Две войны

NF – Thing Called Love Kip – Moore Lead Me Devil & Bride – Save Me From Harm Сказать, что с того момента их жизни изменились – ничего не сказать. После быстрой встречи с восторженными и гордыми бабушкой и дедушкой Кларк, девчонок моментально забрала Беатрис и завертелось: интервью для СМИ со всей страны, фотосеты с поклонниками и раздача автографов. От Лексы сходили с ума: каждый второй смотрел на неё влюбленными глазами, вот только её взгляд постоянно искал голубые глаза одной блондинки. И новость об их паре уже не была случайной “уткой”, одних приводя в восторг, у других вызывая презрение или злость. Но на тех и других сами девушки плевать хотели, подкалывая друг друга очередным благословением, полученным от Грейс сразу после финального концерта. А после всех хлопот они закатили шумную пирушку в гастрольном автобусе по дороге домой: реки шампанского, остановки в удивительно красивых местах, чтобы сделать памятные фотографии и подурачиться от души. Ну, или в случае гитаристки и солистки – вдоволь нацеловаться у какого-нибудь крутого обрыва отвесной скалы. Теперь удивительным образом даже сама Кларк не боялась препятствий на их пути, включая то, что её мать могла увидеть в случайных новостях по телевизору или в ленте своей социальной странички. Блондинка больше не пряталась, а Лекса с каждым днём училась новым премудростям “встречаний”. У них, как оказалось, было с Кларк так много общих интересов, что всегда находилось, о чем поговорить, что обсудить и чем заняться. Вот только по возвращению в Лос-Анджелес виделись они безумно редко, не в силах порой вырваться друг к другу больше, чем на пару часов. Гриффин успела пропустить несколько пар в университете, и теперь днями и ночами пропадала за учебой, чтобы догнать программу и закрыть прогулы. Не без помощи Октавии, конечно же, без которой так же мучился Линкольн, периодически утешавший Хэммон, сходившую с ума. Ей было тяжело не ощущать рядом присутствие Кларк, но гораздо тяжелее оказалось принять изменения в самой себе – эту потребность быть с другим человеком, жажду насыщения кем-то и тоску по кому-то, кто стал слишком близок, залез под кожу, отравил мечты. Лексе было очень страшно ТАК зависеть от кого-то... А еще они скучали друг по другу. Господи, как они скучали... Ни минуты покоя в мыслях, вихрь воспоминаний и острая необходимость прямо сейчас оказаться рядом, обнять, заглянуть в глаза, да просто вдохнуть запах уже знакомых до боли духов. Выбегая с пар, Гриффин первым делом набирала свою Командующую, только вот та уже давно ждала её у въезда на территорию кампуса, с привычной ухмылкой опираясь на пассажирскую дверцу. Черная джинсовка, стильные узкие брюки с синеватым отливом, привычные кеды и серая футболка с эмблемой “Джека Дэниелса”. Темные авиаторы и кожаный чокер... Блондинка едва успевала впитать в себя этот сногсшибательный вид, пока бежала от входа в корпус до новой машины Лексы (вернее старенькой и поношенной, но шатенка так и не призналась, почему сменила транспорт), ослепленная желанием поскорее прижать к себе, поцеловать, сделать хоть что-нибудь, только бы оказаться рядом. И когда это наконец случалось, они подолгу не могли отлипнуть друг от друга, целуясь на глазах у всех, едва сдерживаясь в ласках после разлуки. Свидания урывками и ночные визиты Лексы, пока родители Кларк спали, хотя мать всё равно стала догадываться по поведению дочери, смене гардероба и жесткому взгляду, которого раньше никогда не замечалось прежде. О хобби младшей Гриффин знал лишь её отец и ему же она призналась про свой первый, просто заоблачный по меркам студента гонорар. Джейк по-настоящему гордился ею, пообещав прикрывать перед Эбби и обязательно прийти на следующее выступление “Black Head”. И вот за это девушка обожала отца – за его поддержку, веру в неё и готовность следовать за своим ребёнком на пути к мечте. Кларк даже дала себе слово когда-нибудь обязательно познакомить папу с Лексой. Уж они-то точно найдут общий язык, поскольку Хэммон всегда искренне интересовалась делами мистера Гриффина и охотно слушала часовые рассказы Кларк об очередном его рабочем проекте по строительству какого-то медучреждения в центре города. В первые пару недель после возвращения всё, на что хватало Лексы – заниматься делами группы. Новые контракты, спонсоры, реклама, переговоры с лэйблом, заказы на выступления на полгода вперед. Их продвигали, как могли, и Беатрис не соврала, пообещав ребятам щедрые гонорары, более чем: за полученные премиальные Хэммон отдала долг Анье, Линкольн купил себе машину, а Монти – новую барабанную установку, Рэйвен оплатила матери профилактическое лечение в санатории, а Джаспер вложил кругленькую сумму в стартап своего друга, связанный с геймерством. И ещё осталось, но они привыкли голодать, а потому предпочли остальные деньги не транжирить, вместо чего впряглись в новый марафон, ожидавший их полной отдачи. Хотели славы? Они её получили, теперь придется отрабатывать, сцепив зубы и не жаловаться на судьбу. Спонсоров не интересовали их физическая выносливость или личные проблемы – толстосумов заботил лишь уровень прибыли. А она повышалась с каждой проданной фирменной футболкой, с каждый автографом, оставленным Лексой на чьей-то косухе. Именно на эту тему они однажды заговорили с Кларк, спустя месяц такой гонки белок в колесе. – Приедешь ко мне на ночь сегодня или мать опять бушует? – Голос Хэммон ничем не выдал её волнения и желания услышать “да”. Она до сих пор не понимала, что в ней нашла блондинка и почему по-прежнему предпочитает быть с ней, а не с кем-то более достойным. – Тебе от меня нужно лишь одно, – наигранно фыркнула Гриффин, в тайне безумно радуясь этому приглашению в конце по-настоящему адской недели. – Все вы, бабы, одинаковые. Лекса улыбнулась про себя, представляя, как девушка сейчас смешно морщит носик. Как же хотелось срочно оказаться рядом, проклятье! Сию минуту, не дожидаясь вечера... – Хамка вы, мадемуазель, но я вам прощу на этот раз. Вообще-то у меня красные дни календаря и зову я тебя на ночь киномарафона, но если ты так не хочешь... Театральная пауза была прервана блондинкой буквально через три секунды. – Я уже выехала! Оденься прилично, иначе плюну и изнасилую. – Ответом ей послужил лишь довольный смех Лексы. А уже через час они вместе оккупировали маленький потерый диван, затарившись миской попкорна и пивом. На экране ноутбука расхаживали герои первой части “Властелина колец” – назвав ночь марафоном, Хэммон совсем не шутила. Они с Кларк давно мечтали просто провести время вдвоем, уделяя внимание чему-то, кроме секса и обсуждения новых песен для “Black Head”. И вот сегодня пара действительно решила быть парой: развалиться на диване, ничего не делать и просто тихо болтать, обсуждая все части знаменитой саги. Лишь спустя сорок минут Лекса кое о чем вспомнила, мысленно дав себе подзатыльник. Она ведь так хотела отблагодарить Кларк за этот вечер! – Блин, забыла совсем. Не ставь на паузу, я быстро. – Шатенка медленно выбралась из объятий девушки, держась за мучивший живот. Дохромала до комода и из верхнего ящика вытащила какой-то аккуратный сверток. – Держи, я тебе задолжала. Гриффин с любопытством принялась распаковывать протянутый мягкий подарок. На её губах играла едва уловимая улыбка, зато сердце в груди неслось в пляс. Лекса снова что-то придумала, очередная мелочь, но сто процентов очень практичная и продуманная, подаренная от души. В этом вся Командующая – забота о других, никогда о себе. И стоило гитаристке добраться до сути... – Лекс. – Тихий зачарованный выдох. – Ну, зачем? – Я твою порвала в туре, а она мне нравилась... нет, без шуток так-то, ты в них безумно сексуальная. Так что это подарок больше мне, а не тебе. – Хитро улыбнувшись, хозяйка квартиры снова улеглась рядом на диван, краем глаза поглядывая на восхищенную Кларк, принявшуюся стягивать с себя футболку с дельфином на груди. Минута – и вот она уже сидит в новехонькой, с иголочки рубашке в крупную черно-белую клетку. Теплая, с длинными рукавами... Как раз на осень. Практичная. Как и думала Гриффин. И такая дорогая сердцу, потому что Лекса запомнила, Лекса подумала о Кларк, Лекса подарила вещь не просто нужную, но и символичную. Ведь да... их примирение в туре – обошлось ценой порванной рубашки блондинки в том гостиничном номере. – Спасибо, мой угрюмый романтик! – Притянув Хэммон к себе, Кларк от души припала к её губам, после чего крепко-крепко обняла и уткнулась носом в теплую покрасневшую щеку. – Вот ещё, где ты романтику тут увидела? Не смеши, – пробурчала Лекса, пряча улыбку за бутылкой пива. Чертовски приятно было радовать Кларк Гриффин... Почти так же приятно, как получать оргазмы, чтоб его. И еще приятнее было видеть этот отклик счастливого ребенка, которому подарили долгожданный киндерсюрприз. – Да-да, как скажете, моя Командующая! И что же с меня причитается за этот великодушный жест? – Гриффин игриво куснула мочку её уха, о которую тут же потерлась носом, послав по телу солистки волну дрожи, а с губ сорвав тихий стон. – Отодвинься, женщина! Я же не железная. – Нет, эта просьба исключена из списка выполнимых, – хохотнула гостья. – Тогда веди себя прилично, нам вообще ещё поговорить надо бы. – Тут Лекса завладела вниманием вмиг напрягшейся Гриффин. Эта бл*дская фраза “нам надо поговорить” никогда не сулила ничего хорошего. Но шатенка всё так же расслабленно лежала рядом, увлеченно разглядывая происходящее на экране. – Что, я надоела тебе настолько быстро и рубашка – это на прощанье? – Блондинка очень старалась придать голосу как можно больше беззаботности и спокойствия. Вот только Лекса моментально почувствовала перемену даже в ритме её дыхания и поспешно обняла крепче, прижимая к своему плечу. – Дура совсем? Ох, Гриффин, когда я уже поставлю твои мозги на место? Я про группу хотела поговорить, отставить панику. Если я решу тебя бросить, скажу тебе стоп-слово, как у Грея и Анастейши. – Иди на хрен! – буркнула Кларк, попытавшись отодвинуться, но не тут-то было. Стальная хватка не позволила даже дернуться. – Оставим хрен тем, кому он интересен, ладно? Послушай, тебе придется сделать выбор, Кларк. Я знаю о твоем стремлении закончить универ, исполнить мечту, к которой ты так долго шла... И очень уважаю такой путь. Я приму любое твое решение... но дело вот в чем: будущее происходит сейчас, оно на пороге и стучится в твои двери. Мы на пике, восходим на вершину славы... контракты и приглашения выступать валят из рога изобилия, ты сама видишь. И дальше будет лишь сложнее совмещать учебу и карьеру, поэтому я говорю о выборе – либо схватить удачу за хвост сейчас и здесь, пока молода и нарасхват, либо... обеспечить себе путь в стабильную взрослую жизнь и сосредоточиться на получении заветной “корочки”. Ведь я понимаю прекрасно, что наш успех не вечен, и сегодня мы есть, а завтра – нас быстро заменят кем-то более интересным... И если ты решишь, что университет для тебя важнее – никто из группы тебя не осудит и поймет, мы взрослые здравомыслящие люди. Я ни в коем случае не прошу тебя бросать учебу, но... в противном случае ты должна быть готова пропускать занятия, бегать на пересдачи и... В общем, возможно, ты захочешь послать нас и тогда нам лучше сразу начать прослушивания на нового гитариста. На наши с тобой отношения твое решение никак не повлияет, если что. Лекса замолчала, молясь про себя, чтобы девушка на самом деле правильно поняла всё сказанное, ведь ей самой этот разговор дался весьма тяжело. Кларк была шикарным и талантливым музыкантом и запереть себя в стенах университета сейчас, когда перед ними открывалось столько дверей... ну, как минимум Хэммон считала это глупым и нерациональным выбором, но как максимум – возможным крестом на шикарной карьере. Даже если не в “Black Head”, то в любом другом коллективе Гриффин вознесут к небесам шоу-бизнеса, поскольку лишь дурак упустит такой бриллиант. И музыкальным продюсерам глубоко плевать, какие консерватории или помпезные универы ты заканчивала – их волнуют деньги, которые текут в их карманы, когда фанаты визжат от гитарных соло блондинки. Командующая действительно примет любое решение своей девушки, но в душе всегда будет хотеть для неё лучшего будущего, достойного её таланта. А сама Кларк долгое время мерно дышала рядом, молча обдумывая услышанное. Она боялась этого разговора уже больше месяца. Ждала и боялась, поскольку сама понимала, что бесконечно отпрашиваться с пар не сможет и в конце концов потеряет бюджетное место... Но, так ли необходимо это место, если в итоге она останется без группы, без денег и без славы – лишь с бумажкой, кричащей о “высшей ступени” человека в обществе, о законченном высшем образовании. А дальше? Сотни прослушиваний, похотливые продюсеры и хамское отношение на каждом шагу... Кларк не дура, она знала, как обстоят дела в шоу-бизнесе. Теперь – даже не понаслышке. Да, с детства мечтая поступить именно в выбранный ВУЗ, девушка твердо понимала, что его необходимо будет закончить, а не просто отметить галочкой исполненную цель. Вот только... Очная форма обучения в данном случае как-то сильно не подходит под гастрольный график или заказные выступления “Black Head”. Тогда... перед ней действительно стоит важный жизненный выбор, за который мать просто распнет её. Но вместо мгновенного ответа, Гриффин решила расспросить Лексу совсем о другом. – Как ты решилась на это – создать группу? Такая ответственность... Под твоим руководством хорошие и талантливые люди, и нет права на ошибку. Ты в ответе за них, не можешь разочаровать или подвести их. Хэммон удивленно взглянула сверху вниз на светлую макушку. Как-то неожиданно сменилась тема... Но давить или выпрашивать столь сложное решение она не стала, понимая, что блондинке нужно время, чтобы всё обдумать. Не каждый день тебя просят фактически определить свой курс на будущее. Вместо этого солистка пожала плечами, решив, что пора бы, пожалуй, действительно рассказать эту историю хоть кому-то, кроме Аньи. – Я всегда только к этому и стремилась – стать кем-то, выбраться из болота. Понимаешь? Найти себя и зарисовать адское прошлое нормальным успешным будущим. Я хотела... – Лекса перевела затуманенный взгляд к потолку, стараясь не потонуть в гнетущих воспоминаниях и не испортить себе вечер мрачным настроением. Это было довольно сложной задачей, но ради Кларк она стремилась справиться с собой. – Всё, чем я хотела заниматься с детства – это музыкой. Кажется, она сопровождает меня всегда и везде, я дышу и живу ею. Мелодии и отдельные фразы постоянно крутятся в голове, даже не обязательно соединяясь во что-то конкретное... Это сводит с ума и окрыляет одновременно. Тот факт, что я могу создать нечто, чем будут восторгаться другие люди... Я, сирота и уголовница... Мы долго и много разговаривали с Линком о создании группы, о самой концепции. Мечтали, как будем покорять сцену за сценой. Но я знала, что всего должна добиться сама, всегда знала. Именно поэтому меня восхищает твое желание пробиться, получив при этом высшее образование. Я-то недоучка и после колонии времени на учебу как-то не было. Замолчав на какое-то время, чтобы дать себе же перевести дух и успокоиться, Лекса взяла руку Кларк в свою и стала медленно перебирать её пальцы, всё больше погружаясь в воспоминания. Поражаясь тому, как, оказывается, жутко тяжело делиться своим грязным прошлым со столь близким и незапятнанным человеком. Гриффин другая, Гриффин принцесса... И шатенке совсем не хотелось вдаваться в те отвратительные подробности, о которых не знала ни одна живая душа. Разве что Линк и Анья догадывались, но не более. – Зная, что под моим началом не станут играть наши сокурсники из музыкальной школы, мы стали искать музыкантов на улицах, где и встретили ребят. А дальше всё как-то само закрутилось. Пробовали разные стили, что-то получалось сходу, над чем-то убивались месяцами, бесконечно спорили, пока не нашли наконец свое, непохожее на остальных. Пробиваться оказалось труднее, чем отмотать срок в колонии. – Зеленый взгляд поник. Шатенка поднялась с дивана, чтобы взять с тумбочки тот самый пузырек с препаратами. Кларк не сводила с неё обеспокоенных глаз. Открыв крышечку, Лекса высыпала на ладонь пару таблеток и уже отточенным движением закинула в рот. Подойдя затем к окну, она замерла всматриваясь в проносящиеся внизу машины и спешивших по своим делам людей. Блондинка сразу же заметила перемену в настроении своей девушки. Закусив нижнюю губу, она тихо вздохнула, поднялась следом и подошла к солистке, чтобы приобнять сзади за плечи. – Что случилось потом? – Ответа не последовало и она продолжила шепотом. – Лекс… мне ты можешь рассказать всё, я не стану осуждать, ты же знаешь. – А дальше я делала то, на что нормальные люди никогда бы не пошли. Я готова была на всё, чтобы получить шанс пробиться в люди. Группа рассчитывала на меня и я не могла их подвести. – Лекса тяжело вздохнула и продолжила, не поворачиваясь, но черпая силу в объятиях Кларк. Дальнейшее грязное белье причиняло ей самой глухую боль и вызывало дикое чувство стыда, но впервые в жизни она понимала, что не может не сказать это вслух для Гриффин. Просто потому, что этот человек заслуживал знать правду, с кем он встречается и кому отдает свое тело. Блондинка заслуживала знать, на что способна Хэммон ради своей цели. – Я продавала себя за возможность выступить, хотя бы показать, на что мы способны. Продавала, как умела, Кларк, и тебе не понравятся подробности... Гриффин замутило – всё было понятно без слов. И перед глазами стали мелькать отвратительные картины того, чему подвергалась Лекса в юности... Захотелось убивать, сейчас же прикончить всех тех, кто посягнул на это тело, искалечив при этом душу. Внутри всё свело от жуткого липкого страха, от мыслей о том, как справлялась со всем этим одинокая девушка, натерпевшаяся, к тому же, в свое время от отчима. Стиснув зубы, чтобы не завыть от бессилия, Кларк лишь крепче сжала руки на плечах Хэммон, давая понять, что слышит каждое слово и не осуждает. Таблетки подействовали, и Лекса, отключив эмоции, тихо продолжила, всё так же глядя в окно, только взгляд стал отсутствующим. – И мы показали, знаешь? Выступали везде, где только приходилось: в барах, кафешках и просто на площадях. А людям нравилась наша музыка, и мы получали удовольствие от всего этого, как бы тяжело ни было. Тогда я поняла, что всё не зря – плевать на меня и то, через что я прошла. Главное, мы добились своего. Так тянулось примерно года четыре: мы репетировали неделями и пару раз в месяц выступали, но нам практически не платили, время шло и ребята начали отчаиваться. Я видела разочарование в их глазах, хотя они и не признались бы никогда – в чем я всегда была уверена, так это в преданности этих единственных моих друзей. Мы знали, что пробиться на большую сцену практически нереально, уж больно высока планка. Тот фестиваль, на который ты случайно пришла с Октавией тогда… наверное, это было бы последним нашим концертом, если бы мы не выиграли. Если бы ты тогда не появилась и не спасла нас. – Лекса наконец развернулась лицом к своей блондинке и взглянула в полные грусти голубые глаза. – Я ни разу толком не поблагодарила тебя... Спасибо Кларк. Спасибо за всё, что ты сделала для группы и для меня лично. Ты спасла то, что для меня важнее всего в жизни. Вокалистка взяла лицо девушки в свои ладони и притянула, чтобы нежно поцеловать. Медленно, выражая всю ту искреннюю благодарность, которая не укладывалась в слова. Если бы не Кларк... всё было бы кончено. Если бы не Кларк, всё было бы напрасно. – И что дальше по плану? – Гриффин стоило огромных трудов взять себя в руки и призвать на помощь всю выдержку, дабы не выдать истинных эмоций. Голос прозвучал ровно и с легким любопытством, словно они говорили о погоде или планах на выходные. – Дальше по плану моя кровать! – шепотом отозвалась шатенка, нехотя прерывая поцелуй, чем вызвала робкую улыбку Кларк. – У тебя месячные, озабоченная. – И? Они же у меня, не у тебя. – Лекса произнесла это с таким искренним удивлением, что блондинка наконец стала расслабляться и хохотнула. – Ненормальная моя, я не об этом! Группу… нас, что нас ждет дальше? Лекса как-то совсем безразлично пожала плечами, потянув Кларк назад на диван – её мысли давно занимало нечто другое. – Этот тур лишь первая ступенька. Пока ты учишься, мы скорее всего будем выступать только в пределах штата. Руки Хэммон уже стягивали с неё джинсы, оставляя Кларк в одной рубашке, и сосредоточиться было дико сложно, но блондинка намеревалась расставить все точки над и. – Лекс, это притормозит всех ребят. Не надо делать это ради меня, я хочу, чтобы группа шла дальше и развивалась. Вы заслужили! – Это не обсуждается! – Шатенка стала покрывать легкими поцелуями её живот, руками медленно лаская бедра. – Пока ты будешь учиться дальше, мы займемся записью нового альбома, я утрясу это с Трис. Больше ты никогда и ничего утрясать одна не будешь! – Я перейду на частично дистанционное обучение. Буду сдавать все экзамены вовремя и договорюсь с деканом. А-а-а... – Договорить ей не дали. От услышанного Лексе немножко снесло крышу. Хотя нет, не от услышанного, а от готовности Кларк идти на такие жертвы ради группы. От этой преданности их делу... От этой чистой души. Свои чувства шатенка могла выразить лишь одним хорошо знакомым ей способом, который, судя по всему, приводил в восторг и Кларк: губы, пальцы, язык – она ещё долго не отпускала гитаристку, выжимая досуха. А на ноутбуке начиналась уже третья часть саги, “Возвращение короля”.

***

Maroon 5 – Shoot Love Raign – Empire Of Our Own LP – Lost On You (Swanky Tunes & Going Deeper Remix) Эти два месяца Кларк часто ночевала у Лексы, а та иногда тайком пробиралась в дом семьи Гриффин. Но блондинка ненавидела ночи, ведь практически постоянно шатенке снились кошмары, сводившие с ума саму гитаристку. Болезненные стоны, бормотания, раз за разом переживаемые жуткие картинки прошлого... Да, Хэммон успокаивалась в крепких объятиях своей девушки, но облегчения это не приносило – часто на утро Лекса оказывалась не выспавшейся и нервной. И в ход опять шли таблетки. Много таблеток, больше, чем раньше. А постоянные визиты к психотерапевту не приносили никакого результата. Всё, что оставалось Кларк – молча поддерживать солистку, быть рядом и терпеть, ждать чего-то. Но чего? Чем исправить такое прошлое? Чем стереть подобные кошмары? Гриффин не знала, но делала всё возможное, лишь бы подарить Командующей новые воспоминания. На помощь в этом нередко приходил единственный человек, который знал о них всё. – Грейси Лу? – Блондинка сновала по кухне Лексы, пытаясь сообразить хоть какой-то завтрак, хотя они забыли вчера сходить в магазин за продуктами и в холодильнике было очень грустно. – Да, мой пирожочек? Что стряслось? Как моя секси-Лекси поживает? – Экран видео-связи Скайпа являл собой уставленный кальянами стол и живенькую старушку в очередной радужной футболке, которая как раз выпускала изо рта фигурные колечки дыма. – Хорошо она поживает, спит пока. Слушай, ба, я давно хотела спросить... А как тебя однажды потянуло на женщин? – Кларк решила начать издалека, хотя по ответному хохоту Грейс стало понятно, что затея провалилась и шпионом девушке никогда не стать. – О-о-о, дорогая! Знаешь ли, в моё время было напряжно с контрацептивами... И чтобы не испытывать судьбу, я затусила с одной подружкой. Просто для эксперимента и удовольствия ради, а она оказалась весьма горячей штучкой в постели. Мы встречались несколько лет, и с тех пор я не равнодушна к женскому полу. Но моему Джимми ни слова! Иначе он приревнует меня к нашей аптекарше. Внучка расхохоталась от души, но тут же осеклась, не желая разбудить Хэммон. – Бабуль, у нас такой сложный период сейчас, жуткий график выступлений и альбом... В общем, все на нервах и ходим по грани. Я уже всё перепробовала, ты моя последняя надежда. Как мне сделать так, чтобы Лекса отрешилась от проблем хоть ненадолго и позволила себе расслабиться? Грейси Лу сделала новую затяжку кальяна, постукивая пальцами по трубке. Ей понадобилась пару секунд, чтобы выдать ответ. – Кексик, я тебя отлично понимаю. Эта вся ответственность, жизнь артиста... Ах, как это может быть сложно. Но нет ничего невозможного для человека с интеллектом! Напейтесь вместе и затусите где-нибудь на всю ночь, не дома только, в клубе или у друзей на вечеринке. Выйдите в люди и растворитесь там, отдайтесь этой атмосфере свободы и отрыва. Пригласи её первая, устрой не свидание, а совместное крышесносное приключение. – А если она устала и не захочет? Мы сутками впахиваем, а у меня ещё и учеба. – Ответом на это Гриффин послужила недовольная гримаса бабули. – Не разочаровывай свою родственницу, Кларк Элизабет Гриффин! Какая учеба, когда на кону будущее и лучшая девчонка в твоей жизни? А ну хватай свою задницу и тащи гулять, и чтобы я не слышала этих “устала”. Тебе двадцать один, ради всего святого, Лексику двадцать пять, а вы как две пенсионерки, позор! Даже мы с Джимми чаще гульбасим, чем вы. Всё, я всё сказала. Привет моей зеленоглазой бестии! Связь внезапно оборвалась, заставив Кларк замереть на месте, так и не донеся сковороду до плиты. Хм, а бабушка прямо не в духе, что ли? Редко она позволяла себе разговаривать с внучкой подобным образом. А с другой стороны... Разве пожилая женщина была не права? Они застряли в рутине работы, учебы и музыки – и день за днем одно и то же, и никакого выхода из порочного круга. Так почему бы и правда не дать себе волю хотя бы на одну ночь? Совет бабушки был воплощен до такой степени, что девушки отходили от этого отрыва еще два дня, но были так счастливы, как не были со времен тура. За ночь они обошли несколько баров, завалились в клуб и напились до беспамятства, добравшись домой лишь с помощью Линка и Окти, забравших их аж под утро где-то у Голливудских холмов. Лекса и Кларк дурели от души, орали песни во все горло и целовались у всех на виду. Они испробовали секс в кабинке общественного туалета и на заднем сидении такси. И танцевали так, что к утру не чувствовали ног. Они оторвались, как и завещала Грейс. Где-то посреди ночи, на одном из танцполов, Хэммон отдавалась ритмам музыки, выгибаясь навстречу теплым объятиям Кларк, двигавшейся в такт сзади и покрывавшей её оголенные плечи жадными поцелуями. Всё, что чувствовала солистка “Black Head” в тот момент – заботу и тепло, надежного друга рядом и бесконечную нежность. Когда-то раньше она считала, что ничего подобного не заслуживает, но с появлением Гриффин... плюнула на все здравые доводы рассудка и раз в жизни позволила себе быть с тем, с кем хочет, и получать всю эту поддержку, купаться в чувствах. Запрокинув голову, Лекса чуть повернулась, чтобы поймать губы Кларк и превратить поцелуй в захватывающее зрелище для всех, кто стоял вокруг них. Вот только им самим было глубоко по барабану. Они вместе уже больше двух месяцев, а с каждым разом хотелось только сильнее. Желание большего не покидало ни на минуту – быть рядом, утопать друг в друге. Хотелось чего-то совсем для Лексы неприемлемого... Странного, чуждого. И давно уже не помогали ни спортзал, ни стандартная доза таблеток, ни тусовки с друзьями, ни рабочая загруженность и проблемы группы. Видит бог, Лекса дико боялась этой зависимости от Гриффин, этой своей слабости. Жажда никак не утолялась, а в голове набатом постоянно стучало “Кларк, Кларк, Кларк”. И почему именно Кларк? Что в ней так привлекло Лексу, что заставило её так зациклиться? Ведь раньше с ней никогда не было ничего подобного.. Почему ради этой златовласой принцессы хулиганка Хэммон захотела изменить привычкам и стать кем-то другим? Попробовать эту жизнь на вкус... Ни одного ответа, лишь всё больше вопросов и тревог. Но следующей же ночью после их отрыва, Лекса во сне обнимала Кларк и спала тихо-тихо, только слегка посапывая.

***

Ruelle – Up in Flames Ruelle – Until We Go Down Days Of Jupiter – Last One Alive Неделю спустя на дворе выдался прекрасный солнечный день и рано утром Джейк Гриффин заглянул в комнату дочери, чтобы объявить, что вечером они устроят на заднем дворе семейный пикник. А потому, едва высидев в душном университете две пары, девушка буквально понеслась в ближайший супермаркет в поисках продуктов из списка, что дала ей мать. Впервые за долгое время они собирались создать хотя бы видимость счастливой семьи... Кларк давно уже запретила признаваться себе в том, как сильно скучала по родителям, по тем родителям, какими они были до того, как открылась измена Эбби. Ей не хватало чувства защищенности и покоя. Но с другой стороны, теперь она как никогда была свободна от тирании матери, от дурацких порядков и норм, которые ей навязывали, и от необходимости строить из себя пай-девочку, коей блондинка не являлась. Оставалось лишь одно “но”. Гриффины вполне себе мирно приготовили всё для барбекю и накрыли на стол, попутно общаясь обо всём и ни о чем. И всё, что беспокоило Кларк – безумно хотелось, чтобы рядом сейчас была Лекса. Но Эбигейл об ориентации дочери так и не догадывалась, а потому вызывать лишние подозрения вовсе не хотелось. В остальном же, ничего не предвещало беды. До того момента, как все расселись за столом и мать попросила Кларк принести из кухни так кстати забытые в холодильнике вино и лимонад. Не успела девушка вернуться обратно, как взгляд наткнулся на его сиятельство – Беллами Блейка, сидевшего в центре стола и уже во всю развлекавшего миссис Гриффин. Даже отец то и дело посмеивался над его сальными шуточками. – Что ты здесь делаешь? – Кларк замерла с подносом в руках, чувствуя, как стремительно падает до нуля настроение и просыпается желание не церемониться, а вылить этот проклятый лимонад на его чернявую голову. – Дорогая, повежливее! – Эбби мигом подлетела к дочери и приобняла за плечи, сделав при этом самое невинное выражение лица. Вот только актриса из неё была ничтожная. – Белл просто проезжал мимо и решил заглянуть, представляешь? Кларк, грюкнув подносом об стол, тут же поменялась в лице – эта фальшь со стороны матери царапала кожу. Лебезит перед этим выскочкой, желая подороже продать дочь... Мать года, бл*дь! Джейк напрягся, заметив необычную реакцию дочери и гнев, написанный на красивом, обычно добром лице. Его взгляд заметался между Беллами и женщинами, а Эбби потянулась к Кларк, желая усадить ту рядом с “нежданным” гостем. Девушка же грубо вырвала руку из её хватки и отошла на пару шагов. Блейк всё это время с довольной ухмылкой пожирал глазами глубокий вырез майки блондинки. Единственный вечер, который мы могли провести как люди, как семья, официально испорчен. Спасибо, мамочка, ты просто гений. А затем парень поднялся из-за стола и с величественным видом подошел к младшей Гриффин, чтобы приобнять за талию и поцеловать в висок. – Детка, ты конечно строптивая, но давай не при родителях. Пойдем в дом, там всё обсудим. Я тебе сюрприз привез. – Отошел от меня, хлебобулочное изделие! – Дикий дискомфорт и рвотные позывы от его близости просто невозможно было терпеть, поэтому Кларк тут же увернулась от этих объятий и снова отошла подальше. Во взгляде Блейка засквозило недовольство. – Зачем ты его позвала? Кто тебя просил?! Почему ты вечно лезешь не в свое дело? Девушка повысила голос, встречаясь глазами с матерью, на лице которой застыла маска сдерживаемой холодной ярости. – Это мое дело, Кларк, и ты моя дочь. Тебе нужно устраивать личную жизнь, заводить семью. Сколько еще ты будешь маяться дурью? Ну, погуляла, показала нам с отцом свое “фэ”, и хватит. Вам с Беллом нужно просто поговорить! Он хороший парень и уже так давно хотел увидеться с тобой. Может, вы… – Никаких «может»! Понятно тебе? Он мне противен, о какой семье ты вообще говоришь? На свою семью посмотрела бы! – Кларк взорвалась, просто взорвалась после этих слов, сжимая руки в кулаки и надвигаясь на родительницу. – Ты ведешь себя как истеричка! Нахваталась у этих своих подружек вроде Лексы. – Эбби тоже вспыхнула, перейдя на повышенный тон. Теперь из-за стола уже встал Джейк, намереваясь, как рефери, встать между женщинами, предотвращая неприятный инцидент. – Я бы вела себя нормально, если бы ты не лезла, куда тебя не просят и соблюдала наш уговор! – Какой уговор? Кларк, перестань сейчас же, ты с матерью разговариваешь, в конце концов! Что на вас нашло? – вступился за свою жену Джейк, однако мягко и не повышая голоса. – Посмотрела бы я, как ты её защищал бы, если бы знал, какая она подлая! – обиженно выкрикнула Кларк, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Держаться, только держаться и не показать никому свою слабость. На заднем дворе повисла наконец гробовая тишина, а Джейк не сводил взгляда с жены. Беллами сплюнул на траву и скрестил руки на груди. Воздух, казалось, был наэлектризован до предела. Грозило бабахнуть: Гриффин-младшая отчетливо понимала, что больше не может молчать, не может хранить эту тайну в одиночку и тащить на своих плечах груз чужой ответственности. Поэтому развернулась на пятках и рванула в дом, ощущая на щеках влажные дорожки прорвавшихся слёз. Давно ей не было так паршиво в собственном жилище – хотелось сейчас же сбежать. Бежать куда угодно, лишь бы не видеть этих людей снова. Раздражали и бесили. Все, даже отец. С головой накрыло отчаянием: как адски тяжело жить с людьми, которые тебя не понимают, не слышат. Ладно мать, с ней ничего другого и не стоило ожидать, но отец... Он ведь всегда был одним из тех, кто горой стоял за свою дочь и поддерживал, а в итоге?.. Лишь в одном Эбби была права: Кларк нужна была Лекса. Как легким нужен воздух, как Земле нужно Солнце. Безумная необходимость прижаться сейчас к ней, почувствовать защиту и опору. Услышать голос… Только на неё и можно было надеяться, как ни странно, на Командующую. Блондинка вбежала в свою комнату и схватила с прикроватной тумбочки телефон. Дрожащими пальцами набрала знакомый номер, слушая в динамике длинные нудные гудки. – Уже соскучилась по мне, принцесса? – Наконец-то, в трубке зазвучал знакомый глубокий голос. Лекса знала о грядущем семейном ужине и не ожидала, что Кларк может позвонить так скоро. – Лекс… я, я... – заплаканным голосом еле слышно отозвалась Гриффин и тут же замолчала, закусывая костяшки пальцев, чтобы сдержать вопль, рвущийся наружу. – Кларк? Что с тобой? Где ты? Кларк? – И тут голос шатенки с веселого и жизнерадостного сменился на встревоженный и даже злой. В ответ ей лишь всхлипы на том конце провода. – Черт возьми, ответь мне, не молчи! – Дома, Лекса забери меня отсюда, умоляю! Я не могу больше с ними. Здесь Беллами... – Так, тихо. Кларк, я прошу тебя, успокойся. Собери вещи, что-то на первое время. Давай, ни с кем не ругайся и ничего не говори. Я сейчас приеду, дай мне двадцать минут! Зная, что может положиться на неё, Гриффин заперлась у себя и никак не реагировала на призывы родителей и Блейка открыть дверь, лишь посылала их всех подальше, дежуря у окна и подсчитывая бесконечно тянувшиеся секунды. Она молилась, чтобы в дороге с её девушкой ничего не случилось и проклинала себя за собственную беспомощность перед жизненными обстоятельствами, за неспособность дать отпор. Лекса управилась за пятнадцать – и вот уже её старенький побитый временем "новый" автомобиль с визгом шин затормозил у калитки их дома. Выскочив из машины, она бегом рванула через лужайку, на крыльцо и через пару секунд столкнулась лицом к лицу с семейством Гриффин, равно как и с подозрительным взглядом Беллами. – Это ещё кто? – Вторя словам гостя, Эбигейл презрительно скривилась. – Лекса? – удивился Джейк, которому Хэммон кивнула в знак приветствия. Единственному из честной компании. – Кларк, выходи, я здесь. – В голосе шатенки звенела настоящая сталь. Командующая во всей красе отнюдь не тактично распихала плечами Эбби и Блейка, чтобы подойти к двери комнаты своей девушки. – Ты что себе позволяешь, хамка? – Выкрикнула миссис Гриффин и схватила её за предплечье, намереваясь встряхнуть, но она недооценила, с кем имеет дело. – Уберите руку, иначе я вас сейчас ударю. А потом за вас вступится муж и этот слащавый гей, хотя нет, беру свои слова назад, геи бы оскорбились такому сравнению. Так вот, следом за вами получит каждый из них, и не факт, что я сделаю это голыми руками. У меня в кармане кастет, я отсидела в колонии для несовершеннолетних и уже десять лет занимаюсь боксом. Если вы хотите испытать судьбу, я рекомендую сразу позвонить в скорую, а потом начнем. Эбби ахнула, отшанувшись, а Беллами рванулся вперед, но его вовремя удержал Джейк, смерив решительную и крайне спокойную гостью оценивающим взглядом. Всё в этой девушке кричало о том, что она мало того, что не шутит, так еще и умоляет их дать ей повод. И всё бы ничего, трое взрослых на неё одну... но драться из них умел разве что незваный кавалер, а про кастет в кармане Лекса тоже не шутила. Ситуацию спасла резко распахнувшаяся дверь, в проеме которой показалась уже успокоившаяся, но с покрасневшими и припухшими глазами, Кларк. Обведя взглядом родителей и Блейка, которого всё еще сдерживал мистер Гриффин, блондинка мгновенно вскипела вновь, осознав, что они собирались сделать. – Хоть пальцем тронете её, пожалеете, что родили меня на свет! – прорычала гитаристка, чем вызвала гордую улыбку Лексы. – Да как ты смеешь? Кто она тебе такая, эта уголовница, что ты на нее семью променяла? – вскричала Эбигейл, надвигаясь на них. Больше терпеть или раздумывать не осталось сил. Плакать – не осталось слез. Ждать чуда – не осталось веры. И Кларк вдруг стало так легко и спокойно на душе, когда решение пришло само собой. Она поменялась в лице и тепло улыбнулась в ответ Лексе. Хватит, надоело. Если я не нужна им такая, до свидания, пусть рожают себе другого, “правильного” ребенка. – А вот кто! – Блондинка резко притянула девушку к себе и страстно поцеловала, на что зеленоглазая не преминула ответить с тем же пылом. Спектакль заслуживал премию “Тони”, не иначе. – Ах ты, маленькая дрянь! – выплюнул Блейк и оттолкнул от себя Джейка. – Извращенка чертова, а мне голову полгода морочила. – Придержи язык, – грозно отозвался мистер Гриффин. – Да, придержи, иначе я тебе его вырву. – Лекса прервала поцелуй и обернулась к ним, загораживая собой блондинку. В глазах светилась самая настоящая угроза. И только Эбби всё это время шокировано молчала, пока наконец просто не отступила на шаг назад. Лицо разом осунулось, выдавая возраст, а взгляд выражал обиду на предательство и крайнее разочарование в дочери. – Так вот так ты с нами, да? Мы с отцом жизнь на тебя положили, а ты... с этой девкой? Ты в своем уме вообще? Что подумают о тебе и о нашей семье? Что я скажу людям, что дочь больная и променяла меня на какую-то... – Закройте рот и не вздумайте говорить о ней в таком тоне. – Гаркнула Лекса, напугав разом всех, включая Кларк. – Она ваше дитя, выношенный вами ребенок, рожденный вами же в муках. Как вам не стыдно поливать её грязью за одно лишь то, что она не легла под вот этого ублюдка? Какая вам разница, с кем она встречается и спит, вы что, проценты с этого получаете? Побойтесь бога, сказали бы спасибо, что вам вообще небеса дали этого ребенка. У других такой роскоши нет и они не швыряются детьми, гнобя их за сексуальную ориентацию! Когда научитесь ценить то, что имеете, и это и мужа вашего касается, тогда мы с вами поговорим, как взрослые люди, а пока – я заберу Кларк и прослежу, чтобы с ней всё было в порядке. О том, как у неё дела, вы можете справиться у миссис Лафферти. Всего доброго, запишитесь на курсы материнства, мне кажется, вы их в свое время пропустили. Не дожидаясь ответа и не глядя на ошарашенные лица трех других участников пьесы, шатенка взяла Кларк за руку и потянула к лестнице. – И да, мне глубоко насрать, что подумают ТВОИ друзья, мама! – бросила блондинка через плечо и показала средний палец Блейку. – Глупая девчонка! Ты еще пожалеешь об этом, – закричала Эбби, погнавшись за ними, а следом и Джейк с Беллами. – Пожалею о чем? – Кларк с Лексой остановились уже у калитки. Девушка, шумно дыша, развернулась и нос к носу столкнулась с матерью. – Об осколках нашей фальшивой семьи? О твоих отвратительных друзьях-толстосумах? Или, может, о твоей тирании и постоянном контроле надо мной? А, наверное, я пожалею о том, что избавлюсь от твоих постоянных гомофобных гадостей? О чем же я пожалею, мама?! Эбби на мгновение замешкалась, ужаснувшись. Впервые в жизни она видела свою дочь такой... впервые встречала столь сильный отпор, яростный, полный боли и готовности воевать. – Кларк, следи за языком. Не оскорбляй мать! Остановись, давай все обсудим, мы поняли, что были не правы. – Джейк старался быть рациональным и здравомыслящим, надо отдать ему должное, но гитаристка уже перешагнула эту грань, и возврата не было. – Поняли? Что вы поняли, папа? А? Что? Если бы ты только знал, что она сделала… – Кларк прикусила язык, мотая головой, а Лекса уже заводила мотор. – Я знаю, – тихо и не своим голосом ответил Джейк. Кларк увидела перед собой лишь шокированное лицо матери и не смогла выдавить из себя ни слова. – Что? Ты знаешь? – Дрожа всем телом, Эбби повернулась к мужу. Он лишь горько ухмыльнулся, разводя руками. Семейная драма переросла в настоящий апокалипсис. – Знаю, и сам в этом виноват. – Что?! – в унисон воскликнули женщины Гриффин. – Я сам довел до этого, постоянного отталкивал тебя, Эбби, пропадал сутками на работе, игнорировал твое желание добиться от меня заботы и поддержки. Я стал тряпкой, выдохся и забыл, как мужчина должен ухаживать за своей женой. И я боялся, что это произойдет, но... я тебя не виню, дорогая, вернее... виноваты мы оба. – Да ты шутишь? – выдохнула блондинка, недоверчивым взглядом окидывая своего всепрощающего отца. А я столько времени защищала его от “правды”... Боже, ну и семейка! – Это не твое дело, Кларк, – предостерегающе отозвался мистер Гриффин. – Всё, что надо, мы с твоей мамой сами выясним. Я люблю её, поэтому простил. И этого больше не повторится, я уверен. Кларк расхохоталась, а Эбигейл ринулась к мужу, чтобы крепко обнять и зарыдать у него на груди. – Дешевая мыльная опера. Но да, ты совершенно прав – не мое дело. Не моя семья, не мои родители. Без проблем, счастливого плавания вам! Только вы тогда не вздумайте больше лезть в мои дела, ясно? – Уязвленная до физической боли в груди, обиженная до глубины души и категорически уставшая, девушка звучно хлопнула за собой несчастной калиткой и запрыгнула в машину к Лексе. – Увези меня, куда угодно. Хоть в подвал, только увези. – Без вопросов. Я знаю, сейчас больно, но... всё наладится. Можешь мне не верить, но пройдет какое-то время и всё наладится, а пока – я с тобой. Только ты и со мной, Лекса. Только ты. Пока они ехали по вечернему Лос-Анджелесу, в авто царила тишина, даже магнитолу не рискнули включать. И каждая думала о своем. Лекса – о том, что только что снова готова была подраться из-за Кларк, лишь бы защитить её от этой семейки. Кларк – о том, что только что её жизнь дала крутой и неожиданный поворот, и в прошлом останется беззаботная жизнь юного студента. Отныне она полностью отдается на волю судьбы. И... доверяет себя Лексе Хэммон.