Шрамы над бровью и небо над головой

— Наитупейшая затея, Белл, наитупейшая. А ты даже не пьяна, у тебя нет оправдания. Кол не затыкается всю дорогу, все говорит и говорит. Он рассуждает о ее глупости, о провальности её, как кажется Кирстен, гениальной идеи, кричит на нее, ругает, затем резко призывает к здравому смыслу и внезапно срывается, прежде чем совершенно неожиданно просит прощения за это, снова орет. И так всю дорогу. Кирстен включает музыку громко, игнорируя возгласы Майклсона, смотрит в зеркало, изучая новый шрам, качает головой, почему-то, замечая в этом иронию, облизывает губы и сжимает руль руками. Она волнуется. Её сердце бьётся быстрее, чем когда-либо в ее жизни. Она не тряслась так даже во время репетиционного ужина своей свадьбы. Настоящую свадьбу она не застала, к тому времени ее жених уже сослал ее в психушку. Когда она покидает свою машину, на улице уже темно, но темнота не пугает ее. Кай Паркер встречает ее в приятном расположении духа, она понимает это хотя бы потому, что он не убивает ее сразу, как только она входит в комнату, в которой он сидит в кресле, почти также вальяжно как Кол. Его ноги на журнальном столике, а на лице улыбка, которая скрывает нечто большее, чем она может себе представить. Кирстен трясется от страха, сжимает руки в кулаки, чтобы не выдать себя, но Кол, нашептывающий ей назойливые напоминания о том, какое чудовище перед ней, не позволяет ей расслабиться. — Зря ты пришла, — хмыкает он. — Он вырезал собственную семью, думаешь тебя пожалеет. Замолчи, хочет прокричать она, но не может. Ей кажется важным скрывать от Паркера свое безумие. — И чего ты хочешь? — спрашивает у нее Кай, ухмыляется и взглядом предлагает занять соседнее кресло. — Не хватило того, что было несколько дней назад? Хочешь повторить? Кирстен вскидывает бровь, садится на самый краешек кресла, размышляя, что именно подразумевает Паркер — его попытку отобрать ее магию или то, что этому предшествовало. Щеки покрываются румянцем, она бы повторила и первое и второе. Она откашливается. — Я хочу, чтобы ты забрал мою магию, — прямо говорит она. В ее голосе ни грамма уверенности, только страх и смятение. — Ну вот, сейчас он тебя пришьет, — ухмыляется Кол, когда Кай подаётся вперёд. Кирстен качает головой, с трудом игнорируя его. — Серьезно? — ухмыляется он. — И с чего бы это? Он встает, принимаясь расхаживать по комнате. — Просто, мне это не нужно, — говорит Кирстен в ответ, ломая руки. — Понимаешь, это только вредит мне. Магия лишила меня всего, что у меня когда-либо было. Она хмурится, не понимая, с каких пор ее пробило на откровения. Ей становится душно, и ком застревает в горле. — Забери это у меня. Кай ухмыляется. — А твои друзья знают о том, где ты сейчас? — спрашивает он. — Друзья? О чем ты, парень? Я ее единственный друг, — насмешливо говорит Кол. Кирстен мрачнеет на глазах. Все так. Кажется, Кол Майклсон на самом деле ее единственный друг. Даже ее собственный внутренний голос проговаривает эти слова с насмешкой. После того, как полгорода узнало о том, что Кирстен спала с Паркером, она становится персоной нон-грата для всех, кто когда-то хоть притворялся дружелюбным. Она больше не нужна никому. Её все ненавидят. Кирстен качает головой, когда соображает, что ответ Кола он не слышал. Кай вздыхает. — И какие же минусы в твоих способностях? — хитро спрашивает он, протягивая ей стакан виски. Выглядит он так, будто она предлагает ему какой-то особо дорогой товар, а Кирстен вон из кожи лезет, чтобы не показать своего волнения. — Минусы? — притворяясь непонимающей, интересуется она. Кол прищуривается и хмыкает, привлекая ее внимание. — Он что-то знает, — уверенно заявляет он. Кирстен сглатывает ком в горле и смотрит на Паркера напуганно. — Ну например, назойливый первородный, который преследует тебя всюду, — схватив ее за шею, Кай поднимает Кирстен с кресла резким рывком, заглядывая в глаза. Он рассержен и едва держит себя в руках, и Кирстен думается, что лучше бы она послушала Кола и не лезла к Паркеру со своими тупыми просьбами. — Эй! — восклицает Майклсон, поднимаясь на ноги, но он ничего не может сделать, разве что прожигать взглядом спину Паркера. — Что? — восклицает Кирстен, продолжая гнуть свою линию — притворяться непонимающей, глупой, наивной. Она ловит обеспокоенный взгляд Кола, который качает головой. — Прекрати дурить его, он знает обо мне, — предупреждает он. — Не зли его, он убьет тебя. Кирстен качает головой и возвращается взглядом к Паркеру, который по-прежнему зол и по-прежнему хочет ее задушить. — Он исчез, — кричит Кирстен, когда пальцы Кая сжимаются на ее шее. — Клянусь. Вчера, после того, как ты попытался выкачать из меня мою магию. А что? Она вовсе не дурит его, ведь говорит чистую правду, разве что умалчивает о том, что Кол вернулся через сутки. Кай ухмыляется в ответ. — Посмотрим, — говорит он, и Кирстен чувствует как ее шею пронзает боль, словно ее ударили током. А через несколько секунд, когда это заканчивается, Кай поворачивается в ту сторону, где стоял Кол и вновь поворачивается к ней. — Лживая сучка. Он бросает её на пол, позволяя потратить несколько секунд на то, чтобы она откашлялась, потирая шею, громко дыша и глядя на него снизу вверх слезящимися глазами. — Ты видишь его, — сокрушенно шепчет она. Кол был прав, он убьет ее и глазом не моргнет. — А ты как думала? — Кай делает шаг в ее сторону, кажется готовый попрощаться с ней навсегда, но резко останавливается, ухмыляется и разводит руки в стороны. — Серьезно? — говорит он, но обращается он вовсе не к Кирстен. Он говорит с Колом. — Думаешь, это звучит убедительно? — высокомерно проговаривает он, и Кирстен только сейчас понимает, как, наверное, глупо она выглядит, когда толкует с кем-то потусторонним, невидимым обычным людям. — Правда? Кирстен хмурится, размышляя о чем же могут говорить Кол и Кай, продолжая лежать на полу, боясь даже вздохнуть. Проходит больше минуты, прежде чем Кай возвращается к ней взглядом, приподнимает бровь снисходительно, пожимает плечами и качает головой. — Можешь возвращаться, — говорит он. — Как только избавишься от него.