Musik - die beste Medizin

      — Ты?!       — ТЫ?!       Две пары ярких глаз были широко раскрыты. Никто из присутствующих не понимал, что происходит, конечно, кроме Гриммджоу, Хичиго и Базза.        — Что ты тут делаешь? — Гримм подошел, и схватив девушку за ее худощавую руку, вытащил ее в коридор. — Ты, что тут делаешь, мать твою? Три года не было, а тут на тебе, явилась! Только все устаканилось! Ты помнишь, чем все кончилось? Повтор? — Джагерджак был в не себя. Его уже бесили эти наигранные слезы. Боже, он уже научился отличать эту фальшь от истины.       — Это я его сбила... Это произошло случайно! Он...он живой?       И тишина. Безмолвная, гнетущая тишина, будто щемящая пространство.       — Что? — Джак не мог переварить полученную информацию, и тут его слова словно разрезали воздух. — Ты? Да, ты понимаешь, что он труп? Из-за тебя! Все опять из-за тебя! Не морально добила, так физически угробить решила?! Да, ты, что творишь, мразь? — Кот схватил девушку за ее длинные волосы.       — Ай, больно. Пусти! Я не хотела! Это случайно!       — А жизнь тебя потрепала, где же твоя агрессия, где упорство? Всё? Конец? Слезы?       — Я же его люблю, как я могу убить его?! Как я могу не плакать, придурок!       — Любишь, говоришь? А кто уехал три года назад, ничего не сказав? Ты хоть знаешь, как ему херово было? Лучше бы ты не появлялась, мое желание убить тебя, задушить, утопить, наслаждаться твоими мучениями увеличивается с каждым мгновением!       Гриммджоу зашел обратно в белую страшную палату, оставив девушку одну в слезах, посередине желтого мрачного коридора.        Хичиго посмотрел на разгневанного хмурого Гримма, тот пылал от злости. Бледный и Базз-Би подошли к Гриммджоу. «Потом поговорим..» — только и услышали недоуменные ребята. Базз погладил по руке Джагерджака, хоть как-то надо успокоить его пыл.       Смотреть на безжизненного Ичиго они не могли. Сверкающие карамельные глаза, улыбка в тридцать два, яркие волосы, поддержка в любое время, не смотря на пылкий, вспыльчивый характер, его серьезность сводила с ума. Этого больше нет. Ничего нет. Его нет.        Отец , потерявший сына. Как ему такое принять? Просто стоять возле кушетки дорогого сердцу Ичиго, держать за руку, и ронять такие драгоценные слезы. Только время сможет, нет не излечить, но боль потери станет перемежаться с тем временем, когда Ичиго был жив. Время не лечит, оно затуманивает прошлое, мешая потери и трагедии с повседневной жизнью. Справиться с потерей Масаки помогли дети, стремление поднять их на ноги, дать образование. Первое время он натягивал улыбку, чтобы не напоминать детям о тех драматических событиях. Потом как-то свыклось, пришло понятие, что Масаки всегда рядом с ними, оберегает их, помогает. Теперь, что поможет?       Он потерял еще одного родного человека.       «Не уберег...»       Он видел состояние парней, это ничем хорошим не кончится. Они явно влезут куда-нибудь. Лишь бы ничего не натворили. Надо следить.       Гриммджоу стоял и молчал. Перед глазами плыли воспоминания с Ичиго.        Первая сигарета, переросшая в вредную привычку, от которой он до сих пор не может отучиться.       Рассказ о первом сексе, в мельчайших подробностях, без упущенных моментов.       Первая разбитая гитара о голову Ичиго. До сих пор лежит как «воспоминание».       Пьянка на совершеннолетие Куросаки, когда они все были разбросаны по городу, и смогли собраться в кучу только к вечеру.       Море, когда Рукия была еще в Японии. Всей компанией разнесли отель.       Первый выпущенный альбом. Они тогда еще напившись, устроили разгром в баре. Это была их «первая дурная слава» как группы. Это был первый раз, когда они увидели Бьякую в бешенстве. Крики. Еще одна гитара. О. Голову. Гримма. Клубника еще долго ехидничал.       Сколько еще воспоминаний. Не пересчитать. Вот и конец. Больше такого не будет. Нет, конечно будет, есть еще Хичиго, Базз, Хисаги, Тоширо, Тиа... но это будет что-то не то. Без Ичиго. Без его клубники. Исчезла часть Гриммджоу. Умер клубника, умерла часть Джагерджака.       «Куросаки, какой ты придурок.       Ты тоже Гримм, но за это я тебя ценю, каким я бы придурком не был, ты всегда подставишь своё плечо. Как и я тебе.» «      — Ублюдок!       — Пидор!       — Это уже оскорбление моих предпочтений в ориентации. Подсудное дело! Засужу!       — Аха-ах-ха-ха-ха. Пидрила! Пидрила!       — А ну-ка иди сюда, кошак облезлый!       — Пидор!       — Голубой.       — Что?!       — Что?»        Гриммджоу еще не понимал, как ему жить.        Джагерджака из раздумий вывел Базз.        Тихий шепот на ухо Гримму:        — Где Тоширо?       Кот помолчал немного, пока оглядывал всех присутствующих. За всей этой неразберихой, пока они пытались понять, что же произошло, он забыл позвонить Широ. Самому главному человеку Ичиго.       — Мгновение, — мобильный блеснул экраном. Благо долго искать не пришлось, он не давно звонил, как раз перед тем как ему позвонил Куросаки-сан. Сил разговаривать не было, поэтому он быстро набрал Смс.              «Cрочно в больницу Исиды»       Ответ не заставил себя долго ждать.       «Зачем?»       В ответ лишь одно имя парня, так желавшего жить...       «Ичиго»       Не прошло и нескольких секунд, как экран вновь вспыхнул от пришедшего уведомления.       «Еду».       Время остановилось. Казалось, остановился мир. Секунда — век. Хотя прошло всего лишь десять минут. И только не бьется одно, очень важное сердце. Как так? Двадцать один. У него было куча планов. Он не дописал три песни. Он не добавил в новый, не выпущенный альбом, песню посвященную Тоширо. Он не встретился с Рукией, ведь так ждал ее. Как верная девчонка ждет своего возлюбленного из армии. Он много не добился, чего хотел. И только из-за какой-то никчемной девки. Появившейся в одно мгновение, и разрушившая все за мгновение. Не видели ее три года, еще бы в тройне столько же не видели.       Ишшин посмотрел на парней, мрачные, как в тот день, когда было известно, что Масаки мертва. Она воспитала Гримма как родного, хоть его и привел Ичиго, как дворового мальчишку, как нового друга. Как оказалось, он был сиротой, что сбежал из приюта. Она взяла его на воспитание. И тогда Гриммджоу был убит горем не меньше Ичиго и Хичиго ведь, она была ему как родная мать. Она была доброй и заботливой, в отличие от той, которая сдала его в деддом.       Базз-Би тоже переживал за друзей и семью Куросаки, не меньше их самих. О семье Куросаки. Тоже странный друг Ичиго, он его привел лет в двенадцать, со словами: «Мы музыку послушать»       Как же сказать дочкам?       Урахаре и Йороучи можно и просто сказать, взрослые, поймут. Лишь бы Йороучи в запой не ушла, со словами «Это за потерянного, не убереженного племянника!». Дело с маленькими сестренками обстояло хуже. Они уже не такие и маленькие, но в глазах Ишшина они останутся маленькими навсегда. Куросаки старший не заметил, как спросил это в слух.       — Как сообщить Юдзу о потере?       — Я постараюсь, — Гриммджоу согласился. У них с Юдзу очень даже хорошие отношения. Она была в него влюблена, но они остались хорошими друзьями.        — Вроде бы, Юдзу ранимее, а Карин сообщить гораздо труднее. Она и так замкнулась после смерти Масаки, теперь и... Ичиго. Я не знаю, что с ней будет. —Ишшин, как бы это странно не звучало, был в растерянности. Ведь Ичиго был для нее всем, как идол. Она старалась на него во всем равняться. Нужен совет? К Ичи. Поделиться секретом? К Ичи. А теперь ей не к кому пойти.       — Я об этом позабочусь, — на пороге стоял Хитсугая. Он был бледнее Ичиго, не решаясь переступить порог палаты.        — Давно ты здесь?— спросил, не своим голосом Хичиго.         Покачав головой, Тоширо молча подошел к койке.       Широ не мог смотреть на Ичи, не мог поверить, что его нет. Он больше не увидит смеющиеся карамельные глаза, не проснется утром рядом с ним, не услышит, как тот что-то напевает себе под нос, не отведает его клубничные пирожные, не зароется в его немного жестковатые огненно-рыжие волосы, не обсудит просмотренный фильм. Он утратил часть своей жизни.       Они же собирались... Ками, почему?..       В кармане, он все еще сжимал кольцо. Конечно, такие странные для большинства отношения не афишируют, но это не просто так, у них это было что-то стоящее и они хотели это как-то подчеркнуть. Куросаки собирался поговорить со своей семьей. В Японии, «свадьба» это когда одного записывают в реестр семьи другого. У самого Тоширо никого не осталось, он сирота, а Ичиго... Ичиго...       Ичиго больше нет.        Подойдя к тому, кто еще час назад веселился с друзьями, что еще час назад звонил ему, напоминая о том, что они собирались встретится, он все еще не мог поверить. Глядя на золотой ободок кольца, читая гравюру «Forever», он подошел к больничной кушетке. Рука была холодная, он помнил тепло, что дарили эти руки, а сейчас жизнь покинула, забирая тепло, что согревало самого Тоширо, забирая с собой и самого Хитсугаю.       Взяв руку, он поднес ее к своим сухим губам. Как же так. Его любимого больше нет. Его. Любимого. Пара слез скатилась по бледным щекам Хитсугаи.       Одевая кольцо, он и не заметил возникшей тишины. Не все знали о их отношениях, но ему плевать, что будут думать о них. Это было только их, сокровенное, и ни что, и ни кто не сможет это у него отнять... Ичиго был его первым.       Первым в отношениях, первым кто побывал в его мрачной квартире. Первым кто увидел его тело. Тоширо и не знал, что под милой наивной мордашкой, скрывался такой извращенец. Снежок, не привыкший держать все в себе, признался Ичиго в своих чувствах. Сначала, был просто намек, но нет, это же Куросаки, это же еще тот усколоб. В итоге получилось:«Куросаки, тугодум чертов, люблю я тебя!» И Клубника его не отверг, он принял его чувства.        «— Ну же, Снежок, признайся, тебе нравится быть подо мной...»       «— НИЧЕГО Я НЕ ЧУВСТВУЮ! НЕ ХОЧУ! НЕ БУДУ!       — А так?       — Ааааах....»       «— Давай эту? Она меньше, тебе будет лучше и удобнее.       — Удобнее большая. Она лучше.       — Ну, смотри, я тебя предупреждал.       — Извращенцы!!! — девушка из соседней кабинки, явно не поняла о чем они.       — Мы вообще-то футболку выбирали...»       Он его полюбил. Его полюбил Ичиго. С маленьким ростом, с взрослыми замашками. Таким, какой он есть, не пытаясь переделать. Не пытался слепить что-то свое. Хитсугая был старше. И принимал важные решения, именно он. И он сам предложил Ичиго как-либо закрепить свои отношения.        — Даже посмертно, я буду любить тебя...