Слёзы и чувства

Тэн, как всегда, сидела у себя, забравшись на кресло с ногами. Она поприветствовала меня улыбкой, и я присела на кровать рядом с ней. — Давно не виделись, — сказала она, протягивая мне чашечку чая. — Снова пробыла у Кукловода столько времени? — Да, то есть нет. — Я отпила чая. — Мы ездили к его подруге, Стефани, — шепнула я, глядя на Исами. Её глаза в изумлении расширились, и она нахмурилась, хватая меня за руку. Я напряжённо посмотрела на неё, и сглотнула, когда она вдруг безумно улыбнулась. — Ты выходила на улицу? — спросила она хрипящим голосом. — Да, — кивнула я, вырывая руку. — И как там? — Исами сглотнула, откидываясь на спинку стула. — Что там нового? — Не знаю. — Я пожала плечами. — Я была только у Стефани. Хотя я сбежала из её дома, когда Джон был в ванной. — Сбежала? — Исами прижала руки ко рту. — И он нашёл тебя? Что он сделал? — Я доехала до автовокзала, но он был добр. Он сказал, что не смог бы жить, если бы я уехала. Он думал, что это предательство. А я поняла, что причинила ему боль. Я больше не хочу этого. Я не могу так с ним поступать. Он же ранимый. — Николь. Как же тебе повезло… — Исами улыбнулась, убирая непослушную прядку волос за ушко. — Да уж. Повезло. Но я так опозорилась перед Стефани, я сбежала, но Джон сказал, что меня похитили. Потом мы занимались любовью всю ночь, и кровать предательски скрипела, а в соседней комнате была Стефи! Потом меня стошнило утром из-за того, что я съела всякой бредятины в одну харю. Ну, какая дура ещё съест йогурт с морской капустой? Я рассмеялась, прижимая ладонь к красным щекам. Вдруг покатились слёзы, и Исами протянула мне платок, обшитый розовыми нитями. Я провела им по щекам и откинулась на кровать, обнимая подушку. — Он чудо, — шепнула я. — Чудо в перьях. Если бы подпольщики и последователи знали его с той стороны, с которой знаю его я, они бы не относились к нему так. Я люблю его, сильно-сильно. — Я знаю, — шепнула Исами, уже сидевшая на корточках рядом со мной. — Я желаю вам всего самого лучшего. Она провела рукой по моим волосам. — Кстати, он не говорил о десятом ключе? — Нет. Не говорил. Он носит его с собой. Десятая комната – его, наверное, больше нет их в доме. Но там нет тайников. Я всё обыскала, пока его не было. Но он очень осторожен. Он забирает ключ с собой, контролирует меня. Я не могу найти этот ключ, но я хочу выбраться. И быть с ним до конца жизни. Я улыбнулась, видя наше будущее. Мы будем счастливы. Сейчас мы счастливы вместе, а ведь ситуация совсем сложная. Джек возненавидел бы меня за это. Мне нужно поговорить с Алисой. Нужно сказать ей, что мы все переживаем. Последователи снова почти в руках Джима, но они изменились. Стали более покладисты. Более помешаны. Как и Алиса, они превратились в фанатиков. Только я не такая. Мне не нужно изучать судьбу Кукловода или его страдания. Цели. Я уже давным-давно всё поняла. Поняла и разобралась в его мести. Мне не стоит его бояться. Я не хочу этого. Я не одна из них, ведь даже Дженни, которая ушла в Подполье после очередной ссоры с Джоном, до сих пор уважает меня, а не избегает. Я пойду к Алисе одна. Когда Мэтт выйдет. Не думаю, что она всегда за ним таскается. — Ты устала? — спросила Исами. — Нет. Просто большая часть моего сна прошла в машине, и я часто просыпалась из-за шума. А что? — Просто ты такая сонная? — Исами улыбнулась и обняла какую-то игрушку, кинув взгляд на камеру. Наверное, подумала, что Джон мне не даёт отдохнуть. Сегодня так и было, мы занимались любовью всю ночь. В наказание за мой побег. Зато мне стало гораздо легче. Я так испугалась, что он уничтожит меня, если найдёт. А он был так мягок. Видимо, я ему действительно очень дорога. Он не хочет мне навредить. За это и полюбила его. — Просто я только что проснулась, — сказала я, зевая. — Даже не умылась и побежала к тебе. Твоё присутствие успокаивает меня. А я была немного в испуге. Побег не удался, да и стыдно перед Стефани. Она такая добрая, а гостья из меня плохая вышла. — Не переживай. Отравление они тебе простят. — Ха-ха. Стефани сказала, что она в «таких случаях» пьёт молоко. И оно помогло. Тошнота прошла, хотя я была уверена, что вырвет ещё раз. Волшебно. Хорошо, что сейчас ничего. — В каких случаях? — переспросила Тэн, словно кроме этих слов ничего не слышала. — Когда тошнит. Наверное, она много раз травилась. Девушка нахмурилась и вытянула губы, а потом её рот раскрылся, словно она хотела что-то сказать. Но от неуверенности она передумала и поглядела на ноги. Я встала с кровати и потёрла глаз. — Ладно. Я пойду, умоюсь. А потом к Алисе ещё заглянуть надо. Джим попросил с ней поговорить. С ней что-то творится не то, а мне она доверяет. — Я встала на носочки и потянулась, поднимая руки и дотягиваясь до люстры. — Ха-ха, вспомнить момент, когда она назвала меня шлюхой и ударила, и понимать, что она мне доверяет. Это так смешно… Исами тоже улыбнулась и помахала мне, сказав «Пока» на японском. Я повторить не могла, но прекрасно понимала, что она мне сказала. Я пошагала в ванную, облизывая сухие губы и зевая. На удивление в коридорах никого не было. Я быстро дошла и зашла в ванную, благо, пустую, взяла щётку и принялась чистить зубы, глядя на себя в зеркало. Вдруг живот снова скрутило, и я наклонилась над раковиной, сплёвывая пасту. Я стала кашлять и чуть не подавилась, но меня так и не стошнило. Слава богу. Я промыла рот и, поглаживая бушующий живот, вышла в коридор. Чертовщина какая-то творится. Думаю, я не надолго отравилась. Иначе будет совсем плохо. Но, думаю, пока к Джиму не стоит идти за таблетками. Это пройдёт. Я уверена, пройдёт. Я пошла на первый этаж, очень хотелось кушать. Но вдруг увидела Мэтта, одиноко идущего на кухню, и решила, пока его нет, забежать в зимний сад к Алисе. Она была там одна. Сидела на диване, разглядывая ногти. Закинула ногу на ногу, а потом вдруг безумно улыбнулась. — Алиса, — шепнула я, входя. Она перевела на меня взгляд. Я захлопнула дверь, и мне пришлось проходить испытание. Каждое моё движение сопровождалось взглядом Алисы. Когда я закончила, я подошла к ней, но не стала садиться рядом. — Тебе не кажется этот дом знакомым, Николь? — спросила она мечтательно. Она обвела взглядом комнату, а потом посмотрела на меня. — Нет, — помотала я головой. — А мне кажется, — сказала она тихо. А потом вновь безумно улыбнулась, словно сумасшедшая. Словно сходя с ума. — Элис его знает! Она его помнит. Девушка встала и прошла к аквариуму, наклонившись, чтобы взглянуть на рыбку и змею, что там сидела. — Здесь жила очень известная женщина. Актриса, снимающаяся в культовых картинах. Она была чудовищной матерью. Двое детей, муж. Как она могла их покинуть? У Элис тоже была плохая мать. Лили её звали. Чудовищная женщина, работала ночами, и заставляла девочку делать то же самое. Не удивительно, что однажды нашла мышьяк у себя в коктейле, приготовленном любящей дочерью. Что? Что она говорит-то такое? — Элис встречала много плохих матерей. Она проклинала их. Ненавидела. Ты знаешь о пневмонии в больнице? Это всё она. Тогда была там медсестрой. Матери-блудницы погибли и там. Я положила руку на сердце, пошатываясь. Вдруг плюхнулась на диван, глядя, как Алиса следит за рыбкой, плавающей в воде. — Потом Элис была сиделкой у одной безногой девочки, которая винила во всём свою мать. Потом странная старушка, стерва редкостная. Бедного сына сводила с ума. Простила ли она Элис на небесах. Ведь она лишь немного ошиблась с дозой лекарств. И её не винили. Я схватилась за обивку дивана. Дрожь была в коленках, в руках, и даже зубы стучали. Я чувствовала невероятную пульсацию в голове. Стук моего сердца, казалось, был единственным звуком между словами Алисы. — Дальше была Жильберет. Богатая женщина, живущая в большом отеле. Её дети были там словно рабы. И отель сгорел. Он очень красиво горел. Алиса повернулась ко мне лицом и снова осмотрела комнату. Она облизнулась, а в глазах заблестел недобрый огонёк. — Этот дом тоже бы сгорел, если бы Элис успела. Но счёт шёл на секунды. Лишь мальчик остался жив, но Элис уже ушла. Она была далеко, когда приехала полиция. И лишь смеялась, глядя на фотографии юного паренька в газетах и зверские заголовки. С актрисой было покончено, и Элис ликовала. Жаль, что дом нельзя было сжечь. Файр-шоу. — Девушка словно представила огонь перед глазами. — Элис полюбила огонь. Файр-шоу? Я вспомнила, как она показывала его перед жителями дома. Элис тоже любила огонь? — Я счастлива от него… — шепнула девушка, обнимая себя. Элис, это она? Так её Мэтт называет! Элис убила семью Фолл и всех остальных? Что за чёрт? Я встала, но вдруг в комнату вошёл Мэтт и опешил, увидев меня. — Элис. — Я лишь шевелила губами, с шоком глядя на девушку, обнимающую себя. Мэтт понял. Понял, что она мне всё рассказала. — А ну, пошли! — крикнул он, хватая девушку за руку. Он быстро пошагал из комнаты, и я встала и пошла за ним. — Стой! — сказала я, хватая её за руку. Мэтт повернулся ко мне, и вдруг стал доставать что-то из кармана. Элис была словно под наркотиками, в своём отдалённом мире, и смотрела на меня отрешённо. — Пошла вон! — сказал Мэтт. В его руке был пистолет, и он навёл его на меня. Я была в ступоре. Не могла пошевелиться, и рука Алисы выпала из моей. Мэтт пошагал дальше, и только когда он исчез из виду, я смогла сообразить, где была. Я побежала за Мэттом и Элис в сторону кинотеатра, и он услышал меня. Просто обернулся, и вдруг что-то сверкнуло в моих глазах. Я остановилась, пытаясь осмотреться и заглушить шум в ушах. Казалось, прошло около десяти минут. — Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! — зверский визг со стороны кухни, ко мне летела Аластриона, которая пугала меня. Волосы разлетались, и она схватила меня и крикнула прямо в лицо, словно взрываясь изнутри. — Нет! Он не может умереть! Нет! — Она оглушала меня, не желая отпускать. Я видела ярость и ужас в её глазах. Под ногами трясся пол от её крика, и мои колени подгибались, но призрачная дева держала меня за лицо и не отпускала. И вдруг её истошный крик прекратился, и она исчезла. Что произошло? Я обернулась назад, где упустила Мэтта и Алису. И вдруг увидела то, чего не хотела бы видеть никогда. Тело, умирающее тело, лежало посреди коридора. Я приблизилась и в шоке упала на колени, не в силах остановить слёзы. Чёрт возьми! Это была я. Глаза были открыты, утерян был живой огонёк. Они безжизненно смотрели в потолок, а футболка на груди пропиталась кровью. Дьявольски огромное пятно крови расплывалось на груди, и я поняла, что Мэтт выстрелил. Выстрелил мне прямо в грудь, чтобы я не смела остановить их. Боже, Николь, ты мертва. Я сидела на коленях перед своим телом в темноте коридора. Никто не видел ни меня, ни моего тела. И я просто плакала, уже забывая слова Аластрионы. Кто-то умирает вместе со мной… Я обернулась на шум позади. Джим быстро спустился по лестнице, на лице его была паника, и я чувствовала его страх. Я побежала за ним в прихожую и поняла, что его так напугало. Там, держа десятый ключ в руке, опираясь на стену, сидел Джон. Он почти не двигался, а его взгляд мутнел. Он лишь улыбнулся, глядя словно на меня. Что это он делает. Нет, ему нельзя… Я подбежала к нему, снова задыхаясь слезами. И хоть я была призраком, я могла позволить себе в последний раз дотронуться до него. — Нет, — шепнула я, и маленькая слезинка упала на его лицо. Она призрачно блестела, скатываясь по его лбу. — Не умирай, прошу. Я посмотрела на Джима, быстро роющегося в аптечке. Он тоже боялся. Но я боялась больше, несомненно. Мне плевать, что я мертва, но он не должен. Моё тело стало раскачиваться, и Джон в моих руках не двигался. Я поцеловала его в лоб, горячий лоб холодными губами. Он не почувствует. — Прошу не умирай, — шепнула я, и Джим вколол ему что-то. Напряжение витало в воздухе, а я не могла позволить себе расслабиться. — Я ведь так люблю тебя, ты не можешь покинуть этот мир. Я посмотрела на Джима. Рот его открылся, и смотрел он словно сквозь меня. Да, не видит же. Но смотрит так, словно я живая сижу перед ним. Глаза я снова опустила. Джон, кажется, отходил. Глаза его заморгали, и моя слезинка капнула ему прямо на веко. — Я же люблю тебя, зачем ты так, — шепнула я, поглаживая его по волосам. Я заметила, что одна прядь его волос поседела. Как и у меня тогда. Он открыл глаза и тоже, как и Джим, посмотрел мне прямо в глаза, словно чувствовал мои объятия. Но я теперь мертва. — Я тоже, — ответил он хрипящим голосом. Что? — Я тоже люблю тебя, Николь. Он видел меня. И я вдруг осмотрела себя. На груди было огромное кровавое пятно, но больно не было. Я не понимала, что происходит. — А-ха-ха, какая прелестная картина, — послышался голос из динамиков. Знакомый, но сломанный. Мэтт? Мы все втроём посмотрели на камеру. Огонёк неприветливо горел, и Джон схватил мою футболку и попытался встать. Видимо, смерть ему не грозит. И мне тоже. Я посмотрела на грудь, и даже шрама не было. Вдруг Джим снова посмотрел на меня шокированно. — Что тебе нужно там, Мэтт? — спросил Джон, поднимая меня и обнимая. — Я принёс им последний ключ. Я освободил их. Театра не будет. — Голос его был снова уверенным. — Ты шутишь, да? — Мэтт там усмехнулся, и рядом был противный смех Элис. — Я эту дверь заколотил снаружи. Теперь начнётся новый акт. Мой акт. И Кукловодом буду я. Можете называть так меня. Ты был жалким. Как Кукловод мог влюбиться в мелкую сошку, простую марионетку. — Не твоё дело! — огрызнулся парень, поцеловав меня в лоб. Хрипы в динамике прекратились. Мэтт отключился. Я прижалась к Джону, который поднял моё лицо к себе и шепнул: — Я думал, ты погибла. — Как я могу погибнуть, когда ты меня любишь, — заплакала я и прижалась к его груди. Он положил руку мне на голову и провёл по волосам. — Я тут не понял. — Шёпот со стороны двери. Голос Джима. — Что тут происходит? Что между вами? — Любовь, — сказал Джон, обнимая плачущую меня. — Уже давно, судя по всему. — Поцеловал в макушку. — Не ломай голову. Потом поймёшь. Теперь Джон стал раскачивать нас. Я улыбнулась, хлюпая носом. Слёзы так и текли. Что же теперь будет? Но, блин, было не так и важно. Я была с ним. И вот послышались новые шаги, и с лестницы сошла Исами, которая, улыбнувшись, шепнула: — Я всё слышала. Печально, что так всё обернулось. — Я оторвалась от Джона и посмотрела на неё. Парень стал вытирать пальцами слёзы с моего красного лица. — Теперь он среди нас, да? — Ага, — сказала я. — Он тоже «марионетка», познакомьтесь. Мой любимый мужчина Джон Фолл.