Охота на Россию

      «А почему бы не воспользоваться всем этим?» — внезапно посетила голову Ивана такая мысль… От нее он тут же отмахнулся, стараясь думать о другом. О том, как все так получилось, что произошло и при каких обстоятельствах. К тому же добродушный и вовсе не эгоистичный характер Брагинского не позволял так распорядиться ситуацией (то есть воспользоваться ей). С этими размышлениями Ваня ушел в небольшую спальню своего дома, лег в свою кровать, твердую, с белой постелью и подушкой из гусиных перьев. Одеяло обняло собой Ивана, защищая от всех внешних проблем. Мир грез поглотил его сознание, и он безмятежно уснул.       Следующее утро показалось вполне себе нормальным, обыденным, не то, что прошлое, внушавшее волнение. Именно поэтому Брагинский решился включить свой телефон, раздвинуть шторы и открыть окно. После утреннего освежающего душа из прохладной воды он почистил зубы, а затем, переодевшись, направился в гостиную и включил телевизор. И, что было необычно, на первом попавшемся канале шел ранний выпуск новостей, в котором симпатичная темноволосая женщина в очках рассказывала о вестях света белого, которые вовсе не были «симпатичными», как та женщина. По крайней мере Ивану они очень не нравились, а происходило в мире вот что:       «Огромное количество стран выступили с просьбой к России подписать с ней торговые договоры, договоры на военное союзничество и пожелали объединиться с ней, — говорила ведущая. — Данное предложение остается пока что без комментариев со стороны российского правительства — все находятся в шоке. Смотрите далее, после рекламы: США стоят на грани объявления войны множеству стран Азии и Европейского Союза. Причина агрессии со стороны Соединенных Штатов нам пока еще не известна, но в связи с событиями, описанными ранее, мы можем судить, что это связано с Россией и резким желанием объединиться с ней…       Брагинский, не дожидаясь окончания рекламы — все было и так понятно, — решил переключить канал, но там шел точно такой же выпуск новостей. Еще канал и еще… Но везде одно и то же, только ведущие со студией менялись вместе с номером канала. Именно поэтому телевизору пришлось прекратить свое вещание, когда Иван нажал на кнопку выключения на пульте. Он отложил этот пульт в сторону, тяжело вздыхая. Лицо его, имеющее до сего момента легкую утреннюю улыбку, стало задумчивым.       Сразу почему-то напрашивались слова, которые Брагинский и произнес вслух: — Вот до чего дожили… А Ванга, выходит — или кто там? — была все-таки права: «Все будут едины с Россией». Что-то такая перспектива, однако, не особо радует. «Плохо, что единства со мной хотят достигнуть такими методами», — размышлял Брагинский. — «Война. За Россию…», — тут Ваня не смог сдержать печальную усмешку от ироничности происходящего. — Обычно войны против России, а не наоборот. «Как будто какая-то магия коснулась этого и без того дурного мира», — пронеслось в мыслях.       Иван все еще очень надеялся, что это лишь его бредовое сновидение, что он до сих пор крепко спит и видит это начинающееся безумие. Беспокойство праздновало свое новоселье в душе Брагинского. И дискомфорт в области груди постепенно нарастал, пуская своих корни глубоко-глубоко. Неприятное чувство. Но, может, все-таки уже попробовать принять происходящее за действительность? И начать пользоваться положением во благо мира? Или ждать, залечь на дно, пока все не обойдется? Пока все не перевоюют и всё не забудут. Ну, это точно не про русского человека. Надо уже что-нибудь делать. А то Ивану уже надоело удалять электронные письма с различными любовными намеками от стран. Слава богу, этим страдают не все государства. Может, стоит поискать тех, что не сошли с ума? Вдруг они еще остались? Надежда всегда умирает последней… Но в этот раз она не должна умереть. Ведь любовь уже давно свихнулась, а вера в человека будет снова обманута. Выходит, надежда — последнее чудо, способное как-то помочь спасти этот обезумевший от чокнутой любви мир. Надежда должна всегда оставаться при душе человека, даже когда ее сестры, вера и любовь, будут сломлены и разорваны в пух и прах. Надежда. Столько смысла в этом слове. Лишь на надежду и полагается Иван, когда, наконец, выходит из своего дома, из своей крепости.       Но куда он направляется? Он идет на встречу судьбе. Вроде бы нет ничего опасного в том, чтобы разобраться с этой чертовщиной. Вот, значит, вперед и с песней!       Первым делом в списке Брагинского было разглядеть поближе влюбленных в него стран и пообщаться с ними. Знаете, это чем-то напоминает метод исследования в биологии под названием «наблюдение», которое происходит в среде обитания объекта исследования. Вот как раз «наблюдать» Иван, подобно естествоиспытателю-биологу, и собирался. Наверное, это самое страшное из того, что предстояло сделать, поэтому мужчину передернуло от мысли, что придется контактировать с этими «любвеобильными зомби». Тут сразу вспомнилась речь Америки на саммите по поводу зомби-апокалипсиса. Выходит, он был прав, что его вероятность имеет место быть? Только вот он не предугадал, что зомби будут вовсе не живыми мертвецами, а влюбленными по уши и выше людьми. Хотя в какой-то степени они мертвы. Ведь здравый смысл у влюбленных отмирает, а он есть часть мышления. Без мышления человек равен тому же самому зомби… И Альфред не предугадал, что он сам может войти в группу риска и вступить в ряды тех самых зомби. Иван мало верил в магию, поэтому он подумал, что причина такого поведения стран может заключаться в каком-то физическом или химическом факторе. Ведь спихивать все на магию — наверняка бессмысленное занятие, которое уж точно не избавит Брагинского от проблем, с которыми он еще никогда не сталкивался.       Ученые часто рискуют. Будь то работой, авторитетом, жизнью. Но без риска, тем более, если он будет оправдан, жизнь стояла бы на месте. Никакого прогресса. Ничего. Вот и Иван, рискуя своей жизнью и, возможно, девственностью, стремится спасти этот чертов свет. Нет, он себя не возомняет героем, но чувствует, что может исправить это только он, ведь главный персонаж в книге судьбы — он сам, Иван Брагинский, всего-навсего Россия.       Иван отправляется в то место, где начались странности несколько дней назад. Вот он садится в машину, заводит и снимает ее с ручного тормоза. События того дня мгновенно всплыли в памяти. Может быть, из-за тапочек и пробки, в которую попал Иван, он не попал в зону риска, что воцарилась в зале для проведения саммитов. Первый в истории случай, когда пробка спасла человека, страну, если быть точнее. Этому можно порадоваться — будем же оптимистами! Однако, — нельзя забывать и о реализме — радости здесь не особо много, ведь именно Ване приходится разгребать это все.       Наконец, минуя расстояние, мужчина оказался у нужного здания, выполненного в стиле старого доброго классицизма. По небу лениво плыли синие тучи, которые соединялись воедино, дабы пролить накопившуюся воду в виде дождя. Иван поторопился войти внутрь, чтобы поскорее обследовать зал собраний. Ничего необычного его там не ожидало. Обычная пыль. Обычный «запах официальности», то есть никакого запаха, обыкновенный воздух с нотками чернил для печати документов. Иными словами, Иван ничего подозрительного не обнаружил. Вот и было очень странно. Ведь где еще могло случится то, что изменило поведение стран? Или если это произошло вне саммита, до него, то почему это не коснулось Брагинского? Вот в чем вопрос.       Настроение, которое обычно бывает перед великой разгадкой тайны, у Ивана мгновенно улетучилось. И раздосадованный тем, что снова далек от конца, он направился домой. Снова ни одной зацепки. Снова ничего, что выходило бы из ряда вон, чтобы быть частью пазла странных происшествий. Но, как говорится, раз Магомет не идет к горе, гора сама пойдет к Магомету. Иван сам найдет те частички пазла, иными словами, найдет приключения на свою голову, раз они не хотят находить его.