***
Rise Against – Hero Of War Она решила отступить. Как и всегда, не навязываться, не выпрашивать, если человеку не нужно (а Гриффин ясно дала понять, что не нужно же), а просто отойти в сторону, сосредоточившись на подготовке к туру. Автоматически выполняла набор ежедневных действий: проснулась, умылась, поела, выпила таблетки, отрепетировала, созвонилась с менеджером, чтобы отчитаться о творческом процессе, приехала домой, поужинала и завалилась спать. И так день за днём. Только взгляд предательски искал блондинку всегда – оторваться было невозможно, когда у неё была лишь одна возможность насмотреться. На репетициях... Но гитаристка никак не реагировала, и со временем Лекса начала злиться на саму себя за это ребячество, за дурацкое стремление обратить на себя внимание и добиться отдачи. Нет, значит – нет. Сколько можно корить себя за совершенную глупость? Не будет же она теперь унижаться и бегать за Гриффин, словно за королевой. Ещё чего. Только не она, только не Лекса. Правда, ночами было тяжелее всего – всё так же хотелось ещё хоть раз ощутить на себе её объятия, услышать хриплый спросонья голос и вдохнуть запах травяного шампуня. А ещё хотелось... чтобы прекратились дурацкие сны, напоминающие о том жарком поцелуе в репетиционке... И о драке в клубе, которая всё никак не выходила из головы. А потом оказалось – сны были вещими. – Ну, привет, “подруга”. Поговорить надо. – Лекса вздрогнула, услышав знакомый голос и издевательскую интонацию. Но голову подняла медленно, отрываясь от журнала, который читала за прилавком магазина, и всем своим видом выражала спокойствие и безразличие. – Ты за добавкой пришла? – Зеленый взгляд обдал русоволосую арктическим холодом. Гостья хищно ухмыльнулась в ответ и бросила на прилавок какой-то клочек бумаги. – А ты, смотрю, совсем бесстрашная, да? – Что это? – Лекса не торопилась тянуться за мятой бумажкой. – Ну, ты читни, сама догадаешься. Если, конечно, такие, как ты, читать умеют, – снова издевательски хохотнула Найла. Лекса мысленно приказала себе сдерживаться и вести себя максимально отстраненно. Девушка взяла листок, исписанный мелким печатным шрифтом и вчиталась. “Твою мать. Только не это”, – пронеслось в голове, когда глаза уловили медицинские данные, названия препаратов и цифры. Огромные цифры... – В общем, за свои поступки надо отвечать, если тебя родители не учили. Вот эту сумму ты мне должна за мои физические увечья и сломанный нос, так как моя страховка, оказалось, не покрывает случаи ударов лицом об двери. – Выждав драматическую паузу, Найла скрестила руки на груди и довольно подметила, как на шее Хэммон запульсировала жилка. Шатенка глубоко вдохнула и медленно выдохнула, встречаясь с нахальным взглядом. Ах ты дрянь. А ещё что? – С какой стати? Ты в полиции была? Нет. Иди отсюда, пока ещё больше не отхватила. – Лекса швырнула счет в сторону хамки. Та улыбнулась ещё шире, хотя, куда уж шире. – Хм, да ты совсем страх потеряла, я была права. Но, знаешь, кое-чего, думаю, ты всё же боишься. Что-то там пресса в интернете распиналась про ваши нежные чувства с Кларк... Так вот, или ты оплачиваешь мне лечение, или... Я заявлюсь к её матери, покажу это забавное видео нашей драки, а потом ещё одно – где мы с Кларк целуемся с упоением и взасос, прямо в её комнате. Сняла однажды, на долгую память себе. А попутно я расскажу гомофобной миссис Гриффин, насколько гомосексуальна её дочь, как умело она врет уже несколько лет и что теперь... у неё весьма интересные отношения с тобой, социально опасной особой. Исключительно в целях беспокойства за её ранимую дочь! Лекса тут же дернулась вперёд, зарычав. Найла отпрянула от прилавка подальше. Сука чертова! Я тебя в порошок сотру! – Какие мы грозные, вы поглядите. Сильно запала на блондинку? О да, она умеет. А трахается как, ты ещё не пробовала? Хотя, что это я, пробовала, конечно. Устоять перед Гриффин нереально. Ну-ну, не вздумай, – процедила Найла, когда Хэммон стала обходить прилавок, надвигаясь на неё с совершенно жутким выражением лица. – В этот раз я точно пойду к копам. И ты сядешь, поверь мне, у моей семьи великолепный адвокат. Шатенке хотелось разорвать эту тварь в клочья, здесь, сейчас... Но перед мысленным взором вдруг возникла Кларк, утешавшая её после того, как она чуть не вышла в окно. Нет, нельзя, нельзя подвести блондинку! Не после того, что девушка сделала для Лексы. Такого поворота событий она не заслуживает. Но... как же хотелось удавить Найлу! – Сколько у меня времени? – сквозь зубы выдавила Хэммон, сжимая руки в кулаки. Найла довольно ухмылялась, презрительно оглядывала её с головы до ног. – До конца недели. Не позже. На чеке есть мой номер телефона. Я буду ОЧЕНЬ ждать звонка. – После того, как я отдам тебе деньги, напишешь мне расписку и сотрешь видео. При мне. – Тут уже ухмылка пропала. Ну, конечно, Найла думала, что на дуру попала, но не тут-то было. И всё-таки, деньги получить очень хотелось, будь проклята эта Гриффин. И Хэммон вместе с ней. – Ладно, – прошипела гостья, развернулась на каблуках и стремительно направилась к выходу. – До воскресенья, сучка. Лекса зло смотрела ей вслед, стараясь унять гнев. В кармане кожаных обтягивающих штанов рука нашарила пузырек. Две таблетки. Глубокие вдохи и выдохи, костяшки сжатых кулаков побелели. Бл*дь, где я возьму такие деньги?.. И всё же.. Лекса понимала, что угроза не пустая и если она будет выполнена до отъезда Кларк в тур... Неизвестно, что вытворит Эбби Гриффин. А без гитаристки – не будет никакого тура. И вообще без неё ничего не будет. Бросало в дрожь от одной мысли, что из-за собственной же глупости и несдержанности, шатенка может потерять эту девушку... Нельзя, чтобы с ней поступили так подло. Просто недопустимо. И да, к таким событиям привел именно поступок Лексы, что тут лукавить. Но если кто и должен признаться Эбби, то собственная дочь, а не какая-то шлюшка, жаждущая ломать людям жизнь. Однажды Кларк наберется смелости и всё расскажет сама, имея на это полное право. А пока... Пока мне нужно до конца недели достать хренову тучу денег! Лекса подошла к двери магазина и заперла её изнутри. Затем отправилась в кабинет менеджера, где за столом сидела Анья и занималась бухгалтерскими отчетами. – Что случилось? – Женщина, подняв взгляд на приемную дочь, моментально заметила, что что-то не так. Что-то совсем не так. Лекса какое-то время молча стояла в дверях, собираясь с мыслями, что не на шутку испугало мисс Карвер. Никогда девушка не страдала проблемой нехватки слов и не мялась, как школьница, если дело касалось проблем. – Ну же, я сейчас поседею! Говори давай. – Анья, мне нужно двадцать тысяч долларов. Срочно. До воскресенья... – Пизд*ц. Во что ты влипла? – ахнула приемная мать, жестом призывая шатенку присесть в кресло рядом с её столом. И Лекса рассказала. Обо всём. Включая собственные неоднозначные отношения с Гриффин младшей. Анья, нахмурившись, разглядывала девушку напротив: замученная, какая-то совсем осунувшаяся и... другая. Что-то в ней явно изменилось за прошедший месяц. Уж не из-за Кларк ли? И было ли влияние благотворным, если Лексе так срывало крышу? Ответы появятся точно не сразу, но ещё никогда прежде шатенка не приходила к ней с подобными просьбами и не готова была рисковать чем-то ради другой девчонки, практически чужой. Надо же... Неужели?.. Не может быть. Лекса? Моя маленькая грозная Командующая? И Кларк Гриффин? Надо же. Вот это поворот! – Ладно. Мы придумаем что-нибудь. Сегодня вторник, время есть. Иди, не раскисай, я потом сообщу тебе, как будут новости. – Спасибо, я всё верну со временем, обязательно, – тихо выдохнула Хэммон, устало потирая лицо ладонями. Она была бледной, как снег, которого никогда не бывало в Лос-Анджелесе. Черт, черт, черт. Почему я такая дура? И почему мне не плевать на то, что будет с Гриффин? Какого... Чтоб тебя, блонда, чтоб тебя! Зачем ты только появилась в моей жизни?! Никто на эти вопросы не ответит, естественно. И остаток дня на рабочем месте Лекса провела в прострации, пытаясь взять себя в руки. Главное теперь, чтобы Кларк ни о чем не узнала. Никогда.***
Bring Me The Horizon – Deathbeds Поскольку признаться матери она никак не могла... Кларк не придумала ничего лучше, как сбежать из дома по-тихому, в ночь перед отъездом в тур. Вот только вещи, которые будет брать с собой, девушка всю неделю тайком и партиями привозила в репетиционку. Ускользнув из дома, когда родители уснули и захватив с собой последнюю собранную сумку, она приехала под двери магазина “Трикру” на такси, как-то не подумав (скорее, побоявшись) предупредить заранее того, у кого были ключи от двери и от репетиционки. Теперь Гриффин сидела на тротуаре, дрожа от холода и боязливо оглядываясь по сторонам, так как район был не из центральных и гуляли по нему весьма интересные личности по ночам. Ну, почему я такая идиотка? Она меня сейчас просто убьет... Господи, как не хочется звонить! Мать моя женщина, что у меня вечно всё через задницу?! Длинные гудки… Долгие. Дрожь в коленях. И, наконец-то, долгожданный хриплый голос. – Кларк, побойся бога, час ночи. Нам выезжать в шесть утра! Какого черта ты не спишь? – сонно бормотали на том конце провода. – Лекса... У меня проблема, мне нужна твоя помощь, – срывающимся шепотом, еле слышно произнесла Кларк, крепче сжимая телефон. – Что случилось? – По голосу было слышно, что собеседница резко проснулась. – Я… В общем, я не сказала родителям, что еду с вами. И сбежала из дома. Сижу под магазином. Лекса застонала, хватаясь за голову, не иначе. – Гриффин, ты чокнулась? Чего ты тянула до последнего? – Я боялась, что они не отпустят. И как-то повода начать разговор не было... Они даже не знают, что я в группе играю. Если мать услышит про тур – меня посадят под домашний арест. Я не знала, как им сказать. – Так, без истерики только. Ты вещи собрала? – Блондинка слышала, как на том конце провода что-то зашуршало. Лекса подскочила с постели и стала быстро натягивать одежду. – Да, но они почти все… – Кларк! Не беси меня, говори уже, – повысила голос Командующая. – Да-да, но они почти все в репетиционке, – виновато промямлила гитаристка, зажмурившись, ожидая взбучки. Снова тихий стон с той стороны, но никаких матов или недовольства. – Превосходно. Вверх по улице есть круглосуточная кофейня, быстро иди туда и жди. Я буду через 15 минут. Все поняла? – Да, – благодарно выдохнула Гриффин, подхватывая сумку. – Уже пошла! – Умница, я выехала. Блондинка успела выдуть два капучино, когда в дверях забегаловки появилась заспанная Хэммон, прибыв через двадцать пять минут и на такси. Она выдохнула с облегчением, заметив за столиком в углу всю из себя обреченную гитаристку, а та смотрела в зеленые глаза так, словно ангел сошел с небес и спас её от неминуемой гибели. Приблизившись к столику, Лекса оперлась о него ладонями и сокрушенно разглядывала страдалицу. Долго и молча, про себя благодаря бога, что ничего не случилось с этой дурочкой на ночных улицах. Потом взяла с соседнего стула её сумку и кивком головы поманила за собой, направляясь к выходу. Кларк, подскочив с места, покорно устремилась следом. До магазина шли всё так же молча. Очень. Одной заговорить было страшно и неловко, другая – не знала, что сказать вовсе. Лекса открыла магазин с черного входа, пропустила блондинку вперед и снова заперлась изнутри. Они прошли в репетиционку, где стоял тот самый диван, на котором ребята обычно зависали, обсуждая музыку или новые песни. Шатенка разложила его, чтобы места было больше и закинула на одну сторону две побитые временем диванные подушки. – Прошу, принцесса, устраивайся. Одеяло сейчас принесу из загашников Аньи. – Кларк лишь оторопело смотрела на импровизированное “ложе”, а Лексы уже и след простыл. Сокрушенно выдохнув, блондинка рухнула на край дивана и спрятала лицо в ладонях, проклиная себя на чем свет стоял. – Дура, такая дура, – вырвалось у неё, когда рядом вдруг снова нарисовалась шатенка. – Естественно, дура. Но это мы завтра выясним. Спать, бегом. – Лекса забралась за спину Гриффин, улеглась на одну из подушек и, подложив под неё ладонь, закрыла глаза. Кларк несколько секунд разглядывала её, а потом сделала тоже самое, повернувшись к девушке спиной. – Лекса, я... – Заткнись сейчас же, иначе я тебя заткну. Нам вставать через четыре часа, – рыкнула Хэммон, придвинувшись чуть ближе и обняв блондинку за талию, грубовато притянула к своей груди. Гриффин задержала дыхание, чувствуя, как собственное сердце забилось чаще. Близко. Слишком близко. Слишком интимно. И... так сладко, так долгожданно. Пришлось крепко-крепко зажмуриться, а потом шумно выдохнуть. – Кла-а-арк, – предостерегающе. – Всё-всё, прости. Спокойной ночи. – Гитаристка так некстати улыбнулась происходящему. – Ночи, Гриффин. Или утра уже... – неразборчиво отозвалась шатенка, проваливаясь в сон. Следом за ней через пару минут отрубилась и Кларк, неосознанно прижимаясь к горячему телу за спиной ещё ближе, стараясь получить как можно больше её тепла. И почему-то именно сейчас жутко не хотелось, чтобы наступало утро.***
Guy Sebastian Feat Lupe Fiasco – Battle Scars А утром их подорвало на час раньше: обе уставшие и слегка злые. Хотя просыпаться в теплых и крепких объятиях Хэммон стало для Кларк новым приятным опытом... Никаких утренних приветствий и любезностей: девушки молча собрали все вещи, кроме аппаратуры, и вынесли их ко входу в магазин, где их должен был забрать гастрольный автобус. Общий сбор на шесть утра, поэтому у них хватило времени сходить в ту самую кофейню, чтобы перекусить и подзарядить себя кофеином, поскольку держать глаза открытыми было просто нереально. Снова молча, хмуро разглядывая друг друга. Кларк защищалась, Лекса кипела изнутри, а пить таблетки с утра и на голодный желудок было бы большой ошибкой. Вернувшись к магазину, они пытались занять себя хоть чем-то, убивая время. Блондинка читала книгу на телефоне, а Командующая расхаживала по тротуару туда-сюда. Воздух электризовался между ними, заряжаясь, грозя последствиями. И когда игнорировать уже было совсем невозможно, Гриффин шумно выдохнула, убирая телефон. – Ну? Говори уже, а то лопнешь сейчас, я же вижу. Лекса резко замерла в двух шагах от неё. Взгляд был жестким и решительным. Никакого спуску больше, хватит детских шалостей. – Ты мне скажи, ты с головой дружишь хоть иногда или нет? – Такой тон вовсе не нравился гитаристке, эффект дикобраза вступил в действие. – Чего ты бесишься, что я такого сделала? Блин, прости, что разбудила твоё величество посреди ночи, но так вышло. Что ещё тебе от меня надо? Шатенка сжала руки в кулаки и подошла к ней вплотную, слегка возвышаясь, поскольку Кларк сидела на подоконнике витрины и, прищурившись, смотрела в зеленые глаза, горевшие огнем. – Мне не надо ничего, Гриффин. Но ты хоть представляешь, что могло случиться с тобой, пока ты шлялась в одиночку по ночному городу? И никто, ни единая душа не знала бы! Да бл*дь, чем надо было думать, чтобы вот так сбегать из дома? Скажи спасибо, что ты совершеннолетняя, иначе из-за тебя у меня могли быть огромные проблемы, узнай твоя мать. Когда ты уже повзрослеешь мозгами-то?! – Слова Лексы, произносимые командным и авторитетным тоном, били точно в цель. Кларк подскочила на ноги и почти соприкоснулась кончиком носа с её носом. Дыхание вырывалось рваным и сбивчивым ритмом. – Рано или поздно тебе придется признаться матери во всех грехах и пойти против её воли. Заручись поддержкой отца, отрасти яйца, я не знаю! Но хватит прятаться и увиливать, хватит сидеть в шкафу, ты ведешь себя, как школьница. Когда надо начать жить на полную, наслаждаться собой и своей сексуальной ориентацией. Подставляя себя, ты подставляешь других. Ясно тебе? Откуда столько эгоизма, принцесса?! Если бы с тобой, не дай бог, что-то произошло, что было бы с твоими близкими? С теми, кому ты небезразлична? – Что ты знаешь обо мне, чтобы строить из себя королеву философских умозаключений, Хэммон? Охренела вообще? Пошла ты, образец здравого поведения, взрослости и благоразумия! На себя посмотри, а потом учить меня будешь. – Блондинка, зарычав, грубо оттолкнула собеседницу и пошла к дороге. Присела на тротуар и уронила голову на руки, скрещенные на коленях. Она знала, что Лекса была как никогда права, во всём. Но как раз из-за этого было больно, очень, до спертого дыхания и проклятых слёз, уже собравшихся в уголках глаз. Да, черт возьми, шатенка как всегда, бьет поддых мастерски и не стесняясь. Кларк уже двадцать один, она поступила в престижный университет на стипендиальное обучение, играет в группе, где за турне им заплатят какие-то там премиальные... Что тянуть? Зачем? Еще два года прятаться от матери? Три? Пять? Упускать жизнь, как песок сквозь пальцы и тупо рыдать по ночам в подушку. Но... Как? Как заставить себя, где взять смелость и силу воли противостоять матери открыто и признаться во всём? Гриффин не слышала, как Лекса подошла, чтобы сесть рядом и мягко обнять её за плечи. – Расскажи мне. – Тихо и искреннее. Дружественная просьба, не приказ. Кларк уткнулась лбом в руки ещё сильнее, чтобы спрятать лицо. И почувствовала, что молчать больше нет сил, напрочь. За эти дни, когда они не общались, когда она безумно скучала по шатенке, едва удерживаясь на грани... Накопилось, наболело, а теперь разорвалось мозолью. Плевать, что Лекса подумает, пусть посмеется, если захочет, но... держать в себе больше невозможно, душу рвет на части, а голова пухнет от этих ядовитых мыслей. – Я, сколько себя помню, живу её жизнью... Маминой. Она растила меня под себя и для себя: одежда только такая, как скажет Эбби; закрытая школа для девочек – потому что так захотела Эбби; светские мероприятия, фальшивые улыбки, куча грамот и побед на конкурсах, только тех, что нужны были Эбби. Всё для неё, как хочет она... У меня никогда не было себя, Лекса, своей жизни, своих желаний и стремлений. Единственное, чего я добилась для себя и ради себя – университет, музыка. Только это помогает мне двигаться дальше, молчать, терпеть и двигаться дальше. Я живу гитарой, дышу ею, каждая репетиция с вами – моя личная доза кислорода, которого у меня никогда раньше не было. Мать... всегда командовала мною и отцом, подавляла, вымещала какое-то недовольство, хотя мы ей ничего не сделали. С одной стороны – у меня было счастливое детство, беззаботное, полное всяких излишеств и я ни в чем не нуждалась, ни секунды. С другой – я помню только крики матери, стоило мне принести из школы четверку, её хмурое лицо, когда с конкурса я приходила со вторым местом, а не с первым. Если я вдруг заболевала прямо перед важным приемом в администрации города или ещё какой-то подобный хренотенью... она тащила меня туда с температурой и кашлем, только чтобы похвастаться всем и каждому, какую вырастила образцовую дочь. К ночи я возвращалась домой еле живая и потом не вставала с кровати неделю. Для моей матери я игрушка, Лекса, красивая кукла, которой можно утирать всем нос. Кларк задавила в себе всхлип, давясь комом в горле. Оказалось, произносить всё это дерьмо вслух чертовски противно и больно. Вот физически неприятно. Хэммон, притянув её к себе ещё ближе, прижалась губами к золотистой макушке, даря поддержку и утешение. И силы продолжить. – Только с вашим появлением в моей жизни что-то начало меняться. Во мне, в моем характере. Я с каждым днём становлюсь сильнее, решительнее, и постепенно выхожу из-под контроля матери, даю ей отпор. Но мне страшно, Лекс, безумно страшно... Я не представляю себя без родителей, без их опеки и помощи, без моего дома. Они – всё, что у меня есть. Бабушка и дедушка уже стары, из друзей только Октавия. Я боюсь остаться одна, не зная, что делать и как жить. – Ты больше никогда не будешь одна, у тебя есть мы, Кларк. Есть я. И я помогу во всём, если ты решишься. Поверь, уж у меня-то есть кое-какой опыт, – прошептала Хэммон, вспоминая собственный ужас, когда вышла из колонии без гроша в кармане, скитаясь по приемным семьям и из поддержки имея лишь Линкольна и его родителей, которые и так сделали больше, чем должны были. В течение многих лет она просыпалась от кошмаров в холодном поту и не знала, поест ли сегодня и доживет ли до следующей ночи. Блондинка положила голову ей на плечо, вдыхая запах кожаной куртки и цепляясь ладонями за свои колени. Почему так тепло после этих слов? Почему в них веришь и ощущаешь, что Лекса выполнит обещание, хотя между ними нет и не может быть ничего, кроме относительной дружбы? – А самое отвратительное... Она изменяет моему отцу, знаешь? Я застукала её лично, в день годовщины их свадьбы, черт бы побрал мою мать. – Голос Кларк был таким надломленным и отчаянным, что у Хэммон что-то дрогнуло внутри от сочувствия и желания помочь этой девушке, во что бы то ни стало. – Джейку Гриффину? Этому божьему одуванчику? Как можно изменять такому мужику? Твоя мать точно больная. – Вероятно. Я не знаю, чего ей не хватало в папе – я не встречала мужчины лучше, никогда. И не потому, что он мне родной, а это простой факт. А она трахалась с каким-то бугаем прямо на своем рабочем столе, в кабинете, где они часто проводят время с отцом. Я ненавижу мать только за это. Не за то, как она относится ко мне, не за гомофобию, а вот за это, за разбитое в перспективе папино сердце. И я не могу сказать ему, понимаешь? Не хватает духу... Потому как знаю, что это разрушит нашу семью до основания, убьет его и меня заодно. И всё равно чувствую себя сволочью, ведь знаю и молчу. Лекса чуть сильнее сжала её плечо, отрицательно мотая головой. Девушку злило, что человека затравили до такой степени и загнали в угол, когда она того совсем не заслуживала. – Перестань, это глупо. При чем здесь ты? Не ты изменяешь ему и это не твоя вина. Если кто и должен рассказать Джейку, то твоя мать, а не ты. Кларк заставила себя окончательно подавить эти дурацкие рыдания, чувствуя толику облегчения после откровенного разговора. Теперь между ней и Лексой установился новый уровень доверия, какая-то совсем другая степень близости двух людей... Так спокойно было на душе и так легко оказалось довериться именно Хэммон, хотя раньше об этих подробностях знала только Окти. Совершенно неожиданно для себя Гриффин признала, что отрицать уже бесполезно – её тянет к шатенке, дико, неудержимо, противоестественно. Но тянет так, что вот эту минуту единения хочется продлевать бесконечно, этот момент дружественной поддержки, покоя и теплоты хочется остановить навсегда. – Знаешь, я ведь всё ещё не придумала, как сбрехать про тур... – горько усмехнулась Кларк. – Зато я придумала. Позвони своей бабуле. Она прикроет. – Командующая мягко гладила её по плечу. – Грейси? Ты связывалась с ней? – Гриффин приподняла голову и удивленно взглянула на довольную ухмылку зеленоглазой. – Звони-звони, она ждёт. Сказала встанет пораньше и дождется нашего звонка перед отъездом. – Блондинка, не переставая удивляться, полезла в карман за телефоном. Несколько длинных гудков, и вуаля – бодрый родной голос на том конце провода. – Бабуль, привет! – Кларки, сколько повторять? Не называй меня так, для тебя – Грейси Бу Малибу! – недовольно отозвалась старушка. – Это же твой ник в твиттере и инстаграме! – Кларк залилась смехом. – Ну, я-то в курсе дорогая. Итак, хочешь мне что-то сказать? – Да... э-э-эм, я еду с Лексой и группой в тур по Калифорнии… – Пирожочек, а это точно ты? Или твой клон так прикалывается? – поддела бабушка. На что Кларк фыркнула, действительно поражаясь собственной дерзости. – Точно я, точно. Так вот... – Боже, наконец-то ты осчастливила меня чуть больше, чем в день своего рождения на свет! Когда вернешься? Какие города у вас в программе? – Ну, ладно тебе! Не знаю, через месяц где-то, как пойдет. Но к началу учебы точно буду. Про города и программу потом напишу тебе на электронку. И... Грейси Лу, ты ведь прикроешь меня перед Эбби? Если спросит, то я свалила к тебе на месяц погостить, устала от ЛА, захотелось тишины и покоя. – Кларк Гриффин, да ты бунтарка! – хохотнула родственница. – Так что, я могу на тебя надеяться? – Обижаешь. Что за вопрос? Конечно, детка! Только одно условие. – Какое? – У Кларк все замерло внутри. – Ты будешь присылать мне свои фотки с каждого выступления. И как следует оторвешься с Лексой. – Тон Грейс не допускал возражений. Кларк облегченно выдохнула, зажмуриваясь и потирая пальцами переносицу. Ни о каком “оторвешься с Лексой” речи и быть не могло, но в данном случае придется соврать, даже бабуле. – Спасибо, ты у меня самая лучшая! Знала, что могу на тебя рассчитывать! – Шикарно вам оттянуться, солнышко, ты не представляешь, какой кайф ждет тебя впереди. Но будь осторожна и пообещай вести себя в пределах разумного. – Шутки шутками, но старушка по-настоящему беспокоилась. – Я доверяю Лексе, но всё же... – Всё будет в порядке, бабуль, не переживай только. Обязательно буду присылать тебе фотки и видюшки. И да, от Лексы большой привет. Позвоню, когда прибудем на место. – Удачного вам тура, Кларки, и огромного успеха! – Я надеюсь... До созвона, Грейси Лу, и поцелуй от меня дедулю. Блондинка нажала отбой и убрала мобильный. – Я сильно тебе обязана, да? – осторожный взгляд на безмятежный профиль Лексы. Та чуть повернула голову, чтобы посмотреть в голубые глаза и улыбнуться. Широко, искренне. – Нет, напротив. Мы квиты, блонди. – Спасибо большое. Я серьёзно. Не знаю, что без тебя делала бы, – прошептала Кларк. Но ответить шатенка не успела – из-за поворота показался их автобус. Двухэтажный, супер комфортабельный и разукрашенный в основные цвета сценических костюмов группы – серый, черный и красный. Девушки, никогда прежде не видев это сокровище, не могли оторвать взглядов, а сердца гулко ухали и кровь застучала в ушах. Адреналин понесся по венам жидкой лавой.***
Ruelle – Live like legends Практически одновременно с автобусом к магазину подъехали два такси: оттуда высыпали сонной гурьбой Рэйвен, Монти, Джаспер и Линкольн с Октавией. Раннее утро никого не щадило – ребята двигались очень медленно и улыбки были скорее вымученными. Пообнимались, приветствуя друг друга, и быстро занялись погрузкой оборудования и аппаратуры, что заняло немало времени, так как проверить нужно было по сто раз, чтобы ничего не забыть. Никто не стал спрашивать, почему у магазина, чуть ли не обнимаясь, сидели вокалистка и гитаристка, но Рэйв про себя отметила, что что-то в девушках изменилось: взгляды стали спокойными и теплыми, и во время переноски инструментов они то и дело касались друг друга, совершенно не стесняясь проявлять заботу и внимание. Конечно же, не обошлось без нервов – всех переполошил Монти, чуть не оставивший в репетиционке несколько дополнительных тарелок от своей ударной установки. Все инструменты сложили в боковых погрузочных отделениях огромного автобуса. Спонсоры тура явно не поскупились заказать такую громадину! Для пиара спереди и по бокам развесили рекламные плакаты с расписанием выступлений и списком городов. Но вишенкой на торте оказались здоровенные логотипы группы, красовавшиеся рисунком с двух сторон автобуса: черный узор боевого раскраса вокруг глаз Лексы, который Кларк видела лишь дважды, но на картинке это выглядело внушительно и завораживающе. Нафотографировавшись перед отправкой на фоне этой красоты, ребята наконец заняли свои места на первом этаже. Там же сразу перезнакомились с новичками, которых спонсоры отправили вместе с ними в тур: звукорежиссер Тим, тот самый пиар-менеджер Алекс и администратор выступлений – весьма симпатичная рыжеволосая девушка по имени Беатриса, чуть старше участников группы по возрасту. Строгий стиль, совсем не сочетающийся со спецификой их музыки: собранные в тугую гульку волосы и аккуратные очки, планшет в руках и дорогой аромат парфюма. Весь её вид просто кричал «я ни за что не вылезу из своего классического брючного костюма». Как только автобус тронулся, ребята дружно заорали от радости, вскидывая вверх кулаки и заставляя улыбаться "новеньких" – бородатых и бывалых. Только Лекса с Кларк молча переглянулись и кивнули друг другу. И лишь спустя пару минут, когда все успокоились, администратор встала в проходе, чтобы представиться и расписать план поездки. – Здравствуйте все, меня зовут Беатриса Грин. Я буду курировать ваши выступления. Потом познакомимся с вами поближе. Итак, о туре. По графику мы должны уложиться в месяц, то есть весь август, плюс-минус дополнительное время на форс-мажоры и прочее. Музыкальные площадки для выступлений будут самые различные, от байкерских тусовок до знаменитых клубов Сакраменто, а заключительный концерт пройдет на опен-эйр в Сан-Франциско. Всего запланировано посетить семь самых крупных городов штата Калифорния. Точные детали вы будете узнавать по ходу пьесы, но каждому из вас помимо этого я выдам распечатку с программой, которая вас ожидает. Думаю, не надо лишний раз напоминать вам, что выкладываться вы должны по полной и заводить публику так, как только можете. Нам, то бишь вашим спонсорам, нужны триумф и довольные зрители. И если мы это получим, то после тура вы отлично заработаете. – Мы знаем свое дело, миссис Грин! – ответила Лекса, выглядывая в проход и одаривая даму своим фирменным проникновенным взглядом и самоуверенной улыбкой. – Вам не о чем беспокоиться. Мы абсолютно готовы. – Я даже не сомневаюсь, Лекса, – с нескрываемой ухмылкой отозвалась Беатриса, спокойно глядя в зеленые глаза. – И давайте все перейдем на «ты», думаю, нам с тобой уж точно так комфортнее будет работать. Ребята притихли, наблюдая за продолжавшейся борьбой взглядов. Разве что искры по салону не летели. – Безусловно, нам с тобой так будет удобнее, – двойной подтекст слов шатенки не услышал бы только ленивый. – И я «мисс». – Мило улыбнулась Беатрис, робко поправив очки, и села на переднее сиденье рядом с водителем. – Наш первый город Анахайм, выступление завтра в десять вечера. Лекса, довольно ухмылясь, вновь откинулась на сиденье, предвкушая веселую поездку. Ребята стали наперебой обсуждать грядущие приключения, знакомясь теснее с новым персоналом и попутно просыпаясь от кофе, который Рэйв наливала всем из термоса, найденного в автобусе – не иначе заботливый администратор запаслась. И только блондинка хмурилась и прожигала Лексу многозначительным взглядом. – Что? – не открывая глаз спросила шатенка, кожей ощущая недовольство Гриффин. – Это что сейчас за ваниль была? Вы с ней флиртовали, что ли? – в голосе читалось едва заметная напряженность. – Да, принцесса, к моему счастью, я пользуюсь популярностью у девушек. А эту конкретную – с удовольствием бы поимела, – с нескрываемым сарказмом отозвалась Командующая, забавляясь. – У неё имя, как у порноактрисы какой-то, а прикид и подавно! – пробурчала себе под нос блондинка, отвернувшись к окну. – Гриффин, ты что, ревнуешь? – охнула Лекса, приоткрыв один глаз и приподняв бровь, а Кларк в ответ лишь показала ей язык и снова отвернулась. – Кла-а-а-арк! – еле слышно прошептала девушка, склонившись к уху блондинки. У той по телу тут же пошла дрожь. – Несмотря на то, что она действительно похожа на училку из порнофильма, – Лекса положила ладонь на её бедро и невесомо провела вверх, почти до ширинки джинсов, заставив соседку с шумом втянуть воздух и вжаться в сиденье. А затем, нежно поглаживая ткань там, где находилась линия пояса, продолжила, – я по-прежнему жду случая воспользоваться твоим любезным предложением о снятии стресса. Просто вот мечтаю вкусить все прелести обещанного тобой мастер-класса. Ответить Гриффин не рискнула, слишком не доверяла собственному языку в тот момент. А шатенка уже отстранилась, широко улыбаясь, убрала руку и поудобнее устроилась, намереваясь поспать. Поездка не будет сильно долгой, а усталость нужно прогнать, иначе выступать придется под “заправкой”, чего совсем не хотелось. Предстояли ещё репетиции, размещение в гостинице и прочие побочные занятия. Надо быть в форме. Кларк ещё долго не могла унять предательскую дрожь, даже не решаясь бросить быстрый взгляд на коварную Командующую. О том, что делать, если та действительно захочет воспользоваться её глупым предложением, не думать категорически не получалось, что изводило и мучило и без того натерпевшуюся за сутки девушку. Испуг, предвкушение, злость, жажда... Все смешалось в Датском королевстве! Твою мать, неужели я так сильно влипла?! Один-один, блонда. Теперь я знаю, как сильно ты меня хочешь. Следующие пять часов они друг с другом не разговаривали. Вслед за Лексой, Кларк, заручившись помощью телефона и наушников, врубила любимый плейлист и улетела в страну Морфея.