Ведомый

Вначале всё было хорошо. Даже очень. Сияющее кольцо из ощетинившихся мечами, бляхами и копьями солдат влетело в первую стоянку дикарей, словно сюрикен в воробья, дробя и проходя насквозь. Хан даже не успел ничего запомнить. Вот они, крадучись, бегут в направлении костра, секунда - и он видит серые тушки с горящими бирюзовым цветом глазами, еще секунда - на их морды опускаются мечи, рассекая их до кости и дальше; еще миг, и кто-то пинает костер, взметая искры до неба, и погружая поляну во мрак. И лишь свистящий шёпот Жемчуг, направляющий вперед. Мечник оказался раздосадован - зверенышей было всего пятеро, и он успел по ошибке лишь садануть мечом по раскрашенному щиту, который уже выпал из руки погибающего дикаря. Вперед, отыграться! Больше очков, выше счет! Следующая искорка в ночи, уже невмоготу красться, уже побежали на полной скорости. Не надо сдерживаться! В круг света Ван влетел вместе с Жемчуг, как два жнеца, кроша зверье направо и налево. Он - рыча от упоения и восторга, она - молча и сосредоточенно. Взмах - удар - хлюп, чвак, - свист - замах - удар... Солдаты окружают поляну и добивают пытающихся сбежать. Один из дикарей в панике машет ножом, рассекая шею лину с мечом-иглой. Секундное оцепенение, и горестный, напополам с победным, вой зверя захлебывается от ударов копий. - Они услышали. Перегруппироаться! - фэнка саданула костер ледяной глыбой, скорее для того, чтобы не видеть опьянённых лиц тех, с кем идет в бой. - Вперреед, покрошим гадов! За одного нашего, убъём десяточку их! - глухо рычит ванка, разминая кулачищи в уже мокрых кастетах, и ей вторит опьяневший Хан. Они несутся вперед. Прощай, строй, прощайте, тактика и план. Этой ночью правит смерть, и ей все равно, кто гибнет. Третий костер, большой, и два маленьких. И два больших, громадных серых камня, изрисованных красным. "Ритуальные? Плевать! Мы добрались! Уже почти на месте! Убивать!" С криками и воплями солдаты вылетели на поляну. Но их ждали. Эти твари даже словно были крупнее - или, может, так просто показалось шэну, впервые столкнувшемуся с врагом не удирающим, а вооруженным и серьёзным. Два длинных дротика просвистели слева и справа от головы Хана - один отбила миниатюрная шэнка кинжалом, второй нашел свою цель, попав в глаз рядовому солдату Ун. Дальше битва разделилась на несколько очагов - шэн и ванка наступают вместе, загоняя в костер сразу четырех врагов, упиваясь запахом палёной шерсти; два "валуна" внезапно ожили и развернулись, обращаясь пожирателями из детских страшилок - с первым схватился рослый ван с секирой, второму на спину насела фэнка, пытаясь попасть в затылок клинком; трое дикарей-шаманов, организовав стену из щитов, обрушили град огненных шаров на рядовых, начавших отступать в темноту; шэнка с кинжалом и мелкий звереныш, не уступая друг другу в ловкости, скользили вокруг костра, обмениваясь выпадами. Все закончилось быстро, пожалуй, даже слишком. Наверное, с жутким хрустом, донесшимся из поясницы вана, рухнувшего в следующее мгновение с переломанным хребтом. С хладнокровным рыком фэнка прошила мечом второму страшилищу голову насквозь, от затылка до носа. Солдаты в панике отступили в темноту, разрушив строй, за ними неслышно в темноту шагнули и шаманы. Вертлявый дикарь оставил шенку и скакнул туда же, на прощание плюнув дротиком в шею ванке, тут же осевшей на костер, и накрывшей своим телом сгоревших заживо. Оставшийся в живых пожиратель взревел, мгновенно сграбастав фэнку с загривка своего товарища, не дав ей высвободить меч. Буквально мгновения ассасинка и мечник, словно заворожённые, наблюдали за картиной, как хрупкая белая фигурка сжимается в беспощадных серых тисках, а к её голове приближается зубастая пасть... Они среагировали одновременно. Она подпрыгнула, зацепившись кинжалом в шею монстра, он - рубя мечом туда же. В этот момент для Вана смазалось всё, в один непрерывный, гудящий и напряженный звук, состоящий из шума крови в ушах, свиста ветра и стона Жемчуг. Два полумесяца вспыхнули, поймав отблески костра, и башка пожирателя, вращающая глазами, укатилась во тьму. Чудовище рухнуло, и всё затихло. Карусель безумия остановилась. Миниатюрная шэнка плакала, укрывшись мятного цвета локонами, уже забрызганными кровью. Рядом еще колотил в конвульсиях землю пожиратель с мечом в голове, неподалеку в костре с шипением лопались тела в костре. Фэнка пробормотала на своем мелодичном языке нечто, очень походящее на мат (а как было известно Хану, у хрупких воительниц он самый изощренный), выбираясь из захвата. Мечник отупело сел на труп уже затихшего монстра, сплюнув на землю чем-то неприятным и солоноватым на вкус. Кровь. Ван рывком встал и медленно, как лунатик, зашагал во тьму. "Энэс... такая красивая, мощная... так прекрасно танцевала... сгорела заживо из-за яда. Ли Сы, он отсылал деньги пятерым детям, и ему пропороли шею, как кролику... Гум, его смех разносился за два квартала, а его истории о Городе Духов я помню и сейчас... сломали, как спичку... что с остальными... они все там погибли, в темноте." Мечник почувствовал, как какая-то сила мягко обволокла его и потащила по воздуху, вниз, к журчащей воде... *** Жемчуг доползла до рукояти своего меча и вытащила его, за что тут же поплатилась дикой болью под ребрами. Перед глазами пошли круги, но фэнка села, опираясь на свое оружие. Тьма разорвалась, выпустив из себя обмякшего мечника, лепечущего и бормочущего бред, и асасинку, пытающуюся стереть выражение крайнего ужаса со своего лица. По её руке, кем-то прокушенной, начала стекать кровь. - Дура, дай мне помереть... Та грибная тварь бы меня сожрала, и дело с концом... ахаха, я тварь еще большая. Они... они погибли, а я... я язык себе прикусил, вот и все мои раны! Шэн расхохотался бы, не отвесь Жемчуг ему хорошей затрещины. Синка уселась баюкать свою руку, перевязывая лоскутом от униформы, а сам Хан обиженно насупился, пытаясь вспомнить и сказать что-нибудь колкое. - Итак, поле боя за нами, ужасной ценой. На этом плохие новости заканчиваются, начинаются очень плохие. До лагеря нам не добраться. Помощи ждать неоткуда. До рассвета далеко. Мы - двое раненых, и один рехнувшийся. Остается только одно. Мечница откинула кожаную кобуру на поясе, извлекая из нее нечто продолговатое и завернутое в бумагу. Хан наконец сфокусировал взгляд, пережив нынешнюю схватку уже раз в десятый внутри себя, и решив, что ему хватит. - Это... сигнальная ракета? И как она нам поможет? - Никак. Её мне дала Зон. Та, которая и на тебя пялилась. Сказала, что будет рада моей смерти, но легионы Ун придут. И отомстят жестоко, за нас всех. Хан обдумал эту мысль. Неплохо, но... его отвлек опять этот солоноватый привкус во рту. Кровь... при чем она тут? Взгляд случайно упал на тёмные ручейки, бегущие от побоища во тьму, во все стороны. - Она ведь одинаковая. У нас всех. - Хан шагнул в сторону, рассматривая поверженных пожирателей. Один из них дотянулся перед смертью до другого, касаясь пальцами его разметанных по земле волос. Жемчуг закатила глаза, отреагировав на это, как на очередной бред сумасшедшего. Ассасинка-шэнка взяла из её руки ракету, разрывая бумагу. "Оказывается, если всматриваться... узнаешь столько нового. " - мечник коснулся ожерелья на шее одного из пожирателей, отметив его сходство с ожерельем, валяющимся рядом с другим - "они так похожи. Может быть так, что они..." - Скорее всего, они были братьями. - Хан повернулся к полу-погасшему основному костру, стараясь игнорировать запах мяса - а те четверо... новичками, которые настолько оцепенели от страха, что отступили прямо в костер... но остались друг с другом до конца. Шэнка остановилась, слушая мечника. Жемчуг нахмурилась и выхватила ракету, трясущимися руками прилаживая к ней запал. - Плевать, кто они друг другу. Вычистим это гнездовье, и дело с концом. Если не мы, так легионы. *** Зон сидела на крыше Арены, вперив слегка светящиеся глаза в ночное небо. Ожидание, вопреки всяким мудрым фразочкам, никому не доставляет спокойствия и комфорта. Однако, линка ждала. Провокация должна была сработать, легионы должны уйти от столицы! *** - Они тоже не хотели умирать. Им тоже было страшно... - слова вырывались из Хана сами собой, когда он вырвал у командира ракету из рук - у них та же кровь, кровь! Стало тихо. Фэнка перевела дух. - Кончай эту патетическую клоунаду. Сам больше всех резал, и теперь кается. У тебя есть план? - Да. Идем дальше. *** Голубь тяжело плюхнулся рядом с линкой, сидящей в обнимку со своим ненавистным, но сейчас весьма своевременным и теплым хвостом. Руки машинально отвязали послание, и птица взмыла вверх. "План провален. Командир До прознал о контроле нами вождя костоглавов. Легионы не сдвинулись. Пора начинать, как есть, и довольствоваться Восточным континентом. Зон. Твоей вины нет. Забирай все чертежи и прибудь в Белые Горы. Восстание началось." Зон выдохнула и съела бумагу. Как ни странно, ей не завладела ярость от провала хитрости с Черным племенем и отвлечением войск Ун, вовсе нет. Только холодная решимость. Линка взяла разгон и полетела, устремившись к кузницам Небесного Города. "Я буду очень скоро... господин Гун Маём." *** Их было много. Их было слишком много. Но никто не стоял в свете костра. Кроме одного. Высокий, с седой шерстью и красными глазами, этот дикарь-шаман внимательно буравил взглядом наглеца, обнаженного по пояс, который вышел из темноты, таща на себе хрупкую среброглазую фенку, потерявшую сознание от боли, и держа шэнку под локоть. Соплеменники оживились, их бессчетные глаза замигали в ночи, из глоток уже начали раздаваться первые курлыкающие звуки, как шаман стукнул своим жезлом по земле, и воцарилась тишина. Стоящий напротив человек, насквозь пропахший кровью родичей, опустил девушек на землю и шагнул вперед. *** - Зачем. Крр-ты. Пркрришёл? - неожиданно для Хана проскрипел-прокурлыкал шаман, кончиком посоха остановив на расстоянии человека - где. кррл-твой. меч? - Я его больше не достану. Ради себя - никогда. Хватит, наигрался. - отрешенно проговорил Хан, смотря в красные глаза, и видя не монстра, а измученного смертями своих близких старика. - Ты. Пкррлросто. Боишься. Всех. - Нет. Шаман издал пронзительный визг, и сотни светящихся глаз исчезли, зашуршав во тьме. - И всё равно - нет. Шаман, казалось бы, улыбнулся. Но секунда - и из его посоха вырвались гнило-пурпурного цвета щупальца энергии, обхватившие обомлевшую ассасинку, и начавшие поднимать ее над землей. Хан обомлел - её кожа вдруг стала пучиться в нескольких местах, шэнка издала жуткий крик, сверкнув увеличивающимися зубами... - А теперрль? Она. Станет. Нашей. И поубивает вас, очень многокррррл! Хан по инерции заслонил шэнку, схватившись руками за посох. Свечение погасло, и мечник от души заехал шаману прямо в глаз. *** Жемчуг очнулась от того, что на нее вспрыгнул один из племени Копья. Она его узнала сразу - тот мелкий, что подстрелил ванку. Но сейчас он что-то деловито сообщал седому шаману, на которого насел Хан, раздающий пинки и тумаки. Курлыканье и подпрыгивание были настолько отчаянны, что оба борющихся замерли. - Ваши. Убивают. Друг. Дкррлруга. Ваша. Стррлана. В огне. Хан поднялся на ноги и разжал кулаки. В каждом из них было зажато по шарику из ожерелий павших пожирателей, которые он не замедлил бросить к ногам шамана. Тот ошарашенно подскочил, глядя одним глазом то на них, то на шэна. - Они братья, верно? - седой вождь удрученно кивнул, и маленький дикаренок согласно взвыл. Ван скрипнул зубами. - Я буду говорить четко, ясно, но всего один раз - дождавшись кивка, он продолжил - я понимаю, что того, что произошло, уже не исправить. Погибло много как ваших, так и наших. Не знаю, имею ли я право, но... я прошу. Девочку - излечи, она не убила ни одного из ваших за все время. А Жем... поверьте, то, что сейчас происходит в мире, и в частности, с её военной операцией - уже персональный ад. Ван задумался, выбирая наказание себе. Он чувствовал, что вскроет себе брюхо, если попробует после этого жить нормальной жизнью. Но и погибать зря... - И раз ты шаман, отправь меня в самое пекло того огня, в котором горит моя страна. А уж что со мной случится, ты и сам увидишь в гаданиях. Поверь, я буду искать смерть. Седой дикарь ткнул посохом в костер, взметнув искры, и вглядываясь в их танец. Фэнка подползла к всхлипывающей шэнке, сияющей бирюзовыми глазами в темноте и положила её голову на колени, успокаивая и гладя. - Тррухлярвый. Леррлс. Знаешь. Где? - Вроде как. - угрюмо кивнул Ван, начав сотворять вокруг себя гексаграммы. "Пройду через пламя. И, может быть, успею хоть перед смертью искупить часть вины." - Хан. На секунду взгляды фэнки и шэна скрестились. Но руки сами продолжали впечатывать гексаграммы в землю. Ван понял, что если он прервется, то больше у него не хватит духу. - А ты ничего. Я поправлюсь и вытащу тебя оттуда. - Сама выживи, для начала. Последнее, что почувствовал бывший платиновый боец Арены - как ему на плечо вспрыгнул ававакающий комок серой шерсти, весело махающий шаману лапой. А дальше - лишь зеленые потоки неведомой энергии, могучие, и необоримые. Но сейчас они расступались. Он летел. Точно зная, куда, зачем, и почему. И ему было бы крайне неприятно приземлиться в гуще битвы прямо на задницу. Поэтому... придется брать все в свои руки.