Султан Искендер

— Бекир-ага, Бекир-ага! — Мелике подбежала к стражнику. — На, держи, — Мелике сунула ему в руки увесистый кошель с золотыми. — Что тебе надо, Хатун? — Отправь письмо, и срочно! — Мелике показала Бекиру-аге маленький свиток. — Кому же? — спросил ага, пряча кошель с деньгами. — Шехзаде Искендеру. ****** — Отец, отец! — Мехмет забежал в покои старого муфтия. — Кесем Султан хочет, чтобы совет принял решение о никахе Шехзаде Искендера и… — Мехмет вдруг замолчал. Айше станет Хасеки Султан, и их отношения не смогут продолжаться, но он обещал, и сделает все для этого никаха, как бы ни болело его сердце. — И Айше Султан, — наконец нашел в себе силы договорить юноша. — Кесем Султан лично приказала тебе это? — спросил старый муфтий, подозрительно прищурившись. — Приказ передала Айше Султан. — Что ты делал в Эски-сарае? — Меня позвала Айше Султан. — Вы встречались наедине? — что ответить на этот вопрос дотошного отца Мехмет не знал. Наверно, лучше правду? — Да. — И часто вы встречаетесь наедине? — Не-ет, — выдавил Мехмет. Он чувствовал, что добром этот диалог не кончится. — Говори правду! — проорал старый муфтий, подходя ближе к сыну. — Д-д-да… — выдавил Мехмет, заикаясь. — Что между вами? — Всмысле? — Мехмет пытался правдоподобно изобразить удивление, но у него вышла лишь жалкая гримаса. — Правду, Мехмет, правду говори. — Я… я люблю её, а она меня. — Что-о? — взревел муфтий. — За это наказанье — казнь! Казнь! Казнить могут за одно слово, которое не угодило Султанше, за одни взгляд! А ты… Безумец! Безумец! Как ты мог? — Сейчас на троне Султан Мустафа, завтра взойдет на трон Шехзаде Искендер, какое им дело до Айше Султан? — Если Айше Султан станет Хасеки Султан, то тебя казнит Султан Искендер! — Он не узнает! — Я, я, я знаю! — заорал муфтий. — Как я могу учить людей справедливости, если не могу поступить справедливо по отношению к собственному сыну? — Отец… — с ужасом вымолвил Мехмет. Старый муфтий кинулся к сыну и начал душить его. — Нет… Нет! — хрипел юноша, вцепившись в руки отца. Он тщетно пытался отодрать их от своей шеи. — Селим, тебе пора на… — в покои вошла Пеки Хатун, мать Мехмета и жена старого муфтия, и замерла на пороге. — Что ты делаешь, Селим? Отпусти его, он твой единственный сын! Отпусти! — Молчи, женщина! — заорал муфтий, сдавливая горло сына. Пеки Хатун повисла на руках Селима-эфенди. — Селим, не надо! Нет! — От-те-ец… — из последних сил хрипел юноша, сильнее вцепляясь в ладони отца, сжимающие горло железными тисками. Воздуха не хватало, сознание постепенно ускользало от Мехмета. ****** — Валиде, где все? — Айше подбежала к матери, настороженно оглядываясь. — Все уехали, ждем лишь тебя и Мелике, — нервно проговорила Кесем. — Садись в карету. Если Хаджи с Мелике через пять минут не придут — поедем без них. — А! — вскрикнула Айше. — Валиде, почему здесь Сафие Султан сидит? О Аллах, Валиде, она связана! Надо развязать… — Нет, не нужно ее развязывать, Айше. Садись в карету. ****** — Хатун, ты обезумела! — зашептал Бекир-ага. — Одно дело я тебя тайно в город выводил, да, за это по головке не погладят, но не казнят. А за предательство наказанье — смерть! — Отправь письмо Бекир, наша Султанша проиграла, и… — Нас всех казнят? Это хочешь сказать, Мелике? Лучше умереть честным человеком, чем жить предателем. — Кому как! — неожиданно резко сказала Мелике. — Думаешь, Искендер за предательство нас наградит и к себе приблизит? Ошибаешься. Предавший раз, предаст второй. Предатели никому не нужны. — Отправь письмо, Бекир, умоляю! — с этими словами Мелике сунула Бекиру в руки письмо. — Мелике Хатун, Бекир-ага? Почему вы тут? Султанша ждет тебя, Мелике, Бекир, все верные Кесем Султан бостанджи давно уехали. Почему вы здесь? — Хаджи-ага неслышно подкрался к парочке. Вдруг его взгляд упал на письмо. Мелике вся сжалась, ни жива ни мертва. А Бекир-ага залопотал: — Клянусь, Хаджи-ага, я ни причем. — А что это за письмо? Ну-ка, дай-ка! — Хаджи-ага выхватил письмо из рук Бекира-аги. Мелике и Бекир задрожали. «Султан Искендер! Сообщаю вам, что Кесем Султан и её дети уезжают в Кефалонию. Вечно ваша, Мелике.» Хаджи-ага с размаха залепил Мелике пощечину, а следом дал пощечину Бекиру-аге. — Предатели! А ну за мной! — Хаджи-ага пошел к карете, Мелике и Бекир, обреченно брели за ним. — Быстрее! Мелике шла ни жива ни мертва. Султанша не прощает предателей, и её, Мелике, казнят без жалости. Проклятая любовь к Искендеру! Ведь и правда, не оценил бы он ее жертву, может, наградил бы, но ей не нужны его подачки. Ей нужна его любовь! По щекам Мелике потекли слезы. Бекир-ага шел и корил себя за сребролюбие, которое будет стоить ему жизни. Раньше за золото выполнял мелкие просьбы сосланных Хатун, и вот Мелике решила использовать его, Бекира, для предательства! — Из-за тебя умрем! — шепнул Бекир Мелике, а та побледнела еще сильнее. Они уже подошли к карете. — Султанша! — Хаджи-ага протянул Кесем Султан письмо. Султанша разернула и прочла его. — Мелике, это правда? — девушка наклонила голову еще ниже, а Кесем, горько ухмыльнувшись, продолжила. — А Бекир, значит, должен был отправить это? Ясно. Хаджи-ага, садись, мы едем. Оставайтесь здесь, ждите Султана Искендера, — с издевкой вымолвила Кесем. — Едем! — карета тронулась, а Бекир и плачущая Мелике так и остались стоять рядом с дорогой. ****** Селим-эфенди отпустил шею сына и тот с кашлем упал на пол. Пеки Хатун кинулась к сыну. Селим вышел из покоев и отдал приказ Элиф-калфе. — Мехмета в темницу, не давать ни пить, ни есть. В ту темницу, где сидит Фириденус. Ясно? — грозно спросил муфтий. — Да, эфенди, — ответила Элиф-калфа. И Селим-эфенди удалился прочь. — Сынок, Мемиш мой, сыночек, — рыдала Пеки Хатун. Мехмет все ещё кашлял. — Воды… — прохрипел Мехмет. — Сейчас, сынок, сейчас! — Пеки трясущимися руками налила воду из кувшина в стакан и дала сыну. Мехмет жадно выпил воду и зарыдал. — Тихо, сынок, тихо, — утешела мать своего младшего ребенка и старшего сына. — Ты не повторишь судьбу Фериденус. Не повторишь, — прошептала себе под нос женщина, вновь ропща на небеса за несправедливую судьбу. — Госпожа… — в покои вошла Элиф-калфа. — Селим-эфенди приказал… приказал… приказал… — калфа никак не могла сказать это вслух. — Что еще мне приготовил мой палач? — Господина Мехмета в темницу отвести. К госпоже Фериденус. — А-а-а! — зарыдала Пеки Хатун. В покои вошли два стражника и схватили Мехмета под руки и потащили в темницу. Мехмета уже не держали ноги. Пеки Хатун завыла на весь дом и попыталась помешать стражникам. — Нет! Нет! Пустите! Это мой сын! Мехмет! — Элиф-калфа с трудом оттащила сопротивляющуюся женщину от сына. — Мехмед! Нет! Нет… Бедный мой сыночек… Бедная моя девочка… Моя Фириденус… За что мне это все, Элиф? — сквозь слезы спросила Пеки, бессильно опускаясь на пол. — Госпожа, женщина должна терпеть… — сказала Элиф-калфа, старательно пряча глаза. — Должна, должна, должна! Он уничтожает моих детей! — Любовь зла, госпожа. — О любви нет и речи! По-твоему, это любовь? Вот это — любовь? — Но госпожа, вы много лет его единственная жена… — Все дело в брачном договоре, Элиф. Ладно, проводи меня к себе, — тусклым голосом приказала Пеки. ****** — Итак, Верховный Совет выносит решение. Дабы увеличить права Шехзаде Искендера на трон, должен состояться никах Шехзаде Искендера, сына Султана Мурада и Сафие Султан, и Айше Султан, дочери Султана Ахмеда и Кесем Султан. Решение должно быть исполнено в течении двух месяцев, — великий везирь закончил свою речь. ****** — Ну что, Мелике, идем в Эски-Сарай. Там остался лишь слуги Сафие Султан. — Бекир, прости меня, — промолвила Мелике. — Пожайлуста, прости меня. Я не хотела… — Идем. Не хотела она. Зачем письмо тогда написала? — Я люблю его. — Что?! — закричал Бекир-ага. — Шехзаде Искендера? — уже тише спросил он. — Да. — И давно же? — Лет с двенадцати. Тогда он спас меня и Кесем Султан от разбойников. Так, разговаривая, они подошли к самому Дворцу. Тут же во Двор въехало несколько всадников. А впереди них был Искендер. Мелике и Бекир-ага тут же поклонились. — Где Сафие Султан? — не слезая с лошади, спросил Искендер. — Молчи, Мелике, — шепнул Бекир-ага Мелике. — Вы язык проглотили, я спрашиваю, где моя Валиде? — закричал Искендер и спрыгнул с лошади. Следом за ним спрыгнули его спутники-янычары. Мелике задрожала. Кесем расказывала ей, на что способны янычары и Мелике их до жути боялась. — Где Сафие Султан? — в очередной раз не добившись ответа, Искендер побежал в Эски-Сарай. Янычары двинули следом за Шехзаде. — Идем, Мелике, — Бекир-ага взял девушку за руку и потихоньку начал отступать подальше от Дворца. Но Искендер выбежал из Дворца, огляделся и кинулся к Бекиру и Мелике, походу обнажая меч. — Где моя Валиде? — Она уехала, Шехзаде, — ответил Бекир-ага. — Куда же? — Искендер поигрывал саблей в руках, чуть покручивая ее в руке, позволяя разглядеть ее со всех сторон. В Корпусе его научили такому способу запугивания врага. — Не знаем, шехзаде, — ответил Бекир-ага, а Искендер понял, что на бостанджи этот приемчик не действует. — Говори, где моя Валиде? Где Кесем и её дети? Где все слуги? Где? — Не знаем, Шехзаде, — после этих слов Бекира-аги Искендер замахнулся саблей и начал медленно её опускать, чтобы срубить голову непокорному мужчине. Бекир приготовился встретить смерть за Султаншу и начал читать молитву. — Нет, Искендер, я все скажу! — закричала Мелике. Искендер тут же убрал саблю. — Ну, говори. — Кесем Султан и дети уехали. — Мне все равно, где Кесем и её выродки, где моя Валиде? — Она с ними. — Куда они едут? Дай угадаю, в Кефалонию, верно, Мелике? — Да, Искендер. — Зови меня впредь Повелителем, Мелике, тебе ясно? — Да, Иске… Повелитель, — Искендер вскочил на коня и янычары следом за ним. — Едем в порт, Газанфер. Мы должны успеть, — и янычары во главе с Искендером ускакали. — Дура ты, Мелике, дура! — сказал Бекир-ага и залепил Мелике пощечину. От хлесткой оплеухи девушка упала наземь и заплакала. Ага в сердцах сплюнул на землю и ушел, оставив Мелике рыдать в одиночестве.