Пять шагов Ашера Миллстоуна

Ашеру нравилось быть тайным любовником. Нравилось держать отношения в секрете от всех. Нравился язык жестов, который понемногу установился между ним и Коннором. Случайный якобы взгляд — вопрос. Можно? Чуть заметное покачивание головой: не сегодня. Или невинная просьба подвезти — верный знак, что машина припаркуется где-нибудь в переулке. Или они поедут к одному из них и там долго будут выматывать друг друга в постели. Может, если бы им не пришлось скрываться от других, Ашеру такие отношения быстро приелись бы. Но ему нравилось таиться, шифроваться, трахать Коннора на заднем сиденье машины, зажимая рот, или отдаваться там же, каждый раз кайфуя от смешанного с болью и дискомфортом наслаждения. Но у всего есть границы, которые Ашер не решался переступать. Например, делать это в кабинете Аннализ. — Ты струсил? — спросил Коннор, уже сидевший на краю стола учительницы. Ашер понял, что его подначивают, берут на слабо. И ненавидел себя за то, что велся. — Нет, но... почему именно здесь? — А ты хочешь пойти наверх и лечь в ее постельку? Эта перспектива пугала Ашера куда больше. Если Аннализ застукает их в своем кабинете, она легко может выгнать обоих со своего курса. Но если она застанет любовников в собственной постели, их тела так никогда и не найдут. — Опасность заводит. Разве нет? Коннор стянул свитер, уронил на пол. Достал презерватив и зажал зубами край пакетика, глядя на Ашера из-под растрепавшейся челки. Глаза возбужденно блестели. Ашер понял: заводит, еще как. Одним прыжком он оказался у стола, выхватил у Коннора презерватив. Для этих губ можно найти другое, более приятное применение. Что Ашер тут же и сделал. Их языки столкнулись во рту у Коннора, после недолгой борьбы Ашер одержал верх. А ловкие руки уже шарили у него в штанах, поглаживая и сжимая. На то, чтобы привести чужой член в боевую готовность, Коннору всегда требовалось несколько секунд. Он отымеет любовника на столе Аннализ. Отымеет своего однокурсника там, где их могут застать. Эти мысли оставили после себя приятное послевкусие и шум, как от алкоголя. Ашер пьянел от запаха и вкуса Коннора, его поцелуев, его красивого тела. И его зада, который будет доступен всего через несколько мгновений. Ашер предвкушал, как погрузит член в подставленную, уже готовую дырку (Коннор готов всегда, и как же это возбуждало!). — Тише! Коннор зажал ему рот ладонью, зафиксировал коленями. Ашер не сразу смог отвлечься от приятного занятия. А когда смог, похолодел. Этот целеустремленный стук каблуков и властный низкий голос он узнал бы из тысячи. Аннализ! И Фрэнк с ней, судя по мягкому баритону. Ашер словно воочию увидел, как они стоят в холле, у подножия лестницы. Аннализ, видимо, планирует подняться наверх. А Фрэнк? Он же сразу пойдет сюда. Секунда — и голоса начали приближаться. Ашер ошибся: посетить кабинет решили оба, и профессор, и ее цепной пес. Коннор ощутимо пихнул его в плечо: — Давай в шкаф! Ашер успел очутиться в высоком стенном шкафу раньше, чем что-то сообразил. И то недостаточно быстро: Коннор еле слышно шипел ему в спину, требуя поторопиться. Каждый звук для Ашера сейчас звучал как иерихонская труба, он не понимал, как Аннализ и Фрэнк не услышали коннорова шипения. Он был испуган, как мальчишка, пойманный на воровстве. И лишь несколько секунд (показалось — часов) спустя, стоя в тесноте шкафа, прижатый к Коннору, он осознал трагикомизм ситуации и даже что-то, похожее на веселье. А потом — возбуждение. Коннор дышал ему в ухо, почти прижимаясь грудью и втиснувшись коленом между ног. Подхватить одежду он успел, надеть ее — нет. Ашер через рубашку чувствовал, как пышет теплом от полуобнаженного тела любовника. Чувства обострились до предела. Хлопнула дверь комнаты. Ашер не мог видеть, зато ясно представлял, как Аннализ прошла к столу. Ее каблуки выбивали четкую дробь. Следом за ней, как кошка на мягких лапах, стелился Фрэнк. — Времени мало, рассказывай, что ты накопал на Миллера, — сказал снаружи резковатый женский голос. Искушение подслушать и узнать первым жареные факты из нового дела было велико. Но у Коннора были свои планы. Он прикоснулся губами к уху Ашера. — Эй, — голос был еле различим, — помнишь семь минут в раю? Ашер помнил прекрасно. В школе это была его любимая игра: можно вволю тискаться, и все знают, что вы тискаетесь, но никто не осуждает, потому что спустя семь минут и одно вращение бутылки остальные будут делать то же самое. В шкафу у Элси Мэллоун он впервые прикоснулся к груди — полудетской, похожей на два крошечных яблока. А в стенном чулане Рика Спендера щупал и гладил шелковистые волоски вокруг вагины. Вжикнула молния на брюках. Ашер скорее почувствовал это, чем услышал. И все равно показалось, что этот звук раздался далеко за пределами шкафа. Аннализ и Фрэнк как по заказу умолкли — притихли и непрошеные свидетели в шкафу — и спустя секунду продолжили разговор. — ...надо послать кого-то обыскать дом. — Думаешь, он нам солгал? — У него нос кокаиниста. Если доза припрятана в доме, будет лучше, если ее найдем мы... Коннор вложил Ашеру в руку свой пенис, который тот немедленно сжал. В шкафу было темно, как Ашер не силился, не мог разглядеть лицо любовника. Только чувствовать: его запах, дыхание на своей щеке, теплую тяжесть твердеющего пениса. Снаружи журчали голоса, но Ашера они уже не пугали. Он был сосредоточен на своих ощущениях, темнота обостряла их. Ашер ощупью нашел губы Коннора, раздвигая их своими. Здесь, во мраке, это был уже не Коннор — безликий незнакомец, воплощение мужественности и запретной страсти. На Ашера накатило чувство безопасности, как в былые времена. Семь минут в шкафу были временем без запретов. Разрешалось все, ни один секрет не просачивался за стенки шкафа. Ты мог делать что угодно и быть уверенным, что никто не узнает, — кроме твоего визави. Потому Ашер подчинился, когда руки нажали на его плечи, заставляя встать на колени. И сам помог Коннору расстегнуть брюки. Свет был не нужен, он изучил это тело на ощупь, за долгие часы, проведенные в спальне, а чаще — в тесноте машины. Пенис удобно лег в руку, уже напряженный и заметно прибавившийся в размере, стоило его коснуться. Ашер провел ладонью по стволу, собрал крайнюю плоть, подержал так и отпустил. Второй рукой обхватил мошонку. Сверху донесся сдержанный вдох сквозь зубы. На затылок опустилась рука, нагнула вниз. Ашер колебался не дольше секунды, а потом осторожно, на пробу коснулся языком головки. Вкус был странный, но совсем не отвратительный. Облизал еще раз, уже смелее. И, подчиняясь властному жесту, приоткрыл рот и взял пенис в рот, уложив его на язык, как на подушку. Головка сразу же уперлась в небо, челюсть заныла. Но Ашер уже вошел во вкус. Он десятки раз видел, как это делает Коннор, и теперь просто повторял его движения. Дал члену выскользнуть изо рта, пососал головку и снова впустил его глубже. И так снова и снова, увлеченно, под доносящийся из-за дверцы шкафа разговор. Мысль, что их могут застукать, уже не пугала. Зато отзывалась сладкой дрожью, которая спускалась по телу и концентрировалась внизу живота. Ашер расстегнул собственные брюки и одновременно с минетом принялся неистово ласкать себя. Он представлял, как они с Коннором выглядят со стороны, как напрягается и блестит от пота тело любовника. Обязательно надо будет повторить это позже, при свете дня, чтобы видеть все собственными глазами, а не воображать... Боже... Коннор придержал его за голову, раздвинул губы и качнул бедрами, входя глубже. Член проскользнул по языку, уперся в горло. Ашер задохнулся, и Коннор понятливо отстранился, давая ему подышать. От резкого движения на глазах выступили слезы, но тошноты не было. И Ашер, отдышавшись, сам взял Коннора за бедра. Горло норовило сократиться, сопротивляясь вторжению. Ашер заставил его расслабиться, взял член так глубоко, как мог. Даже будь вокруг светло, он ничего не разглядел бы из-за выступивших на глазах слез. Коннор, видимо, понял это, потому что придержал, шепнул еле слышно: — Тише, не спеши. Но Ашер хотел спешить. Хотел дать Коннору все — и взять от него как можно больше. Почувствовать, каково это: отсасывать другому парню. Он не слушался ни ласковых прикосновений, ни шепота сверху, не думал, что снаружи могут услышать тяжелое дыхание и хлюпающие звуки, с которыми член входил в рот. Ашер пьянел от терпкого привкуса на языке и приятной тяжести на языке. Наградой для него стал сдержанный стон. Коннор собрал его волосы в горсть, рука на затылке двигалась в такт толчкам. Ашер работал ртом и рукой все яростнее. Член во рту налился, словно спелый плод. И его собственный пенис напрягся, готовый вот-вот извергнуться оргазмом. — Сейчас, — выдохнул Коннор, и сразу без предупреждения на языке стало пряно и горьковато. Коннор запрокинул голову, кусая себя за пальцы, чтобы не закричать. Ашер ошарашенно замер, казалось, целую вечность размышляя, что ему теперь делать. Тело все решило за него, горло машинально сократилось в глотательном движении. И одновременно с этим Ашер выплеснулся в собственную руку, содрогаясь от оргазма, оставившего его совершенно бессильным. Ашер только и смог, что прижаться лбом к животу Коннора. На языке все еще чувствовался вкус семени, горло саднило. Ашер зашел слишком далеко и каждый раз думал, что дальше просто не бывает. Но Коннор снова и снова доказывал, что это не предел. Он опустился на колени рядом с Ашером и поцеловал его, взяв лицо в ладони. Язык шустро прошелся во рту, собрал остатки семени. Ашер перехватил инициативу и понял, что не так уж сильно он устал. Готов продолжать. — Тише, — прошептал Коннор, отвернувшись. — Слышишь? Снаружи было безмолвно. Коннор приоткрыл дверцу, сначала на сантиметр, потом во всю ширину. Помятые, потные, пахнущие сексом, они вывалились в кабинет. Аннализ и Фрэнк, похоже давно ушли, оставив после себя лишь сдвинутые бумаги на столе. Но вернуться могли в любой момент. Поэтому любовники, не тратя времени, поспешно оделись. Ашер никак не мог справиться с галстуком, Коннор помог ему, ловко затянув виндзорский узел и мазнув по подбородку поцелуем. Поцеловать себя в ответ не дал, уклонившись. — Не увлекайся. Я не хочу потерять место в учебной группе. — Ты еще вспомни, что мы соперники в погоне за трофеем. Коннор усмехнулся, застегивая рубашку. — Не обижайся, но тебе его точно не видать. — Почему? — оскорбился Ашер. — Чтобы получить трофей, надо проявить смекалку и хитрость. — Думаешь, у меня этого нет? Думаешь, только ты способен добывать жареные факты? — Это так, — не без самодовольства ответил Коннор и тут же прибавил: — не обижайся. — Поцеловал Ашера. — Я выйду первым на всякий случай, хорошо? Вдруг придется наплести что-то Аннализ... Ашер проводил Коннора глазами. Уолш задел его чувство гордости, было обидно, и вместе с тем нахлынул прилив азарта. «Посмотрим, кто из нас круче», — подумал Ашер. Приятно будет обыграть Коннора не только в постели.