Две недели спустя, Лос-Анджелес
Theory Of A Deadman – Angel Blue Stahli – Ready Aim Fire Poets of the Fall – Сenter stage Остановить Грейс – то же самое, что попробовать остановить торнадо. Не в смысле нельзя, а в смысле – невозможно. А уж если кто-то чуть не убил её внучку, тут точно никто тебя не спасет. Жаль, что другие люди часто недооценивали миссис Лафферти, считая безобидной старушкой в цветастых футболках. Джимми с женой не спеша шли по улице под ручку, когда на Шестой авеню уже совсем стемнело. Дойдя до пункта назначения, они переглянулись, и супруга подмигнула ему, давая знак, что пора действовать. У входа в притон на крыльце сидели два совсем юных мексиканца. Показушная брутальность, куча тату и пушки, торчавшие из-за поясов подспущенных джинсов. Типичные вышибалы, такого, как оказалось, недобросовестного наркоторговца, как Барри. – Вечер добрый, мальчики. – Бабушка Кларк широко улыбнулась и полезла в свою сумку. – Ой, здравствуйте, Грейс. – Один из охранников, крупный и накаченный, заулыбался в ответ, увидев знакомую покупательницу. – Вы к нам за добавкой или что-то новенькое желаете попробовать? – Отличный вопрос, Родриго, но ни то, ни другое. – Старушка протянула парню небольшой пластиковый контейнер. – Печеньки с корицей, мои любимые! – Тот, кого звали Родриго, уже вовсю уплетал лакомство и нехотя дал попробовать несколько штук своему напарнику. – А зачем вы пришли тогда? – Нам надо потрещать с Барри. С глазу на глаз. – Грейс немного наклонилась к Родриго и прошептала тому на ухо. – Наедине и без личной охраны рядом. – Простите, Грейси. – Парнишка с трудом проглотил остатки начатого печенья и отстранился, взглянув на женщину щенячьими глазами. – Я не могу этого сделать! Он сейчас занят, да и личные встречи не приветствует, только если на счет бизнеса. – Родриго, деточка, ты меня, наверное, плохо расслышал. Я сказала, нам НУЖНА эта встреча, с глазу на глаз! Или, может быть, ты хочешь чтобы я поговорила с твоей бабушкой, Розитой, по поводу того, чем занимается её любимый внук вне колледжа? Мы с ней вместе ходили на йогу в своё время, думаю, у меня где-то остался её номер. – Миссис Лафферти стала шарить по карманам в поисках мобильного. – Ох, не сладко будет твоей мексиканской заднице после этого разговора. – Грейс, у неё же слабое сердце, не надо… – Парень перепугано смотрел на старушку, которая всем своим видом давала понять, что настроена выполнить угрозу. – Знаешь, дорогуша, а у меня нервная система расшатана. Так что скажешь? Незадачливый вышибала переминался с ноги на ногу и поглядывал на своего товарища, решая, что выбрать. Но вскоре, обреченно вздохнул и отошел в сторону, давая пройти чете пенсионеров. Что они могли сделать такому, как Барри? Два божьих одуванчика, миролюбивые на вид. Ничего плохого не случится. А вот расстраивать и тревожить свою бабушку ему совсем не хотелось. – В глубь зала, прямо по коридору, потом направо. У вас десять минут. – Спасибо солнышко, родина тебя не забудет, а бабуле привет! – весело отозвалась Грейс и направилась в здание. Несколько минут – и пара наткнулась на нужную комнату. Постучав по ней три раза, они услышали сварливое «какого черта, кого там принесло?». После чего Джимми толкнул дверь и пропустил жену внутрь. – И снова здравствуйте! – повторила Грейс с тем же выражение лица и тоном, с каким поприветствовала охрану у входа. – Надо же, миссис Лафферти, каким судьбами? – протянул Барри, откинувшись на спинку кресла. На вид этому «альфа-самцу» наркобизнеса было лет тридцать пять: легкая щетина, грозный взгляд и тату в виде паутины на пол-лица. Грейс была знакома с ним довольно давно и абсолютно точно знала, что такие, как этот тип, обычно строят из себя типа «крутых гангстеров», стремясь завоевать уважение, но по сути – одни понты. Более менее хороший товар, маленькая клиентская база и два охранника-молокососа. Бабушка Кларк грациозно опустилась в кресло напротив Барри и закинула ноги на его стол. В то время как Джимми невозмутимо стоял за спиной у своей любимой. – Ты продал моей внучке паленый кокс, Барри. Это было очень, очень опрометчиво с твоей стороны. – Ты про ту блондинку, что угодила в больничку с передозом? – Мужчина привстал с кресла и уперся руками о столешницу. – Твоя девка сама виновата, если не умеет рассчитывать дозу. Мне и так досталось от копов. Какая-то падла пустила слух, что я пытался её изнасиловать на чертовом пустыре, хрен знает где. Грейс, я еле отмазался! А теперь ты заявляешься сюда и что-то предъявляешь? Лучше бы школоту свою воспитывала! – Экспертиза показала, что это был не передоз, а примеси в кокаине, который ей толкнул твой дилер. Так что, дорогой мой, тебе придется за это ответить. – Еще чего, а ну, пошли вон отсюда, пока я охрану не вызвал! Мстители недоделанные. – Родриго и малыша Карлоса? Хм, ну, рискни, – весело ухмыльнулась старушка. Раздраженный Барри снял с пояса рацию: – Эй, кретины, укажите на выход этой сладкой парочке! – Но в ответ тишина и помехи на линии. Хозяин притона ошарашено посмотрел на гостей. А Грейси невозмутимо продолжила: – Снимай штаны! – Что? Какого хрена?! Ты с ума сошла, что ли, бабка? – Мужчина потянулся за пояс штанов. Но тут уже же Джимми не заставил себя долго ждать и быстро достал из нательной кобуры свою коллекционную беретту. Медленно подошел к Барри и приставил дуло к его виску. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – гаркнула старушка. – Живо снял штаны, щенок! Она уже доставала из сумки кожаный ремень и профессиональный фотоаппарат. Наркоторговец был в абсолютном шоке от происходящего, но холодное дуло красноречиво кричало, что пенсионеры не шутят. И, не найдя другого выхода, он спешно стянул свои спортивные штаны, оголяя зад. – Так-то лучше, малыш, – проворковала Грейс и обошла стол, став сзади Барри. – А теперь повторяй за мной. Мощнейший удар кожаным ремнем пришелся по его ягодицам, оставив красную отметину. Мужчина взревел от боли. – Господе Иисусе, вы психи! – Джимми по-прежнему с довольной ухмылкой держал его на мушке. – Я. НИКОГДА. БОЛЬШЕ. НЕ. ПРОДАМ. ПАЛЕНЫЙ. КОКС. – Следующий жгучий удар, вдвое сильнее предыдущего. – Повторяй! А другой рукой, в которой был фотоаппарат, она снимала на видео всю эту весьма провокационную картину. И снова удар, задница уже онемела. А дуло пистолета крепче вжалось в висок Барри. – Ай, твою мать! Я больше никогда не продам… сука! – Ещё один удар прилетел со скоростью света. Голос мужчины напоминал всхлипы ребенка. – Господи боже, клянусь, я больше не буду продавать паленый кокс! Пару секунд спустя ремень снова опустился на его зад, заставив захныкать от боли. – За что?! Я же всё сказал! – Чтобы запомнил, что нельзя так делать. Не забывай эту боль и не повторяй ошибок. Иначе, я вернусь к тебе, и тогда Джимми нажмет на спусковой крючок... его снайперской винтовки. – произнесла Грейс с довольным видом, убирая в сумку ремень. Миссия выполнена, пора расходиться. Пока супружеская пара направлялась к выходу из комнаты, Джимми держал Барри на мушке, в то время как тот натягивал штаны, попутно вытирая слезы. «Налетчики» уже почти ушли, как вдруг, Грейс остановилась и добавила через плечо: – Если не хочешь, чтобы о твоем позоре кто-то узнал, – покрутив фотоаппарат в руке, – лучше тебе не приближаться ко мне и к моей семье. Все понял, малыш Барри? – Мужчина быстро и отрывисто закивал, давая понять, что осознал всё вышесказанное. Репутация для него – это святое. – Ну, вот и отлично, хороший мальчик! Джимми приоткрыл перед Грейс дверь и снова пропустил вперед. Их никто не преследовал, а выйдя на улицу, на ступеньках они обнаружили мирно спящих охранников. Грейс резво подняла с тротуара контейнер из-под печенья и убрала обратно в сумку. – Милая, со снотворным не переборщила? – поинтересовался Джимми, взяв супругу под руку, и они тут же продолжили свою беззаботную прогулку по ночной Шестой авеню. – Обижаешь, родной, не в первый раз же уже. Пока обходилось без жертв, – расхохоталась пожилая женщина. – Наверное, нам после всего этого снова нужно будет уехать на время. Как насчет Испании? Серхио давно ждет нас в гости. Что скажешь? – За тобой хоть на край света, любовь моя! – отозвался Джимми, поднеся руку жены к губам, чтобы поцеловать тыльную сторону её ладони. И они быстро скрылись в темноте улиц, удаляясь прочь от злосчастного притона.***
Три месяца спустя, лето. Гавайи
Collective Soul - The World I Know Billy Meyers – Kiss the Rain Emma Hewitt – Still Remember You – Терпи, совсем чуть-чуть осталось, – утешила Лекса, держа в своей ладони правую ладонь блондинки, пока на безымянных пальцах их левых рук Нико добивал одинаковые татуировки в виде миниатюрного символа группы «Black Head» и инициалов. У Кларк – было вытатуировано имя Лексы, у той же – имя Гриффин. – Знаешь, ты меня не зря напоила перед этим, иначе я бы не согласилась такое терпеть, – усмехнулась гитаристка, глядя на шедевр, украшавший палец шатенки и её собственный. Девушки сразу договорились, что обручатся по местным обычаям Гавайских островов, после чего сделают вместе вот эти татуировки своеобразных колец. Совместное решение было принято без каких-либо трудностей, ведь ни о какой официальной церемонии в своем штате и речи быть не могло. Не тот случай, не те характеры... Однако каждая из них понимала, что союз между ними отныне будет вечен. Что бы ни случилось дальше, как бы ни повернулась судьба – это тату соединит их навсегда. – А по-моему, ты большая молодчина, я тобой горжусь. – Лекса довольно улыбнулась, видя конечный результат. У Нико золотые руки, не иначе. Она аккуратно погладила палец, на котором красовалась свежая обручальная татушка и еле весомо поцеловала его у основания. – Ты вернула мне возможность стать той, кем я мечтала быть до того, как потеряла мать. Ты просто осталась рядом, несмотря на все мои козни, и показала, что я заслуживаю большего. Ты вернула мне меня, Кларк... Спасибо за всё. Командующая заглянула в голубые глаза, сиявшие нескончаемым счастьем. Забыты были обиды, стерта боль, перезаписаны воспоминания. И только их любовь осталась прежней, просто о ней предпочитали не говорить вслух, боясь спугнуть. – Всегда пожалуйста, обращайся, только не так часто. – Кларк притянула шатенку к себе и нежно поцеловала, поглаживая щеку. Они готовы были просидеть вот так хоть всю жизнь, на берегу океана, в компании улыбавшегося, но молчаливого Нико. Не отпуская друг друга и наслаждаясь простым моментом спокойствия и счастья. Как вдруг… – Где мои любимые лесбиянки? – Послышался до боли знакомый голос где-то в начале пирса. Лекса, не разрывая поцелуя, улыбнулась в губы Кларк. А та в свою очередь закатила глаза. – И тут нас нашла! – Девушки в унисон расхохотались, оборачиваясь. К ним стремительно приближалась Грейси. – Ах, вот вы где! Решили втихаря обручиться и мне не сказать! Если бы не Нико... Стыдно кому-то должно быть! – Старушка легонько потрепала щеку своей внучке и подмигнула Лексе. – Грейс, мы безумно рады вас видеть, – просияла шатенка. – Да я так и поверила. Но, дети мои, я не посмеяться приехала, для этого у меня есть детские видео, где Кларк падает со своего горшка. – Хэммон тут же разразилась хохотом, взглянув на удрученное лицо Кларк, которое та пыталась закрыть ладонью. – Я приехала вас поздравить, мои родные! Вы у меня самые лучшие и любимые, будьте счастливы и никогда не бросайте друг друга! А то я опять прикинусь умирающей. Женщина наклонилась к каждой из них и поцеловала в лоб. Девушки благодарно взглянули на неё, вспоминая, как смелая старушка примирила их, разыграв божественный спектакль. Лишь ей одной они были обязаны этим невероятным моментом... и именно они попросили Нико сообщить Грейс, якобы тайком, что у них сегодня помолвка. Вчетвером они встретили удивительной красоты гавайский закат... Последние лучи солнца уже едва касались деревянного пирса. Дул легкий бриз, и девушки сидели, опустив ноги в океанские волны, пока Нико развлекал бабушку Кларк. Лекса в подарок своей невесте пела ту самую песню, сочиненную сто лет назад, во время тура, когда Гриффин играла на гитаре в гостиничном номере после их совместной ночи. Решающей, толкнувшей Хэммон на путь нормального человека. Влюбленного и готового на всё. Блондинка сейчас снова играла ту мелодию, мягко перебирая гитарные струны. Удивительный голос Командующей ветер с готовностью разносил по побережью. Ошибалась много раз, Не хотела делать я больней. Знаю, ты не веришь больше в нас И маршруты наших кораблей Я не отпущу, держу сильней. Кларк вспоминала, как узнала, что её всей командой спасли друзья, и что Лекса дежурила всю ночь у операционной, их первая ночь после разлуки – необыкновенная, волшебная, сказавшая всё без слов за них обеих. Размышляла о том, что не стала бы винить Хэммон, вернись та в группу со временем, не возобновляя отношений с ней... Она безумно любила Командующую именно за эту самоотверженность, за готовность жертвовать собой ради других. И знала теперь, что та уезжала не просто так, а к Нико, который помог ей избавиться от зависимости, и теперь шатенка даже близко не подходила ни к каким таблеткам. Ты моя нежность, Ты мое небо. За тобой встану, Где бы ты не была. Ты мое сердце, Ты мое чудо. Обниму нежно И с тобой буду.* Лекса пела о любви к Кларк. Гриффин же играла про любовь к своей Командующей. И плевать, что они совершенно разные, что между ними однажды была пропасть. А была ли?.. Люди сами выдумывают себе проблемы и драмы... Эти двое решили свою драму завершить жирной точкой, набив татуировки, как символ обручальных колец. И впредь – больше никогда не закрываться друг от друга за стеной своих характеров. С того дня девушки начали строить для себя другое, счастливое будущее, где мнению общества не было места, а привычные законы и нормы не имели веса. – А ты у меня такая ванилька, оказывается, – поддела Кларк, прижимаясь лбом к плечу Лексы. Та в ответ поморщилась. – Вот ещё, забудь, это только сегодня, только сейчас. – Мама ждёт нас на праздничный ужин сразу после нашего возвращения отсюда. – Черт, ладно... Тогда там я тоже побуду ванилькой, но на этом всё. – Шатенка обняла свою любимую за плечи и улыбнулась. – Конечно-конечно, Командующая, как скажете. – Кларк знала, что это далеко не в последний раз, ведь за напускным фасадом скрывалась совсем другая Лекса. Такая, о которой знала лишь Гриффин. И они намеревались навсегда сохранить эту тайну. P.S. А песня Лексы стала хитом номер один в чартах, заявив о группе «Black Head» на всю страну и сделав их по-настоящему знаменитыми. _________________________ *Наргиз - "Ты моя нежность"