«Ведь он, действительно, псих. Псих по всем клиническим показателям. Попал бы в диспансер и без манипуляций перед законом. Может быть, он пил лекарства и до этого, но упорно не хочет признаваться. К тому же, слишком остро реагирует как на ведение курса, так и на его отмену. Скорее всего, я даже не смогу выяснить правду насчёт этого. Вряд ли он состоял на учёте у легального врача. И это убийство было на фоне какого-то аффекта. Типа… прерывания курса».
— Намджун.
— А?
— Можно пару вопросов?
— Ну?
— Ты ведь совершил это убийство не намеренно?
Ким слегка приглушил телевизор, не оборачиваясь.
— Тебе просто нельзя было попадать в тюрьму, потому что…
— Что за бред?
— Тебя не упекут обратно, я просто хочу понять…
— Намеренно или нет — я тут, и дело давно выиграно, нужно что-то большее? — раздраженно выпалил Намджун.
— Тебе бы найти хорошего врача до того, как пустишься неизвестно куда.
Юнги молча наблюдал реакцию. Плевок в свой колодец или пальцем в небо — ему уже по большей части всё равно. Просто он не любит ложь, пусть и ложь во спасение. Сейчас —
не его, и поэтому немного тошно от странных недоговорок.
Намджун перебирает серые кнопки, вдруг случайно переключая канал.
— Не знаю, зачем тебе это всё знать и говорить сейчас, спустя столько времени, — тихо ответил он.
— Не знаю, зачем тебе скрывать, — пожал плечами Мин.
— Не намеренно, если тебе так интересно.
«Я бы спросил тебя: „Зачем же тогда строил крутого и умного?“, но, видимо, мотив слишком… печален? И я всё еще не совсем понимаю».
— Вы разругались с ним?
— С кем? — вздрогнул Ким, наконец, оборачиваясь через спинку кресла.
— Со своим лечащим врачом.
— Где ты всё это отрыл?
— Можешь назвать это проницательностью. Но хочется сказать, что ты неплохо нашёл выход из ситуации. Только почему сразу не обратился ко мне, а потратил целых два года на всяких придурков и лошадиные дозы нейролептиков? — Юнги полез за штору в поисках пачки с сигаретами.
Он замер, словив в затылок пулю от предательницы-тишины, и как будто даже на мгновение подумал
о чём-то… Мин щёлкнул по пачке пальцем, и она улетела к краю, падая с подоконника под батарею. Парень, кряхтя, полез в зарождающийся слой пыли в незаметном и труднодоступном месте, дав Намджуну чуть больше времени на обдумывание ответа.
Но даже когда он уже выпрямился и закурил — в комнате всё еще гуляла пустота от голоса Кима.
— Ладно, не отвечай…
— Я бы таким идиотом выглядел, — перебил его, усмехаясь, Намджун. — Только выпутался и опять вляпался.
— А какая разница?
—
Разница?.. — выдохнул он.
Длинные пальцы ещё пару секунд гладили ряды серых, стёртых кнопок, а потом вернули нужный канал. Юнги стряхнул пепел в открытое окно, убирая с лица вопросительное выражение.
Прикроватную тумбочку и комнатную урну для бумаг украшали горы пакетиков от шприцов и пустых пластин от таблеток, портя своим видом подобие жизни нормального человека. Мин перевёл взгляд на покосившуюся стойку с неправильно расставленными книгами, выдыхая дым прямо в комнату.
Это признак или знак? Он не любит такие вещи, но трепетно в них верит.
— Подойди, скажу на ушко, — запрокинул голову Ким.
— Кто на ушко — тот брехушка, — усмехнулся Мин и потянул через коричневатый фильтр предпоследнюю дозу никотина. — Хах, мы слишком взрослые мужики для такой херни. Серьёзно скажешь?
— Серьёзно, — улыбнулся Намджун.
Тлеющий бычок неуверенно замер между пальцами, не спеша отправляться в окно, в кромешную темноту улицы. Юнги помедлил ещё несколько секунд.
В висках начало тревожно постукивать.
Мин подошел к креслу и опёрся ладонями на подлокотник, наклоняя голову.
В груди дрогнуло от резкого звука в фильме, а через мгновение Юнги понял, что не от звука совсем.
—
Стой, не надо, — резко отпрянул он от чужих губ с привкусом лекарств.
А потом так же внезапно позволил схватить себя за шею и углубить поцелуй.
— Нет-нет, нет… — повышая голос, зашептал он вновь приникающим губам, не находя объяснений ни одному своему или чужому действию.
Намджун молча схватил его в охапку и потащил к кровати, толкая на неё и нависая сверху.
— Я не хочу, прекрати! — выпалил Юнги, резко отвешивая пощёчину с короткого расстояния.
Этот звук растворяется везде, кроме головы.
***
Мин дышит короткими глотками, боясь пошевелиться.
Вот и ответ на все странные вопросы.
Ким больше не смотрит ему в глаза. На пол с шуршанием падает пустая пачка от таблеток.
— Намджун, я плохой адвокат, плохой врач и совсем никудышний любовник. Я не думаю, что из этого что-то выйдет, — тихо заговорил Юнги.
— А если бы обстоятельства были иными? — прошептал он в ответ.
Мин коротко помотал головой.
Намджун медленно и неловко встал, возвращаясь в остывшее кресло.
— Завтра мой счёт обещали уже разморозить. Я отдам деньги и тут же уйду, — словно оправдываясь, разрезал он воздух своим низким голосом.
Юнги не шевелился, позволив себе лишь расслабить ступню, скользнувшую по паркету.
—
Это не твоя ошибка, Намджун, — чуть помолчав, сказал он.
В пустоту.
Больше ему ничего не ответили.
***
Опустошённый и разбитый, Мин медленно собирает по комнате остатки лекарств и последние следы странного и стихийного знакомства. Жаль, что нельзя так же собрать и выкинуть запах дыма и жуткую привычку курить в квартире, к которой приучил его Намджун. Жаль, что так же нельзя выкинуть некоторые ненужные воспоминания.
Юнги плюёт на неправильно расставленные книги, хватаясь за тряпку с моющим, забивает на тряпку, делая шаг на балкон за переполненной пепельницей, вздрагивает от зимнего холода в босых ногах и возвращается к беспорядку в книгах.
Закончился чай с мелиссой, кофе, сахар и, кажется, его нервы.
Почти что. Мысли не собираются в кучу, а пустой взгляд застывает на красном дипломе юриста на стене.
«Положить уже хер на эту пропащую карьеру…».
Он стоит минуту, совсем не шевелясь, и чувствует себя совершенно сломанным роботом. Фанатичная самоотдача, излишнее сострадание, выблеванные комки нервов и буквально протоптанная дорога в никуда — всё это слишком трудно и сложно. И, наверное,
не для него.
Он иногда слабо верит в себя, но всегда твёрдо зачем-то верит в приметы и знаки.
Юнги всегда считал, что любая встреча что-нибудь значит и чему-нибудь учит.
И эта научила Мина, что он уже с головой запутался в цепких дебрях, из которых стоит начать выпутываться, а ещё, что с некоторыми людьми совсем не стоит встречаться дважды.
