***
Андрей Леницкий – Обними меня System Of A Down – Lonely Day Она вспомнила, под скольких пришлось лечь, вспомнила их всех до единого, и лишний раз напомнила себе, почему ненавидит секс с мужчинами. А затем перед мысленным взором промелькнули эти бесчисленные однотипные женщины, которыми она пользовалась так же, как они пользовались ею. Десять лет в аду собственной личной тюрьмы мрака в душе, презрения к себе и неспособности остановиться. Лекса продавала себя, свое тело и крупицы того человеческого, что ещё оставалось внутри. Совсем скоро исчезнет всё целиком, оставив её пустой и никому не нужной оболочкой человека, которым она могла бы стать. Девушка признавала, что слабачка, что не в состоянии изменить себя или то, что происходит вокруг неё. Знала, что дальше всё станет только хуже, и со временем она перестанет чувствовать хоть что-то, хоть какие эмоции, кроме тех, что испытывала на сцене. Психологические проблемы лишь усугубляются с каждым днём, не давая покоя, изматывая, поглощая. Взгляд снова проходится по спящей блондинке, лаская, наслаждаясь последними мгновениями этой необыкновенной ночи, проведенной вместе. Лекса понимает, насколько влипла, позволив себе эту слабость, отдавшись кому-то до последней капли. Впервые в жизни ощутив каково это, когда ты кому-то нужен... Она видела это в голубых глазах, чувствовала в каждом прикосновении Кларк и своем собственном. Никогда прежде она ни с кем не сливалась душами, не отдавала себя вот так, полагаясь на то, что другой человек не разорвет её на куски, едва получит желаемое. Гриффин запала на неё, это было ясно как белый день, капитально, серьёзно. И это было самым страшным. Что же мы наделали, Кларк? Зачем... Мы разрушили то хрупкое, что могло бы быть между нами, останься мы друзьями. Перешли черту... Назад дороги нет. Невыносимо жгло горло и глаза, но шатенка не умела плакать. Зато умела вовремя уходить, когда понимала, что причинит кому-то боль. Гриффин боли не заслуживала совершенно... Девочка-колокольчик, добрая, нежная, отзывчивая, но самоотверженная и со стрежнем внутри. Прекрасный человек, без заморочек и тараканов, способный увидеть в другом что-то хорошее. Её ждёт шикарное и успешное будущее, с таким-то талантом. Университет, карьера, надежный и внимательный партнер рядом, который будет любить и оберегать её, одаривая тем теплом и заботой, которых она была достойна. Всё то, чего Лекса никогда не сможет ей дать... да и хочет ли? Вряд ли. Командующая никогда и ни с кем не встречалась. Никогда. Она не знает, что такое любовь, не умеет жить ради кого-то... И понимает, что недостойна подобного, недостойна такой, как Кларк. Я сломаю её, быстро и жестоко. Раздавлю под прессом своего бл*дского характера, растопчу, как окурок ботинком. Задушу собственными проблемами, которые она будет пытаться решить. Такая девушка не заслуживает неуравновешенную, психически нездоровую меня, уголовницу. Что я могу дать ей, кроме секса? Ровным счётом ничего. Я даже эмоции не способна испытывать, как обычные люди. Только гнев или ярость. Хотя здесь Лекса врала самой себе – к Кларк она испытывала что-то особенное, чего никогда и ни к кому не испытывала прежде, даже к Костии. Гитаристка стала важна и нужна, заполняя мысли и желания, взывая к сердцу, которое упрямилось из последних сил. А сегодняшняя ночь лишь подтвердила опасения: теперь шатенке хотелось ещё, хотелось большего... Чего-то такого, что она мечтала пережить, когда ей было пятнадцать и голова витала в облаках. И “цветочек” Кларк Гриффин жутко напоминала ей её саму в далеком прошлом – такая же чистая, наивная, неиспорченный ребёнок. А я испорчу её. Испорчу жизнь Кларк и уничтожу себя заодно. Нельзя. Впервые нельзя думать только о себе... Да, пусть её будет ломать и эта невероятная, крышесносная ночь навсегда останется в памяти, но повториться это не должно. Никогда. Очередной наркотик под маркой “Гриффин” ей совсем ни к чему. Лучше оборвать всё сейчас, пока не слишком поздно. Пока ещё не так больно. Пока есть возможность дать блондинке уйти без последствий. Она долго смотрит на девушку, подарившую ей крылья несколько часов назад. Впитывает, запоминает, отпечатывает на себе клеймом. Шатенка не забудет. Такое просто невозможно забыть. И навсегда будет благодарна этому человеку за то, что дала ей почувствовать себя живой, желанной, целой... Это моя война, не твоя, Кларк. Прости. Ты потом поймешь. Приняв окончательное решение, Лекса осторожно ставит на мини-бар пустой стакан и тихо покидает номер.***
Shawn Mendes – Treat You Better – Подъем, соня! Нам выезжать через два часа! – Гриффин, сладко потягиваясь, проснулась оттого, что кто-то тряс её за плечо. – Я думала, вы тут отжигать будете, пришла аж в семь утра, а ты одна. Зря только у парней ночевала. Рэйвен. А Лексы нет. Постель рядом пуста, только смятые простыни напоминают о произошедшем между ними. Кларк резко садится на постели, потирая заспанные глаза. Сколько она спала? Через два часа выезд? Ничего себе, час дня! Вот так ночь... Рот наполнился слюной при одних только воспоминаниях, а тело приятно ломило и покалывало – слишком давно Кларк отказывала себе в сексе. – А где Лекс? – Голос плохо слушается спросонья, а боковым зрением она замечает, как Рэйв лихорадочно собирает свои вещи по всему номеру. Только протрезвела, видимо, видок тот ещё. – Внизу, тусит с Беатрис, обсуждают следующий концерт. Она почему-то такая хмурая, мрачная даже. Вы поссорились опять? – Брюнетка бросила любопытный взгляд на задумчивую гитаристку. – Нет, так, слегка недопоняли друг друга, ничего особенного. Струсила, Хэммон. Всё с тобой понятно. Ладно, потом поговорим. Надо привести себя в порядок и собраться. Глядя на себя в зеркало в ванной, блондинка с довольным лицом подмечала следы, оставленные на её теле губами, зубами и пальцами Командующей. Невероятная ночь... Незабываемая. После которой шатенка трусливо сбежала, испугавшись своих чувств. Кларк знала это так же, как дату собственного рождения. Она видела в зеленых глазах, как сильно Лекса наслаждается их близостью, как стремится к ней и пытается доставить такое же наслаждение. Люди, которым безразличен их партнер, ТАК любовью не занимаются. Что же ты, великая Командующая... Как всегда сбежала от проблем. Лекса вернулась в номер за полчаса до отъезда, когда Гриффин и Рейес уже спустились в холл вместе с сумками. Девушки столкнулись у лифта и всё, что увидела блондинка – совершенно замкнутый, безжизненный зеленый взгляд. Ни привет, ни улыбки, пустота. Всё гораздо хуже, чем Кларк предполагала, и пробиться к Хэммон теперь будет очень сложно, но она не оставит попыток. В автобусе Лекса сразу поднялась на второй этаж и попросила не трогать её какое-то время. Уснула почти мгновенно, измотанная и нервная. Кларк сидела внизу с Рэйвен и никак не могла сосредоточиться на её болтовне, переживая лишь за девушку, чьё поведение сейчас болезненно напоминало те два дня, когда блондинка откачивала её после передоза. Сердце было не на месте, но и трогать Хэммон пока что не имело никакого смысла. Им выступать завтра вечером, нельзя лишний раз теребить солистку. Только не ещё раз, пожалуйста, я не вынесу! Лекс, не делай глупостей. Я помогу, просто доверься мне. Но это оказалось несбыточной мечтой: по приезду в Сан-Диего ситуация лишь ухудшилась. Шатенка постоянно избегала Кларк, преимущественно молчала и попросилась у Беатрис в отдельный номер, аргументируя необходимостью прийти в себя и настроиться на следующий концерт. Гриффин мужественно приняла эту линию поведения, всем своим видом выражая спокойствие и равнодушие. Волновало ли её произошедшее? Безусловно, но показывать это перед Лексой было бы бесполезно. Зная о тараканах зеленоглазой, блондинка решила выбрать совсем другую тактику, поддерживая имидж, будто ничего и не случилось. Просто веселая ночь, очередная из многих и не последняя, уж точно. Снова по накатанной схеме: гостиница, саундчек, свободное время в прогулке по городу и мини-репетиция просто на всякий случай. А дальше... Концерт на школьном стадионе, где собралось столько народу, что дрожь по телу проходила от такой мощи, исходившей от толпы... Группа нереально зарядилась от этих эмоций, полностью отдавая себя взамен, импровизируя, удивляя, отрываясь вместе с фанатами. Очередной успех, буря в интернете и довольная после разговора с начальством Беатрис. Кстати, с ней Лекса больше не флиртовала, предпочитая поддерживать деловой стиль общения, что не укрылось от наблюдательной Кларк. Приходилось напоминать себе, что следует быть спокойной и рассудительной. Но как это сделать, если засыпаешь и просыпаешься с мыслями лишь об одном человеке, за короткий промежуток времени ставшем частью тебя? У блондинки из головы не выходит их ночь, каждое мгновение, каждое касание, каждый оргазм, напрочь изменивший представление о занятии любовью. Жгучее желание повторить, ещё, больше, дольше... Безумно хотелось коснуться Лексы, поцеловать, прижать к себе и вдохнуть запах её волос. Сказать, что она зря боится, ведь Кларк не страшно, она готова к любым трудностям. Теперь готова... Впервые в жизни девушка ощущает свою силу и знает, что сможет всё, если решится. У неё появился стимул, мотивация, стремление сметать преграды на пути, словно ураган, которому всё нипочем. Но, очевидно, что Хэммон к этому не стремилась: прошло четыре дня, а даже взгляда в свою сторону Гриффин не дождалась. Что вынудило её принять единственное возможное решение – на следующей репетиции она обязана проговорить с шатенкой. Дальше тянуть не было смысла.***
Лонг-Бич, третий концерт
Three Days Grace – I am Machine Наргиз Закирова – Я не твоя война Лексе казалось, что она медленно, но очень уверенно сходит с ума. С каждой секундой каждого нового проклятого дня. Нужно сосредоточиться, подготовиться перед выступлением, а у неё в мыслях одна Гриффин – кроткая и спокойная, как двери, все эти дни. Ни выяснения отношений, ни истерик, ни злости. Лишь взгляды украдкой, когда она думала, что Лекс не видит. Это... удивляло и сбивало с толку. Всего можно было ожидать от эмоциональной и прямолинейной блондинки, только не такого поведения. Не этого внезапного принятия и понимания. Если бы она отреагировала бурно и типично, как все остальные представительницы прекрасного пола, это оттолкнуло бы Хэммон, позволило бы ей остыть. Но не тут-то было. Голова шла кругом, мысли то и дело путались, спотыкаясь о воспоминания о той ночи. Внутри всё кипело от желания вновь повторить, сжать блондинку в своих руках и никогда не отпускать. Хэммон бесилась, всё больше и чаще, а потому приходилось пить антидепрессанты в двойном объеме, чтобы не сорваться, не показать свою слабость. Алкоголь, выступления, таблетки Монти – она согласна была на всё, что угодно, лишь бы забыться, улететь и не мучить себя этими дурацкими фантазиями. И всё было бы хорошо, если бы после сегодняшней репетиции Кларк не взбрело в голову подняться к ней в номер и настойчиво пригласить себя войти. Не выталкивать же её взашей? Шатенка благоразумно пустила девушку, но сама отошла к окну на почтительное расстояние, выжидательно приподняв брови. В горле пересохло, говорить не хотелось совершенно. Гриффин какое-то время молча буравила её взглядом, а потом решительно подошла, чтобы взять лицо Лексы в свои ладони и прижаться лбом к прохладному лбу. Погладила скулы большими пальцами, прерывисто дыша, но на большее не осмелилась, за что Хэммон была ей крайне благодарна, так как собственный самоконтроль трещал по швам. И понадобилась вся сила воли, чтобы взять себя в руки и нацепить давно привычную маску безразличной суки. Они так и стояли бы молча, наслаждаясь близостью, боясь спугнуть мираж... Но терпение лопалось, а Лекса всё же не железная. Пока. – Зачем пришла? – От резкого тона блондинка едва не вздрогнула. Медленно опустила руки и отступила, встречая острый зеленый взгляд. Злится? Как ёжик, ей-богу. Или, если представить её с боевым раскрасом, то вылитый агрессивный енот. – Так и будешь от меня бегать? – спокойно начала гитаристка. Лекса снова насмешливо приподняла брови, всем видом выражая самодовольство. – А ты думала, я буду бегать ЗА тобой? Гриффин, право слово, ты же умная. К чему этот разговор? Я устала и спать хочу, не до тебя. Ух ты, смело, Лекса, я оценила. – Мы сделаем вид, что ничего не было, верно? – Именно. Десять очков Гриффиндору, мисс Грейнджер. Ничего и не было, принцесса. – Лекса чуть не подавилась собственными словами, зная, как это ранит блондинку. Та сжала челюсть и отошла ещё на шаг, внимательно глядя на собеседницу. В голубых глазах появилась мрачная тень. Уходи, ради бога, девочка! Беги от меня, как от проказы. Не заставляй, не доводи... – Ты ненавидишь меня за то, что я заставляю тебя что-то чувствовать? Ненавидишь так сильно, что готова спустить в унитаз то, что я предлагаю? – хрипло прошептала Кларк, так и не найдя ни тени эмоции на лице шатенки. Безразличие, холодность, скука... Господи, неужели я так сильно ошиблась?! Не может быть, не верю! Не верю, что ей всё равно! Бл*дь, ну что же ты за дитя такое, Гриффин? Я же давала тебе шанс! Хэммон стало физически плохо от того, что она должна была сказать дальше. Просто чтобы прекратить пытку раз и навсегда, чтобы оттолкнуть этого человека так капитально, как сделала бы только самая отпетая тварь. Но выхода ей не оставили, напрочь. И срочно нужно было разобраться с этим, чтобы не было так предательски больно. Больше нельзя тянуть. Возьми себя в руки, твою мать. Не первый раз отшиваешь бабу. Скажи, как ты умеешь, чтобы человек к тебе больше вообще никогда не подошел. Давай, Хэммон, где твои хваленые стальные яйца? Да, она отшивала их десятками, только не Гриффин, не этого одуванчика, что смотрит сейчас на неё щенячьими глазками и отказывается верить в происходящее. Борется с самой собой, бедная, не хочет признавать, что я и правда такая сука, какой меня все считают. Что ж... Я начала этот бой, я его закончу. Жаль только, что я проиграла... Глубоко вздохнув и сквозь зубы выпустив воздух, Лекса надвинулась на блондинку, растягивая губы в издевательски сочувствующей улыбке. – Чтобы я тебя ненавидела, Кларк, ты должна быть мне очень-очень близкой. Но... ты для меня – никто. Просто музыкант в моей группе. Лишь ещё одна из тысячи на моём пути. Я ничего к тебе не чувствую. Абсолютно, увы. Мне... пох*й... – Расчетливые ядовитые слова словно ножом резали натянутые нервы. Что-то внутри звонко лопнуло, причинив дикую, прежде незнакомую боль. Гитаристка отшатнулась, непроизвольно сжимая руки в кулаки. Лексе захотелось выстрелить себе в голову... – Так та ночь была... – Не пойми неправильно, детка. Это был классный секс. Нет, даже отличный секс, отдаю тебе должное, обещанный мастер-класс прошел просто по высшему разряду, спасибо за урок. Но не более, понимаешь? Это ВСЕГО ЛИШЬ секс. Я не вступаю в отношения. Ни с кем никогда не встречаюсь – это моё жизненное кредо, если хочешь. Никаких чувств, только физиология. Поскольку все, к кому я что-либо чувствовала, к сожалению, плохо кончили. Считай, я уберегла тебя от проблем. Поэтому, будь хорошей, умной девочкой и сделай вид, что между нами реально ничего не было, никогда. Ты играешь в моей группе – это уже огромная привилегия. Двигайся дальше. Договорились? – Как сама шатенка выдержала и не сломалась до конца этого оскароносного монолога, для неё осталось загадкой. Изнутри ломало так, словно кто-то стоял рядом и бил её гаечным ключом, дробя кости, уничтожая органы. Но ни взглядом, ни мимикой, ни единым вздохом девушка не выдала того, что бушевало внутри. Кларк слишком долго молча стояла напротив, лихорадочно пытаясь отыскать проблески вранья в зеленых глазах. И не нашла. Только тогда бравада окончательно разбилась о стену с именем Лекса. Плечи поникли и голубые глаза потухли, отражая горечь и разочарование, боль и полную растерянность. Из девочки-одуванчика она превращалась в камень, сброшенный ботинком Хэммон в пропасть с крутого обрыва. Лекса, наблюдая эту выразительную и жуткую перемену, про себя надрывно заорала, мысленно выдергивая свои волосы, убиваясь головой об стену, падая на колени. – Конечно, Лекса. Договорились. Ей действительно пох*й. Законченная эгоистка и трусливая стерва. Ненавидь меня, солнышко. Прокляни. Но не вздумай влюбиться. Я защищаю тебя от себя самой. – Умничка. И к слову, так, чтобы прояснить. Ненависть – для тех, кому нечем больше заняться. А я даже не знаю, что это такое, потому что всегда прежде всего ненавидят меня. Не я, а меня, Гриффин. Я даже отчима своего не ненавидела, я его просто убила. Занимательный факт моей биографии, просто чтобы ты уяснила положение вещей. Пошла к черту, Хэммон. Кого ты пытаешься испугать, меня или себя? Следом за болью пришла злость, страшная, поглощающая. Злость на Лексу и на себя саму, за собственную глупость, за наивные надежды и за тупое стремление помочь человеку, не желающему помочь себе в первую очередь. Шатенке не нужна ничья помощь, потому что она не собирается меняться или что-либо менять в своей жизни – её полностью устраивает то дерьмо, в котором она варится день за днём. У неё всё прекрасно и никто ей не нужен, наслаждаться собственным эгоцентризмом – цель, виртуозно достигнутая Хэммон в полной мере. – Я уяснила, спасибо. В следующий раз, когда тебе захочется потрахаться, обратись к Беатрис. Мастер-классы трусливым школьницам я давать передумала. – И, не дожидаясь ответа слегка ошарашенной Лексы, Кларк развернулась и тихо покинула номер, спокойно прикрыв за собой дверь. Нихрена себе... А ведь блондинка была совершенно права, на все двести процентов. Вот только признавать это Командующая наотрез отказывалась. Куда легче думать, что ты герой и спас кого-то от своей бл*дской личности, чем осознавать, что ты трусиха и просто не способна шагать навстречу трудностям с гордо поднятой головой. К такому её жизнь не готовила. Уснуть до выступления Лекса так и не смогла, не в состоянии справиться с собственными эмоциями. Помогли лишь три таблетки успокоительного и два стакана неразбавленного бренди из очередного мини-бара в номере.***
Days Of Jupiter – Eyes Wide Open Gary Go – The Beginning (Privacy Remix) Явно не стоило затевать такой разговор до концерта, обе девушки убедились в этом, когда пришло время собраться в гримерке. В этот раз это был передвижной трейлер, а выступать нужно было в центре города, на специальной мобильной сцене, которая должна была перемещаться по улицам, привлекая больше народу. Ребята веселились, как ни в чем не бывало, шутили, подначивали друг друга и не находили себе места от предвкушения. Для каждого из них теперь выступления стали настоящим, самым чистым наркотиком. И только Лекса с Кларк держались осторонь, мрачные, сдержанные, накапливающие всю свою энергию, кипевшую внутри. Хэммон была изрядно на взводе, руки чесались разбить что-нибудь или ударить кого-то. Гриффин отказалась принимать помощь с макияжем и раскрас в этот раз наносила сама, ни с кем не разговаривая и сосредоточившись лишь на грядущем качественном исполнении. Все мысли прочь из головы, все чувства – под замок. Желательно, на ближайшие полгода так точно. Парни думали, что это девчонки так настраиваются, и только Рэйв почуяла неладное, заметив совсем уж явные признаки того, что между этими двумя кошка черная пробежала. Лекса не признается, значит, придется устроить допрос с пристрастием для Кларк. После выступления, где-нибудь в располагающей обстановке и под изрядным градусом. – Ну что, народ, зажжем? – Лекса, как всегда, собрала всех вокруг себя и ободряюще улыбнулась. Традиционная кричалка дружным хором и вот уже Монти снова раздает “батарейки” всем желающим. Кларк молча протянула ладонь. Все довольно рассмеялись, подшучивая над ней и приветствуя “в семье”. Только шатенка, у которой на скулах играли желваки, прожгла её предостерегающим взглядом. – Не надо, Гриффин. Ты даже не знаешь, как они на тебя подействуют. – Всяко лучше, чем твоя фальшивая мораль. – Блондинка даже не повернулась в её сторону, а просто резко поднесла ладонь ко рту и закинула в него незнакомую голубую таблетку. Лекса едва подавила порыв отпустить ей подзатыльник, а ребята даже притихли, услышав перепалку. Но спорить и выяснять отношения совсем не было времени – их уже во всю звала за дверью трейлера Беатрис. Фанаты, ожидавшие под сценой, томились вне себя от нетерпения. Пора. Концерт в движении, как выяснилось, совсем иной и непревзойденный опыт, от которого сносило крышу и зашкаливали эмоции: группа опять превзошла себя, выдав лучший свой перфоманс на данный момент. Волшебные пилюли от Монти, по прозвищу Морфеус, оказали поистине неожиданный эффект – крыло абсолютно всех, но не туманило мозг, а скорее, разгоняло кровь и сон, заряжая энергией, как будто в каждом из них запустили маленькую электростанцию. С непривычки Кларк первое время думала, что сейчас отрубится от такого удара по её организму, но не тут-то было: уже на третьей песне девушка отрывалась на пару с Линкольном, доводя толпу до экстаза. Забыв обо всём, она позволила себе стать плохой девочкой и вкусить всю прелесть жизни рок-н-рольщицы. И по итогу выступления стала второй звездой вечера, оставшись не то что довольна, а счастлива... Лекса все два часа тряслась от страха, то и дело поглядывая за блондинкой, чтобы успеть вовремя, в случае чего. Дурость этой маленькой занозы в заднице просто зашкаливала... Шатенка знала, что это было сделано ей назло, но почему-то надеялась, что мозги у Гриффин всё же на месте. А получилось, что получилось. И глядя на подобное поведение и на ожесточенный взгляд голубых глаз, она понимала – это только начало и к концу Хэммон пожалеет, что родилась на свет. Овации, бис, третий маленький триумф. Счастье и азарт в глазах – лучший наркотик действует безотказно. И той ночью было решено оторваться с ещё более широким размахом, ни в чем себе не отказывая, гуляя до утра, купаясь в алкоголе, внимании противоположного или своего же пола и собственных бурливших впечатлениях. На несколько часов каждый из них позволил себе забыть о проблемах, тяготах и страхах. Каждый, кроме Рэйвен Рейес.