Pov Ван Ё
Небеса благословили этот день. День, которого я ждал с самого рождения, наконец настал. Я чувствую, как кровь закипает в жилах, чувствую предвкушение. Лёгкие наполняет запах неограниченной власти и славы, а пальцы чувствуют холодное золото королевского трона. Я прикрываю глаза, когда матушка влетает в мои покои и кричит, что отец при смерти, и наслаждаюсь этим долгожданным моментом. Её слова ласкают мой слух, на лице проскальзывает чуть уловимая глазу улыбка. Моё терпение вознаграждено. В горле пересыхает, и я приказываю налить мне воды. Я делаю глоток, затем ещё один. Прохладная вода проникает в моё тело, заставляя взбодриться и окончательно осознать, что скорая смерть отца больше не иллюзия, а лишь дело времени. Матушка в истерике кричит, она плачет, проклиная этот счастливейший день. Она бросается ко мне, рыдая, бьет кулаками в грудь и падает на колени. Я не пытаюсь её успокоить, просто наблюдаю, как содрогаются её плечи, как она захлёбывается собственными слезами. Упавшая к моим ногам королева хватается за сердце, а другой рукой цепляется за мои одежды. Сквозь рыдания она пытается мне что-то сказать, но всхлипы не дают произнести ни единого слова. Она поднимает на меня красные от слёз глаза и шепчет, что король умирает. Её волосы растрёпаны, от былой гордости не остается даже воспоминаний. Теперь же вместо неё на меня снизу-вверх смотрит убитая горем женщина, нелюбимая жена умирающего мужа. Я опускаюсь на колени и обнимаю мать за плечи. Она падает в мои объятия и, причитая, сжимает мою спину. Она не видит моё лицо, не замечает улыбки, не замечает моего искрящегося взгляда. — Нет, нет, только не Вы… Не сейчас… Вы не можете умереть!.. Я кладу ладонь на её голову и приглаживаю волосы. Мать почти хрипит, слёзы душат её, и её голос почти неузнаваем. Почему она так убивается? Разве она сама не ждала этот день? Разве не рассказывала мне о нём, говоря, что он станет началом моего будущего? Я встаю с колен и помогаю подняться матушке. Она еле держится на ногах, почти падает, когда я заставляю её сделать первый шаг. Её тело обмякло, став похожим на тряпичную куклу. Я беру её под руку и аккуратно веду к креслу. Она садится и закрывает лицо руками. — Почему вы плачете? — спрашиваю я и взглядом приказываю служанке покинуть покои, оставив меня с матерью наедине. — Разве это стоит ваших слёз? — Как ты смеешь… — выговаривает она, убирая с лица руки и смотря на меня с упрёком. — Он твой отец! — Он король, а я его сын, — говорю я и тянусь за серебряным кувшином с водой, а затем наполняю чашу и протягиваю её матери. — Ты не можешь так говорить, — произносит она и отталкивает мою руку, отчего чаша выскальзывает из ладони и падает на пол, разбиваясь на десятки осколков. — Он всё ещё жив! — Вы ведь всегда хотели, чтобы я занял его место, — произношу я, пытаясь понять мысли своей матери. — Что заставило вас изменить своё мнение? На мгновение она замирает. Она не плачет, не дрожит и, кажется, больше не дышит. Мать смотрит на меня. Она молчит, и я чувствую постепенно нарастающую тревогу. Неужели она предала меня? — Ты должен получить этот трон, — произносит она на одном дыхании. Её взгляд серьёзен, на лбу появляется складочка. Из глаз всё ещё текут слёзы, но она больше не плачет. — Я сделаю вас Вдовствующей Королевой, — говорю я, но матушка больше не отвечает. Я выхожу из покоев, оставляя мать в одиночестве. Почти бегу в Чондокчжон, распугивая по пути слуг. Моё сердце трепещет, желая увидеть почившего короля. Я нетерпеливо сглатываю, представляя его мёртвенно-бледное лицо. Мать всегда говорила, что моя судьба — стать правителем. Хоть я и не был старшим принцем в семье и не был рожден под королевской звездой, я знал, что однажды наступит тот день, когда мне посчастливится получить трон, а вместе с ним и власть над всем миром. Всё моё детство матушка готовила меня к будущему, светлому будущему, как говорила она. Лучшие учителя боевых искусств, лучшие учёные, лучшие книги — всё, что было необходимо будущему королю. И я был готов им стать. — Ваше Высочество! — окликнула меня какая-то служанка. Я остановился и посмотрел на неё. — Вы не можете войти. — Я хочу увидеть Его Величество! — грозно произнёс я и оттолкнул с дороги девчушку, загородившую мне путь к королевским покоям. Покоям, которым суждено быть моими. Я открыл дверь и вошёл внутрь. Возле кровати правителя я заметил кронпринца, сжимавшего отцовскую руку, своих братьев, астронома и Пак Су Гёна — верного генерала отца. Позади них возились служанки и лекари. Я медленно приблизился к постели. Ын, заметив меня, отошел от кровати, и я смог увидеть бледное, худое лицо короля. Он был ещё жив. — Ван Со, — простонал он, когда я склонился к его постели. — Это ты? — Я ваш третий сын, — сказал я, прилагая все силы, чтобы сдержать рвавшуюся наружу улыбку. — Ваше Величество, вы меня не узнали? — Его Величество потерял зрение, — прошептал Чи Мон. — Пожалуйста, не заставляйте его много говорить. Он очень слаб. Я не смог остановить приглушенный смешок. Я ещё раз взглянул на отца и отошел к своим братьям. Король всё время стонал, и лекари, взяв золотую чашу с каким-то лекарством, попытались влить его в рот короля. Тот кашлял, хрипел и не мог проглотить ни единой ложки целебного снадобья. Чи Мон закрыл глаза и опустил голову. Оглядевшись, я не заметил в покоях ни Ён Хвы, ни её матери, ни нашего пса. Отец продолжал повторять его имя. Мне это совсем не нравилось, не хотелось думать, что могли означать эти слова из уст лежащего на смертном одре короля. Я посмотрел на Ван Му. Тот сидел на коленях подле изголовья кровати. Из его глаз текли слёзы, он беззвучно плакал. Внезапно дверь распахнулась и в неё влетел Со. Он выглядел измотанным, красные глаза смотрели отрешённо, вымученно, и сейчас он действительно был похож на помятую псину. Я усмехнулся, когда тот, еле переставляя ноги и спотыкаясь, подошёл к кровати отца. Я с удовольствием наблюдал за тем, как он склонился к отцу, провел ладонью по его щеке, а затем опустился рядом с кронпринцем и поклонился королю. Со прикоснулся к постели, на которой лежал повелитель, и негромко произнёс: — Ваше Величество, неужели это всё-таки правда? — он еле прошептал эти слова. Мне стало тошно. — Вы не можете нас оставить… Он напомнил мне нашу мать. Всю жизнь она отрицала их родство, не принимала своего безобразного сына, отказывалась признавать в нём своего ребёнка. Однако сейчас его лицо, глаза, голос были так похожи на материнские. Я всегда ненавидел младшего брата. Нет, я не считал его братом и даже не считал человеком. Для меня он был хуже дворовой собаки, которую хозяин выбросил на улицу, обрекая на голодную смерть в подворотне. — Ваше Величество, — повторил он. — Отец… — Ван Со… — пробормотал король, протягивая руку в сторону сына. — Я ждал тебя, — и Со взял его ладонь в свою. — Я хотел поговорить с тобой прежде, чем умру… Пусть все уйдут… Братья поднялись с колен и побрели к двери. Я стиснул зубы, проклиная отца. Даже перед собственной смертью он что-то задумал и хотел посвятить в это моего никчёмного, бесполезного братца. Я поплелся вслед за служанками, братьями и генералом и услышал позади негромкий шепот отца: — Му, Чи Мон, останьтесь… Чувствуя, как во мне просыпается злость, я с силой захлопнул дверь и, выйдя из покоев, встретился лицом к лицу с Ён Хвой. Она, улыбаясь, поклонилась мне. — Вы ведь не станете принимать необдуманные решения? — прошептала она, выдавливая из себя очередную улыбку. — Не будете рисковать жизнью? — Необдуманные решения? — с насмешкой произнёс я и добавил намного тише, чтобы никто не услышал: — Например, переворот? Ён Хва сжала губы и посмотрела мне в глаза. В её взгляде я видел своё отражение. Сестра сделала шаг назад, но я не дал ей уйти, резко притянув её к себе. — У тебя всё ещё есть шанс встать на мою сторону, — сказал я ей почти в самые губы, после чего неохотно отпустил из своих объятий. Ён Хва улыбнулась. — Я хочу стать королевой, а не второсортной женой, — произнесла она, понизив голос. — И я добьюсь, чего хочу. Мой сын будет править этой страной, а вы будете всего лишь дядей моего ребёнка. Вы ни на что не способны, брат, поэтому вам лучше сидеть тихо и не показываться мне на глаза. Я не мог стерпеть её дерзость. Схватив Ён Хву за руку, я потащил её из дворца. Я совсем позабыл об отце, о Ван Со и о недоумевающих взглядах прислуги. Оказавшись на улице, я вывел Ён Хву на задний двор, а затем прижал к стене. — Вы снова за своё? — прошипела она мне в лицо, но я лишь улыбнулся. — Я не раз вам говорила, что ваши угрозы для меня — пустой звук. Я ни за что не буду вашей. — Подумай хорошенько, — сказал я и, положив руку на талию сестры, медленно провёл ею вниз, повторяя изгибы фигуры Ён Хвы. — Король умрёт, и что же будет дальше? Кто займёт трон? Наследный принц, который настолько не уверен в себе, что каждый раз отказывается проводить церемонии в тронном зале? Или я, третий принц, готовый на всё ради Корё? — Ради себя, — поправила меня сестра. Её губы были совсем близко, и я, в последний раз ухмыльнувшись, сильнее прижал сестру к стене и поцеловал. Ён Хва брыкалась, тем самым распаляя меня ещё больше. Она пыталась оттолкнуть меня, но я не позволял ей вырваться из своей хватки. Я со всей силы сжал её бедро, после чего услышал слабый стон в свои губы. Она дёргалась, лишая меня возможности вдоволь исследовать её тело, и сжала зубы, преграждая путь моему языку навстречу её. Я схватил её подбородок и надавил на него, заставляя рот сестры приоткрыться. Я целовал её властно, жарко, требуя повиноваться моим прикосновениям. Я терзал её губы, играл с языком, но она продолжала отталкивать меня, упираясь кулаками в грудь. Насытившись ею, я отпустил её и взглянул на сестру. Ён Хва смотрела на меня с ненавистью, её губы, распухшие от долгих настойчивых поцелуев, были снова сжаты. — Вы об этом пожалеете, — процедила она сквозь зубы. — Правда? — насмешливо произнёс я и, облизнувшись, снова склонился к её лицу, но в это мгновение она замахнулась, намереваясь дать мне пощёчину. Я успел схватить её за запястье. — Тебе бы так лучше не делать. — Я делаю всё, что хочу, — гордо сказала она. — Мы ещё вернемся к этому разговору, — немного помолчав, сказал я и отпустил её руку. Сестра восхищала меня, притягивала к себе. Я терял голову от её близости, и она умело пользовалась моими слабостями. Я отступил на шаг назад и пошел в сторону своего дворца. Нужно было всё хорошенько обдумать: переворот казался всё более реальным, и я должен был к нему подготовиться. «Дрянная девчонка, — подумал я, оставляя разъярённую сестру позади. — Тебе всё равно не убежать от меня».Pov Ван Со
Отец выглядел таким беспомощным. Он неподвижно лежал на постели, смотря куда-то вдаль своими невидящими глазами. Слепота заставила его зрачки побелеть, померкнуть в ярком свете свечей. Лицо короля побледнело, оно вытянулось, нос и подбородок будто стали острее. Я дрожащими руками взял его ладонь в свою и поцеловал её. Я не мог поверить, что с каждой минутой силы покидают отца, и еле сдерживал слёзы, видя его на пороге смерти. — Со, — простонал он, и я сильнее сжал его руку. — Я здесь, — едва слышно произнёс я. — Ты должен помочь Му занять трон, — шептал он, пытаясь разглядеть мои черты в темноте своих глаз. — Защищай его, стань его тенью… Это мой последний приказ тебе, сын… — Ваше Величество!.. — услышал я слова наследного принца за своей спиной. — Вы можете не сомневаться во мне, отец, — сказал я чувствовуя, как слёзы вот-вот брызнут из глаз. Губы короля дрогнули. Закрыв глаза, он тяжело дышал. Его хрипы разносились по покоям, заставляя меня каждый раз вздрагивать. Я неотрывно смотрел на лицо отца, следил за изменениями каждой его черты. Внутри всё сжималось от одной мысли, что король может в любую минуту покинуть этот мир. Ван Му вновь позвал лекарей и те заварили для Его Величества травяной отвар, который должен был помочь восстановить силы повелителя. Придворный лекарь снова наполнил снадобьем чашу и подошёл к королевской постели. — Ваше Величество, постарайтесь это выпить. Это придаст вам сил, — он взял ложку, зачерпнул ею лекарство и поднёс ко рту короля. Отец закашлял, вылив на себя отвар. Тогда лекарь поднёс ещё одну ложку. — Вам нужно это выпить, Ваше Величество. Ещё несколько попыток проглотить снадобье оказались безрезультатными. Я больше не мог на это смотреть и сам решил помочь королю. Я взял из рук лекаря чашу с отваром и, присев на край постели, приподнял голову короля и положил её себе на колени, тем самым немного приподняв её над кроватью. Я поднёс ложку к губам повелителя и немножко продвинул её внутрь рта. Король снова закашлял, но смог проглотить несколько капель лекарства. Во мне зародилась надежда. Я ещё несколько раз наполнял ложку снадобьем и каждый раз король проглатывал отвар. Казалось, у Его Величества появился шанс поправиться. Я заметил, как атмосфера в покоях стала постепенно налаживаться. Чи Мон впервые за всё это время улыбнулся, старший брат облегчённо вздохнул, когда чаша опустела и я передал её обратно придворному лекарю. Я осторожно переложил голову короля на шёлковую подушку и, поднявшись с постели, снова опустился на колени возле отцовской кровати. Несколько минут король молчал: не было слышно ни стонов, ни хрипов. Ненадолго я успел поверить, что все страхи уже позади, а то, что отец сумел принять лекарство, помогало мне сохранить веру в его выздоровление. На душе становилось легче, тревожные мысли постепенно отступали, однако я продолжал волноваться о его здоровье. Неожиданно король начал судорожно хватать ртом воздух. Я испугался и на мгновение оцепенел, не зная, что делать. Тело короля задрожало, будто в конвульсиях, лицо и шея в миг посинели. — Ваше Величество! — в один голос закричали Чи Мон и Ван Му. — Ваше Величество! Я вскочил с колен и подбежал к королю. Тот сжал в руках простынь и продолжал пытаться вдохнуть в лёгкие хотя бы немного кислорода, но у него не получалось. Он метался на постели, и никто не был в силах ему помочь. Чи Мон схватил его за плечи, он что-то кричал королю, но я уже не слышал. Для меня все звуки смешались воедино, в голове помутнело, в глазах всё стало расплываться. Моё тело больше не слушалось меня, я стоял как вкопанный и не мог пошевелиться. Лекари закружили над отцом, пытаясь помочь тому справиться с приступом удушья. Ван Му звал отца. Он запрокинул его голову, надеясь, что так король сможет сделать вдох. — Су Х… — последнее, что я услышал из уст отца. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Я взглянул на Его Величество. На его посиневшем от удушья лице я заметил застывшую болезненную гримасу, из глаз текли тонкие дорожки слёз. Я оступился и чуть не потерял равновесие. Отец отправился на небеса. Дрожащими ногами я попятился к двери. Я вышел из королевских покоев и побрёл по длинным коридорам Чондокджона, толком не понимая, куда и зачем иду. Я ничего не видел перед собой. Казалось, слепота отца передалась и мне. Я оказался на улице. Снаружи было уже совсем темно, небо было усыпано яркими звёздами. Я не останавливался, шёл вперёд, не слыша и не видя ничего, что было вокруг. Я шёл медленно, как будто каждый шаг для меня был невыносимой пыткой. Услышав пение цикад, я обнаружил, что забрёл к озеру. Я спустился к обрыву и остановился у клёна, к которому была привязана моя старая лодка. Я рухнул на землю и заплакал, спрятав лицо руками. Сердце пронзила такая острая боль, что было сложно сдерживать рвавшиеся наружу рыдания. Сейчас мне было в тысячу раз больнее, чем от укусов диких волков или ран от их когтей на своём теле. Я вновь взглянул на лодку, легко покачивающуюся на волнах. Рыдая, я вспоминал, как когда-то давным-давно, когда на моём лице ещё не было шрама, я вместе с отцом, Чи Моном и старшим братом мастерил эту самую лодку. Тогда я был совсем маленьким, меня не заботило, что отец — король Корё, брат Му — наследный принц, а Чи Мон — лишь придворный астроном, слуга нашей семьи. Как же мне захотелось вернуться в то беззаботное время. Я просидел на берегу всю ночь. Под утро меня нашёл Бек А и сказал, что сегодня мы простимся с отцом. Брат принёс мне свёрток с траурными одеждами, и я, не говоря ни слова, взял из его рук своё платье. Короля Тхэ Джо придали огню, а его прах навеки поместили в гробницу. Для меня всё было, словно сон, кошмарный сон, который никак не заканчивался. Во время церемонии я не плакал, я не сказал ни единого прощального слова почившему королю, не произнёс молитвы. Я был потерян в собственных мыслях и не мог найти выход обратно в реальность. Весь день я бродил по улицам Кегёна. Меня не заботило, что краска со шрама почти стерлась, и теперь на моём лице снова виднелись те глубокие порезы, что я всю жизнь прятал под маской. Я улыбнулся, когда вспомнил о ней — моей верной спутнице. Я инстинктивно дотронулся до щеки и провел кончиками пальцев по линиям шрама. Убрав руку от лица, я остановился посреди дороги. «Наверно, император думал, что отправлять маску каждый год — это достаточно для отца», — вспомнил я свои слова. Это было два года назад, когда я ещё находился в ссылке в Шинджу. Тогда был мой день рождения, и как обычно Чи Мон приехал ко мне, чтобы вручить отцовский подарок — очередную маску. Я осторожно достал её из коробки и примерил. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я посмотрел по сторонам и увидел вдалеке паланкин. Из него выглядывал седовласый старик, но заметив мой взгляд, он сразу же спрятал своё лицо. Я узнал его. Это был мой отец. Почувствовав отцовскую заботу, я счастливо улыбнулся. Теперь я был уверен, что Его Величество не забыл меня, он помнил обо мне и присматривал за мной. И мне было этого достаточно… Во дворец я пришёл только тогда, когда на улице уже совсем стемнело. Ясность мыслей постепенно возвращалась, однако на душе всё ещё было тяжело, а в сердце — пусто. Я поднялся в свою башню, вышел на балкон и лёг на пол. Я чувствовал себя подавленным, казалось, что хуже уже быть не могло. Я вскочил с пола, когда вспомнил о самом ценном сокровище в моей жизни. Хэ Су уже вторую ночь проводила в Гибане, а я, словно предатель, оставил её в этом жутком месте, и даже ни разу не вспомнил о ней. Болезнь отца, его смерть и похороны заставили меня позабыть обо всём, кроме чувства непереносимой боли, которая так внезапно обрушилась на мои плечи и теперь разрывала мне душу. Проклиная себя, я достал свой меч и выскочил на улицу. Я больше не имел права терять ни секунды.Pov Хэ Су
Мне приходилось иногда переходить на бег, чтобы не отставать от хэнсу. Она шла очень быстро, и у меня никак не получалось её догнать. Мы шли дальше и дальше, петляя между домами, и я не переставала удивляться, каким же огромным был Гибан. Как и во дворце, здесь легко можно было заблудиться. Мы вошли в небольшой красный домик, ничем не отличающийся от других таких же деревянных домов с сине-зелёными крышами. Внутри никого не было. — Наполните эти чаны водой, — приказала хэнсу, указывая любимым веером на деревянные тазы. — Сейчас же. Забыв об усталости, я схватила чан, но тут же остановилась, не зная, где здесь можно было достать воду. Я заметила, что кисен, с которой я подралась и из-за которой мне пришлось отрабатывать наказание, взяв чан, выбежала на улицу. Я решила последовать её примеру. Выйдя во двор, я увидела свою противницу, которая, кряхтя, уже возвращалась с наполненным чаном в руках. Я хотела было спросить, где она нашла воду, но, заметив её насмехающийся взгляд, решила раздобыть её сама. К счастью, это не заняло много времени. Заглянув за угол дома, я обнаружила маленький ручей. Облегчённо вздохнув, я поспешила к источнику и, подойдя ближе, увидела небольшое ведро, на дне которого была вода. Возможно, моя соперница использовала его, чтобы наполнить свой чан. Через пару минут я вернулась в дом, держа в руках таз, который теперь стал в несколько раз тяжелее. Посреди комнаты стояли два высоких стула. Я совершенно не представляла, что сейчас будет. — Поднимайтесь, — не принимая возражений, громко произнесла хэнсу. Мои руки уже начинали ужасно ныть из-за тяжести чана, и я надеялась поскорее поставить его на пол. — Госпожа… — услышала я голос кисен. — Я сказала, поднимайтесь. Я не могла понять, что имела в виду хэнсу, до тех пор, пока не увидела, как девушка, подняв чан над головой, залезла на табурет. От удивления я широко распахнула глаза и застыла. — Поднимайся! — прошипела хэнсу, выжидающе смотря на меня. Я медленно приблизилась к стулу и неуверенно поставила на него одну ногу. Я почувствовала, как табурет слегка покачнулся. Закрыв глаза и вверив себя небесам, я встала на стул и дрожащими руками подняла над головой чан с водой. — Вы нарушили правила Гибана, — заговорила хэнсу. Открыв глаза, я заметила, как она, подойдя к какому-то шкафу, достала оттуда странные палки, похожие на ветки деревьев. — Это серьёзный проступок, — сказала она и, взяв прутья, разложила их на столе. — И за него вы получите наказание. Хэнсу взяла одну ветвь и, обойдя нас, остановилась за нашими спинами. Она приблизилась к кисен, и в следующее мгновение я услышала, как, размахнувшись, хэнсу ударила ту по ногам. — Если уронишь хотя бы каплю, — сказала она, — будешь стоять здесь до самой смерти. Раз за разом в комнате раздавались болезненные стоны кисен, следовавшие за взмахами прутьев хэнсу. С каждой минутой мои руки всё слабели, колени дрожали, а в висках стучало. Кисен стойко держалась. Она продолжала стоять на стуле и, всхлипывая от ударов палкой, держала над головой наполненный водой чан. Дождавшись, когда третья ветвь сломается, хэнсу, взяв со стола несколько новых прутьев, подошла ко мне. Я зажмурилась, ожидая получить своё заслуженное наказание. Однако хэнсу не спешила. — Ты здесь всего день, но уже умудрилась нарушить существующий тут порядок, — она говорила медленно, выплевывая каждое произнесённое слово. — Нужно выбить из тебя всю дурь, — она замахнулась, — чтобы ты наконец поняла, что такое Гибан. Хэнсу, покрепче сжав прутик, ударила меня по лодыжкам. Я вскрикнула, почувствовав острую боль. На глазах выступили слёзы. Я немного пошатнулась, отчего на пол упали несколько капель воды. Но не успела я опомниться, как хэнсу снова ударила меня. Её удары всегда приходились на одно место, отчего мои ноги горели. Я чувствовала, как юбка пропитывается кровью, как она постепенно прилипает к ногам. Руки ужасно ныли, отдавая часть своей боли спине и шее, а ноги будто разрезали острым кинжалом. В глазах потемнело, когда хэнсу, ударив меня в очередной раз, сломала ещё одну ветвь. Мои ноги ослабли, и я, потеряв равновесие, свалилась на пол, выпустив из рук чан. Вода обрушилась на мою голову, плечи и грудь, намочила мои одежды. Я не могла пошевелиться, не могла встать. Я лежала на полу, не в силах подняться. — Надеюсь, ты усвоила этот урок, — сказала хэнсу, обратившись ко мне. — Теперь уйди с моих глаз, — произнесла она и обернулась к кисен. — А ты стой так до самого утра. И даже не пытайся меня обмануть: я могу вернуться в любое время. Она в последний раз взглянула на меня и, бросив сломанные окровавленные прутья на стол, вышла из покоев. Я смотрела ей вслед до тех пор, пока слышала её удаляющиеся шаги. — Это ты во всём виновата, — прошипела кисен. Она всё ещё стояла на табуретке и сжимала чан над головой. — Всё из-за тебя. Я ничего не ответила. Я попыталась собрать все свои силы и подняться. Это оказалось непросто. Израненные ноги дрожали и совсем не слушались меня. Кое-как я встала на четвереньки и почти поползла к выходу. Добравшись до дверей, я вылезла на улицу и прислонилась спиной к стене, выравнивая сбившееся дыхание. «Куда же мне теперь идти?» Я оглянулась. В темноте было совсем ничего не видно, только несколько окошек вдалеке излучали свет. — Хэ Су? — услышала я девичий голос. — Это Ён Рэ. Я увидела, как Ён Рэ сквозь темноту пробирается ко мне, и почувствовала облегчение. Она поднялась по ступенькам и присела рядом со мной. Я вымученно улыбнулась ей, и она положила свою ладонь на мои руки. — Я знала, что вы будете здесь, — мягко произнесла она. — Мне знакомо это место, — сказала Ён Рэ и немного помолчала. — Пойдёмте. Она встала и подала мне руку. Я попыталась подняться, но дрожащие ноги никак не хотели меня слушаться, а лодыжки, казалось, не переставали разрезать острые лезвия. Я поднялась с колен, но почти сразу же начала падать. Ён Рэ подхватила меня и, закинув мою руку на плечо, позволила на себя опереться. Я с трудом переставляла ноги. — Вы будете жить вместе со мной, — сказала она. — Мы скоро придем. Дорога до домика Ён Рэ казалась мне бесконечной. Почти через каждый шаг мы останавливались, чтобы я смогла ненадолго перевести дух и, собравшись с силами, идти дальше. Дойдя до дверей комнаты, я чувствовала себя полуживой. — Осталось совсем чуть-чуть, — подбадривала меня Ён Рэ, открывая двери жилища и помогая войти внутрь. — Вот, — сказала она, усаживая меня на стул. — Это наш дом. Ён Рэ зажгла свечу и поставила её на маленький столик, стоящий в центре комнаты. Привыкшие к темноте глаза заслезились, и я зажмурилась. Всё тело болело, и мне ужасно хотелось лечь и поскорее заснуть. Внезапно я услышала какой-то шорох из дальнего угла комнатушки. Я испуганно посмотрела на Ён Рэ, но она совсем не обратила внимание на эти странные звуки. — Ру Ми, выходи, — просто сказала она. Из тёмного уголка появилась маленькая девочка лет семи. Я удивилась, увидев в Гибане ребёнка. — Это Ру Ми, — представила мне девочку моя новая подруга. — Она живёт со мной, — Ру Ми выглядела напуганной и, возможно, поэтому молчала. — Привет, — всё, что могла я сказать, и улыбнулась. Девочка не ответила. — Она вас боится, — сказала Ён Рэ и погладила малышку по голове. — Нужно время, чтобы она к вам привыкла. Несколько минут мы сидели в тишине. Я попыталась встать со стула и прилечь, но, приподнявшись, снова упала. Ён Рэ тут же подлетела ко мне. — Зачем же вы так? Я ведь могла вам помочь! Она обхватила меня за талию и, придерживая за локоть, уложила меня на футон. Затем Ён Рэ подбежала к соседней постели и достала из-под подушки сложенное ночное платье. Она аккуратно расправила его и, вернувшись ко мне, произнесла: — На всякий случай я всегда храню его под подушкой, — сказала она и протянула мне платье. — Вы намокли, поэтому возьмите это. Я взяла платье и с благодарностью посмотрела на Ён Рэ. Если бы не она, каким был бы для меня этот день? Что было бы со мной? Я была уверена, что встреча с Ён Рэ стала для меня настоящей удачей. Ён Рэ помогла мне сменить одежду. Через несколько минут я уже лежала под одеялом, радуясь, что этот день наконец подошёл к концу. Я боялась, что завтрашний день мог быть ещё хуже, боялась, что сегодня было лишь началом моей мучительной смерти. К счастью, я быстро уснула. Небо ещё было затянуто тёмными тучами, когда я проснулась от громких ударов босых ног по деревянному полу. Я заворочалась на постели и приоткрыла глаза. В этот момент я услышала скрип двери. Даже сквозь сон я вновь почувствовала тревогу. Сев на постели, я протерла глаза и заметила, что постель Ён Рэ пуста, а дверь открыта. Я огляделась, но Ён Рэ нигде не было. Чувствуя, как сердце снова начинает биться в два раза быстрее, я вылезла из-под одеяла и приблизилась к дверном проёму. На улице, опустившись на колени и уперевшись в землю руками, сидела Ён Рэ. Её плечи дрожали. Испугавшись, я, сильно хромая и стиснув зубы от боли, поспешила к девушке. Её тошнило. — Ён Рэ, — позвала я подругу. Та, немного успокоившись, повернулась ко мне. — Что случилось? — спросила я. — У тебя что-то болит? — Должно быть, что-то с желудком, — устало сказала она, и я погладила её по спине. — В последнее время совсем не могу есть, поэтому уже привыкла, что меня часто тошнит. — Ты меня напугала, — произнесла я. Ён Рэ достала платок и вытерла им губы. Мы сели на ступеньки и немного помолчали, вслушиваясь в тишину. — Эта девочка, откуда она здесь? — спросила я, смотря на небо. — Говорят, её родители очень бедны, поэтому не смогли воспитать её сами. Им пришлось отдать Ру Ми сюда, — сказала Ён Рэ. — Мне её жаль… Она всегда молчит и ни с кем не разговаривает. — Но ведь она… — я замялась, не решаясь задать ещё один вопрос, не дававший мне покоя. — Нет, — произнесла Ён Рэ, будто бы сразу догадавшись, о чем я хотела спросить. — Пока что. Сейчас она обучается танцам и музыке, но в любой момент может случиться всё, что угодно. — Но она же такая маленькая… — возразила я, оторвавшись от звёзд. — Это Корё, — горько усмехнувшись, произнесла Ён Рэ и посмотрела на меня. — Вы что, забыли? Я вспомнила тот день, когда Ён Хва избила меня плетью. — Унижают тех, за кого некому заступиться, а человека… Связывают, словно животное, и начинают избивать, — повторила я свои же слова. — В Корё всё так ужасно?.. Ён Рэ промолчала. — Давай сбежим, — вновь предложила я, с надеждой взглянув на подругу. — Далеко-далеко. — Пора спать, — сказала она и поднялась со ступенек. Я, опираясь о стену, поднялась вслед за ней. — Не живите надеждами. Жизнь жестока. Если будете верить мечтам, рано или поздно разочаруетесь. Мы вернулись в комнату. Я улеглась в постель и посмотрела на спящую Ру Ми, чей футон был напротив моего, и взглянула на её личико. А ведь она была ещё совсем малышкой, у которой несправедливо отобрали её собственное детство… Утром было не только сложно подняться, но и просто пошевелить руками или приподнять голову с подушки было почти невозможно. Всё тело болело, особенно ноги. Было сложно ходить, я сильно прихрамывала и боялась упасть. Ён Рэ показала мне кухню. Когда мы зашли внутрь, Ру Ми схватилась за её руку и больше не отпускала до тех пор, пока мы там были. Нам снова подали тушеное мясо с рисом, но я была рада и этому. Я с удовольствием принялась за еду, но краем глаза заметила, что Ён Рэ, не прикоснувшись к пище, ковырялась в тарелке. — Почему ты не ешь? — спросила я, и Ён Рэ посмотрела на меня. — Вкусно ведь. — Не хочется, — устало произнесла Ён Рэ. — И запах какой-то… Не очень… — я принюхалась, но ничего не почувствовала. — Какой ещё запах? — возмутилась я. — Ты посмотри на себя: вся же бледная. Тебе нужно есть! — я пододвинула тарелку ближе к ней. — Попробуй хотя бы рис. Ён Рэ съела одну маленькую ложку и снова остановилась. — Ты должна поесть, — протянула я. — Ты ведь так совсем исхудаешь. Тогда хоть мясо поешь, а? Вздохнув, Ён Рэ взяла палочками крошечный кусочек мяса. Проглотив его, она неожиданно улыбнулась. — И правда вкусно! Я обрадовалась, когда увидела, как Ён Рэ с удовольствием принялась кушать мясо. Я тоже решила его попробовать, ведь до этого ела один рис. — Ой, — воскликнула я, откусив кусочек. — Кажется, пересолили. — Разве? — удивилась Ён Рэ. — А мне нравится. После завтрака мы отправились на другой конец Гибана, где у нас должны были с минуты на минуту начаться занятия танцами. Я боялась представить, какое наказание получу на этот раз, ведь я совершенно не умела танцевать, и моё тело жутко болело. Ни о каких грациозных и плавных движениях сегодня не могло быть и речи. Мы танцевали весь день. Ису выдали нам веера и приказали девушкам, играющим на музыкальных инструментах, исполнить самую красивую мелодию для танца. Я встала как можно дальше от ису, надеясь, что так меня не заметят. Вместе со всеми я пыталась повторять ритмичные взмахи веером, поклоны, кружения в танце, и уже через четверть часа я сильно устала. Всё это время возле меня танцевала Ён Рэ. Она двигалась очень нежно. Она была такой женственной, танцуя лучше всех под звуки музыки. Я огляделась и заметила, что Ру Ми была не единственным ребёнком в покоях. Вместе с остальными кисен в комнате танцевали ещё несколько маленьких девочек. Мои размышления прервал стон Ён Рэ, и я тут же обернулась к ней. Она одной рукой схватилась за горло, а другой прикрыла рот. В следующую секунду она выбежала из покоев. Оторвавшись от танца, Ру Ми побежала за ней. Убедившись, что на меня никто не смотрит, я поспешила на улицу. Я удивилась, обнаружив, что был уже вечер. Я увидела, как Ён Рэ прислонилась к дереву, а Ру Ми, прижимаясь к ногам Ён Рэ, стояла возле неё. Я подошла к ним. — Тебе снова плохо? — обеспокоенно спросила я. — Немного подташнивает, — ответила мне Ён Рэ, держа руки на груди. — Всё в порядке. Ён Рэ выглядела ещё бледнее обычного. Казалось, она еле дышала и держалась на ногах. Я смотрела на неё, и в это время у меня в голове родилась безумная мысль. — Ты ждешь ребёнка? Ён Рэ взглянула на меня и заплакала. Я сразу всё поняла. Не дожидаясь её ответа, я приблизилась к новоиспечённой подруге и обняла её за плечи. Не нужно было слышать её объяснений: её слёз было достаточно, чтобы убедиться в своих догадках. Я гладила её по спине и волосам, а она, сжимая мои плечи, плакала, уткнувшись мне в шею. Я не заметила, как и сама расплакалась. — Пойдем домой, — предложила я, немного отстранившись. — Тебе нужно отдохнуть, — Ён Рэ улыбнулась мне и вытерла слёзы. — Пойдём, — согласилась она. Мы вернулись в наш домик, благо остальные кисэн этого не заметили. Я совсем не чувствовала ног, когда легла в постель, и не могла заснуть из-за ужасной боли. Я ворочалась, крутилась на постели из стороны в сторону, но сон никак не приходил. В голове были лишь одни мысли, которые никак не давали мне забыться и наконец упасть в объятия сна. «Принц Ук, — пронеслось у меня в голове, — простит ли он меня за то, что я здесь? Сможет ли забыть такую, как я? Могу ли я думать о нём? — мысленно обратилась я к самой себе. — Теперь я должна отпустить всё, что было. Но почему же так тяжело отказаться от воспоминаний?» Я снова перевернулась и легла на спину. Горячие слёзы скатывались из уголков глаз и стекали по лицу вниз, прячась в волосах. Я всхлипнула и посмотрела в потолок. «Четвёртый принц, и вы забудьте меня, — думала я, роняя слёзы. — Больше мы никогда не встретимся. Хэ Су, которую вы знали, умерла. Она стала призраком, которому никогда отсюда не выбраться». Я изо всех сил сдерживала всхлипы, чтобы своим плачем не разбудить Ён Рэ и Ру Ми. Стянув с себя одеяло, я, привычно прихрамывая, вышла на улицу. Снаружи было прохладно, ветер гнал тучи, изредка позволяя луне появиться на тёмном небе. Как и прошлой ночью, я села на холодные деревянные ступеньки и обхватила руками колени, прижав их к себе. Я посмотрела на золотой диск луны и снова задумалась. «Если бы у меня только был шанс сбежать отсюда». Внезапно где-то недалеко от меня послышались чьи-то шаги. Испугавшись, я вскочила со ступенек и начала внимательно всматриваться в темноту. Я боялась пошевелиться, так как это могло выдать меня. Прислонившись к стене, я из-за угла принялась наблюдать за происходящим. Гонимые ветром тучи расступились, и яркий свет луны пал на землю. По тропинке, всё время оглядываясь, шёл человек. Он сжимал в руках меч, на котором алыми пятнами переливались кровавые капли. Сердце пропустило удар, когда мужчина обернулся и я увидела его лицо. Мои ноги задрожали и я потеряла равновесие. Я упала на пол, и человек посмотрел в мою сторону. Он увидел меня. Я задыхалась, потому что рыдания не давали мне вздохнуть, и неотрывно смотрела на бегущего ко мне человека. Он весь был в крови, но я не имела права бояться его. — Су, — произнёс он, хватая меня в свои объятия. — Я нашёл тебя!..