Эту вещь оставил мне твой отец, незадолго до своей смерти. Используй её с умом. С рождеством, Гарри.
— Странно. Подписи нет. И это не подарок, а, согласно записке, вещь моего отца. Надо проверить. Юный волшебник выпустил свою магию, чтобы проверить опасность посылки. Тьма почувствовала что-то родное. Вещь смерти. Она сконцентрировалась вокруг Гарри, предупреждая его о возможной опасности. Мальчик аккуратно открыл посылку и увидел серебристую ткань, покрытую тонкими рисунками темно-синего цвета. Он взял ткань из посылки, что оказалась мантией. Гарри аккуратно положил её на кровать и стал внимательно осматривать. — Я бы не советовал тебе примерять её, Гарри. Напиши Сириусу, если это действительно вещь твоего отца, он должен знать, что она делает. — Хорошо. Спасибо за совет, Драко. Так и поступлю, — мальчик повесил мантию в шкаф и сел за стол, чтобы написать письмо крестному. Сделав это, он посмотрел на друга. — Я с тобой, даже не смотри на меня так. Тебе прошлого раза не хватило? А ведь ты всего лишь провел десять минут возле кабинета декана, полного учеников. Днем. — Я и не спорю. Идем в совятню. Мне слишком любопытно. — Поумерь свой пыл, Гарри. Надо взять теплые мантии - в совятне холодно. Гарри внимательно посмотрел на мальчика и со вздохом достал из шкафа теплую мантию. Драко последовал его примеру. Вернувшись из небольшого путешествия до совятни, мальчиков утянули на ужин в Большой Зал. Ещё в дверях Драко заметил, как внимательно на его друга посмотрели преподаватели. Ему не понравилось такое внимание. Он тронул Гарри за предплечье, привлекая его внимание: — На тебя так смотрят, будто ты был не в меноре, а в Азкабане, по меньшей мере. — Точно подмечено, Драко. Люди просто ещё до сих пор не привыкли, что я — слизеринец и дружу со своими однокурсниками. — О, Поттер, так мы дружим? — В твоих мечтах, Нотт. — Ты разбиваешь мне сердце. Ты жесток, как Темный Лорд! — О нет, Теодор. Я хуже. Я дружу со всеми… кроме тебя! — Гарри специально сказал это громче, чтобы услышали другие первокурсники, и ребята засмеялись над удивленным выражением лица Тео. — Да, Поттер. Ты сама тактичность и чувствительность. Ты заставил Нотта замолчать. Я преклоняюсь перед тобой, о, великий! — Малком, не смешно. Я пошутил, Тео, не переживай. Я с тобой не дружу, потому что ты не понимаешь шуток. — Поттер! Ну, ты даешь. Я припомню тебе эту шутку. — Буду ждать, Нотт. Драко, передай мне соус. Дафна, как прошли каникулы? — Как обычно, Гарри. Думаю, не так весело, как у тебя. Ты встретился со своим крестным? — Да, он довольно сдержанный, но, думаю, со временем оттает. — Ты его скорее сильнее заморозишь, Поттер. — Панси, ты такая милая, тебе кто-нибудь говорил об этом? — Нет. — И я не скажу. Драко захихикал, но закрыл рот руками, чтобы не засмеяться в голос, Паркинсон покраснела и уткнулась в тарелку. Дафна с веселыми искрами в глазах внимательно смотрела на Гарри. — Поттер, будь моим другом, твой юмор неподражаем. — Малком, если насмешишь меня, я буду тебе братом. — Так вот, в чем секрет Драко. — Не только. Ладно, пора идти в гостиную. Ужин закончен. Ребята поднялись со своих мест и медленно направились в подземелья. На входе картина, как обычно, начала неприязненно отзываться о входящих, на что Гарри опять поморщился.***
Вечером, в спальне, Драко писал письмо отцу, которое планировал отправить утром. Гарри лежал на кровати и читал книгу по темным искусствам, подаренную Малфоями. Книга была захватывающей, и мальчик считал, что ему многое пригодится. Драко печально вздохнул, привлекая внимание Поттера. — Что-то случилось? — Нет. Я просто думаю о том, что завтра уроки. Так не хочется. — Всё в мире не совершенно. — Когда мы входили в гостиную, у тебя было такое лицо, будто кто-то тебя оскорбил. — Это портрет. Он постоянно всех оскорбляет, ты не обращал внимания. Хотя, да, декан же мне говорил... — ...Что портрет может говорить только на змеином языке, Гарри. Поговори с ним, думаю ему просто очень скучно. — Хорошая идея. Пойду, пока ещё не слишком поздно. — Я с тобой. Если что, скажем, к декану идем. — Идем. Мальчики вышли из комнаты и направились к выходу из гостиной, чтобы поговорить с портретом, который при их виде недовольно заворчал: — Опять носитесь, несносные дети. — Мы хотели с вами поговорить. — Ты мой потомок? Очередной?. — Не знаю. — Как твоя фамилия? — Поттер, сэр. А ваша? — Я — Салазар Слизерин. — Очень приятно, Основатель. — Я знаю твоих предков. У нас общий предок — Игнотус Певерелл. — Это интересно. — У меня к тебе просьба, потомок. — Я слушаю. — Ты слышал о Тайной комнате? — Нет. — не моргнув глазом, солгал Гарри. — Я раскажу тебе. Это комната, ритуальный зал, и мои покои — их охраняет змея. Ей одиноко. Не мог бы ты её навестить? — Да. Где комната? — Вход в соседнем коридоре. Картина со змеей в короне. Нужно сказать на парселтанге: «откройся». — Хорошо. Я схожу. — Иди один. Другим змея может навредить. — Хорошо. Нам пора. — Пока, потомок. Приходи иногда поговорить. — Хорошо. — О чем вы так долго говорили, Гарри? — спросил Драко, когда мальчики вернулись в свою комнату. — О Тайной комнате. Он попросил туда зайти, проведать зверюшку. Но только мне одному, он сказал, что другим она может навредить. — И что за зверюшка может жить так долго? Инфернал? — Нет. Это же Слизерин. Конечно, змея. — Логично. Надо же с кем-то разговаривать. — Да, змеи — очень интересные собеседники. Хорошо, думаю, нам пора спать. Завтра первый урок — зелья. Спокойной ночи, Драко. — Спокойной ночи, Гарри. Мальчик задернул полог и окутался тьмой, наслаждаясь спокойствием. Он сам не заметил, как заснул.***
Сидя за столом, на завтраке, мальчики размазывали кашу по тарелкам — аппетита не было у обоих, они жутко не выспались, а впереди очень важный урок. Настроение было неважным. Нотт хихикал над их скорбными минами и о чем-то шептался с Блейзом. Забини поглядывал в их сторону и улыбался. — Забини, губы потрескаются от улыбки. — Малфой, не порти другим настроение. От вас с Поттером и так все молоко за столом скисло. Что вы делали всю ночь? — Спали, не поверишь. — А во сколько уснули? Что делали перед сном? — Читали. На что ты намекаешь, Блейз? — Я? Ни на что. — Вот и замечательно. Идем на зелья. Смотри, Поттер, не порежься, когда будешь зевать. — Нотт, это было почти смешно, продолжай стараться. Малком засмеялся, Блейз поддержал его, а Тео надулся. Девочки пожали плечами и отправились в подземелья на первый урок. Урок проходил как обычно. Гарри внимательно отмерял порошок костей летучей мыши, когда его котел странно закипел. Он не успел ничего предпринять, как котел взорвался на кусочки, и большинство из них впились в тело и лицо Гарри, обдав напоследок горячим зельем. Сознание поглотила Тьма, оберегая мальчика. Снейп быстро подлетел к Поттеру и наложил чары заморозки и стазиса. Вызвав домовика, он приказал ему переправить ученика в Больничное крыло. Драко в шоке смотрел на место, где только что лежал его лучший друг. До его плеча дотронулась чья-то рука. — Не волнуйся, Драко. Все будет хорошо. Это всего лишь взрыв котла, с кем не бывает. — С Поттером не бывает, Забини. Он всегда слишком щепетилен и предельно внимателен, он все делает идеально, тебе ли не знать! Да он лучший ученик! — Мистер Малфой, успокойтесь. Урок закончен. Всем разойтись. Выпроводив учеников из класса, декан собрал брызги зелья Гарри, надеясь узнать, почему произошел такой взрыв. Совершив нехитрые действия и очистив класс заклинанием, Северус отправился в Больничное крыло, к своему лучшему студенту, который, непонятно как, сварил зелье хуже Невилла. — Не может пройти и месяца без Больничного крыла, мистер Поттер? - это было первое, что услышал Гарри, когда очнулся. — Скажите, как вы так быстро поправились? — спросила медсестра. — Я не медик, вам виднее, — странно прохрипел Гарри. — Ох, молчите, мистер Поттер. Вам осколками едва ли не разорвало горло, вы почти истекли кровью. Слава богу, вы не успели добавить тот порошок, иначе получилась бы едкая кислота, и мы бы не успели вас спасти. — Да. Повезло. — Молчите! Выпейте это зелье. Пусть раны затянулись, но мало ли, какие последствия такой быстрой регенерации. — Хорошо, мадам. Гарри выпил очень горькое зелье, недовольно поморщившись. И сразу уснул. Первый учебный день был воистину ужасен.