***
Когда супергерои выбрались на улицу, им показалось, что акуманизированный уже захватил пол-Парижа — покорные воле злодея, люди не принадлежали себе, выполняя приказы. Мужчина, которого выгнали с работы из-за того, что его подставил коллега — превратился в Большого Босса и заставлял всех, попавших под его влияние, работать на него и делать то, что ему вздумается. Оценив силы злодея, и поняв, что это не самый сложный случай, Кот Нуар и ЛедиБаг пошли в наступление. — О, мои новые работники, мои рабы! — радостно возопил Большой Босс, с воодушевлением стреляя в них красными лучами, но супергерои успешно уворачивались, делая невероятные кульбиты. Маринетт радовалась, что довела свои героические навыки до автоматизма, ибо внутри у неё, несмотря на то, что ей всё-таки удалось собрать свою волю в кулак, была невообразимая какофония чувств и эмоций. — Похоже, акума вселилась в шариковую ручку, которую он держит в руках, — пробормотала Леди, стараясь думать о главном на данный момент. — Кот, отвлеки его! Нуар моментально послушался и заплясал вокруг злодея, который, злобно крича, никак не мог попасть по слишком вертлявому герою. Маринетт, не теряя времени даром, призвала супершанс — выпало красное в чёрный горошек лассо и девушка сразу поняла, что с этим делать. — Моя Леди, быстрее! — попросил Кот, прикрывая её от выстрелов акумы. — Пора, — коротко скомандовала девушка. — Понял, — дважды повторять не пришлось — за годы партнёрства они понимали друг друга с полуслова. — Катаклизм! Когда мостовая обрушилась под ногами злодея и его воистину огромная туша провалилась под землю, на него тут же было наброшено лассо, сковывая движения Большого Босса так, что он больше не мог стрелять. Дело было за малым — и ЛедиБаг попросту сломала ручку, в которой и правда обнаружилась акума. Очистив насекомое и вернув всё на круги своя, Маринетт, казалось, сломалась снова, как только исчез повод для концентрации — на неё тут же, сокрушительной волной, накатили разноречивые эмоции. Цепляясь из последних сил хоть за что-нибудь не связанное с раскрытием, она бессмысленно застыла, даже не в состоянии утешить жертву акуманизации, которая потерянно сидела на асфальте. Кот, подхватив ЛедиБаг на руки, был вынужден утащить ничего не слышащую героиню в укромный уголок. Она запоздало потребовала, чтобы её опустили на землю, и Адриан нехотя исполнил пожелание. Сняв трансформацию, он выжидающе смотрел на свою Леди, которая изваянием застыла посередине переулка. Спустя минуту она превратилась в застывшую Маринетт. Герои неловко молчали, не зная как справиться с ситуацией. Тишина была тягостной. При внешней холодности, внутри Мари билась в истерике. Адриан тоже не то чтобы чувствовал себя лучше. — Маринетт… — наконец отмёрз Агрест, делая шаг в её сторону. — Не подходи, — выставив вперёд узкую ладошку, она с презрением смотрела парню прямо в глаза. — Сы-ы-ы-ы-ыр, — возопил Плагг, вклиниваясь в разговор, то ли и правда от голода, то ли желая разрядить обстановку. Адриан машинально вынул кусочек из кармана, и отдал его квами. Маринетт встрепенулась вспоминая о Тикки, тут же открывая висящую на боку сумочку, выудила оттуда розовое печенье. — Я не понимаю… Почему ты отталкиваешь меня? — Агрест и правда не понимал: да — он был ужасно глупым, да — он вёл себя не лучшим образом, но разве Маринетт не глупила, а порой вообще была невероятно жестокой? Разве не заслужил он хоть немного снисхождения? Неужели, его чувства совсем ничего для неё не значили?! — Не понимаешь?! — взвилась Маринетт. — Как давно ты знаешь, что я ЛедиБаг?! — С вечера дня моего рождения, — честно признался парень. — Ты так неожиданно пропала… Я хотел проверить, добралась ли ты до дома и увидел твою квами… — Ясно. И ты конечно подумал, как удачно всё сложилось… — Конечно удачно! — обиженно перебил девушку Адриан, совершенно не понимая едкой иронии Дюпэн-Чэн. Что плохого в том, что его лучшая подруга и любимая девушка, внезапно оказались одним человеком?! Всё наконец встало на свои места, но Маринетт видимо не разделяла его радости. Может стоило пояснить и всё уладится? — Мари, я всегда любил тебя. Любил тебя в обоих ипостасях. Просто пока я не знал, что это ты… я запрещал себе даже думать о том, что я могу любить другую девушку, помимо Леди. Меня разрывало на части, ты даже себе не представляешь как! И вот та, которая мне всегда нравилась оказалась… — Как давно ты придумал эти сказки? — вопрос прозвучал как-то надломленно-страдальчески, Маринетт прекрасно помнила тот телефонный разговор и то, что Агрест тогда сказал. Удача, которой так радовался Адриан могла быть только от того, что победа над ней теперь будет лёгкой. Он прекрасно это продемонстрировал, нападая на неё в примерочной. Дюпэн-Чэн до боли закусила губу — и правда практически получилось… — Адриан, тебе правда всегда нравилась Маринетт? Не ты ли утверждал, что она просто друг! — вклинилась в разговор Тикки, глядя на Адриана с подозрительным прищуром — квами прекрасно помнила из-за чего Маринетт охладела к Агресту и осторожно прощупывала почву. Дюпен-Чэн тут же напряглась, переживая, что та сейчас выдаст её с головой. — Да он мне все уши обеими промурчал! Маринетт то, ЛедиБаг это! Сахарок, уж ты-то должна понимать, как это тяжело терпеть, когда знаешь… — квами удачи тяжело вздохнула, соглашаясь. Однако яснее ничего не становилось, потому что хоть Плагг и не стал бы врать, но ведь и она же своими ушами слышала… — Я дурак, я признаю! Я прикрывался этим чёртовым «просто другом», боясь, что сорвусь и совсем перестану уважать себя, я ведь не знал, что ты… Маринетт иронично скривила губы. — ЛедиБаг, — закончила она за него фразу. — Кот Нуар как всегда красноречив… Я не верю ни одному слову, — горько подытожила она. Адриан хотел что-то ответить и в его глазах явственно светились непонимание и обида — он не мог понять, за что с ним обходились так жестоко. Слова скапливались в горле, застревая комком. Агрест не знал как оправдаться, он не знал даже, почему должен. — Вот вы где! — зарубила все попытки разобраться прямо сейчас Алья. — Не пострадали? — Мы в норме, — поспешила заверить подругу Маринетт, выходя из проулка, Адриан последовал её примеру, хотя был категорически не согласен. Безусловно, они ссорились и раньше, но и тогда это была не норма. Он был бы куда более счастлив, если бы они продолжили страстно целоваться в закутке, а не выясняли степень Агрестовой зашоренности и двуличности. Похоже понятие нормального положения вещей Мари, отличалось от его собственного. Дюпен-Чэн, как никогда, была рада Алье и Нино — теперь сбежать от Адриана будет проще простого. Ей совсем не хотелось продолжать этот разговор. Маринетт была слишком взбудоражена, выбита из колеи и боялась отреагировать на его слова так, как этого хотелось бы ему. Он наверняка думал, что она сразу же растечётся розовой лужицей… И она почти растеклась… «Не бывать этому!» — Маринетт больно закусила щёку изнутри. — «Как же тяжко…» — Вы прятались вместе? — поиграв бровями, Сезер выразительно посмотрела на парочку. — Да, прятались! Ты ожидала, что мы разбежимся в разные стороны, после того как выберемся из магазина? — пробурчала Маринетт, и улыбка Альи тут же погасла. Счастливой её подруга не выглядела. — Вообще-то вы так раньше и делали… — зачем-то отметил Нино, даже сам не понимая почему. В недоумении глядя, как вытягиваются лица друзей, и тут же меняя тему: — Я бы лучше остался в магазине, но Алью потянуло на подвиги. Она чуть не задушила меня новым галстуком, пока тащила за собой, я надеялся, что хотя бы вы никуда не пойдёте! — Нино… — цокнула Сезер языком, улавливая полный понимания взгляд подруги. — О, и почему бы нам тоже не посмотреть бой? Что же должно было нас остановить?! Может быть то, что я должна была остаться в примерочной одна, раз уж моя подруга сбежала, а не обнаружить друга парня подруги с вешалками на перевес! — Алья позеленела, Нино неловко сглотнул, Адриан прикрыл лицо рукой, а сама Маринетт не знала, как у неё так гладко получилось всё это вывалить и даже не запнуться… — Ты не поверишь! — слишком картинно всплеснув руками, тут же затараторила Сезер, пытаясь спасти ситуацию. — Чистой воды случайность! Эти двое, — Алья схватила парней за плечи и тряханула, как нашкодивших щенков, — шли мимо магазина и увидели нас в витрине… Как было не зайти?! Мы ведь друзья! — Ты права. Я не верю, — шикнула Мари, сверля ту взглядом. — Так оно и было, — краснея от очевидной лжи, поддержал свою девушку Нино. — Потрясающе! Восхитительно! И у кого из вас, парни, сверхспособности? — наигранно завосхищалась Маринетт, едва не хлопая в ладоши, намекая определённо, на кого-то конкретно. — А причём тут… — начал было Нино, но осёкся увидев отражение улицы в затонированной витрине магазина, непроглядного чёрного с золотыми вензельками цветов. — Ой… — Именно! — гаркнула Дюпэн-Чэн. — Совсем недавно витрина перестала быть прозрачной! Вы бы хоть врали логичнее! Спасибо, Алья, за яркий поход по магазинам! Не удивлюсь, если это ты надоумила зацеловать меня в примерочной! — Ого… — казалось, во взгляде брошенном Сезер на Адриана, сквозило неприкрытое уважение и гордость. Она даже тут же забыла про свою оплошность с витриной, которой изменили дизайн. — Ты не особо и сопротивлялась, — пискнул Агрест, за что был награждён убийственным взглядом теперь уже от Маринетт. — Тебя вообще не должно было быть в примерочной! Ни при каких обстоятельствах! — раздражение от предательства подруги и от того, что она тогда всё-таки утратила контроль, накатывало волнами. — Нужно было оставить тебя застрявшей в платье, сверкать трусами дальше? — измученный, по его мнению, несправедливыми обвинениями в свой адрес, ляпнул Агрест. — Это уж слишком! — лицо Маринетт покрылось багровыми пятнами, а руки сами по себе сжались в кулаки. — Прости… — запоздало извинился Адриан, понимая, что последняя его фраза была лишней. — Я не хотел… — Домой! Я сейчас же иду домой! — и она чуть не зашагала в направлении пекарни, но заметила в витрине, что всё ещё в том самом платье. — Только сначала переоденусь! — Адриан было ломанулся за ней, но она тут же зарезала идею на корню. — Одна! — Хорошо, но до дома я тебя провожу, — решительно поставил точку Агрест, слушая недовольное пыхтение Маринетт добавил: — Ты хотя бы сама из платья вылезешь? — Вот уж без тебя точно обойдусь! — брякнула Дюпэн-Чэн, с ужасом понимая, что он прав. — Я помогу… — поспешила спасти теперь уже свою дружбу Сезер. — Похоже, кто-то покруглел в некоторых местах… — хихикнула она, утаскивая подругу вглубь магазина. — Алья! — последнее, что услышал Адриан, прежде чем девушки окончательно скрылись из поля зрения. Возвращались они столь же шумно. — Я не буду брать это платье! — было слышно даже на улице. — Ну и зря! Оно тебе очень шло! У тебя в нём такая фигурка… — не сдавалась Сезер. — Я сказала никаких платьев! — переубедить Маринетт было невозможно. По её мнению, наряд был проклят. Платье, которое позволило подойти так близко Агресту, не могло попасть в шкаф. Не важно, насколько хорошо оно смотрелось, каждый раз, когда Мари будет его надевать — она будет вспоминать… как тлела в руках Адриана в этой чёртовой кабинке. Нет! Никаких проклятых платьев! Никогда больше! «Главное, нечаянно за ним не вернуться… О, Боже, нет!» Маринетт ещё не знала, что спор, который слышал весь магазин и половина улицы, навёл Агреста на кое-какие мысли. И хотя почти всё сегодня шло не так, Адриан немного ими утешился. Дюпэн-Чэн вылетела из дверей, как пробка из бутылки, и, судорожно махнув: — Всем пока! — понеслась, как торпеда домой. Алья только головой покачала, подхватывая Нино и поворачивая в противоположную сторону, Адриан не сразу опомнился, но встрепенулся и потрусил за Маринетт, догоняя и хватая за локоть. — Мы не договорили, — судя по тону, Агрест не собирался от неё отставать. — Нам не о чем говорить! — повысила голос Мари, и, воспользовавшись секундным замешательством парня, вырвала свой локоть из плена его пальцев, и зашагала в сторону дома решительнее. Адриан, стараясь не отставать, молча продолжил преследование. До пекарни было совсем недалеко — Маринетт шла очень быстро. Поэтому уже через минут десять, буркнув Адриану: — Всё, ты меня проводил. Пока! — девушка поспешила скрыться за дверью, невольно вспомнилось, как она почти так же убегала от Клода. Мари хотела бы думать, что всё совершенно одинаково, но в данный момент, она удирала от Адриана только потому, что могла в любой момент всё забыть и броситься в его объятия — это было недопустимо и унизительно. Она бы не смогла себя простить. Лишние вопросы ей были ни к чему, и она, стараясь не столкнуться с родителями, взлетела по лестнице к себе в комнату.***
— Мда… Некрасиво с витриной вышло… — досадовала в слух Алья, плотнее прижимаясь к своему парню, пока они не спеша шли к ней домой. — Знаешь, Нино, они и правда любят друг друга — это так заметно, но что-то произошло… Что-то… о чём мы с тобой даже не догадываемся… — Может быть, стоит дать им разобраться самим? — Нино обнял девушку, притягивая к себе и утыкаясь в макушку. — Конечно… — как-то рассеянно ответила Алья, но тут же добавила: — А потом, утешать их по очереди, когда у них снова не получится… Придётся всё время бдеть! — Ты неисправима, — хохотнул Лейф, нежно заглядывая любимой девушке в глаза. — Я слишком много вложила в них, чтобы сейчас вот так просто отступить… Сколько безумных планов я придумывала, чтобы свести их, сколько раз подталкивала друг к другу и вот, когда этот балбес… Прости Нино, — тут же извинилась Алья перед парнем за то, что так нелестно отозвалась о его бро. — Так вот, когда до него наконец дошло, Маринетт заартачилась! Да они с ума меня сведут, честное слово! — Адриан всё понял. Что ещё им может мешать? Я думаю, теперь они просто обязаны разобраться сами… — Сами-сами, но я на всякий случай присмотрю… — Алью было не переспорить. — Ох, — вздохнул Нино, улыбаясь и накрывая её губы своими — это был самый приятный способ заставить Сезер молчать.***
Маринетт чувствовала, что ей нужна дружеская поддержка. Ей нужен тот, кто не будет спрашивать её ни о чём, а просто обнимет, просто побудет рядом. И это точно не Клод… Алья, дискредитировавшая себя переходом в стан врага, тоже отпадала. Оставался… — Лука! — вслух воскликнула Маринетт. — Я ведь обещала навестить его сегодня вечером… — она глянула на часы. — Как раз успеваю… — Мне почему-то кажется, что Адриан говорит правду… — невпопад вставила Тикки, замаячив перед лицом девушки, серьёзно глядя ей прямо в глаза. — Тикки, это был ОН! Я видела, а ты могла только слышать, потому что была в сумке! Прошу тебя, ни слова больше о нём, пожалуйста! — Дюпен-Чэн молитвенно сложила руки. — Хорошо… — коротко ответила квами. Сейчас было не время давить. Мари не готова слушать. Тикки же верила не столько Адриану, сколько Плаггу, они слишком долго знают друг друга, чтобы обманывать в таких вещах. Осталось понять, как случилось, что они с Мари слышали обратное. — Мне нужно уйти незамеченной — Адриан ещё может быть у дверей, так что не мешало бы подстраховаться, — вслух размышляла Маринетт. — Так что, Тикки, ты снова нужна мне. — Конечно, Маринетт… ЛедиБаг бесшумно выскользнула через люк на балкончик и перепрыгнула на соседнюю крышу. Спрятавшись за каменным выступом, она осторожно выглянула из-за него и поняла, что была права — Агрест стоял возле дверей и смотрел на них, не решаясь уйти, возможно ожидая, что она всё-таки выйдет к нему. Раздражённо вздохнув, от того, что при взгляде на него у неё сдавило сердце, Маринетт поспешила побыстрее скрыться. Ей нельзя его жалеть. В конце концов, он уже пожалел и себя, и её за двоих… Когда неподалёку замаячила знакомая палуба, Мари вздохнула с облегчением. Прогулка наедине с собой по крышам не принесла необходимого спокойствия. Мысленно она была всё ещё у пекарни, где под дверью топтался Адриан. Спикировав между домами, она сняла трансформацию, решив проделать последнюю часть пути обычным способом. Мари ввалилась в комнату без стука, заставляя Луку, наигрывавшего нежный мотив, вздрогнуть и невпопад резко дёрнуть струну. — Привет! П-прости, что испугала… — немного стушевалась Мари. — Я пришла, как и обещала. Как ты себя чувствуешь? — Привет, Маринетт! — заулыбался Куффен. — Уже намного лучше. Ты принесла с собой бурю… и свежесть. Дюпен-Чэн улыбнулась в ответ тёплым ноткам, прозвучавшим в его голосе. — С бурями я на короткой ноге… — попыталась она пошутить, но вышло жалко. — Присядешь? — попросил Лука, пододвигаясь так, чтобы она могла примостится рядом с ним. — Лука, я… — она так много хотела ему рассказать, но понимала, что не может выдавить из себя ни слова. Кроме того, не могла же она расписать своему другу всю ситуацию, которая имела место быть сегодня. — Не нужно ничего говорить, если не хочешь… — Лука отложил гитару в сторону, заключая Маринетт в тёплые объятия. — Ты ведь знаешь, что я всегда поддержу тебя, что бы ни произошло… — девушка выглядела подавленной и потерянной, он не решился на неё давить. Причин могли быть тысячи, но на уме крутилось одно конкретное имя соперника, хотя о каком соперничестве могла идти речь, если другой абсолютно точно давно победил. Лука не злился, ему было просто жаль, что он не успел заметить Маринетт раньше… Тем не менее, сейчас это он заключал Мари в утешающие объятия, пусть и чисто дружеские. Он мог поспорить, что по крайней мере пока, таких дружеских обнимашек у неё не было больше ни с кем. И это грело. Как маленькая общая тайна, как общая мелодия, как плед на двоих, как круассаны с какао… Да, это другая любовь, но любовь… Остальное не важно. И ему ни грамма не стыдно, что хотя бы такой её первый раз он у Агреста украл. Поглощённые друг другом друзья не заметили, что внезапно оказались не одни. Хлоя, открыв рот, застыла в дверном проёме. Почему-то было больно и обидно, но гордая мадемуазель Буржуа, вздёрнув нос, бесшумно выскользнула из комнаты, хотя хотелось шарахнуть дверью посильнее. Атмосфера там была такая — любой почувствовал бы себя лишним. Хлоя ненавидела это чувство до зубовного скрежета. Хотелось топать, как можно громче, хлопать всеми дверями на пути, но… ещё больше ей хотелось, чтобы никто не знал о её позоре. — Предатель! Я его спасала, я столько для него сделала… — бормотала Хлоя себе под нос, покидая корабль. — Да он обязан мне жизнью… Стоило отвернуться — он уже лобызается с Дюпен-Чэн, которая и пальцем не шевельнула, чтобы ему помочь! Буржуа злилась сама на себя, не понимая, почему её настолько это задело. Решив, что больше никогда не навестит Луку, она буквально плюхнулась в машину, предварительно шибанув букет в урну. Волной накатила непонятная тоска, захотелось вернуться обратно и разорвать порочный круг их объятий. Неимоверным усилием Хлоя сдержала себя, понимая, что это будет выглядеть более чем странно, и просто опозорится перед Дюпен-Чэн — этого она допустить никак не могла. Лука и Маринетт безмятежно обнимались до тех пор, пока парень не почувствовал как дрожит её хрупкое тело. — Мари, ты что, плачешь? — нежно проведя по иссиня-чёрным волосам девушки, тихо спросил Лука. Она не ответила, а лишь сильнее уткнулась ему в плечо. — Всё так плохо? — он всё-таки не удержался — Мари напряглась, — Забудь… Не важно… — пошёл на попятную Куффен. Маринетт не могла ему объяснить своих слёз, она даже себе не могла их объяснить. Может всё дело в том, что ей хотелось верить в то, что говорил Адриан, может потому что если он не врал, то её загрызёт чувство вины, а может потому, что здесь ей неизменно было спокойно и уютно, но она всё равно уходила к человеку, с которым спокойно никогда не было. Что-то в её душе, ломалось и трескалось, нашёптывая о непорядочности этих объятий. О том, что ей пора перестать сюда приходить за утешением и покоем, надо либо остаться навсегда, либо отпустить… Маринетт не умеет отпускать… С Адрианом же не получилось? Лука, как обычно, не задавал ей лишних вопросов. Он лишь гладил её по волосам и слушал потешное, какое-то детское шморганье носом, так шморгают, когда жалеют себя… Его это почему-то умиляло. Горе не настоящее — и прекрасно. Когда девушка нашла в себе силы отстраниться от своего друга, она чувствовала себя почти хорошо. — Спасибо тебе, Лука. Ты — лучший! — Дюпен-Чэн тепло улыбнулась парню, глядя на него всё ещё блестящими от слёз глазами. — Немного попозже я обязательно расскажу тебе всё, обещаю… — Расскажешь, когда захочешь, — Куффен улыбнулся ей в ответ, выглядел уставшим и измождённым. Мари на секунду даже испугалась, что как Хлоя, что-то ему передавила. — Я тебя совсем утомила, — сочувственно вздохнула девушка. — Прости… — Не переживай, просто нога всё ещё болит — периодически настолько сильно, что приходится пить обезболивающие… — ответил Лука, вымученно улыбаясь. — У тебя снова начался приступ? Где таблетки? Я сейчас налью тебе воды! — тараторила Мари, неловко суетясь, но всё же обнаруживая искомое на прикроватной тумбочке. — Вот, выпей и отдыхай. А я пойду… Постараюсь навестить тебя, как только смогу! Обещаю более весёлый следующий раз! — Спасибо. С тобой любой раз — сплошное веселье… — подразнил Куффен подругу. — Да уж, пришла, загрузила своей тоской, и сама же обеспечила осложнения, из-за которых ты тут… — вздохнула Дюпен-Чэн. — Это ещё почему? — удивился парень. — Не спасла тебя от Хлои! Разве этого мало?! — Спасибо, конечно, что так сильно беспокоишься обо мне, но ты при всём желании не можешь всегда всех спасать! — Куффен даже немного приподнялся в постели, и тут же со стоном лёг обратно. — Тем более от Хлои… Она, поверь мне, точно не самое страшное… По крайней мере, намерения у неё были самые честные… — усмехнулся он. — Ты её недооцениваешь! Выздоравливай, — девушка поправила ему одеяло. — До встречи! Старайся больше отдыхать. — Мари осторожно наклонилась, чмокая его в щёку. — Я только и делаю, что отдыхаю, — поморщившись, пожаловался Лука. — Буду ждать, когда мы встретимся вновь… Как бы там ни было, уйдя от друга Мари снова вспомнила Агреста. Она злилась и обвиняла его во всех грехах. Закончилось всё тем, что приписав ему в вину ещё и повторную травму Луки, Маринетт решила в очередной раз вычеркнуть его из жизни. Если бы Адриан слышал весь сноп этих обвинений, он бы наверное пожалел, что родился на свет, ведь его упрекнули даже в том, что он вообще отмечал день рождения со всем из этого вытекающим. Где-то в глубине души Дюпэн-Чэн признавала, что перегибает палку и что не права, но продолжала подбрасывать дрова в огонь своего негодования, ведь ей необходимо было злиться на Агреста, чтобы не допускать даже и мысли о каких-либо других чувствах к нему.***
Адриан понимал, что наделал кучу ошибок, но отступаться — не в его правилах. Он должен доказать девушке своей мечты, что именно он — её судьба, что они предназначены друг для друга в конце концов. Даже если сейчас она до обидного холодна, укоряя его непонятно за что… На следующий день Адриан сделал всё, чтобы быть ближе к Маринетт. Он договорился с Альей, что она пересядет к Нино. Сезер, понимая, что подруга всё равно уже обижена на неё, решилась помочь — будь что будет. Нино же сказал, что это правильный шаг — пусть Адриан с Маринетт разбираются сами. Дюпэн-Чэн не устраивала сцены, но по тому, как сжались её челюсти и как подчёркнуто холодно она поздоровалась с друзьями — было понятно, насколько она зла. Девушка молча заняла место рядом с Агрестом, и, стараясь не смотреть в его сторону, стала готовиться к уроку. Все приготовленные заранее слова застряли у Адриана в горле и он понял, что наладить отношения с Маринетт будет не просто сложно, а очень сложно. Он тут же принял решение не лезть к ней слишком настойчиво, чтобы окончательно не оттолкнуть. — Ты готова к… контрольной? — всё-таки подал голос Агрест, не надеясь на ответ. — Да, — не поворачивая головы и не глядя на парня, всё-таки коротко ответила Мари. Лёгкая мечтательная улыбка коснулась губ Адриана, его душа радостно воспарила — она ответила! Значило ли это, что не всё потеряно? Однако стоило ему замешкаться на перемене в классе, как девушки и след простыл. Её не было нигде. Как сквозь землю провалилась! — Кого-то ищешь? — на спиной раздался голос Хлои, и Адриан повернулся в сторону подруги. — Д-да… ты Маринетт не видела? — И ты туда же?! Тебе-то она зачем? — как-то устало спросила Хлоя. — Что значит… и я? — Агрест тут же напрягся. — Вчера я пришла навестить этого… Ну, которого я спасла… — нервно жестикулировала Хлоя, наигранно-драматично и тяжело вспоминая имя Куффена (хотя не далее как вчера вечером зло плакала в подушку, повторяя его). — Так вот… Пришла я к нему на корабль, а там Дюпэн-Чэн… Милуется с ним, обнимается! Где, спрашивается, его благодарность?! Я практически закрыла его своим телом, а он! Адриан застыл от шока. Она вчера была у Луки? Когда она успела? То есть, Маринетт вчера так поспешно убежала от него, чтобы потом пойти к Луке? — В котором часу это было? — осторожно спросил Агрест. — Ну-у, часов в восемь вечера. А зачем тебе? — парень не ответил, и Буржуа продолжила изливать ему свою душу. — Нет, ты представляешь?! Я возилась с этим недостойным, навещала его каждый день, а он лобызался с Дюпен-Чэн! — Лобызался?! — вдруг взвился Адриан. — Ну, может и нет, но тискал он её точно! Я бы даже сказала, лапал! — возмущённо ответила Хлоя. — А ты чего так переживаешь? — Просто удивился… — нервно ответил Адриан. Не будь он слишком зациклен на себе, мог бы спросить, почему она так переживает, но было как-то не до этого. — Что в ней такого, я не понимаю, — продолжала беситься Буржуа. — Он даже в таком состоянии не удержался от соблазна пообжиматься с ней! — Пообжиматься? — всё новые и новые подробности всплывали, будоража и без того ревнивое воображение. Сначала Клод, а теперь Лука. Что, чёрт возьми, творится?! — Именно — пообжиматься! Это самое точное слово, — смакуя мнимое предательство, продолжала нагнетать Хлоя, накручивая себя, и неосознанно попутно Агреста. Даже, если бы Хлоя понимала, что делает, она бы решила, что страдать лучше вместе, настолько унеслась её душа в любимые дебри драматизации. — Я спрошу её об этом, — вдруг прошипел Адриан. Алья вчера упрекала его в том, что он якобы целовал Кагами, в то время, когда сама Маринетт отжигает ещё хлеще. Блондинка хотела сказать ещё что-то, но Адриана уже и след простыл — он с новым энтузиазмом отправился на поиски Маринетт, которые так и не увенчались успехом. Девушка явилась только на урок. — Маринетт, ты что, вчера ходила к Луке? — его шёпот, пожалуй, прозвучал слишком возмущённо. Учительница ещё не зашла в класс и парень воспользовался этим, чтобы задать интересующий его вопрос. — Это не твоё дело, — так же тихо и возмущённо, но с долей удивления в голосе (откуда он узнал?), ответила Маринетт. — Может, хватит? — Ты что, следил за мной? Оставь меня в покое! — Маринетт хотела бы разозлиться на него ещё больше, но гнев внезапно куда-то пропал, уступая место какому-то странному вязкому чувству, названия которому она не знала. Чётко проступило осознание, что она НЕ разлюбила этого треклятого Агреста и что её радует такой интерес с его стороны. Это была катастрофа! Нужно было срочно брать себя в руки и ни в коем случае не дать слабину — ещё чуть-чуть и ей удастся избавиться от Адриана навсегда… От Адриана и от своих чувств к нему. — Я никогда не оставлю тебя в покое, — ответил он, и сердце гулко застучало в её груди. «Не сдаваться! Не сдаваться! Не сдаваться!» — как заклятие повторяла про себя Маринетт, уже не будучи уверенной, кого подбадривает — себя или Адриана. Она так и не сказала ничего вразумительного, и в итоге Адриан промучился целый урок. Он сразу же поставил себе цель, никуда её не отпускать, пока она не ответит на все вопросы. Как только прозвенел звонок, Адриан, резко придвинувшись к Маринетт, собирался было схватить её, чтобы она не вздумала ускользнуть, но девушка легко вывернулась. Дюпен-Чэн успела вскочить со своего места и даже выбежать в коридор — успех был недолог. Схваченная в стальные объятия и насильно утянутая в укромный уголок возле окна — она не успела даже пикнуть, дезориентированная и ошеломлённая — никогда не думала, что Адриан настолько сильный. — Что ещё тебе от меня нужно? — Маринетт надеялась, что хотя бы выглядит возмущённой. На самом же деле у неё внутри творилось что-то неимоверное — волнение смешивалось с какой-то непонятной тоской, сладостной истомой и радостью от того, что она, похоже, небезразлична ему? Девушка мотнула головой, словно пытаясь прогнать наваждение. — Что ты делала вчера у Луки? — он навис над ней, расположив свои руки по обе стороны от неё, отрезая тем самым все пути к отступлению. — Ты в своём уме? Лука — мой друг! Я обещала его навестить, что я, по-твоему, могла у него делать? Всё? Я ответила на твой вопрос? Адриан устыдился — его неконтролируемая ревность, чуть не довела его до белого каления, да ещё и Хлоя со своей способностью из всего сделать драму, подкинула дровишек в пылающий огонь. А ответ и правда был очевиден. — Ответила… — его взгляд скользнул по раскрасневшемуся лицу девушки, остановился на приоткрытых розовых губах, а затем опустился к взволнованно вздымающейся под простым чёрным гольфом груди. — Отпустишь? — тихо выдохнула Мари. — Не хочу… — еле ворочая языком, ответил ей Адриан, чувствуя себя одурманенным, он наклонился, чтобы её поцеловать. — Я так люблю тебя… — почти проскулил он, тут же получая ощутимый тычок под дых. — Лжец! — признание отрезвило Маринетт. Глупый Кот видит в ней только Леди. Пока он не знал, кто она — готов был отказаться от неё, она не вызывала в нём никаких чувств, только и думал о том, как бы отделаться, а теперь… Нет уж! Она ловко выскользнула у него из-под руки и тут же дала стрекача. Адриан закрыл пылающее лицо руками… Остаток дня Маринетт успешно блокировала все поползновения в её сторону, не догадываясь, что Адриан просто решил немного ослабить хватку, боясь усугубить положение…***
Дома Адриана ожидал очередной сюрприз — не успел он зайти, как встречающая его в холле Натали, сообщила, что Габриэль ждёт сына в своём кабинете, и желает срочно поговорить. Это было необычно и странно. — Здравствуй, папа, — поздоровался Агрест-младший, не понимая, чем вызвал такое внезапное внимание к себе со стороны родителя. — Здравствуй… Сразу к делу, — холодно молвил Габриэль, швыряя ему в лицо каким-то журналом. — Как ты объяснишь мне это? На развороте был запечатлён он… и Кагами, которая его целовала. Снимок был сделан так, что казалось — всё по обоюдному желанию. Адриан застонал, опускаясь на стул…