Слёзы и чувства

Зима была слишком холодной в этом году, и я предвидела что-то плохое. Меня бесило всё, но ничто не сравнилось со смертью родного, самого близкого мне человека. Мои родители всегда были заняты и почти не обращали на меня внимания. Подумаешь, дочь. С самого младенчества я была обделена их вниманием и позже старалась не показываться им на глаза. Меня воспитала бабушка, и жили мы в маленькой деревне, находящейся недалеко от небольшого городка. И вот… она умерла. Умерла не от болезни, а от старости. Жизнь в деревне хоть и наполнена свежим воздухом и прекрасной экологией, но ужасные домашние условия не побуждают к отдыху. Лишь после десяти лет я поняла, как бабушка трудилась, чтобы принести воды из старого колодца, находящегося на краю деревни, к нам в дом. От всякой помощи любимой внучки бабушка отказывалась. Сейчас мне пятнадцать, и я вижу её бледное бесчувственное лицо и помню, как она улыбалась даже в последний день своей жизни. Я плачу, потому что вижу то, что мама и папа не обращают внимания на меня даже сейчас, не думают о похоронах, а живо спорят о чём-то. Наверное, о том, куда денусь я. В городе жить я не хочу и пока переехала жить к подруге в городской дом. Меня зовут Николь Блёр, я обычная школьница, не выделяющаяся, дружелюбная… Похороны прошли быстро, и я вернулась к подруге, даже не поздоровавшись с родителями. Они заметили меня, но смотрели так, словно я не их дочь. Знаю, они уже давно не любят меня, им больше нравится Сэмми, мой маленький пятилетний братик, который видит меня, только когда мне приходилось после школы забирать его из подготовишки. Родители были заняты, и я забирала брата не из-за их звонка, а по просьбе воспитательницы. Сволочи… Никогда не могла терпеть своих родителей, и лишь внешнее сходство заставляло меня откинуть свои сомнения по поводу нашего родства. Моя подруга Джейн Фармер жила в двухэтажном доме недалеко от школы в городе. Скажу честно, с удобствами в городе проще. Джейн всегда жалела меня, когда я жаловалась ей на автобус и дороги. Всё-таки я одна ездила в школу на автобусе каждое утро и сидела там лишний час, если она была открыта, а иногда просто стояла на школьной стоянке и читала дешёвые детективы, которые покупала на автобусной остановке. — Ник, как всё прошло? — спросила подруга, встречая меня на пороге. Я понимала, что она сейчас видит: грустную заплаканную русую девушку в чёрном драповом пальто, в коричневой шапке и шарфе в снегу. Я упала пару раз по дороге, хотя смотрела лишь вниз, такая уж привычка. Просто эти сапоги, дурацкие сапоги, которые я купила, не послушав бабушку. — Как могут проходить похороны? — в ответ спросила я грубо, но меня можно понять? Бросив пальто на пуфик у двери и запульнув обувь подальше, я в носках и шапке, в свитере и чёрных джинсах прошваркала к лестнице и вбежала по ней в нашу с Джейн комнату. Я здесь уже как дома – часто ночевала у подруги, когда не успевала на последний автобус, просидев с братом. Дома у родителей я не оставалась, там даже комната для меня не предусмотрена. Комната, в которой я жила в детстве, стала комнатой Сэма, там сделали ремонт, и от моего проживания там не осталось ни следа. Жаль братика, он даже не знает времени, когда я жила в этом доме. Он никогда не видел меня целый день подряд, я ему не могу надоесть. Именно из-за этого Сэмми любит меня. — Не бесись, Николь, я просто хотела поддержать тебя, — мягко сказала Джейн, улыбаясь и включая свет. — Выключи, — шепнула я, плюхаясь на кровать и включая телек. Не люблю свет, он просто раздражает меня. Время четыре часа вечера, уже темнеет. Ненавижу зиму. — Что посмотрим, мультики или ужасы? — спросила Джейн, садясь рядом со мной на кровати. Я стянула с себя шапку и свитер, оставаясь в одних штанах и лифчике. — Мне плевать, Джейн! — строго сказала я. — Мне сейчас не до чего. Мультики – чёртово неуважение к бабушке. Ужасы – неуважение к смерти, вызывают у меня только смех. Драма прибавит больше соплей и грусти. Выбирай сама. Я посижу за компанию… — Хорошо, посмотрим мультик Диснеевский. «Золушку». Хорошо? — Ладно. Хэппи-энд мне сейчас не помешает, — ухмыльнулась я, снимая штаны. Я не стеснялась переодеваться при Джейн, она же не парень. — Кстати, Денни приезжает, — словно от нечего делать сказала подруга. Я выпучила глаза. Денни – девятнадцатилетний брат Джейн, бунтарь, разъезжающий по стране на своём байке вместе с друзьями. Он очень красив даже с серьгой в брови и языке. Он классный, смелый, необычный, свободный. Он делает, что хочет, я от него тащусь. Я была бы такой, если бы не сыграло уважение к бабушке и её репутации. А сейчас что меня остановит? Мама? Папа? Сэмми? Джейн? Пожалуй, нет… Теперь я свободна. — Когда? — спросила я, повернувшись к Джейн лицом. — Завтра вечером или послезавтра утром, — пожала плечами Джейн. — Самолёт из Канады. Едет на какой-то фестиваль байкеров. — Девушка покрутила у виска пальцем. Она считала его сумасшедшим, а, по-моему, он свободный. — Здорово! Весело проведём время. Может, с ним напрошусь… Джейн подскочила на ноги, и я рассмеялась и удивилась её позе. Как она может сохранять равновесие на столь мягком матраце, ещё и, нагнувшись, стоять и разводить руками. — На фестиваль? — спросила она. — С ним? С этим придурком моим братцем? — Да. Мне сейчас нужно отвлечься от всей этой грусти. Я хочу повеселиться, а твой брат мне поможет. — Да вы с ним два года не виделись! — воскликнула Джейн, плюхаясь обратно на кровать. — Откуда тебе знать, что он всё тот же весёлый малый, а не какой-нибудь наркоман и маньяк? — Я так думаю. Во всяком случае, увижу. Когда он писал мне по электронной почте и присылал фотографии, мне показалось, что он всё тот же, хоть и старше. — Ох, не придумывай. За два года все меняются. Он изменился, хотя серьёзнее не стал. — Джейн! Я решила! Увидим…