Абуломания, давшая уверенность

      Аккуратно зайдя в пустую палату, где лежал спящий Бэкхен, Чанель, а отныне доктор Пак Чанель, бесшумно прикрыл за собой дверь, боясь разбудить милого щеночка. Сев на услужливо поставленный кем-то у кровати Бена стул, он положил на колени поднос и осторожно потряс за плечо сопящего паренька. Тот неохотно разлепил глаза и сквозь сон посмотрел на него. Потом на лице промелькнуло удивление, и он протер глаза кулачками. Чанель молча улыбался, глядя на заспанную мордочку, а Бен, поняв, что это наяву, спросил хриплым со сна голосом: - Чанни?       Это обращение заставило биться сердце Чанеля быстрее, но он пришел в себя и ответил: - Да, я. - А что ты тут делаешь? Я вчера испугался, что тебя уволили. Видел, как ты уходил из больницы уже днем.       Подобное внимание польстило Паку, но он отгонил эти мысли и сказал, указав на бейджик: - С сегодняшнего дня я - твой врач. Но ты можешь продолжать называть меня Чанни, - что ни говори, а такое обращение грело его душу. - А для меня ты будешь Бэкхенни или Бэкки. Можно? - Д-да, - покраснев, ответил Бен, но тут его взгляд упал на полный еды поднос, и он стремительно побледнел.       Чанель заметил это и тут же успокоил: - Сегодня ты просто поешь и расскажешь мне о себе, окей?       Бен слабо кивнул, но глаза поднять не решился.       Несколько дней Чанель приходил во время обеда в палату Бэкхена и узнавал о нем все больше информации. Его пациент был открыт для общения, веселый, с красивым смехом, который очень любил слушать Пак. Но пришла пора приниматься непосредственно за лечение, и потому на пятый день Чанни снова принес поднос со множеством еды на нем. Бэкхен как всегда ждал его, с улыбкой встречая врача в дверях.       Доктор улыбнулся в ответ, но Бен заметил некую напряженность в его непривычно прямой спине и нервной улыбке. Сев на больничную койку паренька, врач глубоко вздохнул, и выдохнул, и поставил поднос тому на одеяло, затем мягко начал: - Бэкхенни, сейчас ты будешь подробно описывать свои чувства при выборе еды. Я знаю, что это сложно, но постарайся. Ты можешь проговаривать вслух свои мысли. Идет?       Бен смотрел на него, а его глаза наполнялись слезами. - Тише, тише, Бэкки. Я всего лишь хочу знать, что ты думаешь, когда приходится выбирать. Ты сделаешь это?       Бэкхен медленно и неуверенно кивнул и перевел глаза на еду, моментально закусывая нижнюю губу. Хрупкие и тонкие пальчики судорожно вцепились в простыню, но Чанель ласково накрыл их своими, отчего Бен вздрогнул, но не убрал руки. Дрожащим голосом он начал высказывать вслух свои мысли, а Чанни внимательно слушал, никуда не записывая, за что Бэк был ему благодарен. - Я вижу перед собой первое, два вида второго, разные десерты и несколько напитков. Мама с папой говорили, что следует питаться правильно, поэтому сначала я смотрю на первое. Это суп, он... - тут Бэкхен достал одну руку из-под лапищи Чанеля и прикоснулся к тарелке, в тот же миг одергивая ее, - горячий. Я не знаю, брать или нет. Если буду есть, то обожгу рот и язык, а возможно, даже пищевод и внутренние органы. Если не возьму, то родители будут сердиться. Но их здесь нет, потому... - он перевел испуганный взгляд на Чанеля, - я не буду его брать?       Чан лишь кивнул головой, словно одобряя, и убрал тарелку супа с подноса. Бену стало легче, и он посмотрел на второе, но его глаза упорно возвращались к десерту, на что Пак усмехнулся. - Говори про десерт, - разрешил он. - Десерт... Здесь мороженое, торт и конфеты. Из-за мороженого может заболеть горло, и начнется простуда или ангина; торт застрянет в горле, если я откушу большой кусок, конфеты... - он взял их в руки и внимательно осмотрел, - грильяж и с дробленым орехом. Дробленый орех поцарапает слизистую рта, грильяж - разрушение эмали, так как твердые. Еще есть леденцы, они царапают язык и небо, отчего потом невозможно есть. А вообще, конфеты очень вредные, и если я не почищу достаточно хорошо вечером зубы, то возможно развитие кариеса. Поэтому их я тоже не буду.       Чанель молча убрал все, и остались только вторые блюда и напитки. - С напитков... Здесь ледяная вода, от которой заболит горло, сладкий сок - это кариес, и кофе - это физическая зависимость, вред для нервной системы, сердца, психического здоровья, он вымывает важные микроэлементы из организма и увеличивает нагрузку на тело, - последнее Бен протараторил без запинки, будто заучил.       Чанель в шоке смотрел на него. - Я не буду напитков, - ответил на его молчаливый вопрос Бэкхен.       Чан резко встал, напугав парня, и отрывисто сказал: - Я все понял, до завтра. Оставляю тебе первое, второе, торт и воду. Она, кстати, не ледяная, - и вышел из палаты, унося остальное.       Бен грустно улыбнулся, глядя ему вслед. - Ну как успехи, Чан? - спросил Лэй, которому порядком надоело мельтешение перед столом Чанеля в белом халате и его длинных ног. - Он просто отказался от всего! - в ярости прорычал Чанель, не останавливаясь ни на секунду. - Он даже не выбирал, а просто перечислил недостатки каждого продукта и сказал, что не будет есть! Но я заставлю его! - и он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью и оставляя за собой недоумевающего Лэя. - Ему можно на прогулку в город? - спросил Чанель, на мгновение вернувшись обратно. - Да, сейчас выпишу пропуск, - Чжан и не собирался спорить, так как знал упрямство друга. - Спасибо, Син-Син, я в долгу у тебя! - Бэкхенни, вставай! Ну же! Я только ушел, а ты опять спишь! Даже не поел, - возмущался Чан, оглядывая стол и одновременно тормоша кокон из одеяла, в котором определенно пряталось тело Бэка. - Чанни, куда ты меня одеваешь? - спросил Бэк, уже выпутавшись из одеяла и послушно натягивая протянутую одежду. - Мы идем гулять, - безаппеляционно ответил врач, который был уже без халата и одет повседневно: свитер в полоску и темные зауженные брюки. Бэкхен же оделся в футболку и светлые джинсы, радуясь, что его самого не заставили выбирать наряд. - Чанель, но мне страшно, - вцепился он вдруг в руку доктора у самого входа, затравленно глядя на внешний шумный мир. - Там микробы, но это не так важно. А вообще, я одет легко, могу заболеть и умереть, ведь у меня ослабленный иммунитет. Еще там люди, с которыми надо говорить, а я не знаю, о чем. Вдруг скажу не то? Да и мало ли что может случиться, пока мы гуляем? Кирпич с крыши упадет, поскользнусь на ступеньках и разможу голову, покусает бешеная собака, собъет машина или даже велосипед, внезапный дождь - а мы взяли зонт? - ребенок подойдет... - А что с ребенком-то не так? - удивился Пак. - С ними же играть нужно, улыбаться, мало ли что. А я не могу, я боюсь.       Чанель на эти слова лишь прижал его крепче к себе, обхватив за талию, и ответил: - На то есть я, - и подмигнул.       Бэкхен удивленно хлопал ресницами.       Они пришли в парк аттракционов, где Чанель еще на входе спросил у Бэка, куда они пойдут, на что тот отрицательно мотнул головой и заявил, что везде опасно. Чанни устало воззвел глаза к небу и купил билеты на "Американские горки", катапульту и множество других, не забыв и про колесо обозрения.       После третьего по счету аттракциона у Бена пропал голос от постоянных криков, и они с Чанелем решили отдохнуть. Врач подвел парня к магазинчику сладостей и попросил выбрать что-либо. Но, увидев его дрожь, быстро купил мороженое и увел оттуда Бэка.       Они развлекались в парке до наступления темноты, полюбовались видами иллюминированных аттракционов и сфотографировались на их фоне.       Когда Чанель решил наконец включить заблаговременно выключенный телефон (чтобы ему никто не мешал) он понял, что крупно попал: больница была уже закрыта, и Бен не сможет туда попасть. Пятьдесят пропущенных звонков и одно смс от Лэя подтвердили его опасения, и он немедля открыл сообщение.       Друг писал, когда больница закрывалась, и орал на беззалаберность Чанеля, угрожая, что если Бэкхену будет причинен какой-то вред, то "безмозглая шпала с торчащими ушами" может больше не появляться в поле зрения лучшего друга. Следом шло предложение, которое заставило замереть сердце неуклюжего гиганта: Исин приказывал взять Бена к себе на ночь в квартиру и утром привезти в больницу.       Покосившись на счастливого Бэкки, жующего сахарную вату, Чанель задумался, как бы ему это сказать. Однако Бен уже и сам заподозрил что-то и подошел к молодому врачу, схватив его за руку: - Чан, я, кажется, сегодня у тебя ночую, да? Время уже позднее, и меня не пустят в больницу. Все, что мог сделать парень - кивнуть на это и повести в сторону выхода, попутно заказывая такси. Очутившись в доме Чанеля, Бен Бэкхен долго не мог закрыть раскрытый от восхищения рот. Ему здесь нравилось абсолютно все, но больше всего - уютная кухонька, выполненная в теплой гамме бежевого и шоколадного цветов. Расстелив постель Бэку на собственной кровати, Пак улегся рядом, на полу, так как квартира была однокомнатной, пусть и большой. Не зная, о чем можно поговорить, они наслаждались уютной тишиной, пока не послышался неясный шорох и маленькая тень не спустилась с кровати на пол к засыпающему Чану. - Бэкки? - Можно, я с тобой посплю? Мне одиноко там одному... Чанель молчал и молился темноте, благодаря за не видимые в ней алеющие уши, не зная, что тем же самым занимается и его пациент. Он молча пододвинулся, давая больше места пришедшему, и вздрогнул, когда Бен свернулся у его бока в клубочек и моментально заснул. Чан умилился этой картинке, а Бэк теперь прочно закрепился в памяти как милый щеночек. - Бэкки, ты меня слышишь? - Ммм, - глухо пробормотал тот, стягивая одеяло с хозяина и закутываясь в кокон, кажется, даже не просыпаясь. - Неважно, где ты и какой выбор не можешь сделать. Если есть рядом я, можешь не беспокоиться. Зачем ты думал о холоде, когда знал, что у меня есть свитер? Я бы не раздумывая отдал его тебе, увидя мурашки. Если бы ты поскользнулся, я бы подхватил, не давая упасть. Машина, велосипед - не важно, я бы встал перед тобой, защищая. А дети... я люблю детей, - он тихо засмеялся, - Син-Син вечно говорит, что я сам как ребенок. С людьми общаться легко, у тебя это получится, ведь ты такой солнечный и открытый всему миру, притягиваешь внимание своим внутренним светом, который виден у тебя в улыбке и глазах, когда ты счастлив. А уж с едой совсем смешно, я - отличный, но ленивый повар, и отныне обязуюсь готовить для тебя, чтобы ты не сомневался в полезности потребляемой пищи, - он замолк. - Ты спишь? Ответом ему послужило тихое сопение, прерываемое звуком, похожим на щенячий скулеж, перед тем, как они заснут. Улыбка Чана была видна, наверное, в другом доме, но смех не потревожил даже рядом лежащего Бэкки. *Спустя полгода* - Бэкки, привет! - в палату заглянул теперь один из лучших друзей Бэка, Лэй. - Исин-а, рад видеть тебя, только говори потише, - попросил Бэкхен, чьи пальчики запутались в темных кудряшках спящего Чанеля (он недавно перекрасился, убрав тот вишневый оттенок волос). - Да-да, разумеется, - тепло улыбнулся Лэй, показывая ямочки на щечках и заходя в палату. - В общем, хочу обрадовать: тебя выписывают.       В глазах Бена отразилась буря эмоций, но он не пошевелился, боясь разбудить своего уставшего за ночную смену парня. - Чанни будет очень рад, - засиял он. - Но пока не говори ему, пусть будет сюрпризом.       Низкий голос Чанеля заполнил помещение, напугав присутствующих: - Я как бы твой лечащий врач, Бэкки, какой это для меня сюрприз, - и он поднялся, потянувшись. - Во сколько выписка? - В три дня, - ответил Лэй, заглядывая в лежащие перед ним бумаги. - И, Чан, пожалуйста, не демонстрируйте так открыто свою любовь при выписке. Мне еще служебных романов не хватало, и так пересуды ходят, - и укоризненно взглянул на парня, который гаденько так улыбался. - Ты чего, витамин счастья? - Да ничего, - протянул Чанель и поглядел на Бэка: - Помнишь, Бэкки, мы с тобой однажды вечером, гуляя по больнице, ну совершенно случайно увидели в кабинете секретаря кое-что очень интересное...       Исин молнией метнулся к нему, зажимая рот напуганного внезапной атакой Чана, и прошипел на ухо: - Только попробуй кому рассказать, убью!       Чанель покорно покивал головой и отнял руки Исина от своего лица, отходя в сторону. Бэкхен лишь наблюдал за ними со стороны и тихо смеялся в кулачок, но, заметив предостерегающий взгляд Син-Сина, изобразил пантониму, известную всем: рот на замочек, ключик в карманчик, пиджак в речку.       Лэй еще раз грозно осмотрел их и ушел, плотно закрывая за собой дверь, давая свободу действий двум голубкам.       В три часа двадцать минут, счастливые, они вышли из больницы и направились к машине, где Бэкки неожиданно повернулся к Чану и спросил: - Чанни, ты же сдержишь свои слова?       Парень удивленно посмотрел и сказал: - Какие? - Ты мне обещал и постайся это выполнить потому что, пусть вы и говорите, будто я полностью здоров, меня иногда охватывает паника, - глядя вдаль, сообщил Бен Бэкхен. - Так вот, "неважно, где ты и какой выбор не можешь сделать. Если есть рядом я, можешь не беспокоиться...".       Чанель с удивлением посмотрел на Бэкхена, но тут же его лицо осветила счастливая улыбка, и он сказал: - Да, все верно.