***
Лексу разбудил звонок будильника. Открыв глаза, она, страшась и молясь небесам, прислушивается к голосам, доносившимся из кухни. Ежедневный приевшийся ритуал, невыносимая пытка для ребёнка, который просто хочет покоя и тишины в своём доме. «Вроде криков нет, может, хоть сегодня грызни между мамой и отчимом не будет». С этой мыслью девочка направилась в душ. Вода кое-как успокаивала после неспокойного сна и придавала сил бороться с очередным безрадостным днём. Собравшись и надев школьную форму, шатенка спустилась вниз, на кухню. Там уже сидели мать с Робом. Не глядя на них, она сразу направилась к плите, максимально стараясь делать вид, будто её здесь и вовсе нет. Ухажер матери, как обычно, окинул Лексу плотоядным взглядом, и, заметив, что девушка готовит себе завтрак, с наглой мордой бросил: – Эй, ты! Кофейку подлей, не видишь, у меня закончился. – Зеленоглазая даже не обернулась, крепко сжав челюсти, стараясь дышать ровно и размеренно. Это продолжалось уже так давно, что она потеряла счёт дням. Едва появившись в их доме, мужчина стал одаривать девочку сальными ухмылками чаще, чем её мать. Всё было бы ничего, если бы Лекса чувствовала себя в безопасности под собственной крышей... Девочка росла потрясающе красивой, кроткой и хорошо воспитанной отличницей. На неё заглядывались все мальчишки в параллели и в музыкальной секции. Но никто, ни один не позволял себе подобного поведения, какое она то и дело подмечала со стороны Роба. Со временем стало страшно засыпать, а дверь в комнату стабильно была заперта изнутри. Лекса старалась как можно реже появляться в коридорах дома, если только не нужно было выбежать в ванную. Избегать общества этого мужчины вошло не то чтобы в привычку, скорее – слилось с инстинктом самосохранения. У них в доме обосновался монстр. И побороть его у юной девочки не было ни единого шанса. Роб был довольно крупным мужчиной с вечной щетиной на отталкивающем лице. В семье Хэммон он появился полгода назад. Мама Лексы, Сара, познакомилась с ним в придорожном баре, где тот работал вышибалой, а она, как обычно, накидывалась спиртным в компании подруг. Миссис Хэммон была столь коммуникабельной женщиной, что всегда находила общий язык абсолютно с любыми мужчинами, а её пусть и увядающая, но красота, открывала многие двери. Они с Робом довольно быстро сблизились: уже спустя неделю свиданий мама поставила Лексу перед фактом – Роб теперь будет жить с ними. С первых минут знакомства воздыхатель Сары постоянно пытался задеть её дочь, чьи скромность и тихий характер с какой-то странной дикостью заводили его. Мать же была настолько ослеплена влюбленностью, что совершенно не замечала никого и ничего вокруг, а уж тем более – придирок к собственному ребёнку. С учётом того, что мужчина талантливо обращал всё в шутку, не давая Лексе даже повода выставить его в неверном свете перед Сарой. Поначалу миссис Хэммон витала в облаках и видела радугу, но чуть позже настала фаза “после конфетно-букетного периода”. Они с Робом начали очень часто ругаться по всяким мелочам. Он был слишком импульсивен: стоило Саре сделать что-то не то или не так, у него тут же находился предлог высказать ей своё недовольство. Будь то неглаженая рубашка или не вовремя закончившееся в холодильнике пиво. Как говорится в таких случаях – «был бы повод». Иногда и Лексе попадало от него в гневе. Однажды, заболтавшись на прогулке с друзьями, она опоздала к ужину на полчаса. Прибежав домой, девочка с извиняющимся видом подошла к матери, чтобы оправдаться, но Роб не дал ей и слова сказать. Кипя от ярости, схватил падчерицу за руку, поволок в её комнату и закрыл там, снаружи подперев дверь стулом. Сара же никак не отреагировала, списывая подобное поведение любимого на то, что в такой форме он проявляет заботу о них. Ведь после каждой ссоры он всегда находил нужные слова, чтобы извиниться, а она каждый раз прощала его. Как мать, миссис Хэммон хотела обеспечить своему ребёнку лучшее будущее и дать отца, которого никогда не было (биологический отец-подонок бросил Сару, едва она забеременела Лексой). И Лексе даже в голову не приходило винить мать в чем бы то ни было: та всю жизнь положила на то, чтобы у девочки была крыша над головой, пропитание и возможность получить образование. Ради неё она пахала на двух, а то и трёх работах, выходя в ночные смены и не позволяя себе лишнюю пару белья. Только благодаря матери младшая Хэммон помимо средней школы, заканчивала музыкальные курсы по классу ударных и вокала. Сара любила свою дочь, а та – любила маму. Загвоздка заключалась лишь в том, что миссис Хэммон не умела быть одной по жизни и всегда нуждалась в мужском внимании, которым была обделена долгие годы, воспитывая дочь. Теперь же ей казалось, что настал момент устроить наконец свою личную жизнь, а Лексу отправить в свободное плавание. Не ровен час уже невеста – ничего, не пропадёт, девица видная и очень умная. Явно умнее самой Сары, чем та странным образом гордилась. Вот только пятнадцатилетнюю Лексу никто и ни о чём не спрашивал. А ей хотелось совсем не замуж: девочка мечтала построить карьеру, поездить по миру и пожить в своё удовольствие. – Оглохла что ли? Кофе неси, говорю, – прикрикнул Роб, вырывая девочку из грустных мыслей. – Да конечно, сейчас. – Она с повинующимся видом подошла к отчиму, держа в правой руке кофейник. – Шевелись давай, детка, – буркнул Роб и легонько прихватил её за ягодицу. Лекса ошарашено отскочила, как ошпаренная. С расширившимися от ужаса глазами взглянула сначала на него, потом – на мать. Та всё так же увлеченного продолжала читать утреннюю газету, не замечая происходящего. Не дождавшись реакции матери, девочка быстро поставила на кухонный стол горячий кофейник, схватила с пола рюкзак и пулей вылетела из дома. Не оглядываясь, даже не захлопнув за собой дверь как следует. – Куда это её понесло? – удивленно спросила Сара, заметив лишь рюкзак за спиной дочки, мелькнувший в проёме кухни. – Да кто ж знает, что опять стукнуло в голову твоей чокнутой дочери! – злобно прошипел Роб, которому пришлось оторвать зад от стула и пойти всё же за добавкой кофе. Лекса бежала так быстро, что закололо в боку. Не оборачиваясь и не видя ничего вокруг. Только оказавшись у здания школы, она остановилась чтобы отдышаться. В голове стучало лишь одно: «Я так больше не могу. Он опять это сделал. Гребанный ублюдок. Эта пытка когда-нибудь кончится или нет?! Надо сказать ей… Я должна…но как? С чего начать? И что будет потом?». Зелёные глаза подёрнулись пеленой слёз. Прошло минут десять, прежде чем девочке удалось привести себя в порядок и отправиться наконец на занятия. Её ещё долго потряхивало от всплеска эмоций и страха, сковавшего мысли. Это заметили даже школьные подруги, но Лекса не проронила ни слова о произошедшем дома, пообещав себе для начала всё хорошенько обдумать и взвесить все за и против перед тем, как выносить сор из избы. Урок за уроком и учебный день пролетел просто незаметно. Лексу же пугала сама мысль, что скоро предстояло возвращаться домой. Но сильнее всего страшил приближавшийся разговор с матерью, который девочка твёрдо решила завести, не в силах продолжать терпеть издевательства отчима. Прокручивая в голове заготовленную речь, она всё больше и больше убеждала себя в правильности своих действий. Сегодня или никогда: позволять этому продолжаться – значило, буквально отдаться на съедение монстру даже без борьбы. А такого Лекса допустить не могла – пусть она и тихий ребёнок, но в обиду себя не даст. Перед дверью собственного дома пришлось стоять почти полчаса, собирая волю в кулак, выравнивая дыхание и в сотый раз проговария про себя нужные слова. Наконец, ступив в прихожую, девочка окинула взглядом подставку для обуви и с радостью обнаружила, что Роба нет дома. Мысленно ликуя, Лекса медленно подошла к маме, сидевшей на диване в гостиной с бутылочкой пива и монотонно переключавшей каналы дешевенького телевизора. – Мам, привет. Нам нужно кое о чём поговорить, – твёрдо произнесла девочка. – Да, милая. Что там у тебя случилось? – без особого интереса отозвалась Сара. Она недавно вернулась с ночной смены в прачечной, и Лекса знала, какой уставшей сейчас была женщина. – Это насчёт Роба. – Зеленоглазая с серьёзным лицом смотрела на мать, которая мгновенно перевела взгляд с телевизора на дочь. – И что с ним? – озадаченно спросила Сара. – Мама, в общем…он… он… – с трудом начала Лекса, вдруг позабыв всю отрепетированную речь. От страха подгибались колени и потели ладони. Ей казалось, что комната сжимается вокруг неё, грозя раздавить. Дыхание застревало в горле. – Да говори уже, что ты мямлишь! – с нескрываемой злобой прикрикнула миссис Хэммон. Лекса ведь решила стоять на своём, пообещала себе справиться с ситуацией, а обещания надо выполнять. Даже если они могут сломать матери жизнь в очередной раз. Она утешит её потом, поможет преодолеть любые трудности, зато навсегда забудет о зловонном дыхании Роба в свой затылок. – Он меня домогается! – Слезы скоро потекут ручьем. Девочка слишком сочувствовала матери, глядевшей на неё с нескрываемым отвращением. – Мам, я правда устала терпеть. Он постоянно пристает, едва мы остаемся наедине. В ванной заходит сзади и обнимает, врывается в мою комнату, когда я переодеваюсь. А сегодня утром лапал меня, пока ты читала газету. Умоляю тебя, давай выгоним его. Я не вынесу этого больше ни дня! У Лексы затряслись руки, а перед глазами поплыло. Вот оно. Всё. Свершилось. Она рассказала всю правду, но даже не почувствовала облегчения, ощутив, что камень с души никуда не делся. А в следующее мгновение страх лишь усилился под напором реакции разъяренной женщины напротив. – Что?! Ты что несешь, с ума сошла?! Он не мог! Только не Роб! Ты это специально выдумала, чтобы нас поссорить. Негодяйка неблагодарная! Он нас кормит, заботится о семье, а ты! – Подскочив с дивана, Сара схватила Лексу за предплечья, больно сжимая их. Качая головой, она категорически отрицала услышанное. – Не может этого быть! Ты врешь. За что ты так со мной?! Девочка не верила своим глазам и какое-то время лишь молча глотала слёзы, выслушивая продолжавшуюся тираду матери. Что-то нестерпимо болело в груди. “Она мне не верит! Собственная мама считает меня лгуньей”. Стало дико обидно и до такой степени страшно, что дальше уже было некуда. “Я одна. Совершенно одна и помочь мне некому. Я даже в полицию пойти не могу... Господи, если он узнает, мне конец!”. Что делать? К кому идти за защитой? Её только что предал единственный близкий человек. И в тот момент что-то в душе Лексы начало умирать. Медленно, в агонии, заставляя весь привычный ей мир складываться, как костяшки домино. Мать кричала что-то ещё, но она уже не слушала, мысленно составляя план действий, который позволит спастись. Хотя бы до той минуты, когда мозги Сары встанут на место. Когда-нибудь ведь это произойдет? – Мама, я приняла решение. Если не уйдет он, уйду я. – Резко и отчетливо произнесла Лекса, прервав причитания и освободившись из хватки матери. Последний холодный взгляд на женщину, которую обожала ещё полчаса назад, и девочка побежала в свою комнату. Естественно, среди подростков сплошь и рядом встречались случаи, задокументированные статистикой, когда молодежь нагло врала и осыпала клеветой взрослых поклонников своих родителей, просто чтобы выжить тех из дома или же срубить денег за своё молчание. Да, подростки способны на ужасные поступки ради собственной выгоды; да, они часто преувеличивают и видят то, чего нет, но не Лекса Хэммон. И уж это должна была знать её собственная мать. Лекса долго сидела на кровати, поджав ноги, без движения и буравя взглядом стену напротив. Неумолимо настал вечер, а Сара так и не постучалась в её дверь. В доме царила полнейшая тишина. Зловещая, словно предвестница надвигавшейся беды. С минуты на минуту с работы должен вернуться Роб. В юной голове постоянно прокручивалась предположительная реакция отчима. Что тот выкинет на этот раз? И как поступит мама? Он опять всё замнет, убедив Сару, что дочь не так поняла его знаки внимания? Так много вопросов… От волнения у Лексы опять начала неудержимо трястись левая рука – так происходило каждый раз, когда девочка очень сильно переживала или нервничала. У окна стоял полностью собранный рюкзак с самыми необходимыми вещами, а в соседнем квартале ждал школьный друг, готовый принять беглянку на ночевку. Второй этаж – высоковато, но рядом ветвистое дерево, по которому ловкая Хэммон умела лазить просто мастерски. Справится. Главное, вовремя оценить обстановку и быть готовой ко всему. Услышав, наконец, как захлопнулась входная дверь, Лекса напряглась сильнее, отчаянно прислушиваясь к разговору, обрывки которого доносились из кухни. Он длился минут пять, но толком расслышать ничего не удалось. Пока в один момент не прогремело: – Какого хрена?! Ты веришь этой маленькой дряни?! – До юных ушей донесся отчетливый матерный крик Роба. Сара что-то ответила, но было очень плохо слышно. – Да пошла ты, сучка! – Следом раздался противный смех. – А хотя, знаешь что?! Через пару годков я и её спокойно трахну. Да так, чтоб она навсегда запомнила, кто в этом доме хозяин! Тут же раздался жуткий крик Сары Хэммон, а следом – звуки борьбы, звон разбивающейся посуды. Лекса сорвалась с места и побежала вниз. Всё, что произошло дальше, навсегда осело в памяти девочки в режиме замедленной съемки. Она замерла на пороге кухни, не в силах пошевелиться, пока перед глазами разворачивалась классическая сцена домашнего насилия, о котором все говорят, но не все понимают ужас подобного действа. Вот мама с лицом, искаженным яростью, набрасывается на Роба, а через мгновение он со всей силы отталкивает женщину в сторону, защищаясь. Она падает бесконечно медленно, пока не ударяется виском об угол кухонного стола. И проходит лишь несколько секунд, показавшиеся Лексе вечностью, прежде чем бездыханное тело Сары оказывается на полу. Из раны на голове стремительно вытекает кровь, остекленевшие светло-зеленые глаза открыты. Над ней стоит Роб и в состоянии полного шока смотрит на миссис Хэммон, не осознавая, что только что произошло. Не может отвести взгляда от холодеющего трупа, а потому не замечает ничего вокруг. Лексу же словно выключили в тот момент. Сознание взорвалось, сломавшись раз и навсегда, оставив место лишь дикой боли, что отразилась в глазах, эхом застучала в сердце. Хватило нескольких секунд, чтобы схватить бейсбольную биту, спрятанную за вешалкой в коридоре, и вернуться на кухню. Роб по-прежнему не видит девочку, а она уже наносит сильнейший удар по его спине, отчего он сгибается пополам. – Лекса, не надо! Я не хотел этого! – Мужчина пытается повернуться лицом к Лексе, выставляя вперёд раскрытые ладони, показывая, что не причинит ей вреда. Но его не слышат: в зеленых глазах плещется безумие, пока она продолжает серию сокрушительных ударов по лицу обидчика. Без тени сожаления, без каких-либо эмоций… только ярость. Взмах, противный звук соприкосновения биты с человеческими костями, и новый взмах. Удар. Ещё удар. Боль потери сводит с ума юную пятнадцатилетнюю девчушку. Удар. Кровь отчима уже во всю растекается по полу, смешиваясь с кровью миссис Хэммон. Лишь внезапный настойчивый стук в дверь на мгновение отвлекает Лексу, заставив остановиться. Мёртвой хваткой сжимая рукоятку биты, она дышит глубоко и медленно, постепенно начиная приходить в себя. Не сразу, но настигает осознание, что под ногами лежит окровавленное изувеченное тело Роба, а рядом – мать... В воздухе пахнет смертью. Дочь Сары замутило – пришлось быстро откинуть оружие, чтобы подбежать к раковине. Пока её выворачивает наизнанку после пережитого, в темноволосой голове проносится красной строкой: «Это конец…конец всему. Моя жизнь кончена. Я сяду в тюрьму». Она находилась в состоянии такого сильного шока, что спокойно открыла входную дверь, на пороге которой стояли сердобольные соседи и двое полицейских. Спрашивать у них, где же они были раньше, девочка не стала – не имело смысла. Больше ничего не имело смысла в её мире. И на дальнейшие события Лекса реагировала на автопилоте, отстраненно и безразлично. Допрос, копы, составившие рапорт произошедшего, соседи в роли понятых и холодный металл наручников, сомкнувшихся на тонких изящных запястьях. Сдержанно обрисовав ситуацию, девочка предпочла без адвоката не продолжать разговор с полицией. И поскольку родни у неё не было, один полагавшийся звонок Лекса использовала, набрав номер друга по музыкалке – Линкольна Тореса. Как оказалось, не прогадала. Именно он по итогу показал себя, как единственный и лучший друг. Его родители наняли девочке хорошего адвоката, поверив, что у той был веский мотив взять в руки биту и отомстить за мать. Торесы были зажиточной семьей, державшей продуктовую лавку в благополучном районе Лос-Анджелеса, хотя сами являлись эмигрантами из Португалии. И юной Хэммон чудом повезло однажды подружиться с их сыном, когда они вместе участвовали в концерте, приуроченном к Рождеству. Но не то чтобы они были не разлей вода, в связи с чем Лекса совсем не ожидала такой отдачи... Она всего лишь хотела сказать Линкольну, что больше не появится на занятиях. А дальше – колония для несовершеннолетних. Выторгованный адвокатом год за решеткой и ещё два года исправительных работ. Непреднамеренное убийство в состоянии аффекта и в целях самозащиты. Все было весьма талантливо обыграно и жюри присяжных не устояло перед душераздирающей историей отличницы с безупречной репутацией, которую терроризировал отчим. Весь суд Лекса преодолела с каменной маской на лице и не проронив ни одного лишнего слова – все строго по бумажке, следуя инструкциям адвоката. И больше не было ребёнка: вместо него родилась жесткая, равнодушная и расчетливая девушка, с первых дней в тюрьме показавшая, что с ней лучше не связываться. Тот ад она преодолела лишь благодаря собственной силе воли и решимости выползти из этого болота. Пусть некуда было возвращаться, Лекса знала одно – она никогда не сдастся. Никогда. Отныне только вперёд, сжимая зубы от боли, падая и поднимаясь. В тот роковой день вместе с Сарой Хэммон умерла и её дочь. Обычная тихоня и скромница, наивная девчонка, честная и немного стеснительная. Такой Лексу больше никто никогда не увидит. Той её из прошлого теперь не существовало.***
Услышав стук в дверь гримерки, Лекса тут же подскочила на ноги и бросила быстрый взгляд в зеркало: всё в порядке. Она в порядке. В глазах – только тоска, никакой агрессии. Руки больше не дрожат, стоит с прямой спиной и гордо вздернутым подбородком. Я справилась. – Войдите. – Голос ровный, отстраненный. – Я знаю, кто нам поможет, Лекса! – С этими словами влетел Линк, а за ним – две незнакомые девушки. Члены группы вошли следом, неловко застряв на пороге. Шатенка вздернула бровь и с нескрываемой неприязнью оглядела гостей. – Кто эти двое? И какого черта они здесь делают?! В гримерке повисла тишина. Все замерли в ожидании. И только Линкольн не боялся гнева подруги. – Я нашёл замену Мёрфи, Хэммон! Мы выступим полным составом. Лекса прищурилась, ничего не ответив, и перевела взгляд на двух девчонок, мявшихся за спиной высокого и мускулистого Линка. Брюнетка светилась от счастья, а голубоглазая блондинка настроженно, но без страха заглянула в зеленые глаза. Немая схватка, оценка противника и игра в кошки-мышки. Зажегшийся интерес во взгляде Командующей. Робкий вызов в небесных глазах одной из незнакомок. – Ну, я вас внимательно слушаю, – тихо произнесла Лекса, разминая друг об друга затекшие ладони. Все, кто находился в комнате, облегченно выдохнули, про себя ликуя. Несмотря на подлость Мёрфи, лидер группы нашла в себе силы быть благоразумной.