, не замечаешь? - Я убил предательницу, которая сливала информацию Иллюзионисту. - Ты в первую очередь убил свою невесту, а уже после предательницу. - Мы это сейчас будем обсуждать? - Вообще-то нет, это как-то само собой получилось, - неуверенно взъерошив волосы на затылке, произнес Лави, - просто я хочу, чтобы ты начал идти вперед, а не тормозить на том, что было и прошло. - Это уже не твое дело, - одним глотком пригубив бренди, Канда достал из кармана пиджака смятую пачку сигарет. Покрутив ее в руке, пристально наблюдая за собственными манипуляциями, брюнет в действительности обдумывал слова друга. Лави был прав, и Канда слишком часто вспоминает тот день, отпечатком легший в его памяти и душе. - Да, как только наглости хватает, - прикрикивает невысокий мужчина в терракотовом костюме. Недовольно сопя и проводя серой хлопковой тряпкой по лицу, вытирая выступающий пот, он пристально осматривал своих рабочих, заставляя каждого невольно замирать, пока его взгляд не перейдет к следующему. - Где, твою мать, Уолкер? - добавил он, хлопая ладонью по столешнице и хмуря брови. Бармен, до этого невозмутимо разливающий выпивку подошедшим посетителям, кивнул куда-то в сторону. - А неплохо, - довольно присвистнув Лави, полностью обернулся к сцене, покачивая в такт раздающейся музыке ногой и чуть покачивая головой. Канда на такое действие напарника только неоднозначно хмыкнул и повторил заказ. - Он здесь не для того, чтобы на сцене скакать, - недовольно прошипел тот самый мужчина, откидывая куда-то в сторону тряпку и возмущенно проходя через толпу в сторону сцены. Канда невольно отметил, что Кана хотела играть на арфе - с раннего детства она мечтала научиться и выступать с концертами по всей планете. Детская мечта была неосуществима, но Кана продолжала верить и надеяться, что старания не напрасны. А музыка тем временем поглотила каждого - громкие и резкие ритмы гитары, сквозь которые отчетливо слышны были звуки баса - она словно проникала под кожу, заставляя мурашки бежать по ней; словно становилась частью сознания, которое на эти секунды служило резервом картинок недавно произошедшего. Канда прикрыл глаза и отчетливо увидел, как перед ним открылись знакомый парк и небольшая беседка, он видел, как блестели темные кудри из-за осеннего солнца, и слышал смех. Отчетливый и такой манящий, шелестящий, словно осенняя листва, и незабываемый. Сколько бы времени ни прошло, Канда все равно будет помнить. Отрицать на словах, но заставлять каждый день просматривать остатки от той реальности, что они выстроили вместе, стараясь не погрязнуть в крови расправы. А после все изменилось, и перед взглядом Канды предстали черные стены и белый потолок, красная большая кровать и небольшой силуэт в тени. Он видел только отблеск серебра и хриплый вздох. Что-то подсказывало, что следовало покинуть это видение, но интерес взял верх, и Канда оглянулся. Ничего не изменилось, только вздох раздался слишком близко, так что брюнет ощутил на шее чужое прикосновение, такое реальное что... - Вернись с небес на землю, - тряхнув Канду за плечо, громко произнес Лави. - Неплохие музыканты. Канда несколько раз сморгнув, перевел взгляд вперед - напротив него располагалось большое зеркало, в котором отражались почти все посетители бара. Люди танцевали и подпевали, но музыка была уже не та - столь же громкая и резкая, но исчезло что-то необычное, полностью дополняющее и желающее композицию идеальной. - Старый козел! - светловолосый подросток появился из ниоткуда, заставив Канду тем самым внутренне напрячься и буквально впиться взглядом в его отражение. Парень обернулся лицом к зеркалу, резким движением сбрасывая черный фартук официанта и растрепав до этого приглаженные волосы. Длинная рваная челка упада на глаза, и подросток, как показалось Канде, довольно вздохнул, когда половина лица была словно заграждена от окружающих. Что-то показалось в этом пареньке знакомым, но Канда никак не мог вспомнить, что именно. Потому он неотрывно смотрел на него, даже не думая о том, что может быть замеченным. Подросток еще несколько раз повернулся лицом к залу, а после опять к зеркалу, с некой педантичностью поправляя ворот белой рубашки, что совершенно сбило с толку японца. Канда привык читать людей по действиям и эмоциям, он почти сразу же мог сказать о человеке столь много, сколько тот сам знает о себе. А сейчас перед ним предстал не привычный треугольник или квадрат, а многогранная сфера. Один взгляд и точное определение действий - и сейчас Канда впервые ощущал то, что может ошибиться, и что действовать нужно совершенно по-другому, как обычно это делают дрессировщики с неадаптированными хищниками. Подросток, который тем временем окончательно привел себя в порядок, заметил пристальное наблюдение и, вместо ожидаемого смущения или же недовольства, весело подмигнул, словно увидел в Канде своего старого знакомого, с которым они придумали шалость на день всех святых. Запрыгнув на стойку, подросток ловко перехватил несколько бутылок и поднял руки вверх. Музыка была чуть приглушена, и все внимание было приковано именно к нему. - Выпивка за счет заведения! - выкрикнул он, и толпа тут же ринулась вперед, а музыка призывно заиграла. Канда довольно ухмыльнулся, продолжая краем глаза наблюдать за действиями подростка. Последний удивлял, несмотря на то, что такой поступок можно было просчитать. Как один из членов ордена борьбы с преступностью, он должен был прекратить этот балаган, арестовать мальчишку и закрыть на неделю бар, но сейчас Канда думал только о том, что ему впервые захотелось провести в обществе кого-то незнакомого свой вечер и ночь. - Парни, а вы чего не развлекаетесь?