***
Антуан ненавидит Рождество больше всего на свете. Его беспокойство усиливается, и он часами мечется и ворочается в кровати, прежде чем проваливается в сон без сновидений. Их связь слишком зачахла, чтобы функционировать через континенты, раз уж Диего поехал к своей семье в Аргентину. Антуан не может слышать даже белый шум, имевший место на задворках сознания, где должны были быть мысли его партнёра. Он чувствовал себя псом, скребущимся в дверь, закрытую прямо перед его носом, поскуливанием и лаянием просящим пустить его внутрь. Когда он почти роняет тарелку еды, его мама набрасывается на него и требует, чтобы он поговорил с Диего. Мод мягко ведёт его в его детскую комнату, чтобы он мог иметь немного уединения, затем поворачивается, чтобы уйти, но Антуан хватает её за запястье. - Останься, - просит он, голос дрожит. – Я не могу сделать это всё в одиночку. Имея в виду «Я слишком одинок уже». Мод садится рядом с ним и притягивает ближе к себе, позволяет Антуану прислониться лбом к её плечу, в то время как он подрагивающими пальцами набирает номер Диего. Слава Богу, мужчина отвечает почти сразу и спрашивает: «Антуан? Всё в порядке?» - что откровенно нелепо, потому как он должен быть в состоянии почувствовать, если это не так. - Пожалуйста, перестань блокировать связь, - выпаливает Антуан. Он хочет спросить, как у Диего дела, как мальчишки, но колотьба в груди слишком отвлекает, в голове пульсирует и... ... и Диего открывает связь. Антуан был прав, она слишком чахлая, чтобы функционировать, как следует, но сейчас слишком яркий свет и больничный запах исчезли, и он чувствует удалённое беспокойство, окрашивающее его разум в голубой. Он хочет разрыдаться от облегчения и пытается ухватить связь, но она всё равно ускользает, и он чувствует замешательство Диего из-за звона колокольчиков. «Это благодарность», - отстранённо отмечает Антуан и не приглушает его. Мод по-прежнему пробегается пальцами сквозь влажные от пота прядки его волос, но выглядит менее обеспокоенной, чем минуту назад. "Тебе нужно, чтобы я держал её открытой?" – спрашивает Диего, и это первый раз, когда он говорит с Антуаном через связь вне поля. Антуан знает, что Диего не хочет этого, даже выбор слов это выдаёт. «Тебе нужно» эхом отдаётся у него внутри, и Диего тянется к нему, дымчато-пристыженный и утешающий. Антуан, чувствуя себя слишком измотанным, чтобы составить вразумительный ответ, посылает ему несколько «кадров»: часы на его тумбочке, показывающие 03:56 утра, его подрагивающие пальцы, когда он поднимает чашку кофе, ощущение тошноты. Он может сказать, что Диего ошарашен силой этих ощущений и, возможно, от этого ещё больнее, от осознания, что Диего просто прекрасно обходится без него. - Мне, правда, жаль, Антуан, - начинает Диего, но затем его прерывает взволнованный голос. - Па! Это наш Антуан? Можно мне поговорить с ним, пожалуйста? Антуан получает быстрый, как вспышка, «кадр» щенячьего взгляда Джулиано, прежде чем Диего бормочет: "Думаю, он соскучился по тебе" - извиняющимся тоном, как будто это не чудесная новость, как будто это не делает день Антуана. Он слишком хорошо знает, как много сыновья Диего значат для него, и хотя он, вероятно, не имеет права так сильно их любить, что ж. Что есть, то есть. Он слушает восторженный рассказ о том, как замечательно проходит Рождество у Симеоне и что они купили Диего в подарок. В этот момент Антуану приходит в голову, что он не имеет ни малейшего понятия, знает ли семья Диего об их связи. Алое пламя паники, практически сжигающее его через связь, даёт ему ответ. Нет. Они не знают. А Диего, вероятно, и не собирается рассказывать. А потом лёгкое, фиалковое извинение Диего смягчает боль от этого ожога: - Антуан... Но Антуан не даёт ему закончить, просто слёзно молит: - Пожалуйста, только не закрывай... Его отчаяние как будто царапает связь. Диего молчит какое-то время. Антуан рассказывает Джулиано про своё Рождество и о том, как пообещал его маме, что будет звонить почаще, когда Диего говорит: - Хорошо. Я оставлю её открытой.***
После этого всё идёт не так уж плохо. Даже когда они возвращаются в Мадрид, связь остаётся слегка приоткрытой, просто достаточно для того, чтобы чувствовать друг друга, но ничего не слышать. Антуан, наконец, хорошо спит практически каждую ночь. Наконец-то он срабатывается с командой и зарабатывает своё место в стартовом составе. Некоторое время он развлекает себя тем, что сознательно опустошает свой разум, чтобы лучше чувствовать Диего. После нескольких таких попыток становится очевидным, каким Диего становится растерянным, когда замечает это, поэтому Антуан прекращает это баловство.***
Однажды ночью его практически вырывает из его сна. Ментальные стены Диего опущены, как и всегда по ночам, а через связь мелькают «кадры», живые и яркие, как день. Диего видит сон. О них. Ему снится, как он удерживает Антуана, сжимает его бёдра и трахает его, медленно и равномерно, покрывая шею поцелуями и шепча на ушко милые глупости о том, как ему хорошо, как сам Антуан хорош. Ему снится солёный привкус пота, когда он мягко покусывает шею Антуана, снится, как мышцы играют под кончиками его пальцев, как парень дрожит от страсти и желания. От этого у Антуана кружится голова. Он сжимает уже твёрдый член и закрывает глаза, до смерти желая получить больше – больше быть в центре внимания Диего, быть под ним, больше иступлённых прикосновений и шёпота на ушко. Он хочет этого, он хочет, чтобы это произошло, хочет отвечать на поцелуи и притягивать Диего ближе. Он так этого хочет. Он хочет этого так сильно, что случайно весьма ощутимо дёргает их связь, отчего она становится бардовой от их общего возбуждения. И он тщетно молится, потому как поток видений останавливается. Антуан даже не успевает запаниковать, как сладость связи сменяется глубокой растерянностью. Как будто Диего посылает ему миллион знаков вопроса. И Антуан просто посылает «кадры» ему в ответ, один за другим, слишком напуганный и паникующий, чтобы объяснять, и недоумение Диего превращается в холодное смирение. Но он всё ещё возбуждён. Антуан чувствует это на задворках разума, пульсирующее, горячее, пряное, прижимает руку сильнее и закусывает губу, чтобы сдержать жалостное хныканье. Затем Диего прикрывает глаза (Боже, они никогда не были так близки, что Антуан может почувствовать, что тот делает) и шепчет "Прости", прежде чем полностью блокирует связь. Он не даёт Антуану времени, чтобы возразить, возводя стены выше, чем когда-либо. После себя он оставляет даже меньше, чем обычную пустоту. Может быть, как раз из-за того, что именно он был тем, кто начал это, и он же отступил. Сейчас он ясно дал понять, что не хочет Антуана, находясь в сознании. Антуан перекатывается на живот и зарывается лицом в подушку. Глаза жжёт от слёз, и он испускает долгий рваный вздох. Это нечестно, что его партнёр не хочет его. Просто нечестно. Разумеется, он понимал, что Диего не будет «за» в первые несколько дней, ведь они только познакомились друг с другом. Но пытаться превратить духовную связь в профессиональные отношения... это просто жестоко. И в довершение, он не имеет ни малейшего понятия, как донести это до Диего, ведь тот в каком-то смысле его босс. Возможно, им было бы лучше без связи. Она, должно быть, доставляет Диего неудобства, возможно, тот факт, что Антуан – парень... Или он просто не может представить свою жизнь с ним. У него есть семья, и он до сих пор не рассказал им об Антуане или, вообще, о том, что они связаны. Может быть, он просто не хочет иметь отношения с кем-то, кто лишь немного старше его собственных сыновей. Может быть, Антуан – плохой образец для подражания для мальчишек? Не то чтобы он знает, в чём именно проблема, но такую возможность также не может исключить. А для Антуана? Нельзя сказать, что он не хочет эту связь. На самом деле, он не думает, что хотел что-либо сильнее за всю свою жизнь. Просто... это больно. Так больно быть отвергнутым всё время. Больно от того, как Диего использует их связь в качестве награды после хороших матчей. Разумеется, это заставляет Антуана выкладываться сильнее, но это бы работало и без блокировки, к которой прибегает Диего. Боже, каждый раз, когда он думает о том, что он чувствует, когда связь открыта и потоки их эмоций сливаются, о том, как прикосновения Диего жгут его кожу, какая гордость и любовь его партнёра направлена на него, хочется кричать. Хочется кричать, потому что это всё не реально. Оно не может быть таковым, не тогда, когда Диего с большой неохотой разговаривает с ним в нерабочей обстановке. Не тогда, когда он с лёгкостью может закрыть связь, а Антуан чувствует себя так, как будто с него кожу заживо сдирают. Одна из сторон не реальна, и эта сторона, похоже, - поцелуи в макушку. После этого у него остаётся на сон каких-то несчастных два часа. Утром он почти опаздывает на тренировку, и у него не хватило времени, чтобы позавтракать как следует. Коке участливо сообщает ему, что тот дерьмово выглядит, но шутка это только для него, потому что Антуан так же погано себя чувствует. Диего только бросает на него виноватый взгляд, но ведет себя так, как будто ничего не случилось, и Антуан смиряется с этим. Как и смирялся всё это время. Диего также выглядит истощённым, как будто у него не было ни секунды сна в течение ночи. Вот он стоит здесь, в мягком тёмно-синем свитере, с печальным лицом, и Антуан так сильно хочет его обнять. Но ему приходится напомнить себе, что Диего этого не хочет.