***
Egypt Central – The Way На часах перевалило за полночь, когда блондинка зашла домой. В прихожей почему-то горел свет, но она даже не обратила внимания. Настроение ни к черту, праздник остался во вчерашнем дне, а вместо этого – осознание. Разговор с Лексой дал ответы на многие вопросы, над которыми Кларк билась с момента их первой встречи. «Так много свалилось на неё в столь раннем возрасте... Увидеть смерть матери, убить человека... После такого нереально остаться жизнерадостным клоуном, о да». По дороге в такси Кларк пыталась вспомнить, как проходила её подростковая пора. И в итоге... А что вспоминать? В свои пятнадцать она училась в престижной школе для девочек, веселилась с друзьями, получала всё, чего душа желала. Ездила с родителями на курорты и вела крайне беззаботную жизнь, никогда и ни в чем не нуждаясь… Единственное, чего ей пришлось добиваться потом и кровью за все эти годы – занятия музыкой и первая гитара. Ах да, ещё она скрывала свою ориентацию от гомофобной матери. Девушка всё больше задавалась вопросами, а что было бы с ней, очутись она в такой же ситуации, как Лекса? Смогла бы она убить человека… или же просто убежала бы? И что потом? Справилась бы она с грузом вины и ответственности? Ответить сама себе Кларк не смогла. Зато было безумно жаль, что жизнь этой девушки, предательски запавшей ей в душу, была сломана в таком юном возрасте да ещё при подобных обстоятельствах. Как жесток и несправедлив иногда мир! Почему, за что именно Лексе выпала такая судьба? Дико захотелось пить и блондинка пошла на кухню, где обнаружила свою мать. Та сидела с весьма суровым видом, ну как обычно, скрестив руки на груди. Ждала, не иначе. Конечно, очередной повод раздать люлей она упустить не могла. Кларк демонстративно молча прошла к холодильнику, чтобы достать оттуда молоко. Пока пила, боковым зрением видела, что мать не сводит с неё глаз. – Внимательно слушаю, – наконец отозвалась девушка, устало вздыхая. Разговора явно не избежать, хотя нервы у неё сейчас были не в лучшем состоянии, чем закончится – бог знает. – Я всё понимаю, ты теперь совершеннолетняя, считаешь себя взрослой, но приходить домой почти каждый день за полночь не пойми откуда... Ты ничего не хочешь мне объяснить? – Тон холодный настолько, будто Эбби не с дочерью говорила, а с очередным пациентом. Кларк горько усмехнулась, убирая молоко назад и захлопывая дверь холодильника чуть сильнее, чем требовалось. – Абсолютно никакого желания тебе что-либо объяснять, веришь? Отца я предупреждала, если что. – Кларк! – прикрикнула Эбби, стукнув ладонью по столешнице и чуть привстав со стула. Гриффин младшая медленно обернулась, встретив её тяжелый взгляд. Выпрямилась, сжав руки в кулаки, и глубоко вдохнула. – Что тебе нужно от меня? В данный момент, посреди ночи. Что ты хочешь, а? – Мне нужно, чтобы вернулась МОЯ дочь! А не эта... Ты стала похожа на какую-то раздолбайку, которая шарахается неизвестно где и неизвестно с кем полночи! Как будто подменили тебя. Это уже ни в какие ворота. Блондинка вдруг осознала, насколько бесполезно это всё, тупые попытки доказать что-то человеку, который не желает услышать. Собственная мать не собирается понимать свою дочь – вот оно, почти идентично ситуации, когда мама Лексы её не слышала. Ну, как тебе, Кларк? Весело? Что будешь делать? Девушка отвернулась к холодильнику и начала переставлять магнитики с места на место, стараясь отключить мозг совсем. – С этими, как ты выразилась, «неизвестно с кем», я буду проводить столько времени, сколько захочу. Ещё вопросы? – Это все из-за неё, да? – вспыхнула миссис Гриффин, совсем встав из-за стола. – Из-за кого? – Сердце Кларк забилось быстрее. Ответ был ясен заранее. Только попробуй сказать про неё какую-нибудь гадость!!! – Из-за этой, как там её, Лексы? Ты же понимаешь, что она не совсем нормальная? И что тебе нельзя общаться с таким контингентом? – Эбби даже не старалась сбавить тон. – Что за чушь ты несешь? – Кларк развернулась лицом к матери так быстро, что чуть не потеряла равновесие. Голубые глаза метали молнии. В воздухе уже чуть ли не искрило. – Что ты себе позволяешь? Не совсем нормальная – это ты! – Как ты смеешь? Деточка, не забывай, с кем разговариваешь. Я твоя мать, в конце концов! А эта... извращенка, и те остальные, с кем ты там гуляешь, тебе не ровня. Включи мозг, уже надо думать о будущем, о семье. Беллами недавно звонил, хотел пригла… И тут у блондинки окончательно и бесповоротно сорвало тормоза, хотя она искренне не хотела ссориться сегодня. Особенно с матерью. – Знаешь что? Иди на хрен, ты, твой Беллами, семья, дети и будущее, которое ты сама для меня выдумала, не спросив ни разу, а чего хочу я! Достала уже со своими грандиозными планами! Хоть раз спроси, чего я хочу! Какие у меня мечты?! Что же ты, мама, язык в жопу засунула? Кларк кричала на весь дом, а Эбби уже надвигалась на дочь. Не ровен час, проснется Джейк... – Я прекрасно знаю, чего тебе хочется, неблагодарная! Гулять с этой оборванкой ночами напролет? Ни черта не делать, жить в своё удовольствие. А кто она тебе, а? Ради кого ты собственную мать унижаешь? Ну же, Кларк, отвечай! – Да она лучшее, что случалось в моей жизни! Ясно тебе?! – Девушка перестала себя контролировать, выплескивая накипевшие за вечер эмоции. – Она особенная! Но тебе этого никогда не понять, гомофоб чертов. Гриффин старшая уставилась на дочь так, будто видела впервые. Что с ней происходит? Что за незнакомка подменила её принцессу? Может, сводить к психологу? Что делать? А что, если она... в эту… эту извращенку! Нет, ни за что! Надо что-то предпринять! Надо спасать дочку, срочно. – Кларк Элизабет Гриффин, я запрещаю тебе с ней общаться! Блондинка в ответ зловеще расхохоталась, аплодируя матери. – Да что! Серьёзно? А по-моему, я уже не в том возрасте, чтобы ты мне что-то запрещала, законодательно. Верно? Тем более, общаться с кем-то. И ты, кажется, забыла, что не в том положении, чтобы твое мнение хоть как-то влияло на мои решения. Думаю, больше нам говорить не о чем, МАМА. Спокойной ночи. – Девушка развернулась на пятках и поспешила покинуть кухню. Эбби ещё что-то кричала ей вслед, но Кларк уже не слышала. Она будет мне запрещать?! Правда? Я не ослышалась? Господи, прости. Не была бы это моя мать, я не знаю, что бы я сделала... И тут же в памяти всплыли слова Хэммон: “Она была центром моей Вселенной, Гриффин. Знаешь, со всеми её недостатками, я обожала эту женщину, угробившую свою жизнь ради меня”. Как, как ты смогла, Лекса? Как продолжала её любить? Хотя, кому я вру, ведь сама же по-прежнему люблю свою мать, даже сейчас, когда она целенаправленно уничтожает все зачатки чувств к ней. Как быть дальше? Что делать и как вести себя? Если Эбби захочет, то найдет способы перекрыть ей кислород... Остается отец, но и он нередко принимал сторону жены – надеяться глупо. И что же тогда?.. Следовать совету Лексы – искать жилье, работу и обеспечивать себя самой? Но... Гриффин ничего, кроме музыки не умела, ровным счетом ничего. Ну, разве что, в учебе шарила, да, но на это не проживешь... Господи, неужели я поторопилась, и Лекса – худшее, что встречалось на моём пути?! Вдруг, именно она сломает мне жизнь, а? Заснуть в ту ночь удалось уже только к утру. Такой разбитой и беспомощной Кларк не чувствовала себя с момента расставания с Найлой. И всё грозило стать только хуже.***
Days Of Jupiter – I Still Feel You Here Matthew Mayfield – Quiet Lies Лекса пулей выскочила из клуба, не обращая внимания на Линка, кричавшего что-то ей в спину. Никого, никого не видеть сейчас и не слышать! Домой, в тишину и одиночество своей квартирки. Левая рука все так же предательски тряслась – разве что сжимать руль можно было. Обшарив все карманы, девушка так и не нашла заветные таблетки. Это дико злило! Последний пузырек закончился там, в туалете, а запасной – только дома. Мотор взревел, машина, свистя шинами, сорвалась с места. Три уже принятые таблетки лишь убрали пелену с глаз, но никак не облегчили общее состояние. Ругая себя на чем свет стоит, шатенка неслась по ночным улицам, едва успевая тормозить на красный. Все с новой и новой силой накатывали воспоминания, от которых она бежала последние десять лет. Тот самый злосчастный день: кровь матери, кровь на её собственных руках, повсюду кровь и два трупа на полу. Дикий ужас, смирение и апатия. Картинки в голове всплывали, сменяя друг друга с неимоверной скоростью. Копы, наручники, изолятор, адвокат, тюрьма. Драки с сокамерницами, дружба, первая девушка, первый секс... Еще год исправительных работ, пожизненное посещение психотерапевта, футбол от одной приемной семьи к другой. Люди, которые никогда не понимали Лексу, даже не старались. И вот, наконец, Анья, сразу давшая понять, что ей палец в рот не клади, и что забирает она к себе девочку лишь потому, что государство платит за это нехилое пособие, а ей надо поднимать на ноги новый магазин. Такой вариант откровенности Лекса уважала и понимала, в благодарность постаравшись помочь женщине всем, чем могла – своим трудом. Лишь дружба с Линкольном и Аньей вернула Хэммон к жизни хотя бы частично. Два человека во всем мире, всего два, стали спасательным кругом для семнадцатилетнего подростка, навсегда потерявшегося после пережитого. И вот теперь эта Гриффин проклятая... Ради которой она чуть не прибила другую девчонку! Да что с ней не так? Похерить так старательно выстроенную за последние годы жизнь из-за какой-то едва знакомой блондинки?! Боже, что за непроходимая тупость! Как можно было ТАК сорваться... В какой-то момент девушка поняла, что справиться с собой ей сегодня не светит – эмоции грозили снова выйти из-под контроля, до таблеток далеко... И тут Лекса, собравшись, вспомнила смс Грейси Лу, и машина устремилась к местному барыге на Шестое авеню, у которого было кое-что поубойнее антидеприсантов. То, что, как казалось на тот момент шатенке, спасет её от чертовых воспоминаний о прошлом и настоящем. Бабушка Кларк не соврала – у Барри нашлась отменнейшая травка, от которой девушка улетела после второй затяжки. А на утро... С трудом собрала себя и отправилась в офис менеджера тура, чтобы признаться во всем лично. Правильно сделала, как оказалось: видео мордобоя в секунды разлетелось по интернету, собирая тысячи лайков. Странно, но осуждали немногие, ещё меньше народу болело именно за Найлу. Аккаунт одного из пользователей на YouTube просто ломился от количества просмотров, что, естественно, дошло до сведения менеджера и спонсоров тура. Вот тут-то, как думала Лекса, её ждала погибель, потому что она совсем не соображала в законах шоубизнеса, а они-то как раз играли ей на руку. Нет, свой нагоняй девушка несомненно получила, а вот вместо отказа сотрудничать с группой или требования выгнать и сменить вокалистку... Менеджер, посоветовавшись с руководством, предпочел не терять на турне огромные суммы с круглыми нулями: вместо этого ситуацию обернули в их пользу, сыграв на черном пиаре. После выхода видео о группе “Black Head” заговорили с утроенной силой, полоская на форумах, обсуждая на YouTube, как горяча была Лекса, и что Найла заслужила. Конечно, заслужила, по мнению зевак, ведь менеджер тут же пустил слух, что Хэммон защищала от домогательств свою гитаристку, к которой сама питала нежные чувства. Слушая это всё с круглыми от удивления глазами, Лекса никак не могла прийти в себя. Защищала? Нежные чувства? Что несет этот идиот? Хотя, с другой стороны... А в чем он был не прав? Она действительно защищала Гриффин, а про чувства – ну да, вот тут мужик перегнул. Или нет? Какого черта меня понесло в драку из-за блонды? Ах да, обостренное чувство справедливости, точно. И ничего более. Отговорками, правдами и неправдами она всё же убедила себя, что ничего такого в этом нет – защитить девушку от нежелательных посягательств. А то, что глаза этой девушки после признания Лексы, прикосновения и слова не выходили из головы... Кого это волнует? Просто бред больной фантазии, жажда чьей-то близости и понимания. С кем не бывает? Поэтому дальше, чтобы вытравить из себя эти идиотские эмоции и воспоминания, шатенка день за днём напивалась вусмерть. Что ещё оставалось делать? На спорт настроения не было ни капли. Конфликт со спонсорами был исчерпан, даже не начавшись, когда билеты на все предстоящие концерты раскупили за пару часов после появления видео драки в сети. Всё было зашибись, вроде, на первый взгляд... Конечно, зашибись, супер... Вот только почему так хреново на душе, тяжело и мерзко? Почему дико хочется увидеть блондинку, заглянуть в эти ясные голубые глаза? Понять, что не стала для Гриффин парией... А кто его знает, ответов так и не находилось. Когда действие алкоголя проходило, она закидывалась антидепрессантами, чтобы писать новые тексты, выворачивая себя наизнанку, выжимая досуха. А когда и таблетки не помогали, в ход шли легкие наркотики и травка от Барри. Лекса была готова на всё что угодно, лишь бы этот бурный поток эмоций и воспоминаний перестал всплывать в больной голове. Крышу срывало по страшному, но еще страшнее было оттого, что, впервые за многие годы, самостоятельно справиться со своими проблемами Хэммон никак не могла, а просить помощи оказалось не у кого. Да и нагружать своими тараканами никого не хотелось – не в её правилах клянчить поддержку, когда у всех остальных куча собственных трудностей. Такое состояние депрессии и апатии Лексы для ребят из группы не являлось чем-то из ряда вон: очень часто после эмоциональных стычек шатенку накрывало, и примерно с неделю её никто не видел. Они знали, что нужно дать время, чтобы она пришла в себя. Её не навещали, не теребили звонками и не лезли с советами. А когда девушка в итоге появлялась на репетициях, никто не задавал лишних вопросов. О настоящей причине такого состояния знали лишь Линк и Рэйвен, которые тоже предпочитали не лезть в самое пекло, зная, что в конце концов Командующая справится. Как всегда. Вот только в этот раз всё было настолько серьёзно, что она уже никак не справлялась... Десятки незнакомых людей появлялись в её квартире, когда там устраивались мини-вечеринки. Кого-то она знала хотя бы в лицо, остальные проходили перед глазами сплошным пятном. Лишь бы не быть одной, лишь бы не тонуть в своих дурных мыслях, чувстве вины и злости на себя. И на блондинку. Потому что не звонила, не писала, и забыла вообще о том, что Лекса существует. Поэтому спустя неделю ей было уже глубоко всё равно, что происходит у неё дома, кто там бывает, и в каком состоянии она засыпает. Шатенка теряла себя, наслаждаясь процессом, и совсем не учитывала тот факт, что до турне оставалась всего неделя.***
Dig The Kid – Still Breathing A Life Divided – CouldYou Сегодня настроение у Кларк было приподнятым по двум причинам: во-первых, выходной, а во-вторых, скоро на репетицию. За столь короткое время девушка по-настоящему сдружилась со всеми членами группы, обретя соратников там, где совсем не ожидала. С Рэйвен они слушали практически одни и те же музыкальные группы, часто обсуждали их песни и новые альбомы. С Монти и Джаспером она вечно шутила и прикалывалась, потешаясь над какими-то приколами из интернета и помогая Монти вести свой юмористический блог. Линкольн же вечно не отлипал от неё, пытаясь побольше узнать о самой Октавии, её вкусах и подробностях из личной жизни – парень всегда стремился удивить девушку и преподнести какой-нибудь мелкий сюрприз. Блондинка охотно делилась информацией о подруге, утаивая однако самое сокровенное. И только Лексы уже неделю не было на репетициях. Ни слуху, ни духу. Как испарилась... Писать или звонить Кларк не рискнула – мало ли что. Адреса не знала, да и поехать как-то без приглашения тоже не хотелось. У них вроде как установились слегка дружественные отношения после Дня рождения блондинки, но затем всё пошло по одному месту, и тогда, из туалета, Лекса ушла сама не своя. Что-то подсказывало, что не всё ладно в Датском королевстве. А выяснить, что и как не было даже возможности – ребята все упорно молчали, словно хранили государственную тайну. Гриффин беспокоилась, отчаянно, несвойственно самой себе. Медленно сходила с ума, но ничего не могла поделать. Ведь вроде как и не друзья до конца, верно? Не интимные партнеры уж точно... И что делать? Как узнать хоть что-нибудь? И почему сердце предательски не на месте из-за этой несносной Лексы? Первую половину дня блондинка, уже сравнительно давно намереваясь сменить имидж, провела с Октавией в торговом центре. Весь её гардероб состоял из платьев, строгих блузок, юбок и пиджаков. Максимум – две пары джинсов и одни старенькие кеды. Всё это напоминало о прошлой теперь жизни – банкеты, приемы, светские ужины, на которых девушке противно было находиться. Но поскольку родители были из числа высокопоставленных в городе людей, Кларк всегда обязана была везде присутствовать вместе с ними. – Вот! Да, в самую точку. – Окти протянула Кларк порванные на коленках серые джинсы-бананы, черную футболку с белой надписью «Fuck you you fucking fuck» и ярко-красные новенькие конверсы. Вещи блондинке идеально подошли, в связи с чем были куплены без раздумий. Ещё какое-то время девочки бродили по ТЦ, накупая кучу всего, а потом отправились в кофейню, заправляться допингом в виде капучино и круассанов с шоколадом. На репетицию Кларк прибыла ровно в шесть вечера. Поздоровалась с ребятами, взялась за гитару, но затем всё же не выдержала: Лекса так и не появилась, а до старта турне оставалось всего ничего, неделя или около того. Это не дело! – Где носит нашу вокалистку?! – требовательно спросила Гриффин. Ребята смущенно переглянулись и в помещении повисла неловкая тишина. – Что? – уже более взволнованным тоном продолжила Кларк. – Что-то случилось? Что с Лексой? – Но никто так и не решался заговорить. – Линк, в чем дело? Говори уже, не выводи меня. – Группа не обсуждая произошедшее в клубе, а тексты новых песен Лекса выслала Рэйвен на электронную почту... Вроде как, всё замяли. Кто виноват, кто прав, никого не интересовало, лишь бы репетиции продолжались. А они продолжались. – Слушай, Кларк, мы пока без Лексы. Она… в общем, приболела. – Гриффин выходила из себя, они уже наизусть идеально знали старый материал, заучили последние новые треки... Как будет выступать Лекса, ни разу не отрепетировав с ними? – Чем она болеет? Может, я схожу проведаю её? – Э-э-э, это не лучшая идея, Кларки, – отозвалась Рэйвен, встав у синтезатора. – И почему же? Кто-нибудь мне объяснит? Рэйв? Понимаю, я новенькая, но я вам теперь не чужая. Всё случилось из-за меня, и я хочу знать, что происходит с Лексой! – Гриффин повысила голос, чего ребята прежде никогда не слышали. “Надо же, вылитая Лекс, только в другом обличье... Кто бы мог подумать”, – пронеслось в мыслях у Рейес, пока та наблюдала за разгневанной гитаристкой. – Да не парься ты так. Всё нормально с ней. Давайте уже начнем, – максимально равнодушным тоном ответила Рэйвен, хотя прекрасно знала, что с Лексой далеко не всё в порядке. Вот только Гриффин об этом знать совершенно не стоит. Новый материал был просто гениальным: они очень быстро подобрали музыку, Джаспер напел весь текст вместо Командующей. Все быстро заучили свои партии, но чего-то всё равно не хватало... Например, главной вокалистки. К концу репетиции Кларк уже натурально бесилась: из-за отсутствия Лексы многие моменты не получались, как следует. Зато ребята наоборот особо не напрягались даже, словно то, что их лидер где-то пропал на неделю, никого вообще не волновало. Что блондинку безумно беспокоило: скоро начнется турне, ехать неподготовленными совсем не хотелось. Волнение нарастало с каждой секундой. Не могло быть всё так гладко, если ей никто ничего не рассказывает относительно Лексы. – Я хочу её проведать. Где она живет? – вопросительно посмотрев на ребят, заявила Гриффин, когда репетиция подошла к концу. Но ни один из друзей не торопился назвать место жительства Командующей. – Кларк, тебе же сказали, всё нормально, она скоро поправится, – слегка раздраженно отозвался наконец Линк. – Знаешь что? Я не спрашивала, как скоро она поправится! Я хочу с ней поговорить. Адрес, живо! – прикрикнула Кларк, начав выходить из себя. Опешили все, даже тот же Линкольн. – Боже, ладно-ладно, не заводись ты. Скину тебе в смс, – махнула рукой Рэйвен, поняв, что тут спорить бесполезно. Такая же упрямая, как Лекса. И пусть та потом прибьет её, не сказать Кларк физически уже было нереально. Схватив куртку, Гриффин выбежала на улицу к своей машине. Через пару секунд телефон оповестил сигналом сообщения. Блондинка прочла адрес и завела мотор. Дорога до места назначения заняла около получаса. Кларк благоразумно припарковалась за пару кварталов. Жила Хэммон в одном из весьма неблагоприятных районов Лос-Анджелеса. Пешком десять минут и вот уже перед ней четырехэтажное обшарпанное здание. Дом такой старый, что впору сносить. Так, судя по смс Рэйвен, третий этаж, пятьдесят седьмая квартира. Сердце выпрыгивало из груди, нервы шалили и что-то неприятное ворочалось в душе, предчувствие или как там это называется... Блондинку бросило в дрожь, но, взяв себя в руки и перепрыгивая ступеньки, она достигла нужной квартиры и хотела было позвонить в звонок, когда заметила, что дверь приоткрыта. Внутри всё обмерло. Нет, не может быть. Так только в кино бывает! Девушка несмело толкнула дверь и зашла внутрь. Судя по всему, однокомнатная квартира. Везде, от коридора до спальни, царил полнейший беспорядок: пол усеян мусором, всё вверх дном, помещение пропитано запахом алкоголя и чего-то ещё, весьма неприятного. Повсюду валялись бутылки и пластиковые стаканчики. Гора немытой посуды в раковине на кухне. С каждым шагом страх всё нарастал. Кларк аккуратно обошла разбросанные по полу вещи и направилась в спальню хозяйки. Распахнутая настежь дверь позволила блондинке тут же узреть всю картину целиком: в кровати спала какая-то тощая девушка, голая, с выбритыми висками и пирсингом в брови. Окинув её взглядом, Гриффин уже было подумала, что ошиблась квартирой. Почти развернулась и хотела уйти, когда вдруг заметила женские ноги, выглядывавшие из-за двери. Осторожный взгляд за неё – и бинго. На полу оказалась бледная Лекса, лежавшая на правом боку в позе эмбриона. Её неудержимо трясло. Кларк не верила своим глазам: перед ней билась в судорогах абсолютно беспомощная шатенка, а рядом с ней валялся пустой пузырек с несколькими выпавшими из него таблетками. Блондинка, мгновенно оценив ситуацию, тут же подскочила к Лексе, подхватила на руки и положила её голову себе на колени. Что делать в таких случаях, Кларк даже не подозревала, но лихорадочно пыталась вспомнить школьные уроки по оказанию первой помощи. Пытаясь привести шатенку в чувства, она старалась держать её в том же положении на боку, пытаясь приоткрыть ей рот и вызвать рвоту. – Лекса, Лекса, слышишь меня?! Очнись, умоляю. Боже, давай, вернись ко мне. Ну же! – Голос неудержимо дрожал, как и руки. А Хэммон всё так же трясло, она не реагировала на просьбы и изо рта пошла пена. Взвыв от беспомощности, Кларк перехватила безвольное тело поудобнее, наклонила чуть вперед и снова вставила два пальца в рот шатенки, ожидая хоть какой-нибудь реакции. – Лекса, пожалуйста, давай же! Не поступай так со мной. Я не опоздала, не опоздала. Слышишь меня? Я не дам тебе умереть! И ведь набрать номер скорой Кларк не могла – если это передоз запрещенным препаратом... учитывая прошлое Хэммон... Её упекут за решетку и даже спрашивать не будут. Нельзя... нельзя звать медиков, придется справляться своими силами. И звонить матери тоже не вариант, та вообще больше не выпустит блондинку из дома, если услышит вопрос "мама, как помочь человеку, у которого передозировка какими-то непонятными таблетками?". – Пожалуйста, родная, вернись ко мне. Помоги мне, давай, – тихо приговаривала Гриффин, прижимая к себе шатенку, судороги которой понемногу стали стихать. И вот, наконец-то, её начало знатно тошнить, выворачивая наизнанку. – Умничка, да, вот так. Сейчас попустит, обещаю. Я рядом, Лекса, я здесь. Лекса вряд ли что-то слышала или соображала. Всё, что она могла сейчас – концентрироваться на том, чтобы не задохнуться.