Султан Искендер

Кесем находится во тьме. Ей тихо и спокойно, в голове не блуждает никаких мыслей. Время от времени ее бросает в жар, и темнота вокруг становится пугающей. Она слышит иногда чьи-то слова, но не понимает их. Кажется, что если прислушаться, то их можно легко разобрать. Но у Кесем нет на это ни сил, ни желания. И она плавает в этой благословенной темноте, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, ничего не боясь. Кесем наконец нашла покой, которого у нее никогда не было. Иногда ее будто насильно что-то выпихивает из тьмы. Яркие, но непонятные ощущения вспыхивают и тут же гаснут. Кто-то целует ее руку и зовет по имени. Кесем не узнает этот голос, но точно знает, что это не Ахмед. Этот факт почему-то не вызывает у нее никакого сожаления. Какая вообще разница, что вокруг происходит, если сама она не здесь, а где-то далеко покачивается на восхитительно темных волнах? Где-то с краю этого темного океана что-то шевелится. Оно шепчет, что она оставила что-то важное там, вне этого океана. Но Кесем не помнит, что. Да и Кесем ли она? Она — Анастасия. Что может быть важнее этого покоя? Разве не все люди этого хотят — жить спокойно? Кесем вязнет в этом океане все глубже и глубже. Волны уже закрывают ее с головой. — Валиде!!! — громкий крик прорезает черную гладь, волны мгновенно выбрасывают Кесем на поверхность. Ее грудь раздирает громкий кашель. Тонкие руки тянутся к горлу, пытаясь облегчить муки. Кесем больше не в этой благословенной тьме. Она вне ее, она снова вернулась и все вспомнила. У нее есть дети, есть Искандер, ей надо быть здесь. — Матушка очнулась! Зовите лекарей! — раздается громкий крик. Кесем узнает сына по голосу. Мурад. Что он здесь делает? Неужели все получилось, и Айше возвела его на трон? Кесем пытается открыть глаза. Но сил на это не хватает. В покои кто-то вбегает, ей что-то вливают в рот, гладят по спине и слегка переворачивают, помогая прокашляться. Она проваливается в бессознательное состояние. Но черного океана там уже нет. В следующий раз она просыпается не рывком, а постепенно выныривает из полусна. Звуки и запахи становятся все отчетливей и яснее. Кесем слышит голоса детей, которые тихо переговариваются между собой. Чей-то мужской голос прерывает их и просит быть потише. Если Мурад на троне, то кто мужчина в покоях, смеющий указывать ему? Кесем не понимает. Мысли с трудом крутятся в уставшей голове. — Кесем, ты слышишь меня? — мужской голос звучит совсем рядом, и кто-то целует ее руку. Искандер. Это голос Искандера. Ее дети и Искандер — в одном помещении. Что-то пошло не так. Кесем открывает глаза. Первое, что она видит, это дети. Мурад и Айше сидят прямо на ее кровати, Ханзаде, Фатьма и Геверхан тут же вскакивают с дивана, а Касым и младшие близнецы начинают вырываться из рук нянек. — Кесем, все хорошо, — она поднимает взгляд и видит Искандера, стоящего рядом с кроватью. Его рука лежит на плече Мурада, слегка сжимая его. — Как себя чувствуешь? — Не трогай его, убери руки, — хрипит Кесем, смотря полубезумно и испуганно. Искандера не должно быть рядом с ее детьми, он — угроза. Неужели теперь он будет использовать против нее детей? Она не смогла их спасти, подставила под удар, и теперь они отправятся вслед за Мехмедом и Османом. Кесем не может этого допустить, она помнит эту боль и не хочет пережить ее снова. — Валиде, в чем дело? Повелитель не сделал нам ничего плохого, он заботится о нас, — непонимающе говорит Мурад, переводя взгляд с матери на Искандера. — С нами все хорошо. Как вы себя чувствуете? Ее храбрый шехзаде либо лжёт и пытается храбриться, либо еще ничего не понял. После проваленного восстания он обязательно отомстит ей. Детей нужно защитить, спрятать, увезти, куда угодно, лишь бы Искандер не добрался до них. Остальные дети окружают кровать Кесем. Искандер отходит в сторону, наблюдая за воссоединением семьи. Все-таки тут он пока чужой. Кесем обнимает повзрослевших изменившихся детей и плачет. Горло сводит, и она не может вымолвить ни слова. Она плачет и обнимает их, молясь, чтобы на их шеях не затянулась шелковая удавка. Что если он отдаст приказ прямо сейчас, дав ей увидеться с ними, подразнив материнское сердце? Ее плач беззвучен, дети чувствуют настроение родительницы и самые младшие тоже начинают всхлипывать. Искандер взмахом руки подзывает служанок, и те уводят шехзаде и султанш. Никто не соблюдает церемониал, и не целует руки, и не кланяется матери кроме самых старших. Айше и Мурад уходят последними. Кесем смотрит им вслед, пытается закричать и остановить, но голос не слушается. Двери за ними закрываются, и Искандер подходит и садится на кровать. — Попей, тебе станет легче, — он, придерживая Кесем, помогает ей выпить отвар. Султанша кашляет, и голос постепенно к ней возвращается. — Искандер, пожалуйста, не делай этого, — в тихом голосе звенят слезы, Кесем загнана в угол и не понимает, что делать. — Пожалуйста, умоляю. — Что не нужно делать, Кесем? Ты не в себе, тебе лучше поспать, — Искандер пытается ее уложить, но Кесем неожиданно подскакивает с кровати. Падишах мгновенно подхватывает ее под руки. Они стоят напротив друг друга. Искандер крепко держит ее за тонкие руки, не позволяя упасть. Кесем плачет, не поднимая взгляд. В больной голове ни единого плана, а нужно что-то предпринять уже сейчас. Жизни ее детей в опасности, нет ничего важнее этого. Сейчас в первый раз в жизни Кесем отчетливо понимает, что она проиграла. Окончательно и бесповоротно. Раньше у нее оставалась хоть капля надежды, хоть какие-то возможности переломить ход игры. Теперь у нее не было ничего. Только усталость, болезнь и Искандер, до боли сжимающий ее руки. — Кесем, ляг в кровать, я позову лекарей, — мягко просит он. — Искандер, я умоляю тебя. Я признаю поражение и приму любое твое наказание, — она, плача, опускается на колени. Непобедимая Кесем признает свое поражение и смиренно склоняет голову. — Пожалуйста, сохрани жизнь моим детям, — Кесем глотает слезы и смотрит в пол. Она заранее знает ответ и осознает тщетность своей попытки, но все равно стоит перед ним на коленях, прося о милости. Ее руки сжимают подол ночнушки, ногти впиваются в кожу до крови. Кесем проиграла. Она сдается на милость победителя, понимая, что милости не будет. Сердце внутри рвётся на части в очередной раз, перед глазами возникают маленькие черные гробы. Кесем знает, что вслед за ними и она выпьет яд. — Прошу Вас, Повелитель, — Кесем тянется худыми руками к подолу кафтана, чтобы поцеловать. Искандер выдергивает его из ее рук. Это было предсказуемо, ее просьба отклонена. — Пожалуйста. — Кесем, — он поднимает ее на ноги и заставляет посмотреть ему в глаза. — Я не казню твоих детей. Никогда. Я признал их перед народом и пообещал охранять как своих собственных. — Ты лжёшь, ты бы не сделал этого. Ты столько их искал, чтобы казнить, и теперь они наконец-то в твоих руках, — она хрипит, кашляет, но продолжает говорить сквозь слезы. Искандер подхватывает ее на руки и выносит на террасу. Усаживает на тахту и укутывает пледом. — Пожалуйста, послушай меня, Кесем, и не перебивай, — он садится на тахту рядом, смотрит на небо и говорит чрезвычайно серьезно. — Я знаю все то, что ты сделала. И я прощаю тебе это, потому что люблю тебя, — Искандер внимательно смотрит на Кесем, пытаясь понять, верит ли она ему. — И я надеюсь, что со временем ты сможешь также. Потому что ты теперь моя законная жена перед Аллахом, Кесем. — Искандер, как я могу тебе доверять? — шепчет Кесем, кутаясь в плед и вытирая глаза его краем. — Так же, как и я тебе, — он тянется к Кесем и целует ее в лоб. Затем достает откуда-то бумагу. — Это свидетельство о нашем никахе, совершенном по всем правилам. Ты моя жена, Кесем. И я надеюсь, ты сможешь править вместе со мной.