***
Бьякуя быстрым шагом шел по коридору, стараясь собрать мысли воедино. Джунко не просто так называют гением. Она успела сделать столько за свои двадцать три года, сколько обычный человек за всю свою жизнь не успеет сделать. Ее смерть воистину неизгладимая потеря для человечества. Он уже успел побывать в четырех местах ее работы. В фото-агентстве никакой дельной информации он не нашел. Пришлось для вида записать номер ее менеджера и двоих-троих коллег-фотомоделей, но в глубине души Бьякуя понимал, что это пустая трата времени, а время идет, следы преступления остывают… В штаб-квартире организации волонтеров и то было больше информации. Точнее, эта информация только усугубила ситуацию, делая ее все более запутанной. Один парень — Бьякуя никогда не запоминал имена мелких сошек, но записывал их в свой блокнот — рассказал о характере Джунко. Он описал ее как очень заботливую и думающую только о других. И все бы ничего, но ранее один из непосредственных руководителей организации волонтеров обмолвился, что Эношима — самая шумная и эксцентричная личность, которую он когда-либо знал. Если отбросить вариант, что руководитель просто-напросто не знаком с более живыми людьми, чем флегматичная Джунко, то напрашивается вывод… Да никакого вывода и быть не может, это ни капельки не логично! В студии звукозаписи, где еще только десять дней назад Джунко записала свой последний сингл, продажа которого уже перевалила за отметку в сто тысяч копий, тоже было мало чего интересного. Она лично за свои деньги основала студию, являясь владельцем и менеджером одновременно. Кроме самой Эношимы еще никакой певец или певица не записывали свои песни здесь. Помимо Джунко в студии еще работал обслуживающий персонал и несколько звукооператоров. Никто из них сильно с убитой не сближался, наоборот, старались держатся как можно отдаленнее. Малословные рабочие все как один утверждали, что Эношима вспыльчивая и непостоянная особа. А один даже ляпнул: «От ее перепадов характера немудрено и с ума сойти!» Компания озвучки аниме встретила детектива весьма холодно. Любезно предоставив ему полный доступ, двое вышибал неотступно следовали за Бьякуей. Отвечали они на все вопросы односкладно «да» или «нет», а вопросы, ответы на которые требовали более широкого словесного запаса, без зазрения совести игнорировали. Не найдя никаких зацепок, Тогами все же пометил у себя, что тут что-то нечисто. Последнее место работы — исследовательский институт, так же основаный и построенный за счет Эношимы. На входе его задержал невысокий тощий старичок, но при предъявлении корочек детектива он немного успокоился, а когда разглядел фамилию Тогами, то стал опять суматошится, отыскивая гостевой пропуск с полным доступом. И вот Бьякуя шел по коридору, мысленно перелистывая свои одинокие наброски. Ни рыба, ни мясо. Никакого проблеска, озарения или провидения не произошло. Значит, или это было весьма жестокое самоубийство без мотива, что никак не объясняет остальные убийства, или они еще не нашли достаточное количество улик. Что ж, вся надежда на эту лабораторию.***
Макото осторожно повернул массивную тяжелую ручку двери и вошел в комнату. Покажи ему фотографию этой комнаты, то решил бы, это гостиничный номер как минимум президентского класса. Огромные бархатные шторы каскадами ниспадали на окна, такие же шторы окутывали и высокую двуспальную кровать. Густые ворсяные ковры покрывали каждый миллиметр пола, что оставалось только догадываться чем пол вымощен. Комната была одна, но размером она была как небольшой концертный зал. Визуально он казался меньше из-за огромного количества мебели. Около десятка туго набитых стульев и кресел с витыми спинками и ножками, два дивана длинной в четыре метра каждый, два столика — один низкий и стеклянный со стопкой глянцевых журналов на нем, а второй высокий и деревянный с мелкой изысканной резьбой, на котором лежала небольшая развернутая книжка в кожаном чехле и несколько колод карт в специальных шкатулках с россыпью пластмассовых фишек, которые в кассе «Изумрудика» можно обменять на деньги. Хозяйка сего добра величественно сидела на стуле, не касаясь идеально ровной спиной спинки. Она медленно отхлебывала из тонкой фарфоровой чашечки светло-бежевый напиток. Алые глаза были немного прикрыты, а тонкие губки ласково улыбались вошедшему: — Добро пожаловать, Макото, — приветливо обратилась она к нему, коверкая его имя, делая упор на последний слог, — ты так давно не заходил… Я уже соскучилась. Не хочешь чая с молоком? Она многозначительно посмотрела на крошечный чайничек, в который наверное и трех чашек не поместится. — Не стоит. Я не надолго. Наэги попытался говорить как можно категоричнее. Все таки он на работе. Бьякуя дело говорил: надо заработать авторитет. Особенно у той высокомерной заносчивой гордой Киригири, которая скинула следователя на своих коллег и побыстрому убежала от него подальше. Селес слегка наклонила голову, ожидая продолжения. — Меня временно перевели в детективное агентство. Мы расследуем серию убийств знаменитостей. Ты что-то знаешь об этом? — Конечно! — быстро ответила Селес, словно ожидая этого вопроса. — Немного, правда, но кое-какие слухи в «Изумрудном городе» все же ходят, — Прижав тонкие пальчик к губе и немного запрокинув голову, она продолжила. — Убиты трое: Эношима, Маизоно и Пэкояма. Друг с другом они не пересекались, общих знакомых нет. Это все, что мне известно… Макото опечаленно вздохнул, но Селес закончила свою фразу после некоторой паузы: — … наверняка. Есть еще одних слух… Точнее, мне это по секрету сказал один человек, но у меня нет оснований ему верить. Воодушевление мгновенно осветило лицо Наеги. — Любой слух, даже самый ненадежный, может помочь сдвинуть дело с мертвой точки! На секунду Селес замерла, ее щеки ярко вспыхнули. — Хорошо. Но тебе не понравится то, что я скажу. — Это моя работа. Мне не обязано все в ней нравится. Люденберг глубоко вздохнула: — Джунко Эношима и Саяка Маизоно были знакомы. Более того, они состояли в одной организации. Основная цель этой организации — уничтожить всю надежду в этом мире. А называется она… «Абсолютное отчаяние».***
Чихиро уже битый час коптел над взломом. Нули и единицы слились в одну сплошную белую линию на втором мониторе. Он в полном изнеможении откинулся на спинку кресла. Час назад позвонила Кеко. Ее голос был до невозможного взволнованным. Она попросила Фуджисаки взломать личную страничку Маизоно в социальной сети «Fyn». Но защита оказалась словно бы непреодолимой! Помимо стандартной защиты паролем было еще ограничение в ИП адресах, а точнее серверах, через которые можно войти. Чихиро уже пробывал вломится через японские, китайские, американские и британские сервера, но результат оставался нулевым. Вполне вероятно, что была выбранная какая-то маленькая европейская страна, чтоб усложнить обыкновенный набор стран. Но напрашивается вопрос: зачем? Саяка Маизоно — обыкновенная певица, но защита ее странички можно сравнить с защитой банков или государственных тайн. Решив сделать себе небольшой перерыв, программист подошел к кофеварке и налил себе пол кружки. Но его небольшую сиесту прервал телефонный звонок. — Алло? — вяло ответил он. Из трубки послышался голос Бьякуи, столь же бесстрастный, как всегда: — Ты свободен? — Ну-у… Не совсем… — Бросай все, это очень важно! Сейчас я подключу мобильный передатчик к персональному компьютеру Джунки. У тебя полчаса на взлом. — Прошу прощение, но как я уже сказал, Кеко-сан мне поручила… — Обратный отсчет запущен. Если ты не взломаешь систему за полчаса, то вся лаборатория взлетит на воздух, — ледяным тоном сказал Тогами.