Две войны

Ashes Remain – Change My Life Dope Stars Inc – Can You Imagine За несколько часов до описанных выше событий Снаружи кто-то настойчиво барабанил в дверь, отвлекая Октавию, не отлипавшую от телефона. «Кого, черт возьми, опять принесло?», – подумала девушка, и неторопливо, шаркая ногами, поплелась в прихожую. Удивлению не было предела, когда на пороге предстала растрепанная лучшая подруга: с покрасневшими заплаканными глазами, и рукой, что секунду назад стучала по двери, замершей в воздухе. Еле слышно всхлипнув, блондинка бросилась Октавии на шею и горько зарыдала. Хозяйка дома, приобнимая гостью, провела ту к барной стойке на кухне и усадила на стул. Быстро набрала стакан воды и поставила перед девушкой. Трясущиеся руки схватили стакан, который светловолосая жадно осушила до дна. – Что стряслось? Рассказывай давай. – Твердо начала Окти. Подругу аж трясло от сдерживаемых рыданий. И прошло несколько минут, прежде чем она всё же взяла себя в руки. Разом поникла и стала похожа на очень уставшую, измотанную незнакомку. – Она его предала, О! Предала нас... – тихо-тихо прошептала Кларк Гриффин, глядя куда-то в пустоту. Это никак однако не прояснило ситуацию. – Детка, расскажи нормально, что случилось! Чем я могу помочь? – Я… я просто зашла к ней в кабинет… а там… они вдвоём... Господи боже. Как она могла?! – Блондинка ни на секунду не могла успокоиться, то и дело всхлипывая. – Окти, она там с каким-то мужиком… прямо на столе... – Да про кого ты, скажи уже, я ни черта не понимаю! – Брюнетка с силой хлопнула ладонью по столешнице, слегка отрезвив погруженную в себя гостью. – Мама! – Сдерживая крик, выплюнула Кларк. Октавия охнула, глядя на собеседницу расширившимися от ужаса глазами. Кусочки пазла становились на место, но в это отчаянно не хотелось верить. Совсем, напрочь. Но если всё же правда, то состояние Кларк теперь вполне легко объясняется. – Эбби с каким-то мужиком? Точно не с твоим отцом, ты уверена? Гриффин-младшая зло ухмыльнулась, сжимая руки в кулаки. – Ну, знаешь, всё-таки голую спину и зад своего папы я уж как-нибудь отличу от незнакомца. Да, О, моя мать самозабвенно трахалась с каким-то бугаём в нашем доме, в собственном кабинете, где часто проводила время с мужем. – Господи Иисусе, – потрясенно выдохнула Блейк. – Кларк... Я даже не знаю, что сказать... Лицо собеседницы искривила гримаса гнева. – Что тут говорить? Она неблагодарная стерва. Самая настоящая гадюка. А ещё мне заливала все эти годы про так необходимый женщине счастливый брак, детей и уютный домик. В задницу её и домики. Видеть не могу, даже не подозреваю, как возвращаться туда, зная, что там произошло. Октавия с жалостью смотрела на подругу, понимая, что добром эта история не кончится, и такая правильная и принципиальная Кларк никогда не простит матери подобное. Слишком большая между ними разница, слишком сложный характер у дочери. И слишком дебильная ситуация, в которой ещё до конца не ясно, кто же виноват на самом деле... Кларк: начало. – Дорогая, сегодня к нам заедет Беллами. Будь готова к семи часам. – Эбби мило улыбнулась дочери. Твою за ногу, что-о-о?! Передернуло от одной только мысли, что через несколько часов Кларк увидит смазливое лицо этого высокого брюнета, а к горлу подступил ком. «Опять он! Проклятье! Как же пережить этот вечер?». Однако, она не принужденно улыбнулась маме, ничем не выдав своих истинных эмоций, и ответила: – Да, конечно. Тогда Кларк Гриффин было всего девятнадцать. Жила она, как казалось ей, да впрочем и всем остальным, прекрасной жизнью, словно принцесса из сказки. Дружные заботливые родители – как незыблемый пример для подражания. Джейк и Эбби любили друг друга ещё со времен обучения в университете. Всегда были вместе, будь то трудные времена или же счастливые моменты. Отец-архитектор работал руководителем отдела проектирования в престижной строительной компании. Будучи очень мягким и заботливым человеком, казалось, он за всю свою жизнь ни разу никому не нагрубил и плохого слова не сказал, всегда стараясь сглаживать острые углы любых проблем. Мистер Гриффин безумно любил свою дочь, всячески баловал и поддерживал в любых начинаниях. Как и в тот период, после окончания школы, когда Кларк предстоял сложный выбор дальнейшего обучения. Мама, выбрав призвание блестящего хирурга в респектабельной клинике Лос-Анджелеса, всегда мечтала, что дочь пойдет по её стопам. А вот Кларк всю жизнь грезила только музыкой: закончив музыкальную школу по классу гитары, она навсегда определилась с любимым инструментом. Вместе с отцом они долго убеждали Эбби, чтобы та дала своё согласие на поступление дочери на факультет музыки Стэндфордского университета. Миссис Гриффин, очень жесткая и строгая женщина, имеющая на всё свои консервативные взгляды, всю жизнь жила по правилу «либо по моему, либо никак». И бог знает, каким чудом или огромными стараниями всей семьи, но её всё же заставили согласиться и принять осознанный выбор своей зрелой и самостоятельной дочери. Победа была одержана, но с одним издевательским условием: Кларк обязали сходить на свидание с Беллами, сыном лучшей подруги Эбби. Молодой человек из разряда золотой молодежи самоуверенно прожигал жизнь так, что другие завидовали. И давно положил глаз на симпатичную стройную блондинку, которая всё никак не соглашалась пополнить его «коллекцию» девушек. Зато Эбби парень просто очаровал, ведь женщина всегда мечтала, что именно такой состоятельный красавец должен составить партию её дочери. Кларк же, напротив, выворачивало от перспективы провести время с этим смазливым Казановой. Девушка росла спокойной и тихой, вежливой и послушной – вся в отца. Никогда не смела перечить матери, всегда со всем соглашаясь. И идеальный образ пай-девочки мог нарушить лишь такой незначительный факт, как то, что рядом с собой в качестве пары она видела только девушек. Об этом, к счастью, знали лишь единицы: скрываясь и шифруясь, втайне от всех, Кларк встречалась со своей одноклассницей, Найлой. Они вместе учились в музыкальной школе, сначала здорово дружили, а потом Кларк впервые в жизни влюбилась... Сошлись музыкальные вкусы, интерес к кино, книгам и прогулкам у океана, и как-то так всё закрутилось…первое свидание…первый поцелуй… и первая ночь вместе. Так пролетел идеальный, полный романтики год: до того самого момента, как перед выпускным Найла настояла, чтобы Кларк наконец рассказала родителям и общим знакомым о своей ориентации и познакомила девушку с семьей. Чего Кларк, естественно, сделать никак не могла, не желая нарываться на неприятности перед самым поступлением в университет. Стоило лишь представить реакцию родных и в частности – мамы. Её девочка определенно боялась. Любовь любовью, но вызывать на себя огонь всего гнева Эбби... Нет, к такому юная Гриффин была явно не готова. Она и самой-то себе не всегда с легкостью признавалась в этом “дефекте”... Найла благоразумно смирилась с тем, что Кларк оказалась трусихой, и настояла на расставании. Это стало по-настоящему болезненным опытом для Гриффин, который она преодолела с большим трудом и не в последнюю очередь благодаря отцу – ему можно было доверить свою боль, хотя бы частично. Очень долгое время блондинка пыталась осознать, что всё на самом деле кончено. Разрыв. Точка. Навсегда исчезнувшее очарование первой влюбленности... Отчаяние захлестывало до такой степени, что иногда хотелось сорваться – плюнуть на всё и действительно высказать матери горькую правду... Но тут же останавливал старый добрый страх и нежелание разочаровывать Эбби, возлагавшую на дочь огромные надежды и являвшуюся по жизни ярой противницей гомосексуальных отношений. Какая ирония, что собственный ребёнок пошел именно этой дорогой... Кларк испытывала огромный стыд, день за днём вынужденная врать самому близком человеку, но ничего не могла с собой поделать. “Выйти из шкафа” на тот момент означало – сломать себе жизнь. А девочке очень хотелось для начала построить карьеру и закончить университет, прежде чем делать громкие заявления и ударяться в крайности. Ничего, потерпит, переживет. Да, будет убиваться по этому поводу, страдать из-за тоски по Найле, но держать язык за зубами, доверяя свои секреты лишь подушке. Спустя пару месяцев, когда Кларк казалось, что пора бы уже выбираться из депрессии, всё закончилось тем, что девушка ясно осознала лишь одно: она так и не смогла себя перебороть, не смогла вдруг “захотеть мужика” и “стать нормальной”, как часто повторяла её мать. Ни о какой нормальности и речи быть не могло... Блондинку тянуло исключительно к симпатичным девушкам, а Найла всё так же предательски не выходила из головы. Из грустных воспоминаний Гриффин вырвал противный звонок в дверь. Из прихожей послышался восторженный голос матери, приветствовавшей прибывшего Беллами. Через минуту Эбби настоятельно громко позвала Кларк – и той не оставалось иного выбора, кроме как плестись в гостиную. Сжимая зубы, натягивая на лицо фальшивую улыбку, и молясь про себя, чтобы этот проклятый вечер закончился как можно скорее. Она даже наряд выбрала максимально скромный, чтобы не раззадоривать “самца”: черные узкие джинсы и красно-черная рубашка в клетку, простые балетки, кожаный браслет на левой руке и неброский блеск для губ. В коридоре рядом с мамой стоял тот самый смазливый красавчик, ухмылявшийся во все тридцать два. Блондинке захотелось скривиться и показать ему язык. – Беллами. – Сухое приветствие, на которое неодобрительно нахмурилась Эбби, всем своим видом выражая недовольство поведением дочери. Возьми себя в руки, ну же. Сыграй, раз так нужно! От этого зависит твоё будущее, университет, о котором ты мечтала чуть ли не с пелёнок. Давай, тряпка, соберись! – Привет, Кларки, шикарно выглядишь! Я так рад, что ты всё же согласилась на свидание со мной! Уверен, мы отлично проведем время. – Всё так же сально ухмыляясь, протянул парень. – Ага, я тоже. – От натянутой улыбки уже болели скулы. Всё ради учебы, это всё ради, мать его, учебы! И тогда мама разрешит. Терпи, Гриффин, всего лишь одно свидание. Забравшись в дорогущую машину Беллами (кажется, это был какой-то “порш”), они отправились в один из самых фешенебельных ресторанов Калифорнийского побережья. В зале было настолько многолюдно, что буквально каждый столик уже был занят. А Кларк претила вся эта нелепая и ненужная роскошь: она всегда задавалась вопросом, какие же девушки и в честь чего покупаются на подобную фигню. Пройдя в VIP-зону для особых гостей, молодые люди заказали ужин и приступили к беседе, ожидая свои блюда. Беллами настойчиво что-то рассказывал скучающей спутнице, пытаясь впечатлить её своими подвигами в университете и в бизнесе. Как они с друзьями развлекались на тусовках и могли позволить себе всё, что душа пожелает. Частые путешествия в Европу по выходным, просто потому что захотелось. Вся эта звёздная и беззаботная жизнь парня могла впечатлить любую девушку, любую, но не Кларк. От его рассказов ей было дико скучно, ведь всё это она слышала уже сотню раз. Да и сама иногда позволяла себе такие вечеринки и тусовки в кругу друзей, благо денежное состояние родителей не хромало. Не выдержав больше скучную пытку, Гриффин посмотрела на часы. – Кажется, нам уже пора. – Да? Ну, ладно, пойдем, подвезу тебя, – с нескрываемым разочарованием отозвался парень. По дороге домой они не разговаривали друг с другом и тишину салона разбавляла лишь тихая попсовая песня, раздававшаяся из динамиков. Беллами противно подпевал, явно зная слова, после чего Кларк начала ловить себя на мысли, что теперь эта песня будет раздражать. «Как вообще такое можно слушать?» – скривившись, блондинка покосилась на водителя. Нет, определенно бесит – самим фактом своего существования. Каким чудом ей вообще удалось пережить этот вечер? Ах да, учёба, всё ради желаемого университета. Потому что её мать закоренелый сноб. Добравшись до дома девушки, Блейк остановился, заглушая двигатель. Медленно повернувшись, хищно посмотрел на Кларк и стал наклоняться к её лицу. Резко стихла музыка – гнетущая тишина в салоне авто била по нервам. Блондинка оторопело смотрела на визави, не веря своим глазам. В режиме слоумоушн лицо брюнета всё приближалось – она уже чувствовала его рваное дыхание. Ну нет! Не думает же он, что я всерьёз ему позволю? – Знаю, ты этого тоже хочешь, и ты будешь моей! – С этими словами его губы накрыли губы напротив. Поцелуй был требовательным и жестким. Отвратительным. А не получив ожидаемого ответа, Беллами правой рукой обхватил затылок Кларк, чтобы с ещё большей силой притянуть к себе, причиняя ощутимую боль. Такая наглость повергла девушку в шок. Хватит, терпеть подобное она не намерена совершенно. Начав с силой отталкивать парня, Кларк явно давала понять, что не желала продолжения. Попытки не увенчались успехом – Блейк самозабвенно терзал её рот, не давая отодвинуться даже на сантиметр. Тогда в голове мелькнула мысль, что пора перейти к радикальным мерам, хотя пассажирка хотела разрешить всё мирно. Пришлось дерзко прикусить нижнюю губу парня, чтобы он наконец отпрянул, зло глядя на строптивицу. Гриффин же напоследок со всей силы влепила ему пощечину и мигом выскочила из машины. – Я никогда не буду с тобой! – бросив через плечо, блондинка побежала к дому. – Черт! Вот упрямая. Ну, тем интересней будет. Люблю этих скромниц, что поломаются для начала, а потом сами же визжат от счастья. – С этими словами Блейк завел мотор, и машина рванула с места, в секунды набирая скорость. Кларк буквально залетела в дом, остервенело захлопнув за собой дверь. В ушах стучало от накатившей волны адреналина, злость кипела, как чайник на плите, а голубые глаза метали молнии. Блондинка редко выходила из себя или давала волю эмоциям, но если это случалось... Жди беды. Гневающаяся Гриффин-младшая – это маленький, но неудержимый вулкан. И совсем не добавляла спокойствия уже караулившая в коридоре мать, которая ждала грязных подробностей первого за долгое время свидания дочери. – Ну, как всё прошло?! Чего молчишь? – Отвратительно прошло, мама. Этот дикарь без разрешения полез целоваться. И больше я не хочу иметь с ним ничего общего. Эбби тут же расслабленно засмеялась, отмахнувшись от новости, как от назойливого насекомого. – Кларки, что за вздор! Это совершенно нормально, что парень тебя поцеловал. Уж в чём-чём, а в этом нет ничего плохого. Наоборот, здорово, значит, ты ему нравишься. И вам нужно продолжать общение. – Но… он же не… – попыталась вставить девочка, но её тут же жестко перебил непререкаемый голос матери. – Кларк Элизабет Гриффин! Я смирилась с тем, что ты выбрала так называемую бродяжнеческую “профессию” музыканта. Хотя лишь единицы умеют этим зарабатывать и добиваются успеха. Но. До конца угробить свою жизнь я тебе не дам! Пойми ты наконец, чтобы дальше ни в чём не нуждаться и валять дурака со своим музыкальным хобби, тебе нужен состоятельный муж, способный тебя прокормить и обеспечить. И вот тут-то, по всем параметрам, Беллами Блейк прекраснейшая и завидная кандидатура. Из приличной семьи, взрослый, образованный, богатый и с ума по тебе сходит. Что ещё женщине нужно? Будешь с ним, как у Христа за пазухой. – Мама, он мне не нравится! Я не хочу… с ним... – Кларк замялась, встретив пристальный и строгий взгляд матери. Уже заранее был понятен исход этого разговора. Он всегда один и тот же, к сожалению. Что бы ни сказала сейчас девушка – всё разобьется об железные аргументы Эбби. – Не желаю больше слушать эту ерунду! Ты выполнила мои условия – можешь смело подавать документы в Стэнфорд. Но после поступления, мы ещё раз сядем и здраво обсудим твоё будущее с Беллами. И, уверена, найдем компромисс. А теперь можешь идти спать. Доброй ночи. Женщина быстро чмокнула дочь в щеку и упорхнула на кухню, Кларк же пришлось понуро опустить голову и, шаркая ногами, плестись в свою комнату. Обида на мать захлестывала до предела, а жалость к себе не давала мыслить рационально. За что ей всё это? Почему она не имеет банальной возможности быть с тем, с кем хочет, независимо от пола и наличия пухлого банковского счёта? Почему вынуждена торговаться с собственной матерью и умолять ту позволить хоть отчасти распоряжаться своей жизнью? Господи, как же Гриффин-младшая устала... От своего имиджа покорной принцессы, от постоянного контроля и жестких рамок, в которые загоняла их семью Эбби, от всей этой приторной сахарной атмосферы, кропотливо сотканной ими для всех знакомых и друзей. Но больше всего девочка устала от собственных беспомощности и бессилия перед жизненными обстоятельствами и вечно бьющей по голове судьбой. Она почти дошла к себе, когда потухший взгляд голубых глаз вдруг наткнулся на кабинет отца. Кларк долго стояла напротив двери, не решаясь потревожить своего единственного защитника, но в итоге всё же робко постучала, и, не дожидаясь ответа, вошла. – Папуль… – Моя принцесса! Как твоё свидание, ты довольна?! – заботливо поинтересовался Джейк, мигом оторвавшись от рабочих бумаг. Затем встал с кресла и подошёл к дочери. – Просто жутко, – на выдохе отозвалась Кларк. – Беллами скучный, неинтересный и унылый. Плюс, он меня поцеловал без спроса… и мне категорически не понравилось. – Дорогая. – Мистер Гриффин ласково погладил дочь по голове. – У тебя никогда прежде не было парня, насколько я знаю. И это нормально – привыкать к мужскому вниманию постепенно, познавая прелести встречаний неторопливо и с наслаждением. Поцелуи бывают разные, родная, и в данном случае, ставлю состояние на то, что парнишка просто жутко переволновался от восторга, вот и напортачил. Дай ему ещё один шанс, это ведь совершенно нормально, что он тебя поцеловал. Мы, мужчины, любим добиваться своих дам. В своё время я тоже набрался смелости…. И-и-и… ну, теперь мы с твоей мамой живем вместе и у нас есть ты. Пожимая плечами, Джейк счастливо улыбнулся и развел руками. Кларк едва удалось выдавить из себя фальшивую полуулыбку – грусть в глазах лишь усилилась, а стены вокруг души стали ещё выше. НОРМАЛЬНО?! Да что они в один голос орут это своё “нормально”! Даже отец не понимает. Всё же совсем по-другому, не в этом дело. Как объяснить… А с другой стороны – зачем? Что толку биться головой об закрытую дверь, если он все равно меня не услышит. На мои чувства плевать им обоим, так что, к черту всё! Я дико устала и хочу спать. – Спокойный ночи, пап. – Добрых снов, принцесса. Переступив наконец порог своей спальни, девушка нашла в себе силы лишь переодеться, умыться и рухнуть на кровать лицом в подушку. Вот только сон в ту ночь ещё долго не приходил, отгоняемый роем мыслей и горестных мечтаний. Почему всё должно быть так сложно?! Есть ли в этом мире хоть кто-нибудь, кто сможет услышать меня и понять? Не осуждать, не клеймить, а понять и поддержать... Ведь... плевать даже, что Беллами противный, печаль не в этом. Мне в принципе претит мужское внимание. Мне не нравится мир богачей и охочих до славы стервятников... Я хочу покоя, возможности заниматься любимым делом и наслаждаться кем-то близким по духу рядом. А выходит... единственной, кто меня понимал, была Найла. Ту, кого я любила, но, из-за собственной трусости и нежелания вызвать на себя гнев матери, потеряла навсегда. Теперь я совершенно одна. Изолированная и словно немая. Как бы сильно я ни кричала, родители никогда не услышат... Даже не заметят. То лето прошло для Кларк, как одно мгновение, и в полном тумане, поскольку всё свободное время пришлось уделять подготовке к экзаменам и пробным прослушиваниям. Вечные разъезды из одного конца города в другой, сотни необходимых для зачисления бумажек и справок... Бессонные ночи, измотанные нервы... Ни о какой любви больше речи не шло, что, к счастью, коснулось и вопроса под кодовым названием “самец Блейк”. Эбби Гриффин благоразумно оставила дочь в покое, временно дав дышать полной грудью. И блондинка в конечном счёте поступила на музыкальное отделение Стэнфорда без особых усилий. Врожденный талант и харизма зацепили натренированные взгляды всех членов приемной комиссии университета. Подпись, штамп, незатейливый студенческий пропуск и вот – добро пожаловать во взрослую жизнь, Кларк Гриффин. Её счастью не было предела: улыбка не сходила с лица и девушка порхала, как мотылек, днями напролет, несмотря на чудовищную нагрузку с самого начала семестра. Смогла! Она это сделала – преодолела всё и поступила туда, куда стремилась всей душой. Кларк не верила в удачу и гордилась собой, пообещав отныне никогда не сдаваться и не опускать руки, если уж поставила себе цель. “Я могу, я способна и мне всё по плечам!” – такое у неё теперь было жизненное кредо, когда день за днём блондинка, чуть пританцовывая, заходила в уже любимый ВУЗ. В первую же учебную неделю в столовой на кампусе Гриффин познакомилась с обворожительной и заводной миниатюрной брюнеткой Октавией Блейк, поступившей на факультет психологии. Девушка была очень коммуникабельная, открытая и веселая. Её смех заражал, а жажда жизни, бившая через край, заставила Кларк медленно оттаивать и оживать после весенне-летней депрессии. Быстро нашлись общие темы для разговора, взгляды на жизнь, мечты и стремления. Девчонки довольно скоро сдружились так крепко, что однажды после пар, когда они засели у Окти дома, обычно замкнутая и сдержанная блондинка вдруг позволила той ради эксперимента провести с собой сеанс психотерапии. Просто устав скрываться и держать всё в себе – ей давным давно хотелось довериться хоть кому-нибудь, поделиться сокровенным с другой живой душой, кроме своего второго “Я”. – Охренеть… Ой, прости за мою реакцию! Всё круто, на самом-то деле, просто я, блин, никогда бы не подумала, что вся из себя скромница, умница и отличница Гриффин будет по девочкам. – Подруги синхронно рассмеялились, разрядив атмосферу. – Если ты меня после этого признания начнешь подкалывать, я сверну тебе шею, – сузив глаза, всё же предупредила блондинка. Собеседница показала ей язык и средний палец. Черт знает почему, но в тот раз они заболтались до глубокой ночи, и Кларк доверила новой подруге всю историю своих отношений с Найлой. Рассказала, как до ужаса боится маминой реакции. И про ситуацию с Беллами, которая всё ещё не разрешилась: Эбби возобновила попытки уговорить дочку на второе свидание. Лишь хитростью блондинке до сих пор успешно удавалось находить отговорки, ссылаясь на занятость в университете, горы домашнего задания и всё в таком духе. Миссис Гриффин уже начинала злиться, но пока ещё продлевала кредит доверия своему чаду. – Значит, Беллами. Беллами Блейк, – удрученно протянула Октавия спустя какое-то время. До этого она не решалась перебить Кларк и поменять тему, боясь спугнуть откровения подруги. Теперь же, когда они, лежа бок о бок на широкой кровати хозяйки дома, в молчании разглядывали потолок с прикольными звёздными обоями, светившимися в темноте, можно было спокойно сознаться и в своих грехах. – Ну да. Ты его знаешь? – Гриффин повернула голову, чтобы взглянуть на замявшуюся Окти. – Хм... Ещё бы мне не знать этого засранца! Он мой сводный брат. Прости, что не сказала раньше, думала ты сама сложишь дважды два, одна фамилия, все дела... Но вот то, что мать дружит с Эбби – для меня новость года, если честно... Наши с Беллом родители поженились, когда мне было пять, а ему девять. – Октавия улыбалась воспоминаниям. – Парнишка рос отличным ребёнком, заботливым братом, а потом, лет в семнадцать, его как подменили. В считанные дни я перестала узнавать и понимать этого незнакомца... Брат из него по-прежнему ничего такой, но да, Кларки, ты не ошиблась – теперь он отпетый бабник. Помню, за одну неделю перезнакомил меня с тремя своими шлюшками. Обычно они у нас дома бывали, чтобы “часок перекантоваться”... Я не успела уловить момент, а родители были слишком заняты построением нашей империи – вот когда-то тогда, после полившихся рекой денег, Белла капитально занесло, и он сошел с дорожки, как поезд с рельс, подавшись в «золотую молодежь». Иногда мне удается возвращать его с небес на землю, но по большей части... девушкам рядом с ним делать точно нечего, хорошим это не заканчивается. Гриффин молчала минут пять, не зная, смеяться или плакать с таких причудливых поворотов судьбы. Надо же... сходить на свидание со сводным братом подруги, с которой не познакомилась бы, не поступи они в один университет. Забавно? Нет уж, скорее, было бы смешно, если бы ни было так грустно. Может, ну его всё на хрен, и породниться с Окти через Беллами? Стали бы вообще не разлей вода, дружили бы семьями... “Ой, нет, я столько не выпью”. Девушка хохотнула собственным дурацким мыслям, понимая, что это её накрывает от истеричности происходящего. – Что и требовалось доказать, – наконец отозвалась Кларк, пожимая в темноте плечами и улыбаясь. Октавия тут же засмеялась, расслабившись – слишком напрягало ожидание реакции подруги, которую она совсем не хотела потерять из-за непутевого брата. – Слушай... Хочешь, спасу тебя от Белла? Давай прикинемся, что мы с тобой вдвоём замутили, а? Буду звать тебя “моя сладкая”... – Брюнетка еще не договорила, а Гриффин уже ржала во всю силу легких, сгибаясь пополам и толкая ту локтем в бок. – Вообще уже? Иди ты. Не вздумай, а то сама тебе втащу! – Они ещё долго хохотали, пока Окти в красках расписывала Кларк, какой бы они были потрясающей парочкой. С того их разговора прошел почти год, полный веселья, крышесносных студенческих приключений, успехов и поражений, ярких эмоций и новых удивительных знакомств. Пока не наступил тот самый день... День, когда вся жизнь блондинки перевернулась раз и навсегда, оставив далеко в прошлом наивную юную принцессу. Вместо неё родилась обозленная, честолюбивая и уставшая от фальши почти совершеннолетняя Кларк Элизабет Гриффин. Сегодня была годовщина свадьбы родителей и дочь с отцом разработали целый план, как поздравить Эбби. Выбрали место проведения праздника и написали адрес в открытке. Эту самую открытку Кларк должна была отнести в кабинет матери и незаметно положить на рабочий стол. Вот почему после пар блондинка так спешила домой. И, едва переступив порог, понеслась на второй этаж. В тот самый злополучный кабинет. А за приоткрытой дверью вместо пустой комнаты увидела то, что на несколько минут просто шокировало и повергло в ступор. Отчаянно не хотелось верить своим глазам... А ещё больше хотелось их себе выколоть. Голая Эбби на антикварном резном столе, а между её ногами – незнакомый мужчина, крупный и поджарый. Они увлеченно занимались сексом и по их лицам было заметно, что вот-вот достигнут пика. Никто из них даже не обернулся и не заметил в дверном проёме ошарашенную девушку. Сглотнув вставший в горле ком, та просто молча ушла из дома, чтобы, не разбирая дороги, бежать по улицам родного города, что есть сил. Насилуя свои легкие, умываясь слезами... В тот злополучный день что-то внутри Кларк оборвалось: все эти моральные устои, правила приличия и жизненные ориентиры... всё скатились на дно. Всё, к чему так стремилась девушка, превознося отношения между родителями: образование, карьера, уютный дом, крепкая семья… Абсолютно всё за одно мгновение там, на пороге кабинета Эбби, потеряло смысл. «Как она могла?! Как можно было предать мужа, меня…нас! У них же была идеальная история любви. Папа – лучший мужчина на свете. Что ещё женщине нужно для счастья? И как давно это происходит? Как давно она ему лжет? Отец явно не знает ничего, иначе я бы заметила. Какая, однако, мать искусная актриса... И как мне поступить, как жить дальше?». Хаос мыслей в голове Кларк упорно не желал униматься. Ей действительно предстояло сделать сложнейший выбор за всю свою жизнь, а единственное, чего сейчас так хотелось – понимание и утешение. Оказавшись на другом конце города, измотанная до предела девушка просто в села в такси и назвала адрес лучшей подруги.

***

Октавия обняла её за плечи и так они просидели где-то с час. В полнейшей тишине, ведь слова тут были излишни. Когда вдруг айфон брюнетки залился веселой мелодией оповещения о поступившем смс. Наскоро прочитав его, Окти встряхнулась, вскочила на ноги и потянула Кларк за руку. – Так, хватит киснуть! Никаких больше соплей, настало время оторваться, как следует, детка! – Сказано было с такой широкой улыбкой, что явно попахивало приключениями. Кларк недоверчиво, но с надеждой посмотрела в искрящиеся предвкушением глаза подруги, а в голове пролетело лишь одно: “Всё! С меня действительно хватит на сегодня! Хочу забыться и плевать на последствия”. И вот она уже медленно кивает в знак согласия, а брюнетка победоносно вскидывает вверх кулаки. Как оказалось, то самое смс пришло от нового знакомого Октавии – Линкольна. Они весь день переписывались по телефону, мило флиртуя и заигрывая друг с другом. В последнем сообщении Линк дал адрес места, где будет выступать его группа, участвуя в каком-то мега крутом музыкальном фестивале. До старта оставалось два часа, а это означало, что пора включать первую космическую – девушки стали спешно носиться по дому, собираясь на мероприятие. Блейк с гордостью про себя отметила, как повеселела Гриффин, в запале закинувшая свои проблемы в дальний ящик. Хотя бы за одно это брюнетка потом щедро поблагодарит парня.