Waking

      Он в упор смотрел на друга, поджав губы и сдержанно, но тяжело дыша. Голубые глаза в полумраке комнаты казались почти что синими, а мигающая настольная лампа заставляла зрачок то сужаться до точки, то обратно расширяться. Лицо гостя было в крови: местами свежей, местами запекшейся. Тсучитеру, юноша, что стоял напротив него, растрепанный и сонный, после минутного молчания отступил в сторону, давая блондину пройти внутрь прогретого дома.       Одежда насквозь промокла от бушующего ливня. Снаружи оглушающе громыхнуло почти одновременно со вспышкой, дверь дома тут же захлопнулась, более не выпуская драгоценное тепло. Ткань неприятно липла к телу, с которого крупными каплями на пол спадала вода, перемешиваясь с кровью от стертых о землю стоп. Он утер кистью холодный и мокрый нос.       Глаза в глаза. Они смотрели друг на друга и словно общались без слов. Тсучи поморщился с отпечатком боли на лице, медленно вздохнул и поднялся на второй этаж загородного дома, отыскивая сухую одежду и запасное постельное белье.       Настенные часы пробили два раза. Внизу было тихо, не было слышно даже дыхания ночного гостя. Вскоре блондин сидел в гостиной напротив друга, пристально следившим за ним, но не шевелившимся. Юноша только морщился, когда теплая влажная ткань неприятно проходилась по поврежденным щекам, и шипел, когда дело дошло до стоп. Он молча смывал грязь и обрабатывал раны. Разодранные колени и руки с усмешкой красил зеленкой.       Они не перебросились ни единым словом, словно сейчас это осквернило бы нечто священное, повисшее в воздухе. По крыше тарабанили тяжелые и крупные капли. Прислушиваясь к ним, можно было невольно представить, насколько они ледяные, и от этой мысли как-то становилось теплее, ведь они не доходили до разгоряченного тела, не крали его тепло.       А потом его уложили спать, накормленного, перебинтованного, в крапинку зеленого, от боли сопящего. Вообще-то он еще раздраженно рычал, потому что до кровати ему пришлось идти пусть и на перебинтованных, но от того не менее саднящих ногах. Осторожно накрылся пуховым одеялом, мгновенно согреваясь. В комнате сразу же приятно запахло мазью, которой было покрыто все тело. Горячие лампы погасли. Тсучи не спал еще около получаса, пока не услышал со стороны дивана спокойное дыхание вместо ерзания и коротких стонов. Часы пробили четыре раза.       За окном продолжала бушевать гроза.

***

      Очень тепло. Можно было бы сказать, что горячо. Наруто нехотя вынырнул из пелены сна в реальность. Было светло. Часы стояли боком, время посмотреть было невозможно. Кровать в углу комнаты аккуратно заправлена, на рядом стоящем шкафу, по бежевого цвета дверям, бегали солнечные зайцы. Рядом от шкафа до стены тянулся черный стол, который не имел ножек, но вместо них были ящики в углу. Ноутбук ушел в сон, а на полках над ним покоились книги и фотографии, прикрепленные на бумажных стикерах напоминания, записи и телефоны. А еще подарок Наруто на день рождения Тсучи: вставленная в простенькую рамку картина, где была их деревенская команда. Блондин сам рисовал с фотографии. Ворсистый ковер, диван, на котором лежал Наруто, окруженный цветами в горшках светильник в углу. Зеркало в пол справа от двери. Тогда взгляд перестал скользить по комнате, а глаза защипало за закрытыми веками.       Все было хорошо, пока юноша не решил потянуться и зевнуть. Тело пронзила боль, а лицо неимоверно жгло. Блондин держался и старался не застонать, задержав дыхание и резко выдохнув, когда боль немного отступила. Ближайший час он не вставал.       Тсучи как раз поставил кружку чая на стол, когда послышались тихие шаги на лестнице. Скрестив руки на груди, он недовольно посмотрел на друга, стоя в дверном проеме между гостиной и кухней.       — Я бы не хотел, чтобы ты сейчас вставал. Твои ноги не в том состоянии, чтобы носить такого дурака по миру.       — Добрейшее утречко, мам! — Тсучи на этих словах выгнул бровь, а Наруто радостно чесал затылок, — Я все же надел твои мягкие тапки, которые ты мне рядом с диваном оставил. Ты же знаешь, как я ненавижу тапки, так что не ругайся.       — Твое дело. Есть будешь?       — Не отказался бы!       — Рамена твоего у меня нет, так что будешь есть нормальную еду.       Шатен вернулся на кухню и раздумывал, что же приготовить на завтрак. Наруто же кое-как уселся за стол и уставился в окно, подперев голову ладонью, но тут же передумал так делать и зашипел, потому что заныла щека. Воцарилось молчание. Тсучи ждал объяснений, а Наруто соображал, с чего же начать. Утаить от друга все равно ничего не удастся, так как тот, если понадобится, клещами вытянет правду. И хотя можно было поиграть на интересе друга, все же пережитое хотелось рассказать.       Приятно пахло картошкой и сосисками. Видимо, именно на этот запах в комнату лениво вошел пушистый рыжий кот. Это был любимый питомец Тсучитеру, в нем души не чаяли, и животное отвечало тем же.       — Привет, маленькое бестие, — Наруто осторожно улыбнулся, пытаясь избежать боли, и погладил кота по голове.       Тот мурлыкнул и стал тереться о ноги хозяина.       — Ты ел уже, даже не пытайся, — Тсучи поставил тарелку с едой перед блондином, взял кота на руки и сел напротив, всем видом показывая, что превратился в сплошное внимание и готов выслушать, почему друг пришел к нему в два часа ночи еще и весь побитый.       Честно говоря, вспоминать произошедшее хотелось меньше всего, поэтому было решено, сначала все съесть, чтобы потом не давиться едой из-за пропавшего аппетита. Но даже после этого Наруто еще долго не начинал разговор, смотря в стол и вертя вилку в руке. Друг не торопил. Кот превратился в живой трактор, ибо хозяин очень приятно поглаживал ему голову.        — Ты вряд ли поверишь в то, что я сейчас расскажу. А если повертишь пальцем у виска, то это будет вполне обоснованная реакция. Мне кажется, в этот раз я сделал то, чего категорически нельзя было делать.       Он поднял взволнованный взгляд на Тсучи. Юноша продолжал гладить кота.       — Дайте-ка подумать, мне кажется, или ты всю жизнь только и занимаешься тем, что делаешь то, чего категорически нельзя делать?       — Нет, Тсучи, это совершенно другое. И, пожалуй, я не могу представить даже малейших последствий.       — Ты что, что-то противозаконное учудил?       — Если бы! — Наруто фыркнул, и действие это почему-то показалось ему никчемным, — Там можно предугадать, что тебя ждет, а здесь… Это, знаешь, не связано ни с законом, ни с людьми вовсе, ни с чем, что ты можешь себе представить. Честно, я не хотел бы тебя впутывать в это, потому что это страшно. Ты всегда боялся неизвестности, Теру, а тут она сплошь и рядом. Рима и Шен когда вернутся?       От резкой смены темы парень моргнул, прищурился, но все-таки ответил:       — К вечеру обещали быть.       — А сейчас…       — Без десяти час.       Снова воцарилась тишина.       — Мне кажется, я перешел дорогу инопланетянам.       — Че?       — Ты только дослушай! Я часов в восемь вечера решил к тебе пойти, там, кота опять достать, тебя на чай развести, — под чаем он наверняка подозревал тучу рамена, господи прости Христа ради, но Тсучи до чертиков достало постоянно выносить мешки мусора с сотнями упаковок этого самого рамена внутри. — Иду, значит, улицу Ято прохожу, свернул к нему, но потом вспомнил, что он с родаками уехал на эти… как их? Соревнования. Неважно, в общем, решил не идти обратно, а срезать через лес. Сам понимаешь, зачем наворачивать круг по дороге, если до тебя быстрее нашей тропой пройти? Иду я, короче, по обозначенным деревьям, вроде нормально все. И тут, знаешь, как в типичных фильмах ужасов, что-то позади хрустнуло. Я думаю, типа, случайность какая, но я все равно обернулся посмотреть, и…       В горле встал ком. Теру молчал. Блондин собирался с мыслями.       — Я не знаю, ты можешь не поверить, но я видел…       Часы пробили час дня. Наруто вздрогнул и испуганно посмотрел в сторону лестницы, откуда доносился звук, будто он точно видел перед глазами то, что видел вчера.       — Я не сумасшедший, Теру, — он перегнулся через стол, резко переходя на шепот.       Шатен сначала хотел промолчать, но слова сами сорвались с губ. Говорил он не шепотом, но довольно тихо. Кот перестал мурчать, будто чувствуя атмосферу.       — Я знаю. Кто? — молчание. — Кого ты видел?       — Он мертв, Теру. Мы сами это видели, мы это знаем.       Друг резко перестал гладить кота и исподлобья уставился на Наруто. Он прекрасно понимал, о ком идет разговор, и даже больше этого — теперь он стал понимать, почему друг так перепуган, почему срывается на шепот и твердит, что он может не поверить. Где-то под сердцем резко похолодело. Наруто, конечно, тот еще дурачок, да и совершает порой совершенно идиотские действия, но зато никогда не врал. А раз говорит, что видел, значит, видел.       Когда Наруто и Тсучитеру было еще только по шестнадцать лет, они с Ято, Римой, Шеном, Чэру и Мэру вернулись из леса, где краской и рубцами помечали деревья, соединяющие их дома. В скором времени они собирались там протоптать тропу. Ято, любитель повыпендриваться, в ту пору еще и задиристый, ходил в одежде примерно на размер-два больше, чем он сам, и с шухером из рыжих волос на голове. Вместе с Лилу (так зовут его собаку) они помогали не теряться в лесу и верно проложить тропу. Рима была самой старшей среди них, соответственно, не особо любила водиться с этим «детским садом» и в деревню приезжала чисто ради брата. На их выход в лес она лишь закрывала глаза. Шен — брат Тсучи и Римы, особо не любивший свих друзей, и по сей день оставшийся довольно грубый и холодный ко всем, кроме семьи. Ходил он в просторной одежде, которая закрывала практически все тело, так как он не любил солнце, а если появлялся хоть малейший загар, то он пытался отмыть эту дрянь мочалкой, не щадя кожи. Иногда он надевал цветные линзы, так как зрение со временем начинало его подводить. Первое время из-за них он ссорился с Тсучи, мальчиком, очень любившим спортивные единоборства, разгуливающее м в спортивном костюме, стриженным почти под ноль и имеющем очень много стереотипов. Одним из них был тот, что линзы носят только девчонки. Конечно, Тсучи задирал Шена, дрался даже, но вскоре компания выбила из него всю дурь вместе со стереотипами, да и в принципе любые неурядицы решались впредь словесно, а не с применением силы. Чэру и Мэру были лучшими друзьями едва ли не с горшка. Чэру был толстяком, но толстяком веселым. Глаза всегда смотрели на всех со смешинкой, рядом с ним улетучивалось любое унылое настроение. Особенно весело было смотреть, с какой любовью он относится к еде. О да, и как охотится за неуловимым мясом, ускользающем от него в бульоне. С тех самых шестнадцати лет взял привычку зачесывать волосы назад. А вот Мэру на самом деле был Мору, но, скажем так, исторически сложилась кличка, больше похожая на имя того, с кем был не разлей вода. Он постоянно ходил в одной и той же одежде (казалось, будто у него наштампованы одинаковые вещи на каждый день) и не парился об этом, первое время Чэру тоже хотел так делать, но не выдержал. Однако хорошими людьми их нельзя было назвать. Они любили издеваться над животными, но через некоторое время это прошло, особенно когда Ято завел собаку. Вместо этого они полюбили язвить окружающим, особо не заботясь о том, что кого-то это может ранить. Наруто это недолюбливал, дело доходило до драк, а потом словесных перепалок. Вообще он был, по их мнению, слишком правильный и примерный, чем частенько бесил.       Честно говоря, из всей компании к блондину нормально относился только Тсучи. Относительно нормально. И то это скорее была привычка, нежели дружба, потому как Наруто часто у него зависал и не давал отвлечься на что-либо другое. Теру видел в нем хорошего, сильного духом человека, но он не был «своим». Слишком светлый, слишком добрый для них всех, он выделялся своим отношениям к людям, называл каждого из ребят своим другом, хотя знал, что для этих самых друзей был левым, никем.       Все они лет в пять-шесть перезнакомились друг с другом в этой деревне, когда Наруто очень шумно проводил свой шестой день рождения вместе с родителями. Они додумались даже фейерверки пускать. Тогда в дом Узумаки пришли все соседи, кому не лень, в том числе ребята, с которыми блондин знаком вот уже четырнадцать лет.       Деревня находилась километрах в тридцати от столицы страны. Здесь было бы тихо, если бы не аэропорт. Каждые день и ночь небо разрезали самолеты, но гул турбин был ненавязчив, а за столько лет жизни тут к этому привыкаешь настолько, что в городе этого порой не хватает. Деревня отходила от главного шоссе дорогой, мало заметной в повороте среди деревьев, кустов и высокой травы. Фактически, дома были спрятаны среди леса, маленького, не опасного, без диких зверей, но ночью довольно прохладного и сырого. Рано-рано, часов с четырех-шести землю покрывал плотный туман, особенно густой над узкой рекой, проходящей сквозь деревню. Наруто часто засиживался у Тсучи по ночам, так как он жил один. Родители были в столице соседней страны, а брат и сестра работали в этой и навещали его по выходным. Иногда они уезжали на месяц к родителям в родные края, тогда у Теру можно было зависать даже на выходных. Конечно, никто не запрещал это делать даже, когда Рима и Шен были в деревне, у ребят сложились хорошие отношения, но проблема была в отсутствии места в маленьком доме. Он был двухэтажный, но на первом этаже были лишь гостиная и кухня, соединенные аркой, а лестница в гостиной вела наверх к маленькому коридору с тремя дверями: ванная, туалет и спальня. Но все же Наруто предпочитал спать в своем доме, потому что ему было так спокойнее за участок. Родители иногда приезжали, но в основном оставались в городской квартире, работать все-таки надо было. И либо ночью, либо утром он по пути домой часто шел сквозь туман. Днем было все же тепло, так как лес от участков находился на приличном расстоянии, но от назойливых комаров это не спасало.       Будучи на одной из таких прогулок до дома в пять утра, когда Наруто было тринадцать, он наткнулся на соседа. Вроде как его звали Шино. Он натягивал высокий ворот куртки на лицо, ходил в темных круглых очках и очень любил насекомых. В тот день Узумаки не прошел мимо, а решил поздороваться, потому что это был не первый случай встречи, а от соседа несло одиночеством за версту. Дружелюбный блондин не любил, когда кто-то остается в стороне. Тем более, в деревне есть столько знакомых, почему бы и не попробовать влить его в свои ряды.       Они разговорились тогда. Точнее, в основном болтал Наруто, он рассказывал о друзьях, о том, как они обычно проводят время, веселые истории припоминал. Иногда казалось, что со стороны Шино шли непонятные звуки. Как потом понял блондин, он смеялся в ответ. Брюнет совершенно не чувствовал тяжести разговора. Наоборот, под конец он даже начал отвечать, хотя предпочитал отмалчиваться. Узумаки сразу предупредил, что ребята могут показаться грубыми, невоспитанными, что на самом деле так и было, однако границы они не переходят (или это было просто потому, что они боялись матери блондина), а такая компания лучше, чем вообще ничего.       Они договорились встретиться на этом же месте ближе к вечеру того же дня.       Наруто собрал всех, кого только мог. Ребята толпой устроились на кухне у Узумаки. Они подружились довольно быстро, хотя Шино чувствовал себя неудобно среди стольких незнакомых людей. Впрочем, благодаря лисенку (так прозвали Наруто) он забыл о дискомфорте и начал с увлечением рассказывать о жуках. В какой-то момент он оборвал речь, потому как на него почти никто не смотрел в этот момент. Чэру успокоил его, что даже если они не смотрят, то все равно слушают. Однако Наруто насторожился, потому что они только делали вид, что им интересно, на деле слушали только он и Тсучи.       В тот день Шино удивился, что его не послали куда подальше с таким странным пристрастием. Наруто был прав, это действительно не так страшно, как кажется, рассказывать о том, что нравится.       Помимо Теру блондин теперь зависал и у нового друга. С ним было даже легче, потому что не чувствовалось неприятия, как это было с другими, даже наоборот, его присутствия как будто ждал весь дом, точно был живым существом, дышащим, чувствующим, видящим. Друг часто открывал дверь еще до того, как лисенок зайдет на территорию участка. Рентгеновским зрением обладал, что ли? На все вопросы по поводу таких «экстрасенсорных» способностей брюнет отвечал, что жуки видят все. Наруто на это шутливо отмахивался, восхваляя юмор друга.       Шли годы, ребята реже проводили время в деревне из-за учебы, но каждое лето все равно стремились друг к другу с новыми историями, шутками, рассказами и играми (как-то они все скинулись на дорогую приставку для Мэру на его день рождения). Шино все так же открывал дверь до того, как Наруто успевал до нее дойти, а потом, по ночам, он стал даже снимать очки и опускать ворот, не боясь показать лицо. Для Наруто это было чем-то священным, но он старался не подавать виду.       Но не все было так здорово, как казалось. В день, когда ребята решили метить деревья в лесу для тропы, соединяющей дома, произошел несчастный случай. По дороге обратно на их глазах Шино умер. Никто не был виноват. У водителя грузовика, что вез песок кому-то на участок, случился инсульт, машина разогналась и сбила юношу в очках, стоявшего спиной к ней и пытающегося вытащить застрявшего в сетке забора котенка. Грузовик налетел прямо на брюнета, а перепуганный котенок, которого Шино успел отпихнуть от себя, отбежал к первому человеку, которого увидел. Русоволосый юноша упал на колени, зажимая рот рукой. Остальные подбежали к грузовику и безрезультатно пытались вытащить уже мертвого Шино. Наруто судорожно звонил в скорую, сжимая окровавленную руку, торчащую из-под машины. Слезы сплошным потоком лились из его глаз, даже когда все ушли, а скорая приехала только через полчаса, застав его рыдающим и все еще сжимающим холодную руку друга.        До конца того лета они практически не разговаривали. Теру взял кота к себе и перестал спать, изредка проваливаясь в минутные дремы, до своего двадцатилетия так и не расставшись с чернеющими синяками.       — Шино?       — Да, Теру. Это точно был он.       Он очень медленно покачал головой.       — Я тоже сначала не поверил. Но это точно был он. Я дико пересрался. Знаешь, что? Он звал меня к себе.       — Блять…       Надо, пожалуй, сказать, что череда несчастий в тот день не закончилась. Ночью разбушевалась гроза, деревья валило и ломало как спички, очень много домов пришлось потом ремонтировать. Но самое страшное произошло тогда, когда Наруто, раздавленный и вымотанный, взял телефон в руки и больше не смог двигаться. Глаза ослепила яркая вспышка, телефон в руке сходил с ума, а перед глазами застыла шаровая молния. Свет в доме мигал, хотя все лампы были выключены. Блондин пытался не дышать и не шевелиться. Молния резко ушла в потолок, проделав в нем ровную круглую дыру, и взорвалась в воздухе. Наруто напоследок обдало током. Через неделю, после того как это произошло и юноша рассказал о случившемся друзьям, Чэру пытался пошутить про сверхспособности. Узумаки вздрогнул, потому что что-то похожее действительно было. Он, конечно, не притягивал к себе металл, не заставлял вещи подниматься в воздух, и в целом не было ничего капитального, но когда у него было плохое настроение, техника рядом с ним сходила с ума. Мигал свет, выходили из строя приборы, перезагружались компьютеры, выбивало пробки. После этого в моменты его злости (что бывало, как говорится, очень редко, но метко) всякую технику старались держать подальше от него.       — Я подошел ближе, понимаешь? Я знаю, надо было бежать оттуда, не смотри на меня так, но я не мог. Не мог! Я подошел и снял с его очки. У него, не знаю, как описать, глаза были очень странные. Похожие на камень, синеватые. Знал бы ты, как я хотел провалиться сквозь землю, когда он улыбнулся. Бля, да я думал, я сейчас коньки отброшу! Но он вдруг развернулся и указал пальцем, знаешь, на что? Там летающая тарелка, Теру. В лесу, рядом с нашей тропой. Там, мать твою, стояла летающая тарелка! Или какой-то корабль, неважно, оно мало смахивало на то, что в фильмах показывают, но у нас нет такого. Не дошли мы до этого. Там кто-то был. Человекоподобные существа, только руки у них были четырехпалые, а ноги как у животных наших. Ну, как бы тебе описать, как вытянутая задняя нога собаки, например. С коленкой вовнутрь, не знаю, не могу точно передать. Они видели меня. В костюмах были таких, не описать, на голове будто скафандры, но яйцевидные, тонкие, не как у наших космонавтов огромные, из конца провода и трубки выходили, крепились к баллонам на спинах.       Он остановился и перевел дыхание. Говорить с такими запалом и скоростью долго он не смог. Тело начинало трясти.       — Они чуть не забрали меня, Теру. Слышишь? Они чуть меня не забрали. Когда я повернулся к Шино, он распался на жуков. Я зарыдал тогда и бежал куда глаза глядят. Угодил, блин, в болото, потерял там шлепки свои, кое-как выбрался. Когда я дико устал, я сел под дерево и пытался понять, гонится ли кто за мной или нет. Они были далеко, но я видел их фонари. Они потеряли меня, но двигались в мою сторону, будто чуяли. Мне так страшно было, бля…       Он шмыгнул носом.       — Шрамы на щеках. Один из них схватил меня. Я сам не понял, как он оказался рядом! Я не помню, вроде камень нашарил на земле, ударил со всей силы по стеклу скафандра. Оно заверещало, отпрянуло от меня. Кажется, начало задыхаться. Я бежал как только мог, пока остальные «эти» ринулись на его крик и пытались помочь. Вышел на твою улицу, в-в этот момент гроза н-началась.       Под конец он начал запинаться. Шатен молча случал с широко открытыми глазами.       — Мне кажется, что они еще никуда не улетали. Не знаю, почему, но будто шестое чувство. Неспроста Шино звал туда.       — Ты же не пойдешь туда?       — Задай ты мне этот вопрос вчера, я бы точно сказал нет. Но, блин, тебе странным это не кажется? Почему Шино? Почему он звал с собой? Даже если эти инопланетяне как-то и причастны к этому, то откуда они могли узнать?       — Ты же не пойдешь?       Они резко обернулись на стоящего в дверях Мэру. Судя по всему, он слышал все с самого начала.       — Пойду.       — Нет, Наруто! — Теру резко встал со своего места, отчего кот упал на пол и недовольно посмотрел на хозяина. — Даже думать об этом не смей, понятно тебе?       — Но Тсучи, не может это все быть просто так! Ну не может и все тут…       — У тебя шило в одном месте, — перебил его третий, — Ты серьезно собрался залезть в дерьмо по уши. Не склонен верить тому, что ты описывал, но даже если так, лисенок, это безумие.       — Он прав, у тебя напрочь отключен инстинкт самосохранения.       — Говорите что хотите. Я не заставляю вас туда идти, тем более, я бы не хотел вас там видеть.       — То есть за нас ты беспокоишься, а на себя плевать? — Теру вспылил и даже несколько покраснел от злости. — Хочешь как Шино закончить? Если тебе на себя плевать, то ты о нас хотя бы подумай. Обо мне, Наруто. Я не выдержу еще одной смерти.       — Действительно, Наруто, еще немного и он захлебнется в собственных синяках. Они поглотят его как черная дыра, — Чэру разулся в маленькой прихожей и вошел на кухню к остальным. — О чем спорите?       В общем и целом, кроме Теру остальные отнеслись к рассказу Наруто скептически. Блондин разозлился под конец, вывел из строя несчастный электрический чайник, и, не особо думая, предложил собрать сразу всех к черту и сходить на то место, где вчера он повстречал что-то неизвестное.       — Ох, зря я это сказал…       Конечно, решено было сходить и проверить.       Теру с сожалением смотрел на чайник.